Ло только проснулся от краткого сна и не мог прийти в себя, понять, что произошло. Но вот Доффи снова его обнимает, целует и говорит что-то глупое. А внутри него что-то лишнее: липкое и теплое.

Так и должно быть?

Он не мог сосредоточиться на собственных эмоциях, все вместе казалось таким странным и незнакомым, хотя раздельно было простым. Ло ощущал простые вещи: тяжесть тела человека, его запах, прикосновение рук, пальцев, мокрую подстилку под собой, заполненность внутри. Но этого было так много сразу…

Было непонятно, оттого страшно и больно от страха.

Ему захотелось спрятаться от человека, от себя, от этих больших разрывающих чувств. А когда Ло чего-то хотел – он это делал. Или пытался.

Осьминог опрокинул с себя человека – это было легко, Доффи после всего, что он сделал, был мягким, спокойным, совсем не ожидал такого, поэтому не сопротивлялся, не успел. А затем Ло легонько нырнул вниз, с этой поверхности для сна (и не только), чтобы тут же забраться под неё.

Послышался недовольный вскрик человека:

– Ло! – раздался скрип, а Ло увидел ноги человека на земле – он поднялся. – Ты что творишь? – Доффи опустился, лег и смотрел на него невесело, твердо: – Вылезай.

Ло стало страшнее от такого холодного тона и он, наоборот, сжался поглубже в своём убежище.

– Не капризничай – вылезай, – повторил самец. – Я знаю, что ты меня понимаешь.

Сейчас – не понимал. Зачем человек к нему лезет? Не видит, что он не хочет к нему?

– Ло, сладкий… – человек протянул свою руку к нему, но Ло лишь оттолкнул её. 

Отстань!

– Тише, всё хорошо, – продолжал человек, но теперь его голос был похож не на холодный острый камень, а на ласковое теплое течение; он снова протянул руку к нему и погладил. – Не хочешь вылезать – ничего страшного.

И после этих слов Доффи полез к нему в логово. Он был крупнее Ло, поэтому его тело с трудом втискивалось между землей и верхом убежища, но человек продолжал, не замечая трудностей. Упорный.

А русал не знал, что ему делать: ему одновременно хотелось приблизиться к Доффи и убежать от него. Желания были сильными, одно не могло перебороть другое, и он остался на месте. Где его и достиг человек.

Было темно, и Ло не мог рассмотреть лица человека. Доффи молчал и ничего не говорил, только громко и жарко дышал рядом, оттого он никак не мог понять, что он замышляет.

Сердце билось в самом горле, он потянулся рукой к груди, чтобы…

Доффи перехватил его руку и прижал к своей влажной груди, так что русал смог почувствовать беспокойное биение сердца человека. Затем Доффи провел другой рукой по его лицу и стер слёзы с его щёк – Ло даже не заметил, что они у него были.

Это стало последней каплей: его горло сдавил спазм, живот сильно сжался, захотелось выдавить из себя все чувства. Он затрясся, из глаз полилось больше слёз, и он вцепился пальцами в ближайшее, что было – Доффи, вжался в него и…

Его чувства, разные и слишком большие для его тела, вырвались наружу и разбились о твердое плечо.

Доффи гладил его по спине, обнимал и тихо говорил что-то мягкое, хорошее, теплое.

Это длилось… долго и нет. Он даже не понял, когда это ужасное состояние закончилось – чувства просто становились все тише и тише, спокойней, пока потребность выливать из не исчезла. И он прекратил.

– Успокоился? – он смог разобрать вопрос человек, хотя было темно, и русал не мог разобрать его настроения. – Теперь хорошо?

Ло ощущал себя, будто его придавили огромным камнем, и он только что чудом вылез из-под него. Это было хорошо, но боль от давления никуда не делась, опустилась мутным осадком на дно Ло.

Не было хорошо. Но стало лучше.

Человек так и не дождался от него ответа, поэтому продолжил:

– Теперь мы можем вылезти из-под кровати? – о, так это была кровать?

Ло кивнул, но потом осознал, что человек не увидит его жест точно также, как Ло – его. Поэтому он выбрался из-под кровати. Человек – за ним.

Доффи посмотрел на него как-то устало сказал:

– Теперь нам нужна ванна, срочно.

Ло не понимал, что это значит, но сейчас он ощущал себя слишком уставшим, чтобы думать об этом.