раздели со мной это мгновение, равное вечности

целуя каждый миллиметр лица сары, эи думала, что вечность всегда была рядом. стоило лишь опустить взгляд, а может и просто открыть глаза. ответ ведь, вот, всегда был здесь, на расстоянии вытянутой руки. нужно было лишь повернуться направо, взглянуть вправо и вот, вот, вот он, этот самый ответ, здесь.

      наблюдая, как румянец расползается по щекам сары, эи невольно смеётся, думая, что её вечность была в её руках.

      — ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, моя дорогая сара, — шепчет эи, прижимая сару к себе, получая в ответ лишь неразборчивое, но такоё влюблённое бурчание.

сара устало дожёвывала остатки фиалковой дыни, потихоньку приближаясь к резиденции кудзё на пути в свой кабинет. день выдался тяжеловатым, как бы девушка не пыталась его разнообразить или освободить. снова, как и, в принципе, всегда сара взяла парочку поручений в гильдии искателей приключений, чтобы хоть немного развеяться от постоянной работы в комиссии тэнрё (и попытках исправить весь тот кошмар, который вытворил приёмный отец) и дворце, а заодно и банально подзаработать. нет, вы не поймите её неправильно — ей, по большому счёту, эти деньги и вещи не особо-то и нужны. зарплаты и жалованья генерала комиссии и сёгуната ей хватает с лихвой, что порой сара ловит себя на мысли, что если по инадзуме (или тейвату) стукнет экономический кризис, то лишь одним своим накопленным капиталом сможет стимулировать экономику своей страны, если не всего мира, лежащего в границах ковчега. в основном, деньги, вырученные не с её должностных обязанностей, она тратила на благотворительность и… на покупку фруктов и овощей ёкаям из леса тиндзю, чтобы те не хулиганили и не донимали жителей ближайших деревень.

вот и сегодня одно из поручений было в районе деревни конда. прогнав пару дезертиров, подняв ворота и заделав одну из крыш, сара хотела было уйти, но добродушный староста деревни смог упросить генеральшу остаться хотя бы на чай (от которого она всё же отказалась): она и сама не заметила, как сильно хотелось пить, и приняла немного воды и парочку дынь (хотя и их она брать не планировала, но, съев на завтрак только маленький онигири и то, параллельно борясь с утренней тошнотой, тэнгу подумала, что поесть всё же стоит). сара от усталости не смогла толком рассчитать, сколько жидкости поместится во рту, и слегка облилась. стыдно, но никто её не осуждал: в такую жару хоть топись, лишь бы остынуть. вода, стекавшая по подбородку, уже высохла, сменившись небольшими струйками дынного сока. очень сочные в этом году фрукты. похоже, тот инструмент, который заказывал один из жителей деревни у вахида, оказался полезным и хорошо показывал заявленные характеристики.

небрежно стирая тыльной стороной ладони сок, тэнгу наконец стала видеть очертания резиденции. слегка вздыхая, кудзё шла дальше, уже представляя, сколько ещё бумаг сегодня ждут её одобрения или отказа, подписей, печатей, сравнений, проверок — мама дорогая! — голова идёт кругом от одной только мысли.

сначала она переоденется в более лёгкую одежду — ей как раз недавно прислали заказные изделия из льна.

хотя нет. сначала она наконец доползёт до несчастной резиденции.

***

целуя каждый миллиметр лица сары, эи думала, что вечность всегда была рядом. стоило лишь опустить взгляд, а может и просто открыть глаза. ответ ведь, вот, всегда был здесь, на расстоянии вытянутой руки. нужно было лишь повернуться направо, взглянуть вправо и вот, вот, вот он, этот самый ответ, здесь.

наблюдая, как румянец расползается по щекам сары, эи невольно смеётся, думая, что её вечность была в её руках.

— ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, моя дорогая сара, — шепчет эи, прижимая сару к себе, получая в ответ лишь неразборчивое, но такоё влюблённое бурчание.

а сара снова со вздохом крепче обнимает эи за талию и волей не волей утыкается носом той в плечо. сара думает, что, скорее всего, действительно не представляет, насколько сильно ею дорожит архонт. подождите, нет, не архонт.

«поверь мне, глупая тэнгу, в первую очередь эи хочет, чтобы ты видела в ней эи, свою возлюбленную, невесту, будущую жену, а потом уже — архонта и своего правителя»

у сары в голове до сих пор не укладывается, чем же она могла таким выделиться, что на неё обратила внимание такая чудесная женщина. женщина, о подвигах которой до сих пор слагают и будут слагать потом легенды, которую уважают все от мала до велика, которой молятся ежедневно, на которую равняются, в которой видят пример того, что измениться может каждый. что эта поистине великая женщина нашла в ней? в демоне? в той, кого прозвали «адептом смерти»? в той, которая несла смерти и страдания не так давно? в той, которой никто и никогда не доверял?

честно говоря, сара не уверена, что способна любить и что её можно полюбить. она не была уверена в этом до момента, пока эи как гром среди ясного неба не показала ей, что это не так. пока эи не открыла саре ту часть её же самой, о существовании которой она даже не подозревала; ту часть, которой клан не позволил развиться, ведь она не более, чем демон, чем ёкай, чем инструмент для достижения собственных целей, не имеющих никакого отношения к её личным; ту часть, что была страстной, любящей, чувственной, нежной; ту часть, которую эи поклялась защищать несмотря ни на что. сара невероятно благодарна ей за это.

сара закрывает глаза, вдыхая аромат эи, погружаясь в эту маленькую утопию, созданную ими только для них. эи обвила её шею и поглаживала по волосам, широко-широко улыбаясь. эи не припомнит, когда в последний раз она чувствовала себя настолько счастливой.

наверное, когда макото ещё была жива.

да и не только она. когда были живы сасаюри, чиё, сайгу, когда мико ещё была маленькой лисичкой, нежившейся в руках дорогой сестры, когда в инадзуме было спокойнее и всё, что могло их тревожить, это лишь отсутствие идей, чем заняться в свободное время. но потом…

…потом, всё происходящее казалось одним длинным, нескончаемым ночным кошмаром.

сначала война с оробасом, за которой стояло лишь желание последнего уберечь народ от судьбы, на которую он по собственной ошибке навлёк своих подданых. отвратительный ультиматум небесного порядка, поставивший того перед тяжелейшим выбором: погибнуть от рук жестокой селестии или же самому пожертвовать собой, дабы позволить народу жить. затем… та штука. казалось, всё пропиталось кровью, небо… небо тёмное, кроваво-красное солнце (или оно было темнее гущи бездны?). эи не хочет этого вспоминать. слишком больно. слишком страшно. люди в ужасе бежали. ох, как бы она сама хотела тогда сбежать.

она до сих пор не понимала, на кой чёрт макото отправилась в каэнри’ах одна.

эи до сих пор не понимает, что чувствует. всё вперемешку. одна большая куча, один большой клубок чувств, который она не в состоянии распутать. горе, печаль, тоска, ярость, обида, гнев, всё вместе и всё сразу. пустота. полное опустошение. осознание, что всякий прогресс несёт за собой лишь горе утраты. она видела собственными глазами цену такого развития. даже несмотря на то, что позиционировала себя лишь как воина, которому недоступно понимание сердец смертных, в тот день она познала боль, наверное, вселенского масштаба, почувствовала себя как никогда живой и мёртвой одновременно, впервые увидела в себе малейшие задатки, корешки, семена человечности. жаль, что она ослепила себя этим вечным горем. взяла бремя мнимой вечности на свои плечи, не желая встретить репризы тех событий, воссела на трон, деспотично погрузившись в собственный идеал, что должен был спасти инадзуму от судьбы страны человеческого прогресса, уйдя в собственную голову, в неизменную медитацию, гарантируя народу — тому, что любила всем сердцем, любила в глубине души, — бессмертную вечность. таким было решение новой владычицы поднебесья, одинокой тени, одинокой эи.

небытие. незыблемость. вечность.

три слова. три слова, несущих одну цель.

— эи. — ладонь, облачённая в перчатку, нежно прикасается к лицу вельзевул; большим пальцем стирает нахлынувшие слёзы с щёк. — ты плачешь.

выходя из пришедших из ниоткуда размышлений, эи лишь размыто видит девушку перед собой. в золотых глазах светится беспокойство и теплота.

— ах, прости, — шмыгает и посмеивается эи, мягко бодая голову сары. — я просто подумала о том, сколько ты для меня значишь.

сара видит, что эи врёт. понимает, что не хочет обременять её этим. знает, что снова думает о прошлом. сара тянется поцеловать эи, понимая, что, скорее всего, не сможет подобрать правильных слов. сара больше человек дела, нежели слова, но, тем не менее, находит забавным, что именно сейчас она знает, что сказать.

— ты ведь снова думаешь о времени до катаклизма, эи. я знаю этот взгляд. — уверенно говорит сара, на мгновение отрываясь от пухлых губ и вновь спуская руки к талии возлюбленной. — нет нужды утаивать это от меня. я ведь рядом. что тебе говорила гудзи? тяжело, согласна, — кудзё сцеловывает остатки слёз с лица райдэн, чувствуя, как последняя слегка подрагивает, — но нужно отпустить. тебе… нет, нам всем нужно двигаться дальше. эи, не забывай, — кудзё полностью отклонилась от райдэн, смотря прямо в её глубокие и заплаканные аметистовые глаза, — у тебя есть яэ, у тебя есть люмин и паймон, у тебя есть целая инадзума, чтобы всегда помочь, простить, принять и поддержать. в конце концов, я, я тоже здесь. пресвятые небеса, эи! мы скоро поженимся! ты вообще можешь себе это представить? — женщина, посмеиваясь, отрицательно машет головой. — вот и мне не верится, но… нам нужно поверить в это, чтобы продолжить двигаться дальше. мы будем помнить обо всём, через что прошли, но это не должно мешать идти вперёд. мы уже слишком изменились, чтобы отказаться от этого, верно, эи?

у эи не находится слов. и как она только смогла упустить момент, когда сара так повзрослела, стала такой уверенной, так… помудрела?

изменения коснулись каждого. даже её саму. сара — уже не та, но… эи всё ещё тянет к ней. эи кивает, сипло выдаёт тихое «верно» и снова трётся лбом о лоб возлюбленной, снова ловя себя на мысли, что чувствует себя самой счастливой на всём белом свете.

руки сами тянутся к её лицу, она снова утягивает её в долгий и полный чувств поцелуй, снова думая, что от этого мимолётного мгновения веет самой настоящей вечностью. сара чувствует, как улыбается.

— хех, ты такая сладенькая, мой воронёнок, — говорит эи, облизывая губы сары, что в смущении одновременно и проклинает, и благодарит старика за всунутую ей фиалковую дыню, — так бы и съела.

— так что же тебя останавливает?

— не знаю, как попросить тебя снова побыть моей правой рукой~. — смеётся эи, глупо улыбаясь, внезапно поймав себя на мысли, что, вообще-то, снова отвлекла свою суженую от дел «правой руки сёгуна».

— «снова побыть»? — усмехается сара, одним взмахом руки сметая все бумажки с рабочего стола, освобождая место для своей пассии, что успела пригреться на ляшках генерала. — страшно спросить, чем же я тогда занималась всё остальное время?

— мм, своей красивенькой девушкой? — смех эи заполняет кабинет, когда сара аккуратно усаживает её на стол из отоги. — надо же было умудриться меня, такую величественную и старую женщину, заставить таять только от одного твоего присутствия. — влюблённо бурчит вельзевул, обвивая руками шею тэнгу, притягивая её ближе к себе, пока последняя берётся за развязывание оби.

— ужас какой, совратила старуху, какой позор! — сара уже и сама не могла держаться и тоже мелодично смеялась в такт смеху эи.

сара чувствовала себя самым счастливым существом на свете. эи чувствовала себя самым счастливым существом на свете. инадзуме ничего не угрожало, так что они могли позволить наконец себе отдохнуть, наконец найти время, чтобы зализать старые-старые раны, вылечить друг друга и двигаться вперёд.

указ об охоте на глаза бога вместе с указом сакоку давным-давно канули в лету, уже прошёл первый фестиваль в устаканившееся мирное время и готовился новый, более масштабный. да, эи ошиблась, но она готова измениться, чтобы не повторить этого. не каждый правитель идеален, так ведь? сразу на ум приходит анемо архонт, что был до барбатоса, — декарабиан. эи даже на мгновение подумала, что они были чем-то похожи с декарабианом, что запечатал старый мондштадт, чтобы уберечь от бушующих за его пределами метелей, но людям это не нравилось — люди видели тирана у власти и подняли восстание. в инадзуме было то же самое. укол вины пронзил эи, но она снова подумала, что сейчас у неё есть те, что готовы поддержать её, помочь, возможно, даже указать путь. ей не нужно решать это всё в одиночку. она достигнет вечности, просто другим способом, другим путём. как и сказала сара, у неё есть её дорогая подруга и верная фамильяр, есть друзья в виде путешественницы из другого мира и её маленькая компаньонша, есть сёгунат и три-комиссия, что помогут ей защитить, понять и принять новую инадзуму.

есть спутница жизни, всегда готовая прийти на помощь и готовая попросить её, если она потребуется уже ей самой.

от вновь нахлынувших чувств эи чуть не пускает очередную слезу. вместо этого она лишь наклоняет голову навстречу саре, уже начавшую одаривать поцелуями лицо, челюсть, шею, опускаясь всё ниже и ниже, не стесняясь и не боясь абсолютно ничего. даже если их потревожат — слухи о необычайно близких отношениях сёгуна и генерала давно гуляют по стране вечности, так что это лишь даст почву новым, а значит и подтвердить их будет гораздо проще. вздыхая, эи уже воображает, как будет с улыбкой на лице говорить о саре не как о собственном генерале, а как о собственной супруге. вспоминается, как в одну из прогулок с путешественницей на их пути неожиданно появилась толпа монстров, против которой откуда не возьмись выросла сара, закрывая собой и крыльями их обеих; как эи, призывая свою нагинату, шутливо подметила, что тэнгу появилась как раз вовремя, как в тот самый день, когда они впервые смогли сразиться бок о бок, не как сёгун и генерал, а как эи и сара, на что сара лишь смущённо отнекивалась, прося не вспоминать об этом, пока эи продолжала подтрунивать над ней, вслух говоря, что тогда, вообще-то, она окончательно осознала, как сильно влюбилась в уже свою будущую супругу; а покончив с монстрами, им обеим открылся вид ошеломлённых люмин и паймон, первая из которых от удивления схватилась за плечи эи и стала её трясти, пока вторая мельтешила перед сарой и верещала что-то в духе «ЧТО ЗНАЧИТ БУДУЩАЯ СУПРУГА», а райдэн и кудзё лишь смеялись.

эи аккуратно оттолкнула от себя сару и хихикнула, увидев в янтарных глазах досаду. «подожди секунду», и женщина уже снимает малиновую маску, расположившуюся на голове второй, и откладывает её в сторону. снова взяв лицо сары в руки, эи примыкает своими губами к губам сары, не забывая прикусить нижнюю губу, заставляя её взвизгнуть, и, не теряя ни секунды, приглашает их языки на вальс. кто сара такая, чтобы отказать ей?

руки кудзё ползут давно заученными маршрутами, стягивая с райдэн кимоно, останавливаются на плечах, на талии, на животе, на грудях, выуживая из эи вздыхания и что-то похожее на мурчание. не останавливая поцелуй, сара бурчит эи в губы маленькие, глупые признания в любви, пока эи с них смеётся и тем же отвечает, параллельно развязывая уже оби на поясе сары. ткань её кимоно шёлковая, мягкая, а кимоно сары — льняное, слегка жестковатое на ощупь, но лёгкое и удобное; боди под ним чёрное, из неизвестного архонту материала, подчёркивает подтянутое и крепкое тело генерала, подчёркивает эту жуть как притягивающую к себе грудь. так и манит разорвать и прикоснуться, но все намерения прерываются ладонями сары, что уже каким-то образом оказались без перчаток, которые подобрались к нижнему белью и массировали всё, что можно и что нельзя. от небольшой неожиданности эи пискнула, вцепившись пальцами в плечи тэнгу, оставляя там следы.

— о архонты, сара, — обиженно ворчит эи, когда чувствует, что ладони внизу больше нет и она снова где-то на уровне бёдер. — не издевайся надо мной, прошу.

сара смеётся ей в шею, тыкаясь носом куда-то между шеей и плечом и шепча извинения. приподнимая ладонь, девушка снова ведёт её по животу, но на этот раз напрямую под бельё к промежности, заставляя надутую эи сдуться и тяжело выдохнуть. «пресвятая селестия, — думает эи, — если бы макото видела, чем тут её сестра занимается, она бы умерла от стыда на месте... или мы обе... да нет — все трое. — мысленно смеётся вельзевул, но тут же про себя добавляет: — хотя, я через столькое прошла, я заслуживаю подобные перерывы время от времени».

— детка, прекращай думать — сконцентрируйся на мне.

придерживая за талию, сара аккуратно вводит уже достаточно смазанные пальцы в эи, вынуждая её громко и тяжело выдохнуть. она даже и не заметила, что всё это время держала дыхание. темп постепенно увеличивается до нужного, комфортного, приятного: не слишком быстрого и не томительно медленного, идеального. сара кусает ключицы, эи слегка царапает нежную кожу на плечах; в какой-то момент она задевает какую-то специфическую точку, и перед ней уже дождь из густых чёрных перьев, что появились после глухого и лёгкого хлопка. сара издала звук, похожий на рык: крылья раскрывать во время секса она не то чтобы не планировала — ещё рановато. они ещё только начали.

кудзё на мгновение уткнулась носом в промежность между грудями эи, чтобы вдохнуть этот давно ставший родным аромат и...

...дунуть.

забавный звук заставил эи рассмеяться. женщина опустила голову, чтобы посмотреть саре в глаза. сама же сара подбородком расположилась на груди, глупо улыбаясь.

— какая же ты придурошная, сара.

— ты сама заставила меня открыть эту сторону.

— давай, давай, обвиняй меня во всех грехах.

— если любить тебя — это грех, то я с радостью стану грешницей, любовь моя.

а вот и ловушка! сара потянулась к лицу эи, чтобы заключить ту в поцелуй, и вместе с тем стала загибать пальцы, стимулируя комочек нервов, заставляя эи сдавленно выдохнуть и начать стонать ей в губы. кудзё воспользовалась сей возможностью, чтобы взять лидерство во рту на себя — она помнит, что эи нравится, когда она берёт инициативу в свои руки. большим пальцем тэнгу массировала клитор, выжимая все соки из архонта. ненадолго оторвавшись от своей невесты, сара взглянула ей в лицо: глициниевые глаза затуманены ни чем иным, как чистой похотью и страстью, капельки пота стекают по лбу, щекам, лицо румянее, чем помидор, слюна плыла по всем губам и подбородку; сама эи тяжело дышала, с огромным трудом пытаясь восстановить дыхание, но разве ей кто-то позволит? кудзё улыбнулась результату своей сексуальной политики, беря на заметку использовать её в будущем почаще (природа тэнгу порой берёт над ней верх и таким грех не воспользоваться), и начала приговаривать слова похвалы, ускоряясь в своих движениях.

великая и непоколебимая наруками сейчас распласталась по небольшому рабочему столу своей кабураи вранового пера, будучи лишь стонущим и раскрасневшимся месивом, на чьем теле тут и там сияли укусы и засосы. кудзё усмехнулась на эту мысль и продолжила контратаковать свою возлюбленную, пока по ней не ударил климакс и стоны не стали громче, выше, прерывистее. сара, как и просила умоляла эи, не замедлялась, помогая пройти через оргазм, выцеловывая слёзы с её лица, пока она окончательно не обмякла под ней.

— хорошая девочка, — булькнула сара, когда эи прижала её к своей груди и начала гладить по волосам. — что дальше, мой сёгун? — дразнилась тэнгу, на что получила легонькую оплеуху по макушке.

— дай мне... тьфу, дай мне хотя бы... отдышаться... — хрипло проворчала райдэн, изображая сердитость, хотя на деле не могла даже улыбки сдержать (или попросту не хотела этого делать).

генерал, всё так же широко улыбаясь, слегка приподнялась, чтобы спустить свое кимоно с плеч, в итоге оставив торс в одном только боди, и вновь нависла над сёгуном. улыбка была ослепляющей. эи, оперевшись на локти, поцеловала сару в подбородок (она достала лишь до него — слишком уж сара постаралась в делах своих праворучных), а затем проговорила:

— я думаю, нам стоит пойти в более уединённое место.

— что, испугалась, что нас могут поймать по горячим следам? — на лице тэнгу была эта дурацкая улыбка, так и веющая от себя издевательством. надо ограничить ей общение с мико. понабралась у неё всякого...

— ну тебя, кудзё! — смущённо рассмеялась архонт, снова давая своей невесте оплеуху. — я боюсь, что тогда мы на уши всю комиссию поднимем. в твоей резиденции или у меня во дворце у людей меньше причин думать, что кого-то из нас пытают.

— так для тебя это пытка, значит?

— сара!!!

***

— воу, — выдохнула сара, падая спиной на постель и раскрывая свои руки для эи, — это было... невероятно.

— не перестаю удивлять, значит? — ухмыльнулась эи, потягиваясь прежде, чем лечь в объятия сары.

— никогда не перестанешь, уверяю.

в ответ лишь смех.

— может, вечерком прогуляемся? — прерывает пришедшую на смену смеху тишину тэнгу, играясь пальцами с распущенными прядями женщины, лежащей на ней. — всё равно за работу сегодня, чувствую, я уже не возьмусь.

— одежды тогда нужно выбрать более закрытые, а то вся инадзума узнает о наших похождениях раньше, чем мы официально скажем об этом. — смеётся эи, продолжая тянуться к рукам сары, как котёнок, желающий внимания (хотя сара врать не будет — эи действительно напоминает ей котёнка). — а вообще я не против. мы уже давно не гуляли вместе...

и то верно: обе чуть ли не потонули с головой в своих обязанностях, и лишь день, когда сара осмелилась сделать эи предложение, смог выкроить им небольшие дырки в расписаниях, чтобы посвятить их друг другу, хоть и дырок таких вышло от силы две или три.

вечность мгновенна, мгновение вечно.

с этим кредо влюблённые продолжали идти бок о бок, защищая инадзуму, как своё собственное дитя, наблюдая её рост, развитие, взлёты и падения.

сёгун вечна, генерал — мгновенна.

вечность мгновенна, мгновение вечно.

— но сначала... — поцелуй в лоб, потёрлись носами, устроились в мягких одеялах поудобнее. — давай немного отдохнём, моя дорогая сара.

— конечно. — контрольный поцелуй в макушку и маленькое дополнение: — я люблю тебя.

— я тебя тоже, мой воронёнок.