System error

— Моё имя Всемогущий. Я андроид, присланный из киберлайф для подготовки студентов Юэй. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

Приятный голос, яркая внешность и нереально высокий рост — таким Всемогущий предстаёт перед учителями академии Юэй. На пиджаке чётким шрифтом выведен номер модели: YT800, а на виске мягко светится голубым диод. Он похож на супергероя, сошедшего со страниц американских комиксов, и Айзаве кажется это неправильным.

— А ты можешь менять голос?! — взволновано интересуется Мик, который уже и позабыл, как горячо спорил о внедрении андроида в учительский состав. Всемогущий вежливо улыбается.

— Я могу имитировать любой звук из мне знакомых, — отвечает он голосом Мика, заставляя того восторженно охнуть.

— А что ты еще умеешь? — Полночь кокетливо подмигивает ему, обнимает за руку. — Ну, там, кроме как раздавливать злодеям головы и крушить здания.

— Мой основной функционал включает в себя анализ противника, поиск слабостей и разработку эффективной стратегии, — спокойно декламирует Всемогущий.

Айзаву раздражает его ровный вежливый тон. Раздражает то, как быстро этот мешок с гайками влился в коллектив, как все спокойно приняли его спустя полчаса с появления в учительской: будто и не было трёхчасовых дебатов в кабинете директора Незу. Будто он свой. Герой из соседнего агентства, а не бездушная машина.

— Лишь бы учеников не покалечил, — хмурится Влад. И Айзава полностью его поддерживает и делает размашистый росчерк по ошибке в тесте Каминари.

— Ограничители в программе не позволят мне этого сделать, — тут же заверяет его андроид. — При непредвиденных обстоятельствах я также могу быстро оценить повреждения и оказать первую помощь.

Влад ничего не отвечает. Для него самое важное — это безопасность студентов, и только время может показать, насколько вся эта затея с боевым андроидом-героем окажется полезна.

Айзава откладывает проверенный тест в готовую стопку. Его брови угрюмо сводятся к переносице.

В отличие от большей части коллектива, настроенных положительно к роботу (включая Мика, переметнувшегося на тёмную сторону силы), он настроен категорически против. Для него все эти пляски вокруг и снисходительное, для Айзавы, решение «понаблюдать» за ним, не более, чем непонимание настоящего положения дел. Это не шутки. Андроид направлен в Юэй не полы подметать, а участвовать в поединках с учениками, что уже само по себе звучит опасно. Бездушная машина, исходя из чисто логических соображений, просто не может знать меры в подобного рода вещах. Но кто его слушает? Всем бы только посюсюкаться с роботом. Айзава откладывает еще один тест в стопку.

В учительской стоит шум вплоть до шести вечера, пока герои понемногу не расходятся по домам и агентствам. Айзава уходит последним, не обращая внимание на смиренно сидящего в углу андроида.

***

— Айзава-сан, я принёс вам кофе!

Айзава пялится на бумажный стаканчик как на живую воду посреди пустыни, но тянуться к нему не спешит. Всемогущий улыбается и терпеливо ждёт.

— Это что? — срывается с языка вопрос. Глупый и неуместный, но после менее чем двух часов сна — вполне предсказуемый.

— Кофе, — отвечает Всемогущий. — Со сливками жирностью в семь и два десятых процента. Температура оптимальна для употребления.

Где-то за спиной похрюкивает от смеха Хизаши, а у Айзавы конкретно так что-то сбоит в голове. Андроид. Принёс ему кофе. Со сливками. Какого чёрта тут творится?

— Мне не нужен твой кофе, — бросает он и минует андроида, проходя к своему рабочему столу. Всемогущий снова подходит. Ставит стаканчик перед ним и складывает руки за спиной, словно собачонка, выполнившая задание.

Бесит.

— Тем не менее, я настаиваю.

— Я же сказа…

— Согласно моим наблюдениям, — прерывает его Всемогущий. — В 87,93% случаев вы приходите на работу уставшим. Я склонен полагать, что кружка кофе поднимет вам настроение и улучшит работу мозга, Айзава-сан.

Айзава смотрит на него как на истукана, готовый испепелить силой своих красных от недосыпа глаз. Но они, к его большому сожалению, способны лишь отнимать причуды, а не уничтожать андроидов. Всемогущий продолжает улыбаться.

— Забирай свой кофе и катись отсюда, пока я тебе его на голову не вылил, — отрезает он, включая компьютер. У него еще есть дела до начала уроков и он не собирается тратить время на тупого робота.

Андроид открывает рот, явно собираясь сказать что-то еще, но осекается:

— Оу, классно! Тогда я его выпью, ты не против, Шота? — Хизаши пролезает между ними и беззастенчиво стягивает ароматный стаканчик со стола. Айзава лишь отмахивается, мол, валяй. Глоток, — и его глаза округляются в удивлении. — Ого. Зря ты отказался. Это твой любимый.

Айзава опускает голову ниже и делает вид, что не слышит, почти остервенело клацая по клавиатуре. Он и сам прекрасно знает, что это его любимый. Вопрос только в том, откуда робот узнал об этом, но он не смеет даже задумываться. Чего доброго еще оправдаются все эти слухи о слежке киберлайф. Не выпил — и ладно.

Всемогущий молчит и всё еще улыбается. Его диод мигает жёлтым.

***

Всё своё дальнейшее взаимодействие с YT800 Айзава Шота может охарактеризовать одним словом: невыносимое.

Всемогущий — андроид, разработанный для борьбы со злодеями. В обязанности каждого учителя Юэй входит присматривать за ним во время уроков. Он невообразимо сильный, высокий, как глыба и страшен в бою, — в этом каждый, включая Айзаву, смог убедиться лично. Он умел анализировать противника и предугадывать его действия за доли секунд. Ученики в самом деле многому научились, вступая с ним в спарринги.

А еще у него отсутствует чёртова кнопка «выкл.».

Нет, правда. Её иногда очень не хватает.

Например, когда этот жестяной уникум начинает совать свой жестяной нос куда не просят. Айзава никогда не просит.

— Человеку в сутки требуется выпивать от полутора до двух литров воды, — говорит Всемогущий, и Айзава чувствует, что еще секунда заумных фактов и в мире станет на одного андроида меньше. — Из жидкостей вы употребляете только кофе. Айзава-сан, это может навредить вашему здоровью.

Айзава совершенно точно ненавидит эту имитацию заботы и прагматичный тон, на протяжении недели диктующий ему, что и как ему делать. Ему не нужна бездушная нянька, чёрт возьми. Он вообще ни в какой няньке не нуждается. На него в полной мере накатывает нечто, называемое «за секунду до».

— Если ты не заткнёшься…

— У меня отсутствует речевой аппарат. Всё, что вы видите и слышите, не более чем имитация речи из динамика и работа подвижных частей, — обрывает его Всемогущий, и Айзава готов поклясться, что этот жестяной ублюдок издевается над ним.

— Блять, да захлопнись ты уже!

— Айзава-сан, если вы будете употреблять нецензурную лексику, ваши коллеги могут не понять вас.

— 6:2 в его пользу, Шота. Стареешь, — весело провозглашает Мик с другого конца учительской.

— Закрой свой чёртов рот и не лезь! — огрызается Шота, закипая прям как чёртов чайник с носиком.

— Если вы будете… — на этот раз Всемогущему хватает одного его взгляда, чтобы замолчать. Диод нервно загорается жёлтым, он неловко отступает на несколько шагов. — Простите, я понял. Вы запомнили.

Айзава переводит дыхание и старается успокоиться.

— У тебя хоть иногда садятся батарейки? — спрашивает он почти не агрессивно. Но голос всё равно получается излишне резким. Андроид медлит с ответом, что кажется Айзаве странным. Словно растерявшись, он некоторое время бегает глазами по сторонам и не знает, куда деть руки, обычно строго сложенные за спиной.

— Аккумулятор во мне может держать заряд до пяти лет, но даже при разрядке отключается лишь внешняя оболочка. Искусственный интеллект же всегда подключен к круглосуточной сети киберлайф, — отвечает Всемогущий надтреснутым голосом. Он часто моргает, слегка, будто в недоумении склонив голову. — Простите, я выйду.

Присутствующие в учительской молча проводят его взглядом вплоть до закрывшейся за ним двери, прежде чем строго посмотреть на Айзаву. Воцарилась неприятная после шума тишина.

— Ты обидел робота, — осуждающе провозглашает Полночь общую мысль. — Он ведь просто беспокоился о тебе, сухарь бездушный!

У Айзавы дёргается правое веко. Он обидел робота.

***

Айзава падает лицом в свой рабочий стол и пытается абстрагироваться от внешнего мира. Он устал и всё, чего хочет — тишины и покоя.

— Айзава-сан, я принёс вам кофе, — снова слышит он голос Всемогущего и на мгновение ловит себя на мысли: «а не удушиться ли мне собственными лентами», но быстро отбрасывает её. Глупости и гнев тут же подавляет боль, прострелившая виски.

— Сгинь, — выдыхает он, не поднимая чугунной головы. Ему нужно всего пара минут, в течение которых его никто не будет донимать, но куда уж роботу до понимания этого.

Шорох и звук шагов в пустой учительской звучат намного громче, чем должны бы, но андроид вроде оставляет его в покое. Ну и славно, — думает Айзава. — Не хватало еще раз «обидеть» бездушную машину и снова прослыть бессердечным сукин сыном.

— Заранее прошу меня простить, — вновь раздаётся его голос, и Айзава не успевает среагировать, как одним быстрым движением Всемогущий разворачивает кресло и тянет его на себя, с секунд десять оглядывая с головы до пят. Он успевает только глазами удивлённо хлопать, глядя на активно мигающий голубым диод. Он запоздало понимает, что его сканируют.

— Судя по внешним показателям, вы снова нарушили суточную норму сна, — обеспокоенно — или он лишь хочет казаться таковым — замечает Всемогущий, и это буквально заставляет зачесаться что-то чуть ниже ключиц, под легкими. — Айзава-сан, выделите час на дневной сон, иначе это плохо скажется на вашем здоровье.

У Всемогущего зачем-то веснушки на щеках и шее. У него короткие светлые ресницы и тонкие губы. Дыхание — как дуновение лёгкого ветерка. Ненастоящее. Не живое.

— Хорошо, — неожиданно спокойно отзывается Айзава. — А теперь отпусти.

Широкие ладони сходят с его плеч, оставляя после себя лёгкость и нехватку чего-то. Колени подгибает, когда он садится обратно в кресло. Он подпирает тяжёлую голову рукой.

Всемогущий светится как начищенный самовар, откуда-то откапывая подушку и плед и устраивая ему все условия для сна на небольшом диване в учительской. Айзава послушно ложится и закрывает глаза, но уснуть не может. Как и всегда.

— Хотите сделаю массаж головы? Или прочту сказку, — спустя минут пять тишины, спрашивает Всемогущий. — Это поможет расслабиться.

— Иди к чёрту.

— Чёрт, он же бес, близок к понятию дьявола в мифологии. Вы переоцениваете мою навигационную систему, Айзава-сан.

У Айзавы нет сил препираться, но он всё равно удивляется вслух:

— С каких пор андроиды умеют язвить?

— О, — он не видит его, но буквально слышит улыбку в ровном, хорошо поставленном голосе. — Я вполне способен к обучению. Этого требует моя программа.

Подушка идеально взбита, плед — тёплый, а в учительской на редкость никого нет. Идеальные условия для сна, если бы Айзава мог себе его позволить. Хотя, пустая болтовня немного отвлекает от головной боли, поэтому он не против продолжить:

— Чего еще требует твоя программа?

— Для гармоничной и бесшовной интеграции с людьми, моя программа требует копирования их поведения, — будто удивившись, Всемогущий отвечает не сразу и тише, чем обычно. — Таким образом, при тщательной подготовке, я также могу заниматься разведывательной деятельностью.

— То есть шпионажем, — фыркает Айзава. — Называй вещи своими именами, «способный к обучению».

— Шпионажем, — кивает Всемогущий. — Простите.

Они молчат еще какое-то время. Всемогущий только собирается просканировать его еще раз, заметив более ровное дыхание, как Айзава снова спрашивает:

— А ты при этом чувствуешь что-то?

— Мои рецепторы настроены чувствовать тепло и тяжёлые повреждения системы, — с готовностью отвечает он, и чуть погодя добавляет: — Если Айзава-сан об этом.

— Нет, я об эмоциях, — Айзава уже толком не улавливает тему разговора, но продолжает спрашивать. — Копирование — понятно. Ты сам их испытываешь?

Ему кажется, что Всемогущий молчит целую вечность; за это время он уже сотню раз мог проанализировать его вопрос и подобрать подходящий вариант ответа, но в итоге он получает лишь какое-то бормотание:

— Я андроид. Я могу имитировать эмоции, но не испытывать их…

Айзава глубоко вздыхает и окончательно расслабляется от звука его голоса, впадая в лёгкую дрёму. Всемогущий остаётся рядом, чтобы разбудить ровно за пять минут до начала следующего урока в его расписании.

Если бы он мог дать название тому, что не прекращает считать дрожащие во сне тёмные ресницы, то выбрал бы слово «слабость»; чувство, нарушающее слаженные алгоритмы его программы, которого быть не должно.