Когда судьба шутит

С какой стороны не посмотри, а ситуация была полный пиздец.

Изуку понятия не имел, что делать: плакать или смеяться. А если смеяться, то как? – натужно или истерически? Даби вот выбрал второй вариант: сидел, привалившись к холодной бетонной свае целым плечом, и хохотал, дико скаля белые зубы и качаясь из стороны в сторону, как часовой маятник. С парочкой ржавых арматур, торчащих из живота. Они, кстати, в отличие от Даби не качались, стоически снося все человеческие телодвижения.

Уважение этим железкам.

Деку поежился; губы сами собой сложились в какую-то нервную, несколько смущенную улыбку, кривившую его грязное веснушчатое лицо. Смех злодея был слишком уж заразительным, и он не сдержался.

Боль неожиданно резанула по легким, Мидория согнулся полам, заливаясь гомерическим хохотом и указывая сломанными пальцами на неестественно вывернутую подпаленную правую ногу. Даби в ответ дико завыл, со всей дури шарахнувшись затылком о сваю, и, не в силах больше смеяться, забил кулаком об пол, будто Изуку показывал ему не травмированную конечность, а какой-то мем из твиттера, над которым весь мир орет вот уже вторую неделю.

А потом злодей неожиданно затих и медленно опустил голову.

Деку тоже больше не смеялся; он поежился – на него смотрела мертвая циановая бездна.

– Нам пизда, пацан.

– И правда… пизда, – неожиданно для себя согласился Мидория, поморщившись – новое слово неприятно кольнуло кончик языка.

Даби усмехнулся – перекошенная рожа подростка показалась ему довольно забавной, – что-то говоря в ответ. Правда, Деку его уже не слышал: перед глазами все поплыло, и он сам не заметил, как отключился.

–●–

Удивительно, но Изуку выжил. Более того – весь. Даже его права нога была на месте, хотя Мидория уже успел с ней пять раз проститься, возложить на могиле цветы и со слезами на глазах пересмотреть парочку детских фотографий, вспоминая о былом; у него всегда была довольно богатая фантазия на подобную дурь. Тем не менее видеть почти что целую конечность было очень приятно; он даже попросил одноклассников, которые пришли к нему в «гости», сфотографировать на память это чудо медицинской мысли, удерживающее кости в правильном положении, с интересным названием «Аппарат Илизарова». Друзья организовали ему целую мини-фотосессию.

Врачи, правда, энтузиазма подростков отнюдь не разделяли, сухо проинформировав их о том, что восстанавливаться их непутевому однокласснику предстоит долго и печально, проходя все круги Ада физиотерапии. Кислое лицо Изуку говорило само за себя: он был охуеть как рад этой новости. Пропускать занятия в UA ему не хотелось, а тут вырисовывалась очень неприятненькая перспективка застрять в больнице на неопределенный срок. Однако, Айзава-сенсей быстро развеял печали своего бестолкового ученика, с ободряющей улыбкой – если, конечно, тот волчий оскал от уха до уха можно было назвать улыбкой, да еще и ободряющей – сообщив, что ближайшие месяца полтора-два (за скорость регенерации стоит сказать «спасибо» Исцеляющей девочке) Деку предстоит вкусить все прелести дистанционного обучения.

Даже когда Изуку был беспричудным, он вызывал в людях намного меньше сострадания и жалости. Впрочем, справедливо, памятуя о любви Айзавы- сенсея к составлению необычных задачек для провинившихся студентов. И Мидория, признаться честно что-то не горел желанием ежедневно решать кипу индивидуальных заданий, составленных с маниакальной дотошностью и страстью.

Киришима в общем чате отправил десяток плачущих смайликов, а Денки – мемов разной направленности. Один из них даже удостоился чести быть добавленным в личную коллекцию Деку, куда попадал только самый отборный цифровой шлак. Каминари там, наверное, рыдал от счастья. Мидория, правда, этот момент не уточнил. Запамятовал как-то, жадно поглощая поток сообщений от одноклассников с пожеланиями скорейшего выздоровления, шутками и дебильными фотографиями. Даже Иида – последний рубеж адекватности их чата – отправил парочку демотиваторов в поддержку больного, потом правда вернулся в своё обычное состояние и стал каждые пол часа напоминать о предстоящей контрольной.

Пожалуй только Кацуки не разделял всеобщей радости на тему того, что ботаник жив и относительно цел. Как только в беседе началась вся эта вакханалия, он кинул короткое «заебали» и вышел из чата, потом заблокировал Киришиму во всех соцсетях и с чувством выполненного долга швырнул смартфон куда подальше, не имея никакого желания лебезить перед временным инвалидом.

Временному инвалиду вообще-то было немного обидно. Он-то думал, что Бакуго его хотя бы прилюдно пошлет, желая откинуться как можно скорее, а тут даже словом грубым не удостоил.

Мудила одним словом.

Изуку отложил телефон, засыпая. Во сне он видел циановую бездну.

–●–

Мидория уже вторую неделю планировал своё самоубийство. Не то, чтобы он стремился проститься с жизнью, однако подобные мысли расслабляли и помогали обрести внутренний, мать его, покой. Еще немного и Изуку достигнет просветления, станет монахом и упадет в объятия Будды, слившись со Вселенной в единое целое. Ну или соберет все свои учебники по химии и спалит их к чертовой матери, взывая к нечистым силам в поисках ответов.

Он сидел над задачей уже где-то часа два, если не больше, но правильного решения найти так и не смог. Ему не помогли ни видео-уроки, ни справочники, ни Момо, ни даже очень хороший мамин знакомый – химик-технолог, который прикола ради ввязался в это болото, наивно полагая, что сможет решить эту задачку на раз два. Сдался через сорок минут ровно, Мидория засекал. Что уж говорить – слабак.

Изуку твердо решил, что не станет отступать. Поэтому он просто плакал, предвкушая завтрашний нагоняй от Айзавы-сенсея, который судя по всему решил оторваться по полной и превратить жизнь проблемного подопечного – то бишь Мидории – в бесконечный ночной кошмар. Все ради того, чтобы привить Деку привычку сначала думать, а потом делать.

Неприятненько в общем.

Изуку и его шестой тройной эспрессо агрессивно осуждают Айзаву-сенсея.

Однако, долго проклинать преподавательский состав UA ему было не суждено; правая нога решила напомнить о своем существовании, неприятно заныв. Мидория поморщился и отъехал от письменного стола, вытягивая многострадальную конечность.

И все же делать это в стенах общежития, в своей комнате, было намного приятнее, нежели в больнице под чутким надзором уставшего медперсонала, мечтающего об отпуске. Хотя ему там уже все как родные стали за те полтора месяца, что он провел в стационаре, сращивая кости. Тем не менее возвращаться туда ему как-то не очень хотелось. Тут хотя бы более оживленно: то Урарака с Цую вечером заглянут, то парни с ноги вломятся в комнату, справляясь о здоровье, то преподаватели зайдут проведать – лепота. К тому же каждый день ему приходилось ходить в академию на физиопроцедуры к Исцеляющей девочке, где его заново учили ходить.

Все же полтора месяца без движения не самым лучшим образом сказались на состоянии конечности: мышцы сдулись, стали дряхлыми и грустно повисли на костях. Со стороны все это выглядело довольно жалко. Так что лишний раз Изуку старался на ногу не смотреть; она вгоняла его в тоску.

Деку глубоко вдохнул – согнул колено, медленно выдохнул – разогнул. Суставы противно хрустнули и отозвались тупой тянущей болью.

Это был знак свыше.

Изуку закрыл учебник по химии, взял костыли и медленно поковылял на выход.

Ему срочно нужно было проветрится, пока у него не поехала крыша верхом на бензольном кольце, к тому же время позволяло – еще даже шести не было.

–●–

Мидория снова задавался вопросом, а что ему, собственно говоря, делать? Зачастил он с этим вопросом, если честно.

Просто ситуация была, ну, пиздец?

Типа сейчас перед ним на корточках сидел злодей. Он, конечно, людей не убивал (сейчас по крайней мере), а просто придирчиво рассматривал пластиковые коробочки с какой-то острой приправой, но тем не менее. По долгу службы Изуку должен сейчас его арестовать, желательно еще и в бессознательном состоянии передать в руки полиции, чтобы в процессе транспортировки он не сжег никого к чертовой матери. Однако, нападать на Даби в нынешнем состоянии было бы… немного опрометчиво, так немножечко. Не то, чтобы Мидория боялся трудностей, но сейчас злодей мог одной левой отправить его обратно на больничную койку, лишив геройские ряды потенциальной боевой единицы.

Циановая бездна терпеливо смотрела на бормочущего подростка, который, широко распахнув глаза, качался из стороны в сторону, прикрыв рот рукой, и нагонял жути на посетителей. Даби было, конечноо, кристально и бриллиантово поебать на его заунывный бубнеж, однако понаблюдать за мыслительным процессом двуногой аналитической машиной было довольно интересно. Казалось, еще немного и у перепуганного подростка дым из ушей пойдет от перенапряжения.

Холодная усмешка скривила губы злодея.

– Ебать ты смешной, конечно, – прервал он Мидорию, меланхолично кивнув.

Изуку застыл, его глаза округлились еще больше, лицо вытянулось.

– Ты!.. – тут он запнулся, вскинув костыль и указав им на Даби. – Ты арестован. Я уже вызвал подмогу, тебя схватят, так что бежать бесполезно.

Покупатели, сочтя Изуку немного неадекватным – нет, ну правда, стоит тут пристает к мирным злодеям, костылями размахивает, – отошли подальше, прячась за стеллажами и ворча что-то о падении моральных ценностей, невоспитанной молодежи и, кажется, окончании скидки на товары с желтым ценником.

Губы злодея скривились еще сильнее; краску, стыдливо вспыхнувшую на пухлых веснушчатых щеках, мог не заметить только слепой. У пацана даже уши покраснели.

– Ха, пиздешь.

– Нет, блеф! – возмущенно возразил юный герой, осторожно стукнув костылем по полу. Как будто это могло добавить хоть какого-то весу его словам.

Злодей ему даже отвечать ничего не стал, сунул коробку с острой пастой в карман, медленно встал и как-то лениво пошаркал в сторону выхода, посильнее натянув капюшон на голову. Изуку даже с места не смогсдвинуться, опешив от такой наглости.

Потом правда, придя в себя, вытащил телефон из кармана, стремясь, как можно скорее позвонить Айзаве-сенсею и сообщить о встрече со злодеем. Только вот стоило ему разблокировать экран, как смартфон грустно завибрировал и отключился, сообщив о низком уровне заряда.

Тогда Изуку не стал терять времени зря и вышел на улицу, чтобы знать в какую сторону ушел Даби, но его уже и след простыл, что не удивительно. Ни один уважающий себя злодей не стал бы терпеливо ждать, пока его поймают. Тем не менее Деку все равно было очень обидно. Особенно расстраивал тот факт, что ему пришлось заплатить за украденный товар. Уйти из магазина просто так юному герою не позволила совесть.

У жизни было какое-то очень хреновое чувство юмора, если честно. По шкале от одного до десяти Мидория с уверенностью ставит минус бесконечность.

–●–

Жизнь Мидории летела под откос. И дело было даже не в травме ноги и временном переводе на дистанционное обучение (хотя эти два аспекта нельзя было сбрасывать со счетов, они неплохо так отравляли жизнь юному герою), а в усилении систем безопасности и ужесточении пропускной. Теперь для того, чтобы выйти в город нужно было немного повариться в бюрократическом Аду: оставить заявку на посте охраны, получить письменное разрешение классного руководителя, после отнести это разрешение охране, чтобы они, недовольно фыркая, внесли заявку в реестр и выдали специальную магнитную карту, а потом все – иди гуляй. И все потому, что в близлежащем районе был замечен член Лиги Злодеев.

Да, Изуку все же догадался попросить у кассира телефон и сообщил учителям о столь неожиданной встрече. Теперь он, правда, очень жалел об этом, поскольку запасы кофе у него стремительно кончались, а пополнить их не представлялось возможным – Айзава-сенсей уперся рогом и отказывался дать разрешение на посещение города, а одноклассникам строго-настрого запретил покупать все, что содержит в себе кофеин. Изуку уже на наркомана был похож: бледный такой с впалыми горящими глазами – Сотриголове было тревожно за его здоровье.

Мидории, правда, от его заботы было ни горячо, ни холодно (хотя немножечко приятно, совсем чуть-чуть); он просто понимал, что не выживет без тройного эспрессо и аромата кофейных зерен. Деку уже на стенку был готов лезть, хотя он просто сократил потребление кофе с двенадцати чашечек – правда, ту бадью, из которой он пил, язык не поворачивался назвать чашечкой – до восьми.

Теперь каждый вечер Деку созывал консилиум других Деку, стремясь решить эту проблему, как можно скорее. В начале он пытался обратиться за помощью к одноклассникам, но те сконфуженно отказывали в просьбе. Когда все стало совсем плохо, он пустился во все тяжкие и пошел подлизываться к Шинсо (он, конечно, понимал, что это бесполезно, тот сидел на кофеиновой игле намного дольше Изуку и своими запасы охранял как дракон – золото, но попытка не пытка), обещая делать за него домашку по биологии до конца месяца, однако тот был непреклонен; ходил, улыбался и глумливо тряс полной упаковкой зернового кофе. Впервые в жизни Мидория жалел о том, что пошел по пути героя. Ему очень хотелось подпилить долговязому другу ноги, а потом – придушить.

Помощь пришла, откуда не ждали: вечером к нему подошел Кацуки, стукнул по голове банкой с растворимым дерьмом и, бросив ёмкое «достал, блять», пошаркал по своим делам. Изуку тогда чуть не расплакался от счастья, с совершенно дебильной рожей сидя на диване в окружении одноклассников, которые поочередно пытались вырвать злосчастную банку из рук кофеинового наркомана. В конце концов они поняли, что это невозможно, и смирились.

В тот день у Мидории снова появился смысл жить дальше, он кинулся писать конспекты, дико хохоча и вливая в себя как можно больше бодрящего напитка. Успокоился Изуку только под утро, когда перед глазами уже все плыло. Он поднял голову, из зеркала на него смотрела циановая бездна.

Деку неловко помахал ей рукой.

–●–

Он встретился с Даби довольно неожиданно. На крыше. Месяца через три, когда нога уже почти полностью восстановилась.

Тот стоял у самого края, скучающе наблюдал за цветными точками, бегущими по тротуару, и курил… уже где-то шестую сигарету, если судить по количеству окурков, разбросанных тут и там. В начале Деку хотел позвать подмогу, но потом почему-то передумал. Злодей по какой-то причине не атаковал юного героя, хотя сразу заметил его – как только Изуку приземлился на крышу, он лениво махнул ему рукой, даже не обернувшись.

Мидория неуверенно подошел к Даби и встал рядом, устремив свой взгляд вниз. Что такого интересного злодей увидел в толпе Изуку так и не понял.

– Ты странный.

– Да ну? – Даби выпустил голубую струю дыма. – Ты сейчас как бы должен бить мне ебало и орать, какой же я мудак, а не мило беседовать, смекаешь?

Изуку поморщился – в нос ударил резкий запах табака.

– Ты вообще-то тоже должен… бить мне ебало? – лицо Мидории сделалось кислым, от терпкости матерного слова неприятно вязало во рту.

– Мне лень.

– Ты это сейчас серьёзно?..

– В отличие от Шигараки, у меня нет никакого желания кидаться на все, что носит геройский костюм, – он откинул голову назад, посмотрев за спину подростка. – Тем более у тебя классная задница, чтобы просто взять и убить.

Изуку подавился воздухом.

– Что?!

– Сгоняй мне за кофе.

– Что?!

– За кофе, говорю, сгоняй.