Снег валил крупными хлопьями, опускался на дома и деревья, укрывая собой всё вокруг наподобие огромного одеяла. Коннор уже около часа стоял возле дома, в котором он появлялся не так уж и часто, зато всегда эффектно. В первый раз ему пришлось выбить окно, потому что хозяин дома валялся в алкогольной коме, не особо подавая признаки жизни. Во второй — вынести дверь, когда он услышал нытье Сумо, хоть потом и оказалось, что тот просто доставал хозяина, который был в ванной. Хэнк тогда кричал знатно. Крайний раз восьмисотый оказался в доме, когда привёл пьяного лейтенанта домой. В таком состоянии, он не то чтобы домой не добрался — он даже и не переступил бы порог бара, в котором пил.
Сейчас же Коннор стоял присыпанный снегом, почему-то не решаясь подойти к двери. Хотя вероятность того, что лейтенант уже заметил его, составляла 99,9%. Что-то останавливало андроида, не позволяя сдвинуться с места. Факт того, что Андерсон будет злиться, потому что Коннор не дает ему покоя даже на Рождество? Или же что-то другое? RK800 не знал точного ответа. Как и не знал, когда именно в его системе пошёл сбой программы, о котором он умалчивал, каждый раз самостоятельно решая за себя, подбираясь все ближе к девиации.
Конечно, с последних событий прошло не так уж много времени, но сейчас, когда андроиды добились хоть какого-то равноправия, а девиация не считалась отклонением, всё встало на свои места.
— Коннор? Какого хрена ты здесь делаешь? — Голос Хэнка возвращает к реальности. Он все же выглядывает наружу, хотя если быть честным, то предпочёл бы и дальше игнорировать присутствие напарника, потому что точно не был настроен видеть кого-то, даже этого парня. Точно не сегодня.
— Добрый вечер, лейтенант Андерсон, — поприветствовав мужчину, Коннор всё так же остается стоять на месте, — извините за беспокойство.
Хэнк закатывает глаза, но не двигается с места, что важнее – не уходит. Какого чёрта этот тип к нему привязался? Ладно, он тоже успел привыкнуть к нему, особенно после всего, что они пережили вместе. Даже больше. Но... полицейский со скверным характером – это уж точно не тот тип людей, с которым стоит продолжать общение.
— Сколько ты тут торчишь? — Ответ он и так знает, поскольку заметил чужое присутствие сразу, когда Сумо начал лаять в сторону окна — просто сам не захотел проявлять интерес, надеясь, что Коннор уйдет, но увы, тот остался.
Андроид отвечает незамедлительно и, как всегда, убийственно спокойно.
— Час сорок пять минут и восемь секунд.
— Проваливай.
Захлопнув дверь с характерным грохотом, Хэнк вновь оставляет напарника одного на улице, в сплошной тишине. Он прижимается спиной к двери и кидает взгляд на пса.
— Видел такое, а? — Криво усмехаясь, мужчина прикрывает глаза. — Могу поспорить, что он все ещё стоит там.
И Хэнк несомненно прав — восьмисотый остался на месте. Может, у него сработало чутье, а может, он уже слишком хорошо изучил лейтенанта, потому как он был абсолютно уверен, что тот вернётся, не в силах долго игнорировать чужое присутствие.
Долго ждать не пришлось. Дверь открывается вновь — и Андерсон раздраженно бросает:
— Проходи. Еще не хватало, чтобы ты тут примерз, а мне потом платить за твою починку.
Коннор усмехается уголком губ, ничего не отвечая напарнику, ведь они оба знают, что при такой температуре «примерзнуть» ему уж точно не грозит. Поэтому RK800 лишь молча идёт к дому, по пути отряхивая слой снега с головы и верхней одежды, задерживается на пороге, чтобы окончательно избавиться от снега, и только потом заходит внутрь, прикрывая за собой дверь. Он не успевает оставить пальто на вешалке, как на него с приветливым лаем налетает огромная собачья туша.
— Сумо! — Восьмисотый тихо смеется, почесывая сенбернара обеими руками за ушами. — А кто тут у нас хороший мальчик?
Лай служит прекрасным ответом, на что Коннор только улыбается, продолжая чесать чужого питомца. Кто бы мог подумать, но псу хватило всего нескольких встреч, чтобы принять андроида за своего, видимо, он понимал, кто именно помогал хозяину дома. Хотя, чего таить, сначала даже сам Коннор осторожничал. Сейчас он мог спокойно признаться самому себе, что побаивался этого пса.
Хэнк, понаблюдав за тем, как пес тащится от почесываний и поглаживаний, уходит на кухню, решая, что эта прелюдия может затянуться надолго, ведь Сумо мало кого подпускал к себе – точнее никого – по той причине, что гостей в доме Андерсона толком и не бывало, кроме одного упертого андроида. Конечно, ничего плохого в этом не было, это, скорее, сам мужчина никак не мог привыкнуть, что в его окружении появился… друг? Да еще и из числа засранцев, которых он ранее не переносил на дух. Но за последнее время многое успело измениться, в том числе и взгляды Хэнка на определенные вещи, их восприятие. Кто знает, как сложилось бы всё, сложись обстоятельства по-другому. Уж об этом он точно не хотел думать.
— Все в порядке, лейтенант? — Спрашивает Коннор, спустя несколько минут подойдя следом. От внимательного взгляда не ускользает и то, что в доме напарника не было ни единого намека на празднование Рождества. — Или я вас отвлек?
— Кроме того, что ты приперся в выходной — всё превосходно.
Скрывая за собственным раздражением правду, Андерсон хмуро подглядывает на не начатую бутылку виски, но вместо алкоголя, берет кружку с заваренным кофе, оборачиваясь к Коннору, и внимательно смотрит на него.
— Ты разве не должен быть со своими? Например, Маркус и компания?
— Нет, — спокойно отвечая, шатен неопределенно пожимает плечами, — поскольку это первое мое Рождество, я пытаюсь изучить, как его празднуют люди.
В словах Коннора есть некоторая правда, но он всё равно не собирается озвучивать то, что не хотел оставлять напарника одного. Ведь как ни крути, а это семейный праздник, и девиант побаивается, что Андерсон может загнать себя воспоминаниями о сыне в не самое приятное состояние. Да и если исходить с этого… он вряд ли вообще что-то праздновал за последние несколько лет. Вот поэтому сейчас Коннор находился здесь и игнорировал то, как Хэнк в очередной раз закатывает глаза.
— Серьезно? — Вскидывает брови Хэнк, вопрошая. — Ты же в курсе, что я не самый лучший вариант для изучения всей этой херни? Не трать мое и свое время, Коннор.
Мужчина спокойно отпивает кофе и, пытаясь понять, что именно задумал андроид, изучает его взглядом. Или же Андерсон параноит на этот счет, ища что-то слабо реальное? Ведь, ничего такого он не замечал прежде. Восьмисотый выглядит невозмутимо и, вообще, будто игнорирует чужие слова. Засранец умеет вовремя надеть свою маску полной нечитабельности. Хотя, если присмотреться, во взгляде можно уловить что-то сокрытое и пока непонятное для человека. Хэнк частенько замечал подобное, когда Коннор разговаривал с ним или же просто находился рядом.
— Считайте, что я вас послушал, — коротко пожимая плечами, RK800 опускает руку и кончиками пальцев поглаживает мимо проходящего Сумо, который после подходит к своему хозяину и легко бодает его носом в колено.
С
— Да чтоб тебя... — Андерсон раздражённо цыкает, собираясь уже небрежно озвучить какую-то колкость, но вдруг напарник переходит в гостиную, — ты решил все же свалить?
Коннор молчит, осматривается по сторонам, что-то прикидывает про себя, а затем оборачивается к хозяину дома.
— Где у вас хранятся праздничные огни?
В этот момент выражение лица мужчины бесценно. Он удивлённо приподнимает брови, чуть не проливая кофе на себя. Если Коннор так показывает, что научился шутить, то это точно сюрприз, способный кого угодно застать врасплох. Настолько, что Хэнк не замечает собственной растерянности в голосе.
— Огни? — приподнимая бровь, лейтенант отставляет чашку в сторону. — У меня нет гирлянд в доме.
— Хэнк, — андроид бросает выразительный взгляд на собеседника.
— Так ты мне ещё и не веришь? Ну, охренеть, Коннор.
Мужчина скрещивает руки на груди, глядя с легким прищуром и ожидая, что же такого еще выдаст напарник. Но он продолжает настаивать на своем, невозмутимо, с легкой иронией в голосе:
— Либо вы сдаётесь, либо я ищу сам.
— Либо ты валишь из моего дома. Как тебе такой вариант?
Пусть Андерсон и выглядит хмуро, недовольно и так, будто готов выкинуть андроида в любой момент, но по его взгляду можно понять — никто никого выкидывать не будет. По крайней мере, сейчас. И восьмисотый, пользуясь случаем, принимает это за смирение, не полное, но уже какое-то смирение.
Коннор изучающим взглядом скользит по комнате, задерживаясь в интерьере на тех или иных вещах, вычисляя, чего раньше здесь не было.
— Готов поспорить, что они здесь, — пройдя к ящику в углу комнаты, он опускается возле него на корточки.
— Да делай что хочешь.
Ворча в ответ, тем не менее, Хэнк не останавливает восьмисотого, стоит в стороне и некоторое время наблюдает за тем, как тот все-таки находит искомое: скомканную, запутанную гирлянду. Но, как и стоило догадаться, это не останавливает его, и, молча, он берётся распутывать, не сразу заметив, что напарник ушёл, все же прихватив бутылку спиртного.
***
Устало потирая лицо ладонями, Хэнк сидит в полумраке комнаты около получаса, видимо, даже Коннору запутанный ком — то ещё препятствие. Такой же ком сейчас был в голове мужчины, и от выпитого алкоголя проще никак не становилось — прошлое не отпускает.
Дверь медленно открывается, впуская свет из коридора в комнату. В проёме сразу же появляется RK800.
— Знаете, я теперь понимаю, зачем люди изобрели беспроводные наушники, — негромко изложив факт, он пристально смотрит на напарника, немного склоняя голову на бок в раздумьях, — пойдёмте, мне нужна ваша помощь.
— Не в состоянии найти розетку? — Ухмыляясь, Андерсон все же поднимается с места, оставляя недопитую бутылку на полу, и следует за восьмисотым.
В коридоре, андроид останавливается, пропуская идущего позади вперёд, а сам задерживается возле вешалки для верхней одежды. Сам же Хэнк устало плетется дальше. Праздничные огни мерцают в полумраке разными цветами, и по идее они должны навевать рождественское настроение, если бы у лейтенанта такое вообще имелось в запасе. Но воспоминания настолько мрачные, что он только раздраженно закатывает глаза — всё же Коннору удалось подловить его. И что только этот андроид удумал? Совсем уже девиация в голову ударила?
— Коннор! Дуй сюда быстро.
Он только оборачивается, чтобы в очередной раз рявкнуть на напарника, но тот оказывается уже прямо перед носом.
— Я здесь, — Коннор, явно заминаясь, прячет руки за спиной и все же выдыхает, — в общем, не знаю, как это происходит обычно... поэтому, вот.
И пока Андерсон не успел открыть рот, восьмисотый протягивает ему свёрток в зелёной оберточной бумаге с рождественскими мотивами на ней. RK800 нервничает как никогда ранее, наблюдая за реакцией мужчины, что пока непонимающе хмурится. Ведь они были не просто напарниками, способными прикрыть спины друг друга в любой передряге. Во время этих самых передряг они стали друзьями. Эту дружбу Коннор ценил, невзирая на то, что Хэнк казался тем человеком, с которым дружба – это сверхсложная миссия. Даже работать с ним – сложная миссия. Но, как показывает практика, это все оказалось весьма реалистичным. Временами, когда Коннор стал такое замечать, лейтенант относился к нему по-особенному, так, как относятся к собственным детям. Отчитывал, ругал и прописывал по первое число, когда что-то шло и делалось не так. А потом Хэнка попускало. И, когда наставал его черёд делать глупости, в дело вступал сам восьмисотый со своими нравоучениями и занудством по поводу ответственности. Сам того не замечая, он постепенно возвращал Хэнку желание жить, одновременно с этим, начиная осознавать и чувствовать, каково быть человеком. Шаг за шагом Коннор оказывался все ближе к девиации.
Андерсон смотрит на подарок, несколько раз моргая, но не берет его — только поднимает взгляд на напарника.
— Я выпил дерьмовый виски и мне теперь видится что-то странное? — Любопытствует он, но все же принимает сверток.
Сквозь подарочную упаковку ощущается что-то мягкое. Почему-то на ум сразу приходит свитер. Конечно, это могло оказаться что угодно. Но Хэнк мог поставить сотню, что это именно свитер.
— Надеюсь, вы откроете?
Коннор смотрит слишком внимательно, с надеждой, что Андерсону понравится. И тому только и остаётся, что открыть. Он разрывает обвертку по самому краю, запускает внутрь руку и пальцами сжимает вещицу.
— Ты учти, у меня нет для тебя подарка, — Хэнк бросает выразительный взгляд в сторону собеседника и через секунду одним лёгким движением достает сложенный свитер красного цвета, немного медлит, прежде чем развернуть его, и обнаруживает принт оленя в солнцезащитных очках.
Долгий взгляд переходит с принта на Коннора. В светло-голубых глазах читалось удивление, со смешанными и непонятными для андроида чувствами. Шатен даже успевает подумать о том, что подарок оказался неудачным, а вся затея — провальной.
— Извините, — восьмисотый, чувствуя себя неловко, почесывает затылок и отводит взгляд в сторону. — Никогда не делал подарков. Так что…
— Нет-нет, — перебивая его, Андерсон, чуть помедлив, добавляет: — Мне нравится. Спасибо.
И не врет же. Подарок оказался весьма забавным и сумел хотя бы немного отогнать скверные мысли. Да и то, как оживился сам напарник, было, откровенно говоря, здорово. Все чаще он откидывал эти андроидские замашки. Хотя Хэнк давно относился к нему не как к андроиду. Даже в самом начале, когда тот якобы «умирал», он не мог заставить себя не волноваться и переносил все происходящее достаточно тяжело.
— Правда? — Переспрашивая, Коннор даже немного не верит, что все это не разозлило лейтенанта. А риск подобного расклада составлял процентов восемьдесят.
Кивок в ответ позволяет с облегчением выдохнуть и перестать так нервничать, хоть по внешним показателям это и не сразу понятно.
Хэнк что-то совсем неразборчиво ворчит, скрывая свое легкое смущения за этим, и бросает небрежно:
— Не стой столбом.
Оставляя на столике свитер, он проходит и устраивается на диване, сразу беря пульт от телевизора и начиная щелкать каналы. Он не смотрит, когда Коннор опускается рядом, лишь удивляясь тому, что тот тоже молчит. Возможно, и он не знает, что сказать. Возможно, и он растерян. Или попросту не хочет ничего говорить, лишь наблюдая за напарником, который все так же щелкал кнопками, выбирая. Пока, наконец, ему не подворачивается какой-то фильм.
н
— У меня очень скучная «развлекательная программа». Точнее, её вообще нет, — Андерсон коротко пожимает плечами, озвучивая не слишком радужную правду, — ты бы уходил, пока не поздно.
И Коннор этому не удивляется, только качает немного головой на слова мужчины. Он не уйдёт. Этого не произойдет, как бы не уговаривал его Хэнк.
— Меня все устраивает. Не вижу смысла уходить.
Андерсон криво усмехается, ещё раз окидывая Коннора взглядом и нисколько не удивляясь тому, что напарник не передумывает. Упертый же черт. И откуда эта самая черта только могла взяться?
— Тогда не причитай потом.
— Это скорее по вашей части, Хэнк, — Коннор, насмешливо хмыкая, не отводит взгляда от экрана. — О… так это «Рождественские Хроники» 2018 года.
Мужчина фыркает в ответ, устраиваясь удобнее, и качает головой.
— Неужели смотрел?
— Нет. Но я знаю множество фильмов, — поднося руку к голове, RK800 стучит указательным пальцем по виску, — они все вот здесь.
— Пф… Вот здесь они у него, — Андерсон коротко закатывает глаза, легко хлопая девианта по плечу. — Не занудствуй и смотри, умник.
И он смотрит. Они оба смотрят фильм, находясь в полном молчании в свете разноцветных огней и экрана телевизора. Коннору кажется, что Хэнку и не нужно больше. И он оказывается прав, пусть об этом никто не скажет.
Если кто спросил бы у Андерсона, когда он последний раз вот так спокойно с кем-то смотрел фильм – не беря в счет Сумо, что уже так же благополучно перебрался в гостиную — он ответил бы — давно. Слишком давно. Казалось, что это происходило вообще в другой жизни. И Хэнк благодарен Коннору за то, что тот приперся. Хоть он об этом и не говорит. Но, андроиду и не нужно этого слышать – ему и без того все прекрасно известно.
То ли откликалось то, что с Андерсоном он знаком не первый день, и потому достаточно хорошо изучил его. То ли, как часто говорят люди, сработала интуиция?
В любом случае, Коннор был доволен результатом сегодняшнего вечера. Он не требует ни откровенных разговоров о том, что на самом деле беспокоит напарника, ни чего-либо другого. Захочет — всегда может рассказать сам. Это восьмисотый тоже прекрасно знает, поскольку Хэнк – не тот человек, который раскроется, если на него хоть немного надавить. Нет, это будет только лишняя трата сил и нервов самого же лейтенанта.
Поэтому предпочтительней было наслаждаться просмотром фильма в хорошей компании, изредка прикасаясь плечом к плечу и делясь по ходу происходящего впечатлениями.
***
Время пролетело для них совсем незаметно, а фильм так же быстро подошел к концу, оставляя после себя лишь легкое тепло, что свойственно фильмам подобного жанра.
Хэнк потягивается до характерного хруста и тихо усмехается.
— И каков вердикт?
— Не могу оценивать, как знаток фильмов, ибо сами понимаете, что ранее я их не смотрел… — Начинает Коннор, но стоит ему только заметить то, каким взглядом на него смотрит напарник, тут же спешит добавить:
— Фильм хороший. Мне понравился… особенно, момент, когда Санта пел в камере. Это было весьма… эпично. Да.
— Спасибо, что ты не начал мне тут целый отчет, — насмешливо хмыкнув, он выключает телевизор и кивает. — Но рад, что оценил. Нужно заполнять эти твои пробелы в знании фильмов. Пожалуй, начнем со следующих выходных. Что скажешь?
Предложение оказалось весьма неожиданным для Коннора, настолько, что он с удивлением приподнял брови, а в глазах читалось недоумение. Ему только что послышалось, или Хэнк Андерсон самостоятельно предлагает ему подобную авантюру?
— Вы уверены, что собственные выходные готовы потратить на просмотр фильмов со мной? — Любопытно отзывается восьмисотый, наблюдая за мужчиной.
Тот же только ухмыляется и пожимает плечами.
— Знаешь, это я должен сомневаться и прочее, а не ты. Так что не выделывайся, — советуя, Андерсон поднимается с дивана, — такое предложение бывает раз в сотню лет. И нет, я не настолько пьян, что ищу как просрать собственные выходные с тобой.
— Я даже не думал такое сказать, — Коннор поднимается следом, тихо хмыкнув себе под нос, — Хорошо. Но только попробуйте меня в следующие выходные проигнорировать. Теперь вы не отвертитесь.
— Это уже звучит как угроза, Коннор.
Насмешливо прищурившись, Хэнк внимательно смотрит на напарника, который только разводит руками, мол, что поделать.
— Кто знает, — наигранно протянув, девиант растягивает уголки губ в улыбке, — пожалуй, я уже пойду. Спасибо, что все же не прогнали и позволили составить вам компанию.
Стоит только прозвучать последним словам, Андерсон, сам того не замечая, мрачнеет. Странные дела творятся с этим андроидом: сначала ты от него не можешь отделаться, а потом не хочешь отпускать. Чудеса, да и только.
— Обратно в Иерихон пойдешь, к остальным?
Повисла неловкая пауза, во время которой мужчина пристально буравит взглядом напарника. Тот же в свою очередь не отводит взгляда и смотрит прямо в глаза. Будь сейчас диод на месте, выдал бы владельца с потрохами предательским красным миганием.
— А куда же еще? — Отвечая максимально уклончиво, он только усмехается. Не говорить же, что он их покинул уже как несколько недель, в смятении от того, что не может окончательно найти свое место. Как бы хорошо с ними не было, а ощущение, что все это не его, не покидало Коннора.
Конечно, никто не отменял того, что после подобных скитаний он вернется обратно. Но если не попробовать — не узнаешь.
— Так кто тебя знает. Вдруг надумаешь в участок плестись, — смерив Коннора все тем же пристальным взглядом, Хэнк осознает, что почему-то не верит ему. Он только сейчас понял, что даже и не спрашивал, где именно ошивается этот придурок.
Пусть все и утряслось после последних событий, но кто сказал, что не выскочат какие-то уроды, которые устраивают расправы над андроидами?
— Да что вы. Я не настолько сентиментальный, — отшутившись, восьмисотый все же направляется в сторону коридора. Хэнк не отстает и следует за ним.
— Смотри мне.
В этот раз он отпустит напарника. Но потом ему так просто не уйти — потребуется нормальное объяснение. А если будет нужно, Хэнк вовсе не выпустит его за порог.
Ну уж нет.
Андерсон в ответе за пластикового балбеса.
— Стой на месте, — вдруг перервав очередную молчанку, мужчина разворачивается и шагает в сторону своей комнаты.
А Коннор так и остался в коридоре с не застёгнутым пальто. О чем таком важном мог вспомнить Андерсон, что вдруг велел подождать? Вариантов у RK800 ровно ноль. И это было не менее удивительно, чем поступок самого лейтенанта. Но он все же остается там, где стоял.
От силы прошло несколько минут, когда Хэнк выглядывает в коридор.
— Отлично. Глаза теперь закрой, — он мастерски игнорирует вопросительный взгляд напарника и хмыкает. — У тебя слуховой модуль накрылся? Еще раз повторяю. Закрой глаза.
— Да что вы… Ладно. Закрываю, закрываю, — поднимая руки в жесте «сдаюсь», Коннор все же закрывает глаза, все равно не понимая, что происходит.
Он только слышит, как Андерсон подходит к нему, потом ощущает что-то мягкое на собственной шее, но глаза все так и не открывает, только удивленно вскидывает одну бровь и терпеливо ждет.
е
За непонимающим Коннором наблюдать интересно. Слишком он был озадачен и вместе с этим даже забавен. Поэтому, лейтенант не спешит, прежде чем вновь заговорить.
— Можно, — Хэнк с усмешкой смотрит на то, как напарник открывает глаза, рассеянно смотрит на красный вязаный шарф на собственной шее, а затем – опять на мужчину, — я соврал, что у меня ничего нет для тебя. С рождеством, Коннор.
Восьмисотый не до конца понимает, что именно сейчас ощущает. Все это для него было в новинку. Одновременно растерянность, удивление, легкое смущение, благодарность и восторг. Столько эмоций вместе он уж точно не чувствовал никогда.
Сжимая пальцами одной руки мягкий наощупь шарф, Коннор улыбается, глядя на Андерсона. Тот в свою очередь легко усмехался, явно довольный результатом.
— Это неожиданно, — честно признаваясь, андроид делает шаг на встречу и коротко кивает, — спасибо.
Еще один шаг — и в следующий миг он утаскивает Хэнка в объятия, а тот легко хлопает его по спине вместо какого-либо ответа и пока не спешит отпускать.