Под ногами рассыпается холодный песок, морской ветер ласкает волосы Шэнь Цинцю, играет с ними, то поднимая, то опуская кончики длинных прядей. Cоленые брызги иногда касаются ткани цвета цин или падают на лицо, освещенное алыми лучами закатного солнца.
— Красиво, Лю-шиди?
На губах сияет мягкая улыбка, впервые за долгое время не прикрытая веером. Лю Цингэ должен смотреть на маленькие волны, почти доходящие до их ног, на раскинутое перед ним переливающиеся море, но его взгляд, как и всегда, устремлен на самый прекрасный вид.
— Очень.
Шэнь Цинцю старательно притворяется, что вовсе никто и не сводит с него глаз, словно зачарованный, и полны они искреннего всепоглощающего обожания, сияющего вместе с восхищением. И Шэнь Цинцю готов принять эту любовь, разделить с ним чувства, стоит Лю Цингэ только сказать о них, но он продолжал только смотреть. Кажется, ни одного человека на их пике не осталось, который бы не знал о чувствах Бога Войны, кроме самого Лю Цингэ.
Но играть в эту игру доставляло Шэнь Цинцю удовольствие — замечать внезапно алеющее лицо, попытки случайно соприкоснуться. Улыбаться, когда Лю Цингэ начал все чаще и чаще приходить к нему, оправдываясь проверкой его самочувствия. Шэнь Цинцю совсем не возражает частым визитам. Ему самому нравится присутствие Лю Цингэ, оно действует успокаивающе, как травяной чай, одновременно вызывая мурашки по телу.
— Лю-ши-ди, — тянет он, наслаждаясь звучанием. — Достанешь мне ракушку?
Лю Цингэ хмурится, не понимая, зачем нужна эта ракушка, закатывает глаза, но больше для вида, нельзя же показывать, что хватит одного слова — и он не просто все самые красивые ракушки ему достанет, а все море, которым он так восхищается подарит. Шэнь Цинцю и без его признаний все видит и чувствует, но разве можно отказаться подействовать на нервы любимого шиди?
— Давай пройдемся.
Пальцы их почти соприкасаются, Шэнь Цинцю это напоминает романтическую дораму, где после прогулки главный герой должен обязательно признаться в чувствах и Шэнь Цинцю не сдерживает улыбки, подмечая про себя, что в реальном мире Лю Цингэ точно мог бы стать знаменитым актером, снимаясь в чем-то подобном.
Лю Цингэ вновь смотрит, как губы Шэнь Цинцю приподнимаются, и теплое, согревающее чувство наполняет его сердце. Хочется этот момент продлить как можно дольше и быть с ним сейчас, завтра, всегда продолжать также идти вместе, рука об руку, слушать тихий смех и теплый голос, рассказывающий о самых разных вещах.
Лю Цингэ мечтает расчесывать его волосы по вечерам, желает быть причиной самых радостных улыбок Шэнь Цинцю, которые он не будет прятать за веером, и видеть глаза, отражающее нежность, как это море солнце.
Когда их пальцы случайно вновь касаются, Шэнь Цинцю понимает, что Лю Цингэ может еще долго довольствоваться намеками, поэтому делает небольшой, но шаг вперед, переплетая с ним пальцы.
Лю Цингэ вздрагивает, прячет взгляд, делая вид, что песчинки очень интересные. Сердце его стучало так громко, что Лю Цингэ кажется, если бы не шум волн, то даже Шэнь Цинцю бы услышал.
— Я все еще хочу пособирать ракушек, пока мы не ушли.
Лю Цингэ кивает.
— Я найду для тебя самые красивые.
Шэнь Цинцю крепче сжимает его руку. Нужны ли громкие слова о любви, если он готов искать с ним ракушки в холодной морской воде?