Торин был очень брутальным и настолько суровым мужиком, что отодрал кору от дуба и стал использовать ее как щит, за что и получил свое известное прозвище.
Сейчас этот довольно грозного вида гном находился во владениях короля Трандуила, направленный своим дедом Трором по дипломатическим делам.
И в данный момент он стоял около главных ворот эльфийского царства, ожидая посланников от своей сестры Дис.
Как говорится, беда не приходит одна, и мало того, что Торину нужно было терпеть «своенравную эльфийскую фею», что именовала себя Королем Лихолесья, так еще и Дис слезно умоляла побыть с племянниками, потому что она вынуждена была поехать в Железные Холмы по заданию короля и больше некому было ими заниматься.
Естественно, за мальчишками было кому присмотреть, но с недавних пор его сестра вбила себе в голову идею во что бы то ни стало женить брата, потому что «ты — будущий король, Торин, и тебе нужны наследники и бла-бла-бла». И все аргументы против она с удивительным упорством посылала прямиком в Мордор. В конце концов Торин просто махнул на все рукой и смиренно выслушивал нескончаемую болтовню сестры на тему женитьбы и стойко сносил все ее попытки познакомить с еще одной гномихой из очередного благородного рода. Откуда она умудрялась найти столько благородных девиц, одному только Балрогу известно.
Поняв, что брат игнорирует всех своих суженых, она решила задействовать другие методы — безапелляционно скинув на него детей, чем застала Торина врасплох, так как он, вечно занятый государственными делами, никогда не общался с детьми, более того, он имел смутное понятие о том, что за маленькие волосатые комочки бегали хвостом за его сестрой. Единственное, что он знал, — рыженького зовут Фили, черненького — Кили.
Торин задумчиво ходил взад-вперед, нервно теребя свою бороду, когда наконец в поле зрения появились трое всадников на пони. Поприветствовав Торина и спустив маленьких гномов с пони, посланники тут же пустились прочь, будто бы делая ноги раньше, чем Торин успеет передумать и вернуть детей.
Торин несколько стушевался, глядя на двух вроде как пятилетних гномиков. Что делать с ними дальше, он не представлял.
— Я ваш дядя Торин, — произнес он первое, что пришло в голову. — Я буду за вами присматривать, пока ваша мать не вернется с Железных Холмов. Вы, должно быть, голодны, пойдемте, я вас накормлю.
С этими словами он направился в сторону эльфийского замка, а маленькие гномы, мигом ухватившись за его руки, двинули вместе с ним.
Он шел очень быстро, и две пары коротеньких ножек за ним не поспевали, из-за чего Торин взял племянников на руки и понес на себе. Гномики, с удобством устроившись на руках дяди, сразу же начали с любопытством вертеть головами по сторонам.
Первый день прошел довольно спокойно, ребятишки с большим интересом ходили за Торином по всему замку и исследовали каждый его уголок. Шуму от них никакого не было, да и вечером они довольно быстро уснули в своих постельках, так что, укладываясь спать, Торин подумал, что это будет не так уж и трудно — приглядеть за малютками. Но он даже близко не представлял, что его ждет впереди...
***
Проблемы начались уже с утра, когда пришедший в себя от вести о скором приезде племянников Торин взялся за чтение второй части письма, в которой Дис давала кое-какие указания по уходу за малышами.
Торин, весь с ног до головы обляпанный овсяной кашей, которую ему нужно было скормить малышам, уже готов был взвыть волком. Как бы он ни уговаривал, дети упорно не хотели ее есть. Стоило только поднести ложку ко рту Фили, как он орал так, будто с него кожу сдирают, и мгновенно утихал, когда ложка оказывалась в безопасном от него расстоянии. То же самое делал Кили. За все утро они подняли столько шума, что их услышало, наверное, все Лихолесье.
В итоге уже совсем сдавшийся Торин начал кормить их силком. Пока он пытался накормить одного, второй мешал ему как только мог: кидался кашей, кусал за руки, пытался столкнуть со стула, вис на локтях. В общем, делал все, чтобы его дяде было сложно заниматься возложенной на него задачей. То же самое было, когда он пытался накормить второго.
Особенно смачный комок каши размазался по лицу Трандуила, который имел несчастье заглянуть в столовую в этот момент. Кинув беглый взгляд на двух вопящих маленьких гномов, их дядю, который бормотал что-то не слишком лицеприятное на кхуздуле, и тот беспорядок, что творился вокруг, Трандуил поспешил ретироваться из столовой. Как отцу-одиночке ему уж слишком хорошо были знакомы все «прелести» общения с маленькими детьми.
Через час страданий маленькие гномы все-таки были худо-бедно да накормлены. А Торин выглядел так, будто ему только что в одиночку пришлось сразиться с целым отрядом орков. С учетом того, что орки были вооружены овсянкой, разумеется.
Весь оставшийся день Торин беспрерывно бегал за меленькими гномами, которые носились по замку как угорелые.
Вечером же, после того как непоседы были уложены спать, Торин рухнул на кровать, даже не раздеваясь. Кажется, все последующие деньки обещали быть «веселыми».
***
Как оказалось, накормить их кашей — не единственный страдальческий ритуал, который Торину пришлось проходить каждое утро. Первая пытка называлось «одевание». После того, как он с большим трудом одевал братьев, они начинали кричать, плакать и говорить, что одежду Фили он надел на Кили и наоборот. В итоге, после череды ругани и истерик бедному дядюшке приходилось переодевать детей, после чего начиналось все то же самое.
Переодев их несколько раз, Торин в конце концов не выдержал и пригрозил им, что посадит их в одну темницу со страшным орком, которого недавно поймали эльфы. В итоге ребятишки приутихли.
Вечером же начиналась еще одна пытка, которая называлась «раздевание и купание», так как вначале Торину приходилось хорошенько побегать, чтобы поймать малышей, а затем еще помучиться, чтобы стянуть с них одежду. А что творилось в купальне — это отдельная история, о которой бедный Торин вспоминал с содроганием.
***
В один из вечеров, когда Трандуил после обхода своих земель вернулся в тронный зал и сел на свой трон, все эльфы нешуточно перепугались, так как лицо их государя исказилось в страшной гримасе и пошло пятнами. Оказывается, Фили и Кили, играясь на троне в его отсутствие, умудрились накидать туда колючек, скрыв их мантией короля.
О том, как эльфийские целители пинцетами вытаскивали из королевской попы колючки, история умалчивает...
***
Приближался Мерратен Гиллед, и в Лихолесье вовсю шла подготовка к этому празднику. Но Торину было далеко не до пиршеств, так как в это время его племянники особенно активизировались. Недавно они чуть не утопили лося Трандуила, которого хотели привести в порядок, и трижды пытались отпилить ему рога, благо что дядюшка поспевал раньше, чем вопящий Трандуил.
За несколько дней до пиршества приехал Гэндальф, который ни за что бы не потерял шанса запустить свои фейерверки, и пока он отвлекся, приветствуя своих друзей, шустрые гномики взяли его посох.
В итоге они чуть не ослепили все Лихолесье, устроив такое световое шоу, глядя на которое Исилдур бы устыдился, ведь развоплощение Саурона было лишь жалкой вспышкой. Благо Гэндальф быстро забрал у них свое оружие и больше к нему не подпускал.
***
В один из вечеров перед Пиром Звездного Неба маленькие гномы спустились в погреб, где увидели рычаг той самой конструкции, которая спускала бочки на воду. Конечно, первым, за что они схватились, был тот самый рычаг, и в итоге все эльфийское вино уплыло к Озерному Городу. В Лихолесье настал траур, зато в Озерном Городе был праздник — счастью местных рыбаков не было предела, они всем городом на месяц ушли в запой.
Благо у Трандуила имелся запас, который он припрятал до лучших времен, и Мерратен Гиллед не обошелся без вина, старательно запрятанное подальше от гномов.
А в ночь перед праздником Фили и Кили разлили по всему главному холлу и тронному залу эльфийское масло, которое отличалось от всех прочих тем, что было прозрачным и не имело запаха. Вы когда-нибудь видели летающих эльфов? А вот Торин Дубощит насмотрелся сполна, так как суетливые эльфы мельтешили туда-сюда и вечно поскальзывались и падали, вырисовывая умопомрачительные пируэты.
Но и это оказалось далеко не все на что способны были его племянники — мало того, что они надкусили все продукты, так еще и изрисовали лица пьяных эльфов, которые на радостях перебрали вина.
Пока Гэндальф устраивал огненное шоу, Фили и Кили стащили парочку его ракет и глубокой ночью после праздника устроили незабываемый фейерверк в покоях короля Трандуила, который, мягко говоря, обалдел спросонья, когда рядом с его постелью промчался огненный дракон.
***
Торин Дубощит сидел в своих покоях, еще раз перечитывая послание, которое пришло из дома.
Трор сообщил Торину, что его друзья попали в засаду орков, возвращаясь домой с посланием от Даина, и погибли, сражаясь с ними.
Торин был очень расстроен этой новостью и весь день ходил мрачнее тучи. Тяжело было слышать известие о гибели тех, кто плечом к плечу сражался с ним в течение многих лет и стали верными товарищами.
Даже племянники в тот день практически не проказничали, увидев, что любимый дядюшка не в духе.
Вечером, когда Торин задумчиво сидел в кресле, дверь в его покои отворилась и вошли Фили с Кили. Они молча подошли к своему дяде и вскарабкались на его колени, после чего обняли его с двух сторон. Торин крепче прижал к себе малышей и чмокнул обоих куда-то в макушки.
Его тяжелые думы сменились мыслями о племянниках. Пусть бывали такие моменты, когда он хотел придушить этих маленьких мерзавцев, но радости от них было намного больше. Они одним только своим вечно растрепанным и чумазым видом могли вызвать у Торина улыбку.
Торин проникся к ним симпатией и сейчас, когда они тихо посапывали, прижавшись к нему. Что-то в груди у него дрогнуло, а на глаза навернулись слезы. Пусть племянники доставляли ему множество хлопот, но он ни на что на свете не променял бы их. В какой-то мере они пробудили в нем отцовские чувства, и он был счастлив, что Фили и Кили стали частью его жизни. Торин все более уверялся в том, что сам хочет вырастить малышей и научить их всему, что знает. Как ни странно, в этой поездке он обрел сыновей.
Видимо, на это и рассчитывала его хитроумная сестра. Да вот только немного промахнулась — теперь ему было чем крыть, когда Дис начнет очередной монолог о наследниках.
***
Однажды малыши увидели, как эльфы тренируются, и попросили Торина отвести их на тренировочную площадку. Тот, предчувствуя, во что это все выльется, упорно отказывался, но когда увидел пару огромных глаз, полных слез, его сердце все же дрогнуло и он сдался. Как оказалось, очень зря.
Мало того, что Фили и Кили бегали с воплями «Барук Казад! Казад аи-мену!» и тыкали своими мечами в эльфов, благо что Торин додумался дать им ненастоящие мечи, так еще и сперли лук со стрелами Леголаса и чуть не выбили ему глаз, когда он пытался отобрать у них свои вещи.
Весь день Торин гонялся за своими племянниками по тренировочной площадке, а потом добрую половину вечера обрабатывал их ссадины, синяки и порезы, которые они умудрились за весь день получить.
Торин так устал, что сам не заметил, как уснул, а когда проснулся, то с ужасом понял, что опаздывает на ужин, устроенный Владыкой, куда он с Гэндальфом были приглашены.
Торин вскочил как ошпаренный и, накинув свой плащ, вышел из комнаты, даже не взглянув в зеркало.
Когда Торин, извинившись за опоздание, сел за стол, то обратил внимание, что окружающие ведут себя как-то странно...
Пока Трандуил непонимающе хлопал лазами, Леголас боялся даже пискнуть, хотя смех так и рвался наружу. Леголас так старался сдержать рвущийся из горла хохот, что весь стал пунцовым и напоминал редиску в парике. Гэндальф же сдерживаться не стал — и смеялся долго: с чувством, с толком и с расстановкой.
Впрочем, причина такого поведения быстро выяснилась, стоило Торину взглянуть в пустую серебряную тарелку, которая стояла перед ним на столе. Оказывается, его племянники вплели в его волосы эльфийские украшения и цветы, и сейчас он выглядел точной копией Дис, только платье осталось надеть.
Торин почувствовал, что его лицо пылает, а руки так и жаждут сомкнуться на маленьких коротеньких шеях Фили и Кили.
— Король Трандуил, а вы знаете, что дядя называет вас лесной феей? — с невинным выражением лица добил неизвестно откуда очутившийся тут Кили.
Брови Трандуила поползли вверх, а лицо Торина стало таким же насыщенно красным, как розы, вплетенные в его волосы.
— О Эру, я придушу этих маленьких негодников! — наполовину прошептал, наполовину простонал он. — Я им такого Саурона покажу, что все Назгулы разбегутся!
***
Сняв наконец-таки со своей головы все эльфийские финтифлюшки и целый букет цветов, Торин решил проучить племянников.
Договорившись с эльфийской стражей, которой тоже очень хотелось наказать маленьких негодников, так как они умудрились и им несколько раз напакостить, Дубощит поймал Фили и Кили и, прочитав лекцию об их поведении, забросил племянников в клетку с орком, которого предварительно хорошенько привязали цепями, чтобы он не мог причинить вреда малышам.
Торин ходил взад-вперед, не находя себе места из-за того, что посадил племянников к орку, но нужно было их как-то наказать за все проказы. Так что он держался как мог, хотя сердце кровью обливалось.
Через полчаса Торин не выдержал и вместе с эльфами из стражи пошел вытаскивать малышей из темницы.
Когда они подошли к железной решетке, увиденное поразило их до глубины души: Фили и Кили с довольными лицами сидели напротив орка, который бился головой об стену, плакал и просился к Саурону.
В этот момент Торин с прискорбием понял, что попытка наказать негодников с треском провалилась и теперь у него не осталось ни единого рычага давления на них.
***
В долгу Фили и Кили не остались, мало того, что Торин проснулся весь в муке, которую племянники рассыпали по его кровати и всей комнате, пока он спал, так еще ему пришлось все утро собирать свою одежду и сапоги, которые маленькие негодники в отместку выкинули с окна его покоев, а потом очищать свой меч, который они покрасили в голубой цвет.
Но на этом сюрпризы не закончились. Вечером бедняге Торину пришлось хорошенько полетать, так как в полутьме он не заметил множества прозрачных эльфийских бусин, рассыпанных по полу.
И когда, потирая ушибленную спину, Торин наконец залез на свою кровать, то, пробормотав что-то вроде «Лучше бы я сдох в Эреборе», мигом уснул.
Но спать ему оставалось недолго, так как под его кроватью зрел волшебный боб, который его племянники стащили у Гэндальфа.
Проснулся Торин посредине ночи, прижатым к потолку растением, которое за несколько часов выросло и расползлось по всей комнате. Помянув всех Семерых Праотцов, Торин продрался сквозь растение к выходу и поклялся себе больше не наказывать малышей, а попытаться объяснять все мирно, ибо еще одного такого дня он не переживет.
***
Однажды, собираясь прогуляться по окрестностям своих земель, Трандуил спустился в конюшню. Эльфы, которые в этот момент были там, нервно замельтешили при виде короля, и заинтересованный странным поведением своих подчиненных, Трандуил вошел в помещение.
В самом центре стоял его лось, покрашенный во все цвета радуги. Трандуила чуть не хватил удар.
Торин, наверное, в тысячный раз извинялся перед Трандуилом, а самого его пробирало на смех. Он готов был простить своим племянником все их проказы и преподнести им все сладости Средиземья за одну только возможность созерцания «эльфийской принцессы» на радужном лосе, краску с которого так и не смогли отмыть.
***
В один из вечеров, когда Трандуил, Торин и их свиты шли, обсуждая очередной политический вопрос, они заметили, что у главного фонтана собралась целая толпа эльфов.
Заинтересованные в том, что могло их всех тут собрать, оба государя двинулись к фонтану, и тут перед глазами Торина открылась такая картина: Фили и Кили с блаженными лицами писали прямо в фонтан, стоя на его главном постаменте, а смущенные эльфы наблюдали за всей этой картиной.
Пробормотав что-то вроде «Дракон вас раздери», Торин полез в воду, чтобы снять негодников с постамента. Учуяв опасность, они мигом натянули штаны и начали кидаться в дядю и во всю толпу птичьими яйцами, которых насобирали в лесу. Но за все эти дни Торин приноровился к чудачествам своих племянников, быстро скрутил обоих и, извинившись перед эльфами, понес вопящих племянников в свои покои, чтобы еще раз объяснить правила приличия.
***
Наконец согласие по всем вопросам было достигнуто и время пребывания гномов у эльфов подошло к концу. Провожать их вышло, наверное, все королевство. Лось Трандуила при виде маленьких гномов в панике унесся прочь.
И вот, распрощавшись со всеми, гномы поскакали прочь из Лихолесья, а Торин думал про себя, что это было не так уж и плохо, провести время с малышами. Ему никогда не было так весело здесь, как в этот раз. Фили и Кили по-настоящему скрасили его пребывание, хотя и доставили множество неудобств.
Он посмотрел на двух маленьких гномиков, которые в это время доводили Двалина до приступов белой лошадки, и улыбнулся. Все-таки здорово иметь семью.
P.S.
Гномы не знали, что после их отъезда эльфы на радостях, что избавились от двух маленьких террористов, закатили такой пир, с которым и десяток Мерратен Гиллетов не сравнился бы.