чуя водил уверенно.
дазай осознал это, когда они впервые оказались вместе в одном транспорте, в дешевой угнанной легковушке. он отлично чувствовал дорогу, понимал, где лучше разогнаться, а где — притормозить. дазаю на него такого смотреть нравилось. сосредоточенный, уже взрослый (ему вообще-то лет целое дохуя. с лишним. дазай иногда позорно забывает) чуя виляет между машинами: обгоняет серебристый камри, услужливо пускает в ряд ярко-красный джип и вдавливает газ, что есть мочи.
дазай не уверен, сколько сейчас времени, но чуя поразительно бодрый даже для вампира. и богатый, но это совсем не подозрительно — черная машина с лощеными креслами и чудом техники вместо радио его более чем устраивает. он стучит ногой, чтобы хоть немного встрепетнуться и прекратить напоминать нечто мертвое. ха-ха, прямо как некоторые.
— не выспался? — спрашивает чуя, притормаживая на светофоре. они уже почти выехали за пределы города и теперь вместо привычных высоток в окне мелькали поля и редкие невысокие домики. и солнце, которое предательски светило в глаза, вопреки всему не радовало, а только ещё больше бесило. и голова ныла сильнее, потому что чуя весь такой блестящий по таким человеческим мелочам не парился.
— выспишься с тобой.
(чуя трахался так же уверенно, как водил)
дазай лет эдак семь назад познакомился с ним в… клубе по интересам. потом они столкнулись во времена его мафиозного прошлого — чуя словил пулю, поржал над тем, как напуганно выглядел дазай, и перекусил мерзавцу с пистолетом шею. крайняя их встреча как не-любовников произошла в портленде. дазай, если можно так сказать, подрабатывал частником. убивал. частно. и никакого криминала: весело проводили время с потенциальными смертниками, а потом они чудесным образом поскальзывались в ванной или пьяные падали с крыш, как повезет.
чуя тоже упал с крыши, — случай с пулей и откусанной шеей дазай, человек одаренный умом и интеллектом, списал на адреналин, — встал, поглядел удивлённо вверх на такого же удивлённого дазая с телефоном в руках. он собирался звонить заказчику.
в следующий момент чуя уже давил ему на грудь, прижимая к ближайшей стене так сильно, что краска трескалась. но дазая почему-то размазало только после: от осознания, что чуя, тварь такая (буквально), ничего с ним не сделал.
— поспи, если хочешь, — чуя погладил за плечо и вернул передачу на место, тронувшись, — до матушки ещё долго.
дазаю спать не хотелось, несмотря на то, что он действительно не чувствовал себя бодрым. но слова чуи всегда действовали гипнотически. это то ли особенность у его клана, то ли его личная фишечка, то ли выпитые литры вампирской крови виноваты — дазай не узнавал точно и редко противился. чуя же, в конце концов, ему никогда не вредил, вредностей делать не просил. он взрослый, и он понимает.
(когда очень хочется — вредничает сам).
— дазай, — позвал чуя ещё раз через сорок секунд. в него как будто были встроены часы с того самого решающего укуса в шею от огая. дазай дремал, прислонившись к стеклу.
так вот, портленд. дазай был на удивление самым невосприимчивыми из всех чуиных партнёров разных времён. по шкале от одного до десяти — шестерка с половиной.
больше всего (девять и девять) набрала юан, которую за глаза чуя звал «конченой». обращать женщин да ещё и таких ярких, как юан, дело рисковое, а он тогда ещё был молодым и нежным. боялся потерять свою маленькую японскую императрицу. чуя ее за ручку водил, учил правилам, всему такому. в итоге пришлось лично закапывать обезумевшую новорожденную красавицу на императорском кладбище. иначе бы ее казнили совсем не нежно, а следом и чую, чего очень не хотелось.
шесть с половиной дазая в человеческом обличии очень радовали. тот не вёлся на вампирскую лабуду (пусть и бредил суицидом, это дело десятое), периодически игнорировал его просьбы-приказы (отчего то и дело попадал в очень опасные и не очень удобные ситуации) и вечно лез под горячую руку. и плакал, вот прям очень много ревел в постели, теша самолюбие чуи. это привлекало, не то чтобы удивляло, но — влекло. неискушенный сверхъестественными бреднями, не фанатик, умный и интересный во всех смыслах, дазай ожидаемо быстро просек в чем дело.
быстро просек, немножко повыебывался, пытаясь таки выполнить заказ, до тех пор пока чуе не надоел чеснок в вине и он не высосал того богатенького идиота-заказчика целиком.
дазай ревновал.
скулил под руку и почему-то не уходил, хотя чуя был уверен, что он уйдет, заказа ж нет. он же умный. как оказалось — не особо. вон, умненький хороший мальчик спит на соседнем кресле и видит, как ковен накахары его увидит и признает.
чуя отвернулся, облизав губы. сил смотреть на голую дазаеву шею усеянную засосами и укусами вперемешку не было. последний раз он ел накануне вечером и это вообще не смягчало нахлынувшего голода.
машина впереди резко затормозила. чуя, немного отвлекшийся, чертыхнулся. опомнился — дазай же рядом, и чертыхнулся тише. вот уебок, кто таким только права выдает.
в одиночку чуя питался редко, может раз в неделю, две, иногда затягивал до трёх, когда был особо заинтересован творящимися вокруг революциями и подобными людскими забавами. юан он даже не кусал ни разу, кроме того фатального, а вот всеми остальными партнёрами лакомился по расписанию каждые несколько ночей. дазай же… это ужас. конкретный такой.
когда он только-только привязался хвостиком, то лез не так сильно, так, бывало, ляжет на ночь рядом. чуя, конечно, не спал в силу своих вампирских особенностей, но на ночь в портленде дазая не оставлял. там много подобных юан неучей, а едой делиться не принято. под утро дазай, ещё сонный, взъерошенный, гад, одним словом, сам игриво кусал его за руку или плечо, или ещё что-нибудь, куда придется. и кровь у него была (и есть) какая-то охуенно горячая, вкусная, сладкая.
чуя не помнил, точно не помнил, каково это быть семнадцатилетним пиздюком, у которого от любого движения встаёт, он, блядь, вампир, это было настолько давно, что воспоминания совсем стерлись ничего после себя не оставив. и все равно — с дазаем было вот так. быстро, впопыхах, боясь потерять и потеряться. ему даже делать ничего не надо, дазай, которому, казалось бы, двадцать пять (вроде, чуя не уверен) сам на него прыгает, а там уже удержаться невозможно.
мудло на тойоте подрезает новенькую чуину машинку из салона, едва не царапая блестящий черный бок. стерпеть такое невозможно. он хмурится и, глянув поочередно на дорогу и на дазая, плавно переезжает через кочку, чтоб не проснулся. если владелец тойоты хочет поиграть в гонки, то так тому и быть.
чуя жмёт на газ. на лице — кривая ухмылка, в глазах маленькие чертята. он рвано вздыхает, принимая влево, больше принюхивается, чем по-настоящему дышит, прежде чем повернуть голову вправо, чтобы узнать, кто ж такой борзый думает перегнать не боящегося скорости вампира. блондинка размыкает алые губы и смотрит на спидометр, на чую, снова на спидометр. он сам, насмешливо вскинув брови, переводит взгляд на свой — сто сорок два.
— ахуеть, — беззвучно шепчет блондинка. ветер шумит в ушах, нормальный человек бы и не различил. чуя довольно жмурится, обгоняя девушку, чуть сбавляет, чтобы не схлопотать штраф и, что куда страшнее, наказание от коё.
дазай рядом задушенно вдохнул. проснулся всё-таки. начал крутиться, осматриваться, и чуя сбавил до привычных восьмидесяти прежде чем тот запаниковал.
— спящая красавица, спи дальше, — мурлыкнул он, — ещё километра два, не бойся.
— не разгоняйся, — дазай хмуро сдвинулся в поисках рычажка, который опустил бы сиденье назад.
— ты спал и ничего не случилось, не волнуйся.
— не разгоняйся, — ещё раз попросил дазай более настойчиво все так же пытаясь откинуть кресло. чуя честно дал ему ещё минутку на самостоятельность.
— я нормально вожу, мы никуда не врезались и даже никого не сбили, дазай.
— не разгоняйся.
дазай со вздохом откинулся обратно и глянул на чую таким взглядом, что тот его мгновенно пожалел. это как на котенка смотреть или ребенка, грустного и без конфетки. чуя послушно убавил до семидесяти, — трасса совсем опустела, — и наклонился к нему. рычажок нашелся (кто бы сомневался) сбоку и почему-то опустил сиденье только после применения силы.
— хорошо, — чуя чмокнул откинувшегося назад дазая в губы, придерживая руль, и мягко сжал его ладонь, — разбужу тебя, как приедем.
тот прикрыл глаза, слепо подаваясь вперед больше по привычке, чем из реального желания углубить поцелуй. но чуя был непреклонен, чуя за рулем, вообще-то, вон, как старается удержать тачку на смешных семидесяти километрах в час.
если коё не примет дазая, чуя самолично сожжет каждого, кто хоть как-то с ней связан.