— Да начнётся Рыцарский Турнир! — звучный голос раздался над главной площадью Мондштадта.
Ежегодное мероприятие было особым ритуалом для действующего магистра Ордо Фавониус. Оно стало и неотъемлемой частью жизни населения Мондштадта, традицией, чем-то особенным и завораживающим. Каждому жителю города хотелось из рук самой Джинн Гуннхильдр получить закалённый длинный меч, таящий внутри магию проведения энергии стихий через себя. Этой чести удостаивались очень немногие, поэтому цена за победу высока как никогда.
Джинн молча кивнула нескольким рыцарям подле неё, а сама поспешила удалиться с площади. В Штабе её ждали важные дела, поэтому их необходимо было незамедлительно решить. Она не привыкла оставлять всё на последний момент, поэтому попеременное отстукивание каблучков было настолько частым, что могло резать слух. Но едва ли она успела спуститься на несколько пролётов вниз, как её взгляд задержался на до боли знакомых огненно-красных волосах приятеля.
— Господин Дилюк, — магистр почтенно кивнула, улыбнувшись уголками губ, — Нечасто можно увидеть Вас вне своей таверны.
— Какая честь разговаривать с самим магистром Ордо Фавониус, — насмешливо хмыкнул Дилюк и скрестил руки на груди, опираясь об холодную каменную стену, — Простите, что отнимаю у Вас драгоценное время, которое Вы, вероятно, могли… — девушка сжала губы в тонкую полоску и тихо выдохнула, — Ближе к делу. Окажите мне услугу, Рыцарь Одуванчиков, сразитесь со мной в честь Турнира. Как же там говорится… — Дилюк сверкнул красными глазами и поправил перчатку, — «Никто из Ордо Фавониус не в праве отказать гражданину Мондштадта сойтись в честном бою во время Турнира»?
Джинн поначалу оторопела от услышанного, широко распахнув серо-голубые глаза. Конечно, в просьбе Дилюка не было ничего такого, что могло бы заставить её насторожиться. Однако ненависть мужчины к рыцарям невозможно было передать словами, поэтому ни одно мероприятие он не поддерживал, что же поменялось сейчас? Магистр задумчиво прошлась взглядом по лицу Дилюка, слегка сведя брови к переносице. Может, её приятель начал менять свои взгляды? Может, он пытается тем самым опустить вражду? Девушка аккуратно поправила пшеничные локоны на груди.
— Заманчивое предложение, господин Дилюк. Разумеется, я дам Вам бой, и…
— На Утёсе Звездолова. Через час. Не опаздывайте, магистр Ордо Фавониус.
Дилюк резко развернулся и быстрым шагом спустился по лестнице, из-за чего нижняя часть его плаща волнообразно задралась вверх. Оставшаяся наедине со своими мыслями Джинн качнула головой, всё еще не отрывая взгляда от удаляющейся фигуры. Лишь когда огненно-красные волосы бесследно затерялись в толпе мондштадцев, девушка прикусила нижнюю губу и уже больше неуверенными движениями направилась в сторону Штаба.
<center>***</center>
В Долине звездопадов было достаточно ветрено. Джинн очень редко выбиралась за пределы города, чтобы полюбоваться красочными пейзажами Мондштадта. Полностью погружённая в работу с головой, магистр расписывала каждую минуту своего времени. Кто-то скажет, что это безумство, помешательство, но только не для неё. Преданная своему делу от макушки до пят, однажды Джинн поклялась жизнью защищать Мондштадт и его жителей, поэтому не видела иного смысла своего существования.
Пурпурно-розовые облака и последние закатные лучи солнца восхитили девушку. Как давно она смотрела спокойно в небо, не думая о том, сколько нужно еще подписать бумаг или сколько ещё нарушителей нужно поймать? Кажется, Джинн и сама не смогла бы ответить на этот вопрос. Остановившись и задержав дыхание, она ещё раз обвела взглядом небосвод, запоминая каждый виток облака, в страхе, что она моргнёт и очнётся сейчас у себя в кабинете.
— Я не сомневался в твоей пунктуальности. Знал, что ты любишь закаты.
Из раздумий девушку вывел голос Дилюка, раздавшийся где-то сбоку. Джинн была не из робких, но сейчас от неожиданности по телу прошлась волна мурашек. Надев на себя маску спокойствия и всячески стараясь не выдать своего испуга, магистр сделала пару шагов навстречу красноволосому мужчине.
— Закат… Действительно красив, но я пришла сюда не за этим, верно? Приступим? — Джинн с вызовом посмотрела в глаза приятелю и ухватилась одной рукой за меч.
Дилюк, на удивление, смог даже улыбнуться в ответ. От прежнего страстного юнца, с пеной у рта доказывающего всем и всему свою преданность Ордо Фавониус и не щадя себя и сил во благо Мондштадта, не осталось практически ничего. Хмурость, закрытость, отрешённость, безэмоциональность. Лучшим другом Дилюка стала тишина, и та спесь, которая дурманила его разум, исчезла бесследно и безвозвратно.
— Начнём, — довольно произнёс бархатистым голосом мужчина.
Их мечи скрестились практически в одно мгновение. Скрежет металла об металл прокатился над поляной, эхом отзываясь от скал и устремляя этот звук вдаль. Рыцари слились в безудержном танце, синхронно нанося и отражая удары. Красиво, элегантно, максимально точно. Вероятно, Дилюк и Джинн знали друг друга слишком хорошо, чтобы не предугадать каждую последующую атаку. Слетели плащи. Азарт, пьянящий азарт искрился и в глазах магистра, и в глазах Полуночного Героя. Этот танец с каждым новым треском меча набирал обороты, распыляя рыцарей, и вот они уже буквально каждую долю секунды взмахивали оружием в попытках выбить его из рук, но тщетно: уступать не хотелось никому. Казалось, сам ветер только подливал масла в огонь, резкими порывами заставляя волосы заслонять лицо и мешать вести битву.
Джинн в неконтролируемом порыве эмоций выпустила наружу энергию анемо, но Дилюк заметил это слишком поздно. Неудачная попытка отпрыгнуть в сторону от занесенного над ним меча лишь нанесла больший урон, чем следовало ожидать. Лязг металла неприятным звуком раздался прямо над ухом красноволосого, и мужчину резким толчком в грудь отбросило к краю утёса вместе с Волчьей Погибелью. Джинн с прытью бросилась вперёд, всё ещё обуреваемая пылкостью, и одной лодыжкой она оттолкнула оружие Дилюка в сторону, а второй ногой, согнув в колене, прижала приятеля к траве, по-прежнему рывком опустившись корпусом вслед за конечностью. Джинн победно воткнула свой серебристо-голубой меч в землю рядом с поверженным магнатом, её глаза засияли от восторга.
— Ты… Проиграл… Дилюк, — прерывисто дыша, прошептала девушка, сдувая с глаз непослушные пшеничные локоны, — Но это был… Славный бой.
Дилюк шумно вдыхал и выдыхал воздух, пытаясь восстановить сбитое напрочь дыхание. Грудная клетка неприятно покалывала от нанесённого урона, но эта боль не шла ни в какое сравнение с теми чувствами, которые охватывали бывшего рыцаря ордена. Давно забытое, заколоченное где-то внутри раз и навсегда, оно билось подобно птице об железную клетку. Красноволосый завороженно смотрел снизу вверх на Джинн, будто бы в тумане. Неужели она и правда думала, что ему нужен был этот чёртов бой? Неужели она никогда не видела того, что видит Дилюк?
— Я недооценил тебя, признаю своё поражение, — ровным голосом произнёс мужчина, не снимая с лица улыбку; Джинн опешила, — Однако…
Дилюк сморщился от внезапно нахлынувшего потока боли. Вероятно, пиро-энергия пыталась вытеснить попавшую к ней анемо-энергию, и процедура была не из приятных. Джинн как будто бы окатило холодной водой, потому что осознание о не совсем честном выигрыше дошло до неё несколько позднее, чем должно было. Дрожащими пальцами коснувшись пуговиц рубашки Дилюка, она с немым вопросом уставилась на мужчину, и аккуратно убрала своё колено, сползая чуть в сторону и усаживаясь рядом.
— Всё в порядке, ничего не сломано… гм, — Дилюк заверил девушку в том, что он не ранен, и с приглушённым стоном задрал рубашку, позволяя ей в этом удостовериться.
— Я всё же проверю, — настойчиво произнесла Джинн и аккуратно провела пальцами по торсу, а затем немного выше, прощупывая мужчину на предмет переломов.
Но, благо, всё оказалось так, как и сказал Дилюк: ничего не пострадало. На щеках выступил румянец, когда их взгляды невольно пересеклись, ведь ладонь Джинн всё ещё оставалась на оголённом участке кожи красноволосого мужчины. Опустив взгляд к рубашке, как будто без точного контроля своих действий она бы аккуратно не оттянула её вниз, девушка нервно сглотнула. Они просидели в тишине недолго, но для обоих, кажется, время напрочь остановилось, и эта тишина слишком сильно била по вискам.
— Что-то не так? — Дилюк с нескрываемым любопытством уставился на магистра, пытаясь по эмоциям на её лице понять, что же завело девушку в такой небольшой ступор. Может, он сделал что-то неправильно? Сказал что-то плохое?
— Нет-нет, всё в порядке! — звонко возразила девушка и нашла в себе силы снова взглянуть на Дилюка, в чьих глазах читались непонимание и растерянность, — Просто… Ты так легко принял поражение. Неужели ты больше не расстраиваешься, как раньше?
Дилюк приподнялся на локтях и задумчиво сжал губы. Силы понемногу к нему начали возвращаться, поэтому мужчина уже спокойно сел рядом с Джинн (всё ещё под её тревожным наблюдением).
— Раньше я был полным мерзавцем, — слегка усмехнулся красноволосый и почесал затылок, пожимая плечами, — Но <i>сейчас</i> всё иначе.
Дилюк аккуратно взял запястье Джинн и притянул девушку к себе, максимально сократив между ними всякую дистанцию. Магистр даже… Не сопротивлялась? Во всяком случае не пыталась дёрнуться в сторону или убежать прочь, а покорно застыла в ожидании ещё каких-либо слов.
— Если каждый мой проигрыш тебе будет заканчиваться тем, что ты будешь надо мной так вставать, я готов проигрывать каждый день, — Дилюк произносил это медленно и размеренно, пробуя на вкус каждое сказанное слово, и обжигал своим шёпотом покрасневшие уши магистра Джинн.
Девушка замерла, не понимая, как и куда можно спрятать раскрасневшуюся кожу и мурашки по всему телу. Первое чувство — растерянность. Джинн не понимала и не знала, как можно отреагировать, что можно сказать, а сердце внутри предательски отстукивало настолько бешенный пульс, что её комбинезон в районе груди колыхался туда-сюда от каждого удара. И, разумеется, от взгляда Дилюка эта деталь не ускользнула.
— Что ты такое говоришь? Ты всё это подстроил, да? — второе чувство — отрицание. Ей казалось, что всё, что сейчас произнёс мужчина, — лишь очередная глупая насмешка, игра, и она в ней всего лишь марионетка. Он ведь никогда не упускал возможности саркастично пошутить, а сейчас ситуация более чем удачная. С силой дёрнув руку на себя, она поняла, что вырываться бесполезно: пусть она и была одним из сильнейших рыцарей Мондштадта, но всё же уступала физически Дилюку.
И красноволосый, кажется, понял, в каких сомнениях колебалась Джинн. Ему не нужны были лишние слова одобрения своих действий, тем более, что если бы девушка действительно так сильно хотела уйти, то воспользовалась бы элементальной силой и давно уже была не здесь. Дилюк усмехнулся одной половиной губ и резко потянул магистра на себя.
— Дилюк!
Одна рука красноволосого слегка сжимала оголившееся плечо девушки, а вторая аккуратно легла чуть выше поясницы. Джинн слегка приподнялась и сердито нахмурилась, глядя в бессовестные глаза Дилюка. И всё же горящие от стыда вперемешку со смущением щеки выдавали магистра с потрохами: наверное, если бы сейчас ей предложили уйти, то она бы предпочла остаться здесь, с <i>ним</i>.
Красноволосый с нежностью в глазах завёл выступившую вперёд пшеничную прядь волос Джинн за ухо и большим пальцем мазнул по её алой щеке, не сводя глаз с девушки. Неровное дыхание, которое мужчина ощущал на себе, совсем не пугало его, а напротив — возбуждало и заводило ещё сильнее. Адреналин сжимал скулы, а пыл, исходящий от обоих рыцарей, разогревал и без того накалённый воздух.
Джинн подалась вперёд сама. В один момент её захлестнули и желание, и стыд, но первое намного перевесило. Чувственно и нежно коснувшись желанных губ Дилюка, девушка обвила его шею руками и зарылась пальцами в огненные волосы. Мурашки снова облепили всё тело, а от напряжения грудь внутри сдавило: каждый глоток воздуха давался труднее обычного. Влажные губы рыцаря, такие манящие и запретные прежде, порождали жар внизу живота. Не отрываясь от поцелуя, их первого, черт возьми, поцелуя, Дилюк одной рукой крепко сжимал растрёпанный хвост девушки, а второй медленно блуждал по её талии, плавно опускаясь ниже.
Пожар, настоящий пожар полыхал внутри обоих, и эмоции, которые они так тщательно и надёжно скрывали внутри друг друга, сейчас вырывались с разрушающим треском наружу. Дилюк разорвал поцелуй, тяжело дыша и жадно глотая воздух. Стрельнул глазами в сторону, убеждая себя в том, что они сейчас не сорвутся в пропасть, и, прижав к себе Джинн, рывком перевернулся, оказываясь уже сверху над девушкой. Нежность сменилась страстью, и на этот раз поцелуй был более глубокий и требовательный. Язык красноволосого бесцеременно и нагло проник вглубь, а рука легла на вздымающуюся грудь магистра Ордо Фавониус и сжала её. С губ Джинн сорвался первый стон, так отчаянно сдерживаемый, и Дилюк издал удовлетворенный звук, больше походящий на мурлыкание. То-то и крепость пала окончательно.
Дилюк покусывал припухшие губы девушки и тут же ласкал их, играя с её языком, дразнил, разжигал внутри интерес. Джинн возбуждённо ёрзала ногами и уже не боялась стонать прямо в губы рыцарю, выгибаясь, безмолвно моля о чем-то большем. Мужчина провёл языком по нижнему контору губы и, раздвинув коленом ноги магистра достаточно широко, плотно вжался в пах. Девушка рефлекторно подалась навстречу. Она стонала, извивалась, судорожно дышала, обвивая своими ногами поясницу мужчины. Откинув голову назад, позволяя ему покрывать свои шею, плечи, ключицы дорожками из влажных поцелуев, магистр впивалась ногтями в спину Дилюка и с силой сжимала его волосы, будто бы намеренно старалась передать своё возбуждение через боль.
Казалось, во всём мире они были вдвоем, никого больше для них не существовало. Красноволосый обхватил одной рукой шею Джинн и несильно сжал её, упиваясь тем, сколько власти сейчас имел над магистром того-самого-Ордо-Фавониус. Над той, кому не занимать спокойствия, над той, чьи формальность и серьезность внушали страх и уважение. Видел ли её кто-нибудь такой? Беспомощной, обезоруженной, стонущей просьбы не останавливаться.
— Дилюк, — сиплым голосом неразборчиво пролепетала Джинн в очередных попытках отдышаться, пытаясь поймать взгляд рыцаря на себе, — нас могут увидеть…
Красноволосый сделал глубокий вдох и опустился ближе к лицу девушки, нежно оглаживая рукой её внутреннюю часть бедра. Нелепая попытка остановить мужчину была из разряда «перешагни метровый забор, который можно обойти сбоку». И всё же Дилюк прекратил свои ласки, заглядывая на мгновение Джинн в глаза. Её беспокоит лишь то, что их кто-то увидит? А больше ничего не беспокоит, да?
— Так, значит, госпожа Джинн боится лишь быть замеченной, но не более? — его горячее дыхание снова и снова обжигало щеки румянцем, заставляя девушку краснеть всё сильнее и сильнее. И магистр бы соврала, если бы ответила ему «нет». Её молчание было более очевидным ответом для Дилюка, чем какие-либо слова, — Наш турнир затянулся, да? У тебя ведь такие важные дела есть, гораздо важнее, чем…
Джинн прервала рыцаря очередным поцелуем в губы, ласково проводя ладонью по его щеке, шее, слегка распахивая рубашку и рисуя незатейливые узоры на его коже. Ей не хотелось уходить, не хотелось отпускать его словно в одиночку слоняться по винокурне, снова ловить на себе его насмешливый взгляд, как это ощущалось раньше. Джинн хотелось его, хотелось исследовать каждый сантиметр его тела, хотелось спрятать его от глаз всех других. Хотелось самой скрыться от всех глаз этого мира и быть лишь с ним вдвоем.
Пурпурный закат уже давно сменился синим часом сумерек, а ветер, как будто нарочно, утих, оставляя Джинн с Дилюком в полной тишине. И если завтра всё будет не так, если всё это окажется лишь чертовым сном, то они оба не хотели от этого просыпаться.