***
В этот вечер Тэхен не чувствует себя уязвимым, когда распахивает огромный шкаф со всем своим гардеробом и внимательным взглядом скользит по каждому своему наряду.
Солнце только-только касается земли своими лучами, но юному королю не спится — новая спальная, новая кровать и не совсем приятные ощущения, поэтому Ким решает поднять себе настроение довольно интересным образом.
О его странных для Его Высочества увлечениях знают только приближенные люди: о таком вслух не говорят, иначе осуждение станет первым, с чем будут ассоциировать Ким Тэхена. А ему такая репутация, между прочим, ни к чему.
Пробегая взглядом теперь по всему помещению и прислушиваясь к тишине в коридоре, светловолосый с облегчением выдыхает и приступает выбирать свой наряд. Нет, на сегодня не назначено никакого торжества, скорее Тэхен просто потешит свою душу и успокоит нервы, ведь, когда нет сна — весь день идет насмарку. А если его подсластить — станет только лучше. И поэтому сейчас Тэхен присаживается на колени, выдвигая деревянный нижний ящик, где хранятся мелкие предметы и вещи. Он не покупал их сам, просил прислугу либо младшую сестру, которая, на удивление, увлечение старшего брата считала милым и даже помогала ему с выбором будущих костюмов. Минсу, сестра Кима, не видела в этом ничего плохого, она так и родителям их сказала. То, что любил молодой правитель — его личное дело. Екатерина II вон спаривалась с конем, и об этом знали не просто приближенные — Европа тогда на ушах от этой новости стояла. Но она оставалась великой несмотря на все свои предпочтения. И только после сравнения, которое ни Тэхен, ни Минсу не любили, родители приняли и не осуждали Тэхена. Они разрешали устраивать ему бал с тематикой переодевания, где Его Величество мог почувствовать себя по-настоящему счастливым и находящимся в своей тарелке.
Так вот, разглядывая содержимое ящика, Тэхен аккуратно пальцами достает капроновые чулки белого цвета, нежно и мягко проводя по ткани. Ему нравится эта легкость и непрочность материала, а еще то, как чулки отлично подчеркивают его ноги и аппетитные бедра. Тэхен встает во весь рост и отодвигает правую ногу, поставив стопу на кровать. Большое зеркало, что стоит на полу рядом с просторным шкафом и кроватью, позволяет Тэхену любоваться собой и следить за тем, как белая ткань плавно покрывает правую ногу. Плотный капрон облегает в нужных местах, вызывая на юном лице довольную ухмылку. Знали бы остальные, каким Тэхен сейчас себя ощущает правильным, настоящим. И хорошо, что есть некоторый процент людей, поддерживающих его и оценивающий не по внешнему виду и странностям, а по заслугам перед своим народом. Тэхен — умелый король, достойный сын своих родителей и строгий правитель; а еще Тэхен ласковый и нежный, милый и чуткий, изящный и грациозный, что любая девушка в королевстве позавидует его манерам, движениям и подачи. Ну и фигурой Бог Тэхена, конечно же, не обделяет.
Тем временем, Тэхен ставит уже левую ногу на кровать, покрывая нежную бархатную кожу белым материалом. На самом краю виднеется сложенный маленький бантик, что придает чулкам милое и слегка игривое настроение. Резинка не давит, лишь удерживает легкую ткань на коже, и Тэхен не может перестать вертеться перед зеркалом, чтобы детально все разглядеть. На его теле, кроме этих женских чулок — ничего. И эта хитрая ухмылка на собственном лице до добра точно обычно не доводит.
Ибо сейчас Тэхен взглядом цепляется за шикарный комплект нижнего белья, который ему подарила Минсу. Найти кружево такого качества, красоты — большой успех, учитывая, что его сделали на заказ и по меркам Кима.
Юное тело довольствуется самым лучшим — кружево вызывает приятные ощущения, а узорные края лишь усиливают задорное настроение короля. Маленькие кружевные трусики отлично показывают попку во всей красе; Тэхен видит это, когда поворачивается спиной перед зеркалом, слегка выгибает спину, чтобы рассмотреть себя со всех доступных для него ракурсов. Он встает на носочки, ведь так округлости становятся еще более заметными, но решает, что надеть туфли на каблуке будет правильным решением. Обычные мужские туфли прибавляют несчастные три-четыре сантиметра, но у Тэхена, как это можно было понять ранее, все эксклюзивное, а потому он улыбается довольно, когда замечает, как визуально бежевого цвета обувь значительно удлиняет его ноги, а шесть сантиметров делают его рост благородным, как и весь образ в целом. Его глаза проходятся по собственному телу, полностью наслаждаясь увиденным и растворяясь в ощущениях.
Признаться честно, Тэхен, вот так вот разглядывая себя, может уйти в глубокие думы и не замечать ничего вокруг: ни как в его комнату могут постучаться, ни как позвать либо он даже мог не среагировать на пушечный залп, когда рядом с королевством проходят учения рыцарей.
К слову о рыцарях; самый главный, кто обучает их, следит за порядком и находится под статусом приближенного к королевской семье, это Чон Чонгук.
Он появляется в замке резко, по особой просьбе старшего короля. Его Величество Ким Сухен хочет обсудить возможный набор новых молодых юношей для службы, и Чонгук соглашается, выслушивая все предложения мужчины.
Их разговор длится порядком часа; за это время утро расцветает сочными красками, слуги готовят дом к завтраку для королевских особ, а королева неожиданно навещает их своим визитом, приветствуя Чонгука. — Вы уже уходите? — вопрошает та и присаживается рядом с мужем.
Перед ними стоит длинный стол, куда выставляют все яства, приготовленные поваром на кухне. Чонгук кланяется перед женщиной, встав на одно колено. — Прошу прощения, Ваше Сиятельство, служба и множество моментов обязуют меня скоро покинуть Вас и приступить к обучению молодых рыцарей.
Та понятливо улыбается и просит ей кое в чем помочь: — Не будет ли для Вас затруднительно посетить покои Тэхена и разбудить его? Я уверена, что он уже проснулся, но слуги не обладают огромной убедительностью, которую я увидела в Вас, Чонгук.
Рыцарь, что все еще продолжает стоять на одном колене, снова склоняет голову и соглашается. — Для меня это честь, Ваше Сиятельство. Не беспокойтесь, я разбужу Его Высочество.
Чонгук поднимается с колен, не смея кидать взгляда на королеву. Женщина же продолжает улыбаться, периодически наблюдая за тем, как стол наполняется едой. — Чонгук, только я бы хотела Вас о кое-чем предупредить, — вновь подает голос Ёнхи, вставая со стола. — Тэхен иногда глубоко уходит в свои мысли, поэтому Ваш стук может не услышать. Постучите три раза и позовите его. И если после этого в ответ Вам ничего не ответят — заходите в комнату, хорошо?
— Хорошо, миледи, я Вас понял.
И с этими словами Чонгук покидает старших, направляясь к каменной полукруглой лестнице, которая ведет прямиком к покоям юного короля.
Чонгук ранее Тэхена видел только мельком; на всяких балах, церемониях, раутах и прочих королевских посиделках. Однажды, правда, они случайно пересеклись в цветочном саду, неловко улыбаясь друг другу, но эту встречу Чонгук запомнил, как нечто яркое. Впечатления, эмоции, атмосфера — все это сыграло на руку Тэхену; рыцарь провожал его взглядом до самого замка, ощущая вкусный аромат, следующий за Его Высочеством. И почему-то Чонгук был уверен, что это были не цветы — так маняще и сладко пах сам Тэхен.
И сейчас этот цветочный аромат бьет по носу Чонгука, когда он стоит около чужих покоев. Один немного робкий стук — и сердце мужчины быстро бьется. Не каждый же день просят пройти в покои юного короля и соприкоснуться с ним взглядом! Снова.
Второй стук более уверенный, настойчивый. — Ваше Высочество, Вы проснулись? — Чонгук прочищает горло, прежде чем сказать. Он прислушивается к шуму в комнате, но ничего не слышит.
— Неужели спит? — бурчит он сам себе под нос, но решает в последний раз потревожить короля, а уже после зайти. — Ваше Высочество, я могу войти к Вам? — он вопрошает и стучит в последний раз, громко тарабаня по двери.
Но в ответ все также тихо, и тогда Чонгук отворяет дверь.
Он стоит на пороге, полностью опешивший и изумленный. Его брови плавно ползут вверх по лбу, а рот раскрывается в удивлении и восторге. Искреннем восторге. Дверь также плавно прикрывается, и рыцарь не может сделать и шага. Он впитывает новый образ юного короля, не веря своим глазам. Дышать становится тяжело, а глотать — подавно. Во рту пересыхает, стоит Тэхену повернуться к Чонгуку спиной. В отражении зеркала Ким вдруг замечает чужую фигуру и спешно показывает лицо, испуганно наблюдая за мужчиной.
— Я Вас не обижу, Ваше Высочество, — с придыханием, вновь вставая на одно колено. Рыцарь не отводит взгляда от королевской особы; и если ранее он боялся поднять на Ёнхи взгляд, то сейчас не смеет отводить его от Тэхена. — Я Вас напугал, Ваше Высочество? Я стучался, звал Вас, но Вы не отвечали, — объясняет Чонгук, все еще впечатленный образом юноши.
Тэхен же отмирает; его глаза тоже пробегаются по мужчине, замечая грубые руки, накаченное тело и огонь в глазах. — Вам нравится, что Вы видите, Чонгук? — он обращается к нему и подходит ближе, давая разглядеть себя в лучшем свете. Так, что руку протяни и коснись.
Чонгук дышит, правда через раз; его глаза пока выше талии короля не поднимаются. Кружево. На Его Величестве кружево, а ткань так мягко облегает аккуратный член, что хочется припасть и выцеловывать мягкую кожу. Чонгуку хочется перед Тэхеном пасть на колени, клясться в вечной верности и иметь возможность видеть эту красоту чаще. — Очень, милорд. Вы выглядите бесподобно.
Мужчина сглатывает, все еще не может контролировать свои ощущения и эмоции, пока Тэхен не подходит максимально близко и не ставит на согнутое колено Гука свою ногу. Чонгук облизывает губы часто-часто, а потом припадает щекой, ощущая даже сквозь капрон нежность чужого тела. Его грубые ладони плавно скользят вверх, к коленной чашечке, чтобы после зубами коснуться легкой ткани и стянуть ее вниз, к туфлям. — Ваше Высочество, Вы восхитительны, — а после горячие губы касаются алебастровой кожи. Поцелуи выходят короткими, но до безумия вызывают мурашки по всему телу. Тэхен оказывается еще ближе; его руки путаются в чужих волосах, и вторая ладонь мужчины мягко оглаживает бедро, совсем дурея от этой близости.
Тэхен прикрывает глаза и сдавленно выдыхает; чужие губы целуют его уже так высоко, кружевная ткань намокает от горячего дыхания Чонгука, а розовая головка показывается из-под края трусиков. Тэхен возбуждается и ничего не может с собой поделать. Остается только наслаждаться процессом, что и делает, собственно, Ким. Чонгук не останавливается; его губы и язык творят необъяснимые вещи, заставляя юношу в его руках трепетать. — Может, ах… Я.., — Тэхен хочет что-то сказать, но слова застревают глубоко в горле, потому что он оказывается повернутым уже спиной, а чужой язык не останавливается.
Чонгук уже двумя ногами стоит на полу, чувствует себя уверенней и просит Тэхена наклониться вперед, получая доступ к запретному и сладкому месту. Он осторожно пальцами отодвигает кружевную ткань, облизывается, замечая розовую дырочку, и снова горячий язык вступает в свои владения.
Сдавленный стон теряется в кирпичных стенах, мольбы продолжать дальше лишь усиливают ощущения, а вылизывающий с особой страстью Чонгук утопает в диком желании. Он позволяет себе такую вольность, за которую его смело могут казнить. Но Тэхен выглядел так хорошо, был таким желанным и нуждающимся, что отказать Его Величеству тоже, вообще-то, приравнивалось к смерти.
— Ах, Чон… Чонгук, пожалуйста, — голос младшего становится ниже и тягуче; он чувствует, как содрогаются мышцы его ног, как они не слушаются его, и становится сложнее стоять на ногах.
— Милорд, прошу, обопритесь ладонями о кровать и встаньте на колени. Я не хочу Вас покалечить, — просит мужчина и помогает Тэхену поменять позу.
Теперь, когда доступа больше, возможностей — целая сотня, Чонгук аккуратно стягивает трусики с Кима до колен и целует ягодицы; он поглаживает их, пальцами проникая меж ложбинкой, прямо в расщелину. А потом снова приближается и лижет. Господи, язык Чонгука — творение Бога. Или орудие Дьявола. Потому что сил больше терпеть — нет. Тэхен укладывается лицом на постель, прогибаясь сильнее в спине и подмахивая бедрами навстречу чоновым движениям. Старший разводит сочные ягодицы в стороны, кончиком языка проникает внутрь, ощущая эластичные стенки. Его ладони удерживают Тэхена за бедра, не давая соскользнуть ему, он считает звуки, что издаёт король, симфонией. Эта гармония крушит его сердце и заставляет собственный член наливаться кровью и больно упираться в неудобную форму. Хочется разрядки, но удовлетворение королевской особы — вот, что главное.
Тэхен кончает бурно.
Весь трясется в чужих объятиях и все еще закатывает глаза; Чонгук плавно гладит его по спине, давая расслабиться, целует меж лопатками и помогает встать на ноги. — Я могу омыть Вас, милорд, — предлагает он, и от всплывших картинок Тэхену становится плохо.
— Я… я самостоятельно это сделаю. Спасибо Вам… Чонгук, — он делает паузу и оборачивается, глядя на мужчину, после называя его по имени.
Чонгук смотрит на него, такого разморенного, на ногах все еще каблуки и не до конца снятые белье и чулки. Он сдерживает себя, чтобы не подойти и коснуться чужих губ своими, просто снова склоняет голову перед младшим, обещая:
— Я скажу Вашей семье, что Вы еще не проснулись. У Вас будет около десяти минут спокойствия, прежде чем Вы спуститесь завтракать.
— А как же Вы? — интересуется Тэхен.
— А я уже позавтракал, — отвечает, не колеблясь, рыцарь, вызывая у Тэхена дикое смущение, отражаясь на лице пунцовым румянцем.
Король сглатывает слюну и направляется смыть следы наслаждения.
Это утро, пожалуй, еще долго останется в его памяти.
***