С тех пор человек стал приносить разные «блюда на пробу»[1]. Ему нравилось наблюдать за реакцией Ло, и не важно, какой она была. Доффи был одинаково рад и когда еда нравилась Ло (хотя ничего настолько же вкусного, как жареная рыба, не было), и когда Ло кривился, потому что было совсем невкусно.

Так Ло попробовал вареную рыбу, в чем-то вымазанных мидий, креветок обычных и желто-оранжевых, каких-то измененных крабов, разную икру. И хорошо, что Доффи каждый раз приносил с собой и привычную еду. Вареная рыба после жаренной разочаровала Ло, потому что была слишком мягкой и безвкусной. А штука, в которой были испачканы мидии, была слишком горячей, жгла язык. Остальное было неплохо, крабы даже очень хороши, но всё не то. Жареная рыба, решил он, была лучшей.

Доффи очень внимательно следил за тем, как Ло ел, и от этого становилось как-то странно. Вроде бы русал привык к тому, что за ним всегда следили во время еды, но внимание от Доффи почему-то вызывало дрожь и запутанность. И странную радость.

Почему-то, когда Доффи радовался, Ло тоже немного радовался. Не так сильно, как человек, не по тем же причинам. Ему было хорошо от того, что человеку хорошо, и это странно. Раньше он не испытывал такого ни к кому, кроме членов своей семьи. Или не замечал этого.

Об этом следовало подумать, но он не хотел об этом думать. Он не хотел, чтобы одна небольшая странность заняла все его мысли, и он весь стал странным.

У него были другие занятия в свободное время. И он хотел отдыхать в свободное время, а не мучить себя неразрешимыми проблемами. Ло не хотел повторения первого своего дня здесь.

Это утро не отличалось от любого предыдущего утра, разве что светло стало быстрее, но каждый день светло становилось всё быстрее, и Ло уже уловил закономерность.

Но отличался его человек: он был очень-очень радостный. У Ло заболели губы от того, насколько широко улыбался Доффи.

Он заявил:

– С этого дня у меня отпуск! – чтобы это не значило. Но, наверное, это было что-то хорошее, раз человек настолько рад.

Человек нагнулся и поставил миску с едой (в этот раз одну), а потом привычно сел рядом и стал очень резко тормошить волосы Ло.

Совсем никакого страха!

– Ну, малыш, мог бы за меня порадоваться! – сказал Доффи радостно-радостно, продолжая свои ужасные движения. – Теперь мы будем видеться чаще!!!

Хотя он и не против компании человека, сейчас Ло был совсем не рад такому развитию событий. Он с силой оттолкнул человека от себя, чтобы тот не подумал, что это игра.

Это было резко и безжалостно, но его человек не расстроился. Он вообще ни разу не расстраивался из-за действий Ло, как другие.

Он только поворчал:

– Совсем, – дальше какое-то непонятное слово, которое русал не знал и не смог точно расслышать, – наглым стал. Так можно и без обеда остаться, неласковый мой, – от этих слов исходила скрытая угроза, хотя Доффи продолжал улыбаться.

Иногда Ло забывал, что Доффи тоже хищник. Он так часто был слишком глупым, радостным и смешным – легко забыться. Однако русал всё же не был доверчивым и простым, он быстро собрался и нахмурился.

Его хотели пугать едой? Не получится. Ло уже научился по-настоящему охотиться, он не останется голодным. Он не будет «ласковым», чтобы получить еду.

Злые складки на лице человека исчезли, он наклонил голову, а его губы опустились вниз. Казалось, что прямо сквозь свои стекляшки он глядел прямо внутрь русала, вызывая мурашки по коже.

– Ло, да я же просто шучу. Не бойся меня, – сказал он, а потом внезапно стал ещё более веселым, чем был до приступа злости: – Как такого хорошего-симпатичного-милого русала не покормить?! – сказал он и потянулся к Ло с разведенными руками.

Доффи был очень странным хищником. И сейчас это больше пугало, чем забавляло.

Ло соскользнул с пирса, прячась в своем Пруду и не погружая только верхнюю часть лица, чтобы вода не мешала наблюдать.

– Ну куда ты? Ло! – человек недвусмысленно похлопал по пирсу рядом со своим бедром – звал его снова сесть рядом.

Только Ло расхотелось есть. Ему слишком не понравилась высказанная угроза.

Так какое-то время они просто смотрели друг на друга, оба очень упрямые. Доффи больше не злился так, как чуть ранее, но и веселым не был.

И вдруг что-то в нём изменилось, но Ло не мог понять, что. Он выпрямился, потянулся и сказал:

– Тогда ничего не поделаешь, – И потом схватил свою… штуку, которая скрывала грудь, и задрал её вверх. А затем вовсе убрал[2] и кинул в сторону.

Ло замер на месте, внимательно наблюдая. Человеки всегда, сколько он себя помнил, имели[3] эти странные вещи на себе. И Ло совершенно не понимал, зачем. Любой глупец бы понял, что это не настоящая кожа, она ни выглядела, как кожа, ни ощущалась, как кожа. Но люди почему-то пытались всех обмануть и будто бы сами верили в свой обман.

Теперь, после опыта жизни в большом вольере, Ло наконец-то понял причину этого странного действия. Ненастоящая кожа защищала человеков от холода, ведь все воды было очень холоднее, чем в воде.

Но почему сейчас его человек избавлялся от своей?

У Ло была только одна версия.

И она оказалась правдой: после нагрудной вещи Доффи избавился от вещей с ног (не со всех, небольшой кусок ненастоящей кожи остался у него между торсом и ногами) и прыгнул в его воду! Да так, что взволновал воду и поднял вверх много-много брызг! Он распугал всех рыб (самых нерасторопных, которых не спугнул своими плавными движениями Ло) и плавающих не в воде маленьких жужжащих существ.

Доффи очень быстро для бесхвостого (или бесщупальцевого) подплыл к нему и широко улыбнулся:

– Посидим в водичке? – эта веселая улыбка уже начала бесить русала. – Всё же у меня начался отпуск, – протянул человек, а Ло с недовольством подумал, что лучше бы этот «отпуск» побыстрее закончился.

И всё же Ло был слишком занят, чтобы злиться. Он был поражен увиденным.

Он знал, что Доффи, несмотря на своё постоянное ребячество, был сильным. Это легко можно было понять по уверенным движениям, по наглому поведению – слабак просто не мог позволить себе быть таким. А также это можно было угадать по силуэту, хотя он и был по большей части скрыт этой ненастоящей кожей. А теперь Ло увидел Доффи без неё и окончательно убедился в своих предположениях.

У Доффи под (настоящей) кожей было крепкое мясо[4], которое не всякие зубы смогла бы разгрызть. Так это выглядело. И зачем такое прятать под ненастоящей кожей?

Человек совсем легко поднял ошарашенного русала на руках и опустил себе на колени:

– Вот так будет лучше, – заявил он с тоном, который осьминогу не понравился.

Ло повернулся к нему лицом и скривился, выказывая недовольство. Он ещё был немного запутавшийся, и не подумал, что можно было драться. В воде у него было бы преимущество.

Человек увидел его лицо и рассмеялся, а затем обнял его.

И всё же люди совершенно ужасно обнимались. Ло решил показать, как надо.