В этот день в клубе особенно людно. Только в первое воскресенье месяца "Предел" открывает свои двери для тех, кто хочет познакомиться с Темой. Клубу хватает разбирающихся в правилах постоянных клиентов, а наплыв новичков обязывает еще бдительнее контролировать происходящее. Немало людей приходит просто поглазеть, неправильно трактуя понятия БДСМ, что может быть не только бестактным и оскорбительным, но и опасным для остальных. Слишком большой риск и обязанность, чтобы впускать кого попало чаще, чем раз в месяц.
После первого посещения клуба у вас есть два развития событий: на ваших руках визитка и вы становитесь полноправным посетителем, который может прийти в любой день; либо же вас мягко выпроваживают и вход далее вам будет закрыт. Реже сотрудники затрудняются в вопросе о выдаче визитки и просто приглашают прийти через месяц — это также относится к тем, кто не слишком разобрал чувств от происходящего. Для таких есть еще одна лазейка: заинтересовать доминанта или сабмиссива с хорошей репутацией, чтобы тот смог провести вас внутрь под свою ответственность.
Алтан наблюдал за людьми привычным холодным взглядом, медленно потягивая безалкогольный коктейль и откинув свободную руку на спинку дивана. Мелькающих белых браслетов много и выбор среди них огромный. Постоянные сабы, выделяющиеся своим поведением или наличием Дома рядом с собой. Новенькие, вертящие головой с интересом, порой не знающие общепринятых правил и выглядящие невероятно привлекательно в своей неопытности. Именно последние обычно и интересуют Дагбаева.
Так уж вышло, что в роли Доминанта он довольно быстро заслужил особенную репутацию: Господин всегда берет себе только новичков. Субтильных, невинных мальчиков, которые так и готовы попасться в неприятности. Алтан обучает их всему нужному, дрессирует и просто взаимно приятно проводит время. На выходе получаются послушные сабмиссивы, знающие свои права и обязанности, которых не страшно выпустить в мир. Они и делают Алтану репутацию.
По правде говоря, парень и сам на Нижнего похож. Узкая изящная фигура, портупея, затянутая на пиджаке, густо подведенные черным глаза, собранные в тугие косы волосы и в довершение черные коготки, неслышно постукивающие по стеклу бокала. Отличает его от мальчиков только черный браслет, отсутствие ошейника и властный взгляд, который почти ни на ком не задерживается сегодня.
Все не то. Неинтересно. Ничего нового. Даже желание уберечь кого-нибудь от жестких доминантов вроде Хольта и взять под свою опеку больше не прокатывает. Со своим последним птенчиком Алтан распрощался давно: поставил на ноги и удачно передал в руки начинающего Доминанта. Они отлично подходили друг другу — Дагбаев даже гордится тем, что сумел так красиво все обставить. А вот сам он на некоторое время пропал из клуба — мучался с переходом в другое учебное заведение и дышащим в спину дипломом. Все-таки ректора хищным взглядом не покоришь. Придя же снова в клуб в поисках нового Нижнего, Алтан был крайне разочарован отсутствием интересных ребят. И недовольство его выражалось в прищуренных глазах, поджатых губах и мерном покачивании носка лакированной туфли. Он не уйдет отсюда, не заполучив желаемое.
Вадим не жалел ни о чём в своей биографии, ко всему относился как к новому опыту, в общем-то полезному для жизни и кругозора. Хотя периодически в голову залезали мысли, что наёмничество, помимо ярких воспоминаний, важных знакомств и хорошенького гонорара, принесло горстку — или вагон — ментальных проблем, начиная кошмарами с привкусом птср и заканчивая адреналиновой иглой.
Он восстановился на прежней специальности, и представлялся уже не как Коровьев, ведь его "бывший школьный учитель истории" всегда звучало как "бывший регент". Можно считать, что пошёл в гору, с повышением, ведь теперь его с почестями, как ветерана, "кровь проливавшего за отчизну", взяли на кафедру истории в хороший вуз. Нагрузки меньше, времени свободного больше, как и смышлёности учащихся. В общем, малина. Живи себе спокойненько, ходи на работу, по пятничным вечерам собирайся с сослуживцами в баре, а по выходным гоняй на культурные выходы: киношки, музеи, матчи, что душе угодно, даром, что в культурной столице.
Однако спокойствие абсолютно не прельщало. Внутри что-то отчётливо подначивало, что хочет ещё хлеба, зрелищ и непосредственного участия в них. Воровать продукты в супермаркетах, разменяв третий десяток, ради выброса адреналина на пару минут, ну, уже как-то не солидно. Купить гоночную машину и играть в "шашечки" на дорогах слишком сопливо и лоховски. Спорт пресытился, с парашюта под Питером не попрыгаешь, да в горы тоже не слазишь. Хандрить онегинской тоскою в шумном праздном городе совсем не хотелось.
Но мы же помним про важные знакомства и пятничных товарищей? На прошлой неделе Вадим засиделся с, пожалуй, лучшим парнем из их части, Олегом. Вояка не многословный, но очень башковитый, жопой — очень даже вкусной жопой, кстати — чуял опасности, без нытья и лишних вопросов. Дракон поинтересовался, как тот пристроился после контракта. Волков поведал, что на гражданке обзавёлся отношениями с хорошенькой рыжей пассией, и только после пятой кружки стал делиться подробностями. Оказывается, тоже искал интересного, надыбал БДСМ'ный клубец, а там и вёрткого мальчишку с огнём рыжих волос, сногсшибательными голубыми глазами и плёткой в умелых веснушчатых руках. Сейчас, правда, кажется, они оттуда ушли, наигрались и вьют своё мирное гнёздышко. Однако наводку Вадим запомнил.
Есть ли риск попасться и вылететь с работы за неэтичное поведение? Конечно есть. Останавливает ли это? Естественно нет.
Теперь вечер субботы, он чуть набрался градусного для пущей храбрости и уже проходит охрану. Дальше у красивой молодой администраторки получить какие-то браслетики, для себя Вадим назвал их погонами. Один для новичков, тут сомнений нет, а вот над вторым стоит чутка подумать. Сексуальное образование Дракона началось и кончилось кустарными порнушками, которыми делились сослуживцы. Он имел совсем смутное представление о БДСМ, разве что воспринимал это как жёсткий секс с привязываниями, поркой и всяким таким. Кажется, Олег говорил, что выбрал своего рыжика из доминантов, так как сам пошёл в Нижние. Вадим у себя не находил всяких предубеждений и не боялся активной инициативы от партнёра. Этого в его практике никогда не было, а звучало интересно. В конце концов, всегда есть возможность уйти, а коли пришёл искать приключений на свою задницу — только успевай подставлять.
На запястье оборачивается белый браслетик, отражающий неон в темноте клуба, мужчина проходит в зал и осматривается. Кто-то уже жмётся по парочкам, кто-то окучивает бармена, а кто-то сидит на кожаных диванах. Он не задумывается о том, что для каждой роли своя зона, свой этикет, свои "брачные танцы". Воистину, диван смотрится куда комфортабельнее стула у барной стойки. Поэтому Дракон подходит и заваливается на один из них. Тут уже сидит какой-то гордый осанистый юноша, с тугими чёрными косами, в довольно фетишном строгом костюме с тематическими побрякушками и чёрным браслетом на изящной руке.
— Вот это у тебя фигурка, папочка, — мужчина сразу задаёт тон, расслабленно откинувшись на спинку и смерив взглядом доминанта.
"Папочка" едва сдерживает промелькнувшее в глазах напряжение. Просто слишком неожиданное и бесцеремонное вторжение в личное пространство. Нижний отличается от остальных и больше походит на доминанта — это заставляет Дагбаева взглянуть на его запястье. Белый и зеленый. Почти ничего удивительного, он новичок. Иному бы наглости и безрассудности не хватило вот так подкатывать. Удивление сменяется раздражением вперемешку с интересом и Алтан разворачивается к мужчине лицом, оглядывая с ног до головы пристальным взглядом.
— Неужели никто не потрудился объяснить тебе правила? — он игнорирует сомнительный комплимент, сразу переходя на строгий и недовольный тон, — Ты напрашиваешься не на наказание, а на обращение к охране. Как тебя зовут?
Незнакомец бестактный, наглый и совершенно неразбирающийся в здешних правилах. В полтора раза выше и шире Алтана. Особенный. Парень всегда брал себе ребят на воспитание или перевоспитание, но все они были хрупкими и нежными. Заморочки из прошлого: на таких, как Волк, он даже не смотрел. Страшно не суметь проконтролировать, не дать отпор в случае чего. А с теми, у кого уже хорошая репутация, ему просто неинтересно. Алтан любит воспитывать Нижних под себя.
Неожиданный собеседник сочетает в себе две его страсти. Открытую и ту, что держится под семью замками. Субтильные мальчики красивы и эстетичны, но не вызывают у Дагбаева такого возбуждения, как мужчины вроде незнакомца. От одной только мысли о том, чтобы приручить такую силу и обладать ей, рот наполняется вязкой слюной. Если он и хочет переступить через старые страхи и отпустить прошлое, то он должен сделать это сейчас. Но убедиться в адекватности и серьезности намерений мужчины все равно нужно.
Вадим усмехается, глядя на обескураженное лицо парня. Такие пышущие молодостью личики он видит каждый рабочий день, они смотрят на него с сугубо научным интересом, скукой, мольбой о хорошей оценке, но никогда не со строгостью и осуждением. Вот тебе и получай первый необычный опыт. Так и хочется сказать "никакого автомата в этом семестре", но это совсем другое заведение и угрозы такого типа здесь не работают.
— Ах, извините, косякнул. А звать меня Драконом, — мужчина кладёт руку на сердце, сгибая шею в поклоне, однако широко и уверенно улыбаться не перестаёт. — Нет, правил я совсем-совсем не знаю, кроме того, что ты, так полагаю, будешь хлестать меня плёткой, солнышко. Или обращаться "на Вы", Вашество?
Блондин и так сам по себе болтлив и оригинален в выражениях, а при добавлении алкоголя его язык совсем развязывается. Мужчина тянется перехватить тонкую бледную руку, чтобы поцеловать острые костяшки, однако промахивается первый раз, приземляется пальцами на бедро, обтянутое строгими брюками, издаёт извинительное "Пардон" и тянется к чужой ладони снова, теперь уже одними губами, так как руку с бедра убирать не хочется.
Хлесткая пощечина отдается жжением в ладони парня. Вдобавок к ней Алтан скидывает чужую наглую руку с бедра и цепкими пальцами держит мужчину за подбородок, притягивая ближе. От него очевидно разит алкоголем. Дагбаев с крайне оскорбленным видом хмурится и отталкивает от себя Дракона.
— Немедленно прекрати, ты позоришь меня, — шипит он недовольной змеей, осторожно скосив взгляд. Несколько заинтересованных лиц наблюдают за ними, но пока что самому Алтану ничего не угрожает. Все знают, что он укрощает самых далеких от Темы. Но в этот раз саб уж слишком... Настойчив.
— Когда спросят "Кто отхлестал тебя до кровавых полос на спине?", ответишь "Золото". Но ко мне ты обращаешься исключительно на "Вы" и "Господин", — отвечает парень, медленно выдыхая и приводя взбешенные чувства в порядок, — Если, конечно, ты хочешь быть моим. Иного ответа не вижу, раз уж тебе хватило наглости прийти на территорию Доминантов без приглашения. В противном случае тебя быстро выведут отсюда: твое пьяное неадекватное поведение уже привлекло лишнее внимание.
Дракона, на удивление, такое действительно заводит и заинтересовывает еще больше. Щёку жжёт, до сознания доходит, что его всё-таки намерены лупцевать, но в этом даже есть какой-то кайф. Вадим достаточно пьян для того, чтобы прийти в такое заведение и заигрывать с первым попавшимся парнем, но и достаточно трезв, чтобы осознанно заводиться от происходящего. Это странно, так странно, что мальчишка, которого он запросто может переломить пополам, разговаривает с ним не то что на равных, а ставит себя выше, отчитывает, ругает, выстраивает иерархию, куда помещает мужчину на порядки ниже и требует к себе подобающего отношения. Блондину правда интересно, насколько далеко всё это может зайти. Хочется посмотреть изобретательность новоиспечённого Господина, и проверить собственную стойкость и рамки дозволенного. На каком моменте надломится его эго и начнутся обиды, да и случится ли это вообще?
— Тогда очередной пардон, ма шери, — разводит широкими руками Вадим, осознаёт свою оплошность, цыкает и усмехается, — Ну вот опять, то есть, Господин. Давайте и правда останусь с Вами, буду Вашим. Учите балбеса уму разуму, ведите, а то без Вас, надо полагать, не справлюсь. — Мужчина ещё раз осматривает доминанта, задумчиво и без критики хмыкает, больше мысля вслух, — М-м, Золото, действительно.
Алтан прикрывает глаза и раздраженно трет переносицу. В этот раз будет куда тяжелее. Их ждет долгий путь.
Разговаривать о чем-либо сейчас бессмысленно, да и нет никакого желания, так что он допивает свой коктейль, поправляет пиджак и разворачивается к Дракону.
— Ты слишком много болтаешь и фамильярничаешь, но с этим мы разберемся позже. Запиши мой номер и напиши, когда протрезвеешь. С десяти утра до восьми вечера. Обсудим детали вне ролей. Но если ты начнешь разговор с подобных бестактных выражений — можешь не рассчитывать ни на что. Я позабочусь о том, чтобы ты здесь больше не появился.
Угроза была вполне серьезная. Если Дракон не намерен ответственно относиться к Теме, то и делать в клубе ему нечего. Алтан всего лишь позаботится о комфорте и безопасности остальных. Но если мужчина все-таки возьмет себя в руки и на трезвую голову будет вести себя адекватнее, то... Им есть о чем поболтать.
В ожидании, пока Дракон достанет телефон, чтобы записать номер, Дагбаев без резких движений тянет ладони к мощной шее, не скрытой лишними воротниками. Пальцы медленно оборачиваются вокруг и едва-едва смыкаются на кадыке, вызывая у Алтана удовлетворенную улыбку. Куда шире, чем у предыдущих Нижних.
— Нужно будет подобрать тебе подходящий ошейник. Если будешь хорошим мальчиком, однажды я подарю тебе личный. Но пока что ты очень и очень меня расстраиваешь, Дракон, — мягкий тон в конце концов вновь переходит в недовольный, и парень наконец отнимает руки от чужой шеи.
А руки Господина оказываются подходяще педантичные и умелые. Они не лапают наугад, а чётко и точно знают, где нужно коснуться, куда приложить ладонь, что обвить длинными тонкими пальцами. Вадим аж сглатывает ненароком, неожиданно понимая, такими темпами и до стояка не далеко, а спасает его сейчас разве что ухудшение кровотока из-за алкоголя. Однако слова про ошейник его обескураживают ещё больше. Это не обижает, не злит. Он слишком бережно себя не несёт, но всё равно никогда бы не подумал, что его можно облачить во что-то такое. Ещё и при условиях, что он будет "хорошим мальчиком".
— Мальчиком... Ладно, чего там, постараюсь, — опять усмехается мыслям. Только секундой позже понимает, что с ним уже прощаются. Признаться честно, мужчина ожидал интересной ночки уже сегодня, но, кажется, его оставляют думать над своим поведением. Конечно, если бы он был трезв, то в правила вникал на лету, а завтра, если вспомнит, вполне сможет извиниться за некоторые неподобающие выходки.
— Ой, Вы чего, уходите уже, что ли? Не останетесь со мной, не приласкаете для вступительного раза? Всё-таки недовольны, уже наказываете, да?
"Просто невыносимо безнадежный сабмиссив," — мысленно стонет в раздражении Алтан. Желание продолжить общение держится на надежде, что мужчиной движет алкоголь, но пока что Дагбаеву все больше происходящее кажется не "укрощением и принятием под свое крыло", а издевательством над ним самим. Он не выдержит еще и пяти минут разговора. Рука вдруг жестко фиксирует подбородок, Алтан пальцем раздвигает губы и давит на язык, жестко проходясь до основания. Заткнет, а заодно и проверит, как у Дракона с рвотным рефлексами.
— Помолчи хотя бы пару минут, невыносимое животное. Терпеть тебя — мученический труд, а ты еще и смеешь просить о ласке, — ругается Алтан, свободной рукой забирая телефон и самостоятельно добавляя новый контакт с подписью "Господин", — Если я узнаю, что ты задержался здесь после моего ухода хоть на десять минут — накажу так, что тебе не понравится. Я понятно изъясняюсь?
В голове Вадима проносится отчётливое "пиздец" на повторе. И этот пиздец не безнадёжный, а скорее вдохновляющий и заводящий. Когда понимаешь, что это опасно, странно и не особо-то нормально, то есть именно то, что нужно. Именно таких ощущений мужчина искал с самого возвращения. Ходить по краю, переламывать мораль, пробовать новые границы дозволенного. Дракону не впервой выслушивать приказы и подчиняться, но это совсем другая форма, и, честно говоря, это куда круче. Правда, устав ещё непонятен, некоторые слова режут слух, как то же самое наименование животным, но Вадим ничуть не против. Кажется, он набрёл на профессионала, а профессионалов он всегда любил.
Правда, от пальцев у глотки рефлекторно подступает тошнота, отчего мужчина чуть дёргает горлом и подаётся вперёд, но, всё же, сдерживается. Если даже касаться нельзя, то, вестимо, и кусаться запрещено. А говорить с чужими пальцами во рту он не умеет. Каждое слово ему понятно, поэтому он активно кивает и тянет руку забрать телефон. В глазах носятся искры предвкушения.
Алтан уже мысленно составляет план работы с Нижним. Заткнуть его не физически пока что не получается, поэтому на это будет упор. С рефлексами потренируются, если Дракон сам того захочет, но Дагбаев честно отвечает сам себе, что этот длинный язык хочется занять другими делами, а не болтовней.
Он отдает телефон и не удерживается от того, чтобы вытащенными влажными пальцами провести по щекам Дракона, стирая излишки слюны, и одобрительно похлопать снизу по подбородку.
— Обдумай нашу встречу хорошенько. Надеюсь еще увидимся, Дракон, — Алтан едва заметно улыбается и поднимается, чтобы покинуть клуб. На сегодня он получил то, что хотел, и задерживаться более не собирается.
Вадим от всего находится под впечатлением и странными небывалыми чувствами. Ему нравится этот бойкий и гордый парнишка, он бы с удовольствием закинул его ножки на свои плечи и вколачивался бы в узкую задницу до самого утра, вышибая громкие стоны, на которых срывается высокий голосок. Но от того, что до красивого незнакомца нельзя даже пальцем коснуться, что нужно лишь послушно внимать его словам и принимать всё сказанное и запиханное, наслаждения, кажется, ещё больше. Ещё и обломали сегодня с горячей ночкой, но есть надежды, что сработает накопительным эффектом.
На прощание мужчина лишь кивает, всё ещё не отойдя от выходки с пальцами. Эти пальцы да кольцом бы на его члене. Получается, это теперь придётся заслужить. Дожили, надо же. На крепкого харизматичного блондина всю жизнь поклонники и поклонницы сами вешались. А вот теперь получи, возвращай карму, постарайся и поработай ради желанного партнёра.
Когда через минуту Вадим пришёл в себя, Золота уже не было. Действительно, подписался как "Господин". Усмешка просится сама собой.
— Ну ты, конечно, дал, Ящерка, — раздаётся мальчиковый голос откуда-то сбоку и рядом материализуется синеволосый бесёнок в порнушно коротких кожаных шмотках, с видным макияжем и массивным добротным ошейником. Дракон даже грешным делом подумал, что это девчонка, однако под полупрозрачным топом виднелась абсолютно плоская грудь с проколотыми сосками, что не оставляло никаких сомнений в гендерной принадлежности Нижнего.
— Я в Теме давно, много разных новеньких видел, но чтобы так эффектно! Нет, не припомню, — мальчик вертится рядышком, но на диван не садится и даже на подлокотники не облокачивается. — Ты, конечно, абсолютно невоспитанный, но поверь мне, попал в очень хорошие руки. Поэтому давай-ка привыкай, начинай с первого приказа, а именно драпай отсюда. А я тебе помогу. Не то, чтобы я вас подслушивал, упаси Господь и Господин, но смысл понял. Давай, крепыш, вставай и пошли, выведу я тебя отсюда.
— Сколько тебе лет, деточка? — усмехается Вадик, но предложение помощи принимает и идёт за синей макушкой.
— Ой! Я же не спрашиваю, сколько тебе лет, дедушка!
— Я привык, что меня старше "папочки" не называли.
— А я тебя папочкой назвать не могу, даже при всех твоих данных. Я сам саб, поэтому другие сабы, а уж тем более занятые, меня не интересуют, хоть ты и очень даже вкусненько смотришься, — парнишка поворачивается через плечико, кончиком указательного пальца тычет в центр широкой груди и вроде как скрытно, а вроде заметно облизывает сахарные губки. — Тем более мы в России живём, по закону у меня может быть только один папочка, а он у меня уже есть. И мне тебя надо выпроваживать побыстрее. Мистер Хольт ревнивый, ещё выпорет меня по заднице так, чтоб "нечем было вертеть перед другими мужчинами", — это произносит с придыханием и будто даже с кайфом.
— Так зачем же ты тогда тут со мной флиртуешь? — Вадим ухмыляется и поднимает бровь.
— Во-первых, это моё обычное поведение, необязательно я с тобой флиртую. А во-вторых, если даже это можно принять за флирт, так в том и смысл, — лукаво улыбается синеволосый. — А ты попался одному из самых лучших домов. Правда это интересно, что он за тебя взялся. Через него проходят мальчики моего типа, а такие крепкие ребятки либо сами сразу в доминанты идут, либо Ирландцем воспитываются. Воспитывались. Его, кажется, Гарда совсем охомутал, кончилась для вашего брата поддержка "сильной мужской руки".
— А тебя-то как звать? — спрашивает Дракон уже практически на выходе из клуба.
— Мальвина, — мальчик чуть наклоняет голову к плечу, отчего синие локоны разлетаются по траектории. — Ладненько, иди уже, не глупи больше и Золото слушайся. Лучше плакать от его плётки, чем без него вообще. Поверь, не пожалеешь.