Вечером Дракон повторил материалы к семинарам с большим трудом. Молоденький Господин плотно засел в его буйную голову и никак не хотел впускать мысли о чём-либо, кроме него. Даже дрочка не сбавляла фантазий. Вадиму страшно хотелось услышать, как строгий уверенный голос сменяется на сладкие стоны, а в идеале — просьбы и мольбы быть глубже, сильнее. Главное суметь провести занятия, чтобы не забыться в край.
Глянув прогноз погоды утром мужчина понял, что придётся ослушаться Золото, как бы это не хотелось. Ещё стоит довольно тёплая погода, а бадлон только один, и тот на холода припасён, сейчас Вадим в нём просто-напросто спарится. Надевает рубашку, максимально пряча под ней татуировку, однако ошейник бы туда не влез. Блондин берёт его с собой, а ведь сам даже для интереса не надевал, хотя было очень любопытно. На это была своя причина.
Как и обещал, Алтан организовал их встречу уже на следующий день. Нашел расписание Вадима, окно в нем и расчистил свое время, чтобы успеть зайти. Последний курс был куда свободнее в этом плане, потому что основной задачей было самостоятельное написание диплома. Бегая между редкими парами и консультациями с научным руководителем, он все-таки задержался перед одной аудиторией.
Первокурсники волной выплывали по окончанию пары, даже не оглядываясь на стоящего в дверях старшекурсника. Мало ли что ему нужно от преподавателя. Алтан лишь на минуту задумался о том, что со стороны они выглядели бы шикарно: чарующий даже будучи полностью закрытым Вадим и облаченный в строгий черный костюм Дагбаев с раскиданными по выпрямленной спине косами.
Спокойный взгляд сразу сменился на холодный, а черты лица будто бы заострились, показывая высшую степень недовольства. Вадим пренебрег его требованием и сегодня был в рубашке. На шее, конечно, никакого ошейника не было. Алтан дождался последнего вышедшего студента и закрыл дверь на внутреннюю щеколду, оставаясь в стороне и складывая руки на груди.
— Мне показалось, мы друг друга поняли вчера. Так в чем дело?
Конечно отчитывает, конечно недоволен. Ещё бы! Его указание не выполнили, но Вадим сейчас как плохой студент, у которого всегда есть уважительные причины и отговорки. Но сейчас казалось, что его причина действительно весомая.
— Доброе утро, Господин, — широко и искренне улыбается историк, — Позвольте объясниться. Как я и сказал, бадлон у меня только один, но он не по погоде тёплый, я бы в нём совсем испёкся. Но я попробовал закрыть татуировку максимально, чтоб не напрягать Вас чужими заинтересованностями. К тому же, я сам ещё не мерил ошейник. Хочу, чтобы на меня его надели Вы. Он со мной, и, если хотите, могу в нём сейчас посидеть. С Вашей помощью, конечно.
Алтан чужого веселья не разделяет. Смотрит все также холодно, молчит все также строго. Оправдание Вадима звучало вполне логично, но от этого он не выглядел менее похожим на отчитываемого студента. К тому же и Дагбаеву было что ответить.
— Я предложил свою финансовую помощь, но ты отказался. Недооценил свой доход, гардероб или обстоятельства? А может быть ты просто решил, что моими приказами можно пренебречь? — он быстрым шагом подходит к преподавательскому столу и вытягивает ладонь, — Доставай ошейник. Наглость какая — он еще смеет просить меня о помощи!
Во властном тоне все-таки прорываются нотки раздражения, но еще больше это ощущается в действиях. Алтана бесконечно раздражает, что для того, чтобы дотянуться до шеи мужчины, ему приходится задирать руки и голову. Движения его грубые и намеренно дерганные, ошейник парень застегивает туго и едва ли не царапает железной застежкой шею Дракона. Но в конце все-таки проверяет на комфортность такого украшения — просовывает между кожей Вадима и кожей ошейника два пальца и слегка тянет вперед, чтобы удостовериться, что ошейник не душит сабмиссива.
— У тебя еще есть возможность выполнить свое обязательство. Закрытая одежда была всего лишь удачным прикрытием ошейника, но ведь ты можешь и так ходить, верно? — самодовольно усмехается Алтан, — Не снимешь ошейник до конца рабочего дня. Мне придется лично проконтролировать это. Тебе повезло, что у меня есть свободные пара часов, но учти: я все равно их вычту из твоего времени и заставлю отрабатывать. И если ты посмеешь ошейник снять, я прилюдно поставлю тебя на колени прямо в центре аудитории, чтобы все знали чей это пес здесь наглеет.
Вадим отвечает совестливым взглядом и пытается унять улыбку — не насмешливую, виноватую, — но всё равно это получается не до конца. Им нечего друг на друга жаловаться. Вадим сам пошёл в клуб, сам подсел к дому, сам подписался вникать в Тему, так что теперь сетовать на такое отношение от парня, называющего его буквально своим псом, как-то глупо, да и не хотелось. А Алтан не отвадил нулёвого и косячного саба от себя, взял его на поруки и теперь должен воспитывать — "мы в ответе за тех, кого приручили".
Факт есть факт — Дракон ослушался, хоть и причинно, теперь должен быть наказан. Он не наклоняется, чтобы было удобнее тянуться к его шее, а новый приказ воспринимает как вызов, самый настоящий вызов. Что ж, язык у него всегда хорошо подвешен. Когда-то из плена бежал, откуда шрам и унаследовал. Неужто сейчас не сможет отговориться от кучки зелёных студентов? Молодёжь как раз любит такие смелые и наглые выходки от преподавателей. А пожалуются — ну и чего, сделают выговор, лишат премии, но с работы погонят навряд ли. Да и, в конце концов, не единственный вуз в городе. Правда, Вадиму уже нравится находиться ближе к Золоту, адреналиново оно и даже как-то приятно.
— Благодарю, Господин, — почтительно кланяется Дракон, — И что же, теперь со мной будете сидеть?
Алтан улыбается тому, что спорить и отнекиваться мужчина не стал, и тянет его за ошейник вниз, заставляя наклониться еще ближе к себе. Край стола неприятно упирается в бедра, но парень не обращает на это внимания и тянет еще ниже. Так, что Дракону придется прикладывать усилия, чтобы не прижаться к телу Господина и, не дай Боже, не прижать к столу окончательно.
— Я буду сидеть в конце аудитории. Заодно посмотрю действительно ли ты так хорошо рассказываешь лекции, что тебе многое сходит с рук, — отвечает парень на вопрос. Конечно, заново слушать пройденный материал ему не сильно хочется, поэтому параллельно он планирует продолжать подготовку диплома, однако это не помешает ему тщательно следить за Вадимом.
Дракон упирается обеими руками в столешницу, встаёт в более устойчивое положение так, что его нога оказывается между алтановых бёдер. Если парень двинется чуть вперёд, то непременно проедется пахом по крепким мышцам. От осознания этого мужчина сглатывает скопившуюся слюну, дёргает горлом, что ощутимо для тонких пальцев, тянущих ошейник. Не хватало ещё возбудиться после первой же пары, но нельзя не думать о том, как же хочется завалить Господина на стол, разорвать брюки по шву на его аппетитной заднице, закинуть ноги в лакированных туфлях себе на плечи и трахать его до жарких палевных криков из аудитории. Но, выходит, нельзя, даже касаться нельзя. Поэтому Дракон лишь облизывается, тяжело дышит и снова улыбается.
– Прошу Вас, проследите, полюбопытствуйте. А если вдруг что-то останется вам непонятным — обращайтесь. Для того преподаватели и нужны.
Парень одобрительно улыбается, слегка хлопает Дракона по щеке, хваля за выдержку, и отталкивает от себя. Минимум прикосновений – только руки, но расстояние между ними интимно ничтожное и хрупкое, поэтому ощущается острее, чем любые пошлые касания.
Отойдя от стола, Алтан поправляет пиджак, открывает внутренний замок двери и, как обещал, удаляется в самый конец аудитории. На стол перед собой кладет планшет со списком ссылок, которые нужно проверить на наличие подходящей информации, и устремляет все свое внимание на него.
Затея и правда опасная, но Дагбаев надеется, что Дракон сможет выкрутиться из вопросов. В крайнем случае придется надавить на руководство авторитетом своей семьи. Это чревато слухами и полным раскрытием самого Алтана, но он не хочет, чтобы из-за него у Вадима были проблемы на работе. Но пока что, конечно, сабмиссив сам до этого все довел.
Историку нужна ещё пара минут, чтобы вернуться в более-менее рабочее состояние. Всё это время он периодически возвращается взглядом к Господину, засматривается, многозначительно улыбается и пытается сконцентрироваться на работе вновь. Внутри уже подмывает от ощущения ошейника и надобности за него объясняться. Ну что ж, доводи до конца, Вадик, коли принялся.
Ещё через 10 минут в аудиторию робко стучат, и на доброжелательное учительское "входите" заползает группа первашей, начинает занимать места, уже выбранные на прошлых занятиях. Некоторые здороваются устно, некоторые просто кивают, но все явно цепляются взглядом за шею мужчины. На первых занятиях она вызывала интерес наличием татуировки, теперь тем, что горизонтально пересекало её. А некоторые обратили внимание на Алтана, сидящего в другом конце аудитории, перешёптываются, смущённо глазеют.
— Не бойтесь, господа, это студент старших курсов, который сейчас трудится над дипломом. Хотя согласен, звучит это страшно, — мягко поясняет Вадим, снова засматриваясь на Золото, но взгляд отличается от других, — Это ждёт всех вас, я надеюсь, постарайтесь. Думаю, мы не будем будущему выпускнику мешать.
— А не наоборот? — скептично спрашивает девушка с бритым виском.
— Нет, Маргарита. Он никогда не мешает.
— А такой вопрос, Вадим Саныч, — вдруг встрепенулась самая маленькая девушка с забавным стилем, — У Вас на шее, ведь, далеко не перевязка после травмы? Разве преподаватели такие аксессуары носят?
— Вы проницательны, Тамара, — улыбается Дракон, погладив собственный затылок, — Я, можно сказать, проспорил одному хорошему человеку, так что теперь выполняю "наказание" за свою недальновидность. Так что преподаватель не непотребства пропагандирует, а на собственном примере показывает, что нужно быть честным и смело держать слово.
Наблюдая за разговором Вадима со студентами, Алтан незаметно усмехается, не поднимая взгляд. Оставалось надеяться, что умные первокурснички решат не сдавать любимого преподавателя вышестоящему начальству.
Позволив себе отвлечься от диплома, парень открыл почти пустой диалог с мужчиной и принялся писать туда, надеясь, что Дракон его сообщения не проигнорирует.
"А твой грязный язык оказывается способен на что-то полезное. Хотя я бы нашел ему более подходящее применение."
Самодовольно улыбается и вдогонку отправляет еще одно:
"Но не расстраивайся, у тебя обязательно еще будет возможность показать мне все свои умения."
— А теперь, девушки и юноши, найдутся ли среди вас самые честные, кто скажет, что было задано на сегодняшний семинар? — телефон мужчины на столе издал негромкую вибрацию. Дожидаясь, пока группа наберётся смелости и решится на озвучивание домашки, Вадим ненароком заглянул в мессенджеры. Алтан начал текстинг. Вот и продолжились проверочки да воспитательные беседы.
"Вы абсолютно правы. Мой язык умеет такое, что вам и не снилось. А после сниться будет постоянно ;)"
Уже после отправки подумал, что смайлик в конце был немножко лишним. Решил дополнить.
"Я и мой язык всегда к Вашим услугам, Господин"
— Правильно, Александр, спасибо, — возвращается Вадим к занятию, — Конспекты по распаду Киевской Руси вы мне сдадите к концу нашей встречи, а сейчас у нас начинается довольно страшное время. Кто родился 25 августа 1530 года во время грозы? Матвей, прошу, Ваш ответ. Просыпаетесь, Матвей, мы жаждем ответа.
— Эм, Грозный, что ли?
— Феноменально. Итак, Иван IV Грозный...
"Смело — делать такие заявления. Откуда ты знаешь, что мне снится и что я уже пробовал? У меня был богатый опыт с другими сабмиссивами, которые уж куда получше и послушнее будут."
Опыт-то богатый, но как-то с вылизыванием не задалось, а уж трахать Алтана и вовсе не позволено было никому. Однако осадить Вадима хотелось крайне сильно, его самоуверенность раздражала и сбивала весь интересный настрой. Дагбаев был готов пожертвовать собственным удовольствием, чтобы в наказание максимально оттянуть их взаимодействия и любые приятные для Дракона вещи.
"Не отвлекайся. Это не профессионально."
Через пару минут Вадим уловил образовавшуюся паузу, снова глянул в телефон, улыбнулся, переводя взгляд на Алтана, и ответил.
“Вы абсолютно правы, Господин. Как прикажете."
Пожалуй, слова о сабах получше должны были задеть мужчину, однако этого не произошло. Он конечно обратил на них внимание, конечно запомнил, и может быть даже в дальнейшем они ему пригодятся, но о прекрасной памяти будет думать потом. Дракон продолжает занятие как ни в чём не бывало, но игнорировать присутствие Золота сложно, да и не хочется особо. Ещё через время просит ребят начеркать какое-то задание из учебника, а сам аккуратно подходит к дипломнику. Алтана фоновый шум в виде лекции и шебуршащих чем-то первокурсников отвлекает, но парень довольно быстро втягивается в рабочий темп. От того неприятнее становится факт выдергивания его из подготовки Вадимом.
— Вам не нужна моя помощь? — спрашивает он тихо, беспалевно, хотя ученики и так заняты и не подслушают. Показывает, что не боится и правда готов порисковать. После лёгкой паузы добавляет и вовсе почти одними губами, — Господин.
— Вы не мой научный руководитель и мой диплом имеет самое минимальное отношение к вашему предмету. Я здесь только лишь потому, что это ближайшая аудитория, где можно было спокойно заняться дипломом на пару часов, пока у меня окно. Спасибо, ваша помощь мне не требуется, возвращайтесь, пожалуйста, к своим студентам, — таким же тихим, но холодным тоном отвечает Алтан, вкладывая в речь максимальное недовольство. Попытки заигрывать с ним и лишний раз рисковать при всех заставляют парня вновь разочаровываться в подопечном. Пока что у длинного языка Дракона было больше минусов, чем плюсов.
И всё-таки Господин меру знает, не злоупотребляет и не ведётся на каждое чуть более активное действие. А мужчина уже уверенно входит во вкус, сам ждёт и ищет моментов поострее и поинтимнее, даже если обстановка не шибко способствует. Получив по рукам за ответную игру вновь слабо улыбается, наклоняется к самому уху парня, дабы напоследок приласкать его горячим дыханием.
— Как прикажете, Господин.
Мужчина вернулся к группе и до конца занятия больше не отвлекался, это не профессионально. Ребята, кажется, совсем скоро свыклись с ошейником на преподавательской шее, который смотрелся теперь даже вполне органично. В работе Дракон также проявлял живость и артистизм, брал харизмой, грамотными интонациями и паузами, старался вовлечь как можно больше студентов в диалог, однако специально не лип к тем, кто ну совершенно был не настроен выковыривать хорошие оценки по непрофильному предмету. Как минимум троечки всё равно у всех будут, а даже за парочку несложных ответов можно отхватить баллы и повыше.
После семинара перваши сдали конспекты, как им и было сказано, парочка попросили дополнительное время, божась, что донесут на неделе, Вадим покачал головой, но согласился, пообещав увеличить незадачливым студентам задание в персональной форме.
— А всё-таки аксессуар Вам идёт, — сконфуженно отвесила комплемент девушка с двойным окрашиванием.
— Благодарю, Лилия, может ещё так появлюсь, — улыбнулся мужчина.
Алтан же остаток занятия проводит с пользой, просматривая весь предоставленный материал и отбирая полезное. Ни на семинар, ни на Вадима он более не обращает внимания. Преподаватель же, должен все-таки понимать, что и у Дагбаева дел полно, не все им развлекаться. По окончанию он лениво потягивается и провожает взглядом уходящих студентов. Девушку, именуемую "Лилей", одаривает особо подозрительным взглядом. Тем не менее она права — Дракон в ошейнике смотрится очень красиво. Еще красивее, когда в твоей власти его за этот ошейник тянуть.
— Подлецу все к лицу? — с вопросительной интонацией озвучивает мысль Алтан, когда в аудитории не остается никого кроме них и можно вновь запереть дверь на внутреннюю щеколду.
— Не стану спорить, — кивает Вадим, чуть отодвигаясь от стола, чтобы не сидеть к нему вплотную. Теперь он не схалявил и выполнил приказ, отработав целый семинар в ошейнике. Ну не молодец ли?! Ну разве он не хороший саб?! Сам себя уже успел похвалить, а теперь ждал похвалы от Господина.
— Надеюсь, мы не сильно Вам мешали? Не интересно, небось, который раз историю слушать? Хотя я вот, по собственным конспектам, стараюсь разбавлять фактами поинтереснее. Про того же Басманова, вон, в учебниках ничего не пишут, а я считаю зазря. Зато первокурсники-то как слушают, никто в телефоны не полез. Тоже ведь искусство, согласитесь — уметь завоевать чужое внимание?
Алтан всю воодушевленную речь мужчины слушает с видом крайне уставшим и скучающим. Ему вовсе не интересны преподавательские качества Вадима, что было с Басмановым и как обстоят дела с первокурсниками. Это он и вкладывает в снисходительный взгляд, когда подходит ближе и опирается руками о стол.
— Теперь я абсолютно уверен в твоей профессиональной компетентности, — саркастично отвечает Дагбаев, — Уже закончил самохвалебную речь?
Начальное желание перевоспитать Вадима больше не подпитывалось упертостью. Алтану хотелось бы, чтобы Дракон сам догадался, что от его неуместной болтливости Господин не в восторге, потому что повторять это в сотый раз уже надоедает. В планах Дагбаева было заставить его словестно извиниться и, может, заинтересовать продолжением на сессии, но сейчас ничего кроме желания покинуть аудиторию и вернуться к работе парень не испытывал.
— А, Вам со мной скучно, — улыбка чуть сходит с лица мужчины, — Уже наказываете меня, верно?
Оказывается, наказание безразличием работает. А вот отговорка отсутствием комфортной водолазки — нет. С просьбой о прощении Дракон, наверное, уже запустил. Он и так наговорил много, это даётся лучше и легче всего. Но ему и самому охота Господина впечатлить. Не знает, как правильно, не знает, что именно и в какой именно форме от него ждут. От одного плана сердце начинает заходиться в темпе. Вадим отодвигает стул, встаёт перед Алтаном, но не на ступни, а на колени, и наклоняется максимально низко, практически касаясь губами чёрных лакированных туфель.
— Приношу свои извинения, Господин, был не прав. Это ведь так делается?
Уже готовый развернуться в направлении выхода Алтан оказывается приятно удивлен. Извинение Дракона выбивает из парня возбужденный вздох. Долгожданная покорность. Сила и похоть во плоти у его ног. И он может делать все что угодно. Власть застилает глаза, довольная улыбка проскальзывает сквозь маску безэмоциональности и Дагбаев решает принять извинения сабмиссива. Осторожно носком туфли с легким нажимом давит на подбородок и заставляет задрать голову.
— Надеюсь, больше ты не будешь меня расстраивать? — облизнувшись, говорит парень и слегка нагибается, чтобы подцепить ошейник на шее Дракона двумя пальцами и потянуть вверх, прямо к своему паху. Положение почти повторяется, потому что он вновь прижимается бедрами к краю стола, но Вадим больше не давит, нависая сверху, а Дагбаев наконец чувствует контроль в своих руках. Это куда приятнее.
У мужчины даже в висках пульс отстукивает, а уж о том, что происходит ниже пояса, и говорить не приходится. Получать прощение от доминанта так приятно и вдохновляюще. Чувство завершения какого-то важного дела, разрешения важного вопроса, а после тебя ещё и хвалят почти оргазмически. Ты, вроде, никогда не был зависим от похвалы и получения прощения, но сейчас будто вовсе без головы остаёшься от такого.
Вадим бы никогда не подумал, что склонится над чьей-то обувью с таким благоговением. Что позволит кому-нибудь задирать его подбородок носком туфель. Но сейчас, даже если бы Алтан наступил на него, Дракон, кажется, принял бы всё с благодарным восторгом.
Совсем худо становится вблизи чужого паха. Хочется впиться пальцами в манящие бёдра, зубами расстегнуть брюки, отсосать до первого оргазма и вылизать до второго. И самому охота кончить. Даже если его будут просто побольше, подольше да поласковее касаться острыми концами строгой лакированный обуви. Однако трогать ещё не дозволяли, он это помнит. Только облизывайся.
— Благодарю Вас, Господин, — голос чуть дрожит, то ли из-за выгнутой шеи, то ли из-за цунами чувств. — Не буду расстраивать, ни за что.
Алтан эту дрожь в голосе улавливает и смотрит с неприкрытым восторгом. Не тем, что бывает у сабмиссивов в моменты эйфории, а исключительно хозяйским, довольным, желающим от своего Нижнего больше. Он все тем же носком туфли давит Дракону на пах и слегка поглаживает, будто бы в похвалу. Но в противовес этому тянет за ошейник сильнее, едва ли не до хрипов. Ему интересно как хорошо Вадим выучил урок и насколько его хватит. Если саб выдаст хорошие результаты, может быть Дагбаев позволит себе больше запланированного на сессии. Все-таки нужно учитывать то, что мужчине все это дается с трудом.
— Хочешь что-то добавить? — он дает высказаться, но за ошейник все так же тянет, да и вопрос — минное поле. Любой ответ будет иметь последствия и Дракон должен выбрать идеальную середину. Пусть выкручивается, раз уж хвастает подвешенным языком.
Вадим приглушённо стонет, от ноги на своём члене почти скулит, но не как субтильный саб, высоконьким жалобным голоском. Он больше похож на бойцовского пса, которого выдрессировал хозяин для себя до состояния дворового щеночка. Голос его всегда низкий, сейчас звучит с различимой мукой и надеждой.
— Позвольте мне обрадовать Вас больше, Господин? Без рук, лишь ртом, — спрашивает без нажима требования. Сейчас даже не так важен собственный оргазм. Больше хочется удовлетворить Золото. Показать ему, что мужчина действительно может не только тараторить, но и более продуктивно и умело языком работать. Показать, что разочарованные взгляды были напрасны. Вытянуть стон-другой, чтобы хотя бы пофантазировать можно было правдоподобнее. И справиться с задачей настолько хорошо, чтобы запасть в доминантную голову и приходить очень приятным воспоминанием.
Такой реакцией Алтан доволен, но от установленного графика отходить не собирается. Убирает ногу, отпускает ошейник и ласково гладит по щеке, улыбаясь. Ему несложно сдержать свои желания, потому что выдержка и многолетняя практика держат его в узде гораздо лучше любых веревок и цепей.
— Очень хорошо. Но твои умения я оценю на сессии, а сейчас мы, все-таки, в общественном месте, — отвечает Дагбаев и осторожно обходит мужчину, направляясь к выходу, — Надеюсь послушание не исчезнет, как только я выйду за дверь.
— Ни в коем случае, — заверяет Вадим поднимаясь и теперь позволяет себе довольно улыбнуться и слегка склониться в почтительном жесте. — Тогда я с нетерпением жду сессии. Удачи Вам с дипломом.
Виновато усмехается, понимая, что мог напомнить не о самом приятном занятии в неподходящую минуту.
Оставшиеся два семинара прошли гладко. Мужчина не выходил из кабинета на всякий случай, дабы не столкнуться с кем-нибудь из управления кафедрой. Однако буквально перед его уходом зашла аспирантка, скептично посмотрела на аксессуар, не вдохновилась рассказом про честно сдержанное слово в споре, а вот обещанная коробка конфет сделала своё дело. Покидать универ пришлось в подгаданное время пар и выше подняв воротник ветровки, чтобы меньше дефилировать с ошейником. Откладывать покупку подходящей одежды не стал, затарился бадлонами и свитерами полегче. Да платок себе присмотрел; выглядит теперь, конечно, как щёголь, но лучше думать наперёд, ещё и возможность расширить границы имиджа.
До последней пары в пятницу мужчина еле дотянул: такого со времён собственного студенчества не припоминал. Алтан никак больше о себе не напоминал, а Дракон как-то не решился писать. Это ведь прерогатива доминанта, не так ли? Но носить ошейник не переставал, мало ли что, да и самому понравилось. С удовольствием застёгивал его утром, фантомно ощущая хватку тонких ловких пальцев на широкой шее; попробовал как-то затянуть потуже, во время дрочки и воспоминаний о ноге в элегантной туфле, властно упёртой в его промежность. Чтобы парень ни задумал, одно у него точно получилось — Вадиму хватило пары мимолётных встреч, чтобы в свободные минуты возвращаться мыслями к обжигающе холодному образу и считать дни до выходных.