Я стою в двухместной лодке, обняв тебя. Доверяю. За все это время не было ни единой причины мне не доверять тебе. Все, сделанное тобой буквально кричало «только скажи – я остановлюсь». И я говорила. Играла. Неподкупная моя уверенность в силе твоих рук тоже играла со мной.
И вот ты делаешь одно уверенное, будто отрепетированное заранее движение – и я погружаюсь в холодную, темную воду. В воду, кипящую от пены волн и страхов всех, кто смотрит на нее со стороны неба. В воду, полную голодной слюны хищников, смотрящих на ту же самую поверхность уже с другой стороны – со стороны дна. Твердого, песчаного, почти каменного.
Мое платье быстро облепляет испуганное тело, волосы спутываются, я инстинктивно вскидываю руки – наверное, надеюсь, что ты передумаешь.
Но тело мое оказывается хитрее меня. Душу можно переучить, заставить доверять и любить. Тело – нет. И вот, вместо платья и тонких ног у меня уже мощный белый хвост. Если бы меня спросили заранее, какой я хочу хвост, то, не задумываясь, ответила бы:
- Белый!
Он отражает цвет воды, разрастаясь и становясь длиннее, и вот я уже уверенно держусь на поверхности. Твое движение отрепетировано. Мои движения хвостом – вынужденные, но не непредвиденные. Телу можно доверять. Волосы распутались и стали мощнее. Теперь на поверхность воды я смотрю с другой стороны. Да, это мой ответ тебе, твоим рассказам о доверии.
Неожиданно ты протягиваешь руку. Зачем? «Нельзя менять своих решений». Твои слова. Рука уже глубоко в воде, насколько это возможно. Теперь я хочу играть. Моя рука, уже не такая тонкая, сама протягивается к тебе, и берет также крепко, будто не случалось предательства. Но тело не обманешь. Я не хочу тебя убивать. Оно – хочет. Белые ногти, словно если бы они были продолжением костей, быстро впиваются в человеческую кожу.
Резкое движение, манипулированное хвостом. Теперь ты со мной. Но твое тело подчинилось тебе еще давно, бросив все попытки бороться. Я не нечисть. В моем новом обличии я – свет, я – месть и справедливость, смешанная с липкой обидой. Так пусть и твоё тело поживет моей жизнью хотя бы последние минуты.
***
Лодка спокойно покачивается на воде. Шторм прошел, вышло солнце. Вода скрыла соль, омывавшую вчера мои душевные раны. И только две медузы – безмолвные свидетели трагедии в двух актах, все также спокойны. Они счастливы в своем безмолвии. У медуз нет рук – чтобы не утаскивать под воду. Глаз – чтобы не видеть последние секунды тех, у кого они есть и сердца – чтобы никогда не любить. Медузы никогда не полюбят. Это их единственная позиция, но именно в ней они мудрее всех.