— Можешь приехать и забрать меня?
Хакс не здоровается, когда звонит. Он сразу переходит к сути. За годы знакомства По научился не обращать на это внимания, но сегодня внутри у него что-то переворачивается. Голос Хакса звучит до странности непривычно.
— А ты где?
— У бизнес-центра.
— Окей.
По не задаёт лишних вопросов. Зачем, если Хакс все равно не станет на них отвечать и в лучшем случае бросит трубку, в худшем — откажется от помощи, о которой сам попросил. Схватив с полки ключи, По одевается и покидает квартиру. Дорога занимает у него около двадцати минут. Оказавшись на месте — полупустая парковка возле крупнейшего бизнес-центра, — По замечает одинокую фигуру.
Несмотря на накрапывающий дождь, Хакс и не думает прятаться под крышей. Вопреки свойственным ему аристократическим замашкам, непонятно откуда взявшимся у сына домашнего тирана, он сидит на поребрике, пальцами вцепившись в волосы. Рядом валяется кожаный портфель и мокнет коробка со всякой офисной всячиной.
Хакс настолько погружен в себя, что не замечает, как По садится рядом.
— Черт, у тебя кровь!
Он осторожно касается руки, костяшки на которой разбиты чуть ли не в мясо. Хакс отдергивает ее, и По наконец видит его лицо, еще более бледное, чем обычно, без единой кровинки.
— Черт… — повторяет По, не в силах отвести взгляд.
Хакс кривится.
— Не нравится — не смотри.
Он огрызается, как и всегда, стоит застать его уязвимым. По хотелось бы верить, что раз у Хакса есть силы вести себя так же паршиво, как обычно, то все не так плохо. Однако, судя по тому, насколько потрепанным он выглядит, случилось нечто из ряда вон выходящее.
— Эй, — По старается звучать как можно мягче, — помнишь, мне не плевать на тебя.
Хакс только сильнее зажимается. Уставившись себе под ноги, он прикусывает нижнюю губу. Вновь запускает пальцы в тёмную от воды, некогда аккуратно зачесанную назад шевелюру.
Дождь продолжает накрапывать. Мысленно сокрушаясь об отсутствии капюшона, По сидит на холодном поребрике плечом к плечу с Хаксом. Проходит немало времени, прежде чем он сухо признается:
— Рен уволил меня.
— О…
По несколько раз открывает и закрывает рот, силясь подобрать подходящие слова.
— Это… хреново.
— Правда? А я не заметил.
— Да нет, погоди. Это для него хреново — где еще он найдет кого-то вроде тебя?
Вместо того, чтобы съязвить, Хакс бросает на По косой взгляд, и тот решается обнять его за плечи.
— Если этот придурок тебя не ценит, то скатертью ему дорожка. Пусть ищет себе другого гения, который не поедет кукухой спустя неделю жизни в твоем темпе.
По широко улыбается, наблюдая за Хаксом. Он сначала не реагирует. Лишь спустя несколько мгновений уголок его рта лихорадочно дёргается вверх, словно в попытке сдержать непрошеную ухмылку.
Что ж, Хакс всегда был падок до злорадства. Сначала По это бесило, но со временем он свыкся с тем, что свои самые лучшие качества Хакс приберегал для людей особенных, чудом умудрившихся заслужить его хрупкое доверие. Признаться честно, По до сих пор не понимал, как ему удалось оказаться в их числе.
— Этот идиот развалит компанию, — тихо, но чётко произносит Хакс. — От нее ничего, кроме долгов, не останется. Бездарный, заносчивый, самоуверенный…
Он не договаривает. Заметно расслабившись, Хакс поднимает голову и коротко смеется. По крепче обхватывает его за плечи. Он определенно не прогадал, решив сделать ставку на злорадство, а не на утешение, что сработало бы с нормальным человеком, но никак не с Хаксом. Уж слишком ревностно он оберегал свою внешнюю несгибаемость, которая была ничем иным как ширмой, предназначенной чтобы чуть больше тридцати лет прятать от чужих взглядов запуганного, униженного мальчишку.
Ледяной ветер пробирается под одежду. От влажности кажется, что на улице еще холоднее, чем есть на самом деле. У По немеют кончики пальцев. Шея покрывается мурашками.
— Ладно. — Крякнув, он поднимается на ноги и зябко ёжится, несмотря на плотную кожанку. — Поехали. У меня чай свежий заварен.
— Спасибо.
— Прости, что? — По изумленно поднимает брови.
— Я сказал: «спасибо».
Уши у Хакса краснеют, и он, отвернувшись, делает вид, будто чрезвычайно занят тем, что собирает с асфальта вещи.
— А, ну, всегда пожалуйста.
Губы По сами собой разъезжаются в идиотской улыбке, которую он даже не старается скрыть. Хочется пошутить, мол, раз Хакс его поблагодарил, значит, где-то в лесу сдохло нечто огромное и древнее, но это, пожалуй, будет слишком. Хакс перенесёт глупо-радостное выражение лица, но ни в коем случае не иронию на тему собственной человечности. Для этого ему нужно еще хотя бы годик повариться в здоровой среде, не пронизанной насквозь гонкой за недостижимыми результатами. Проще говоря, Хакс должен пожить как нормальный человек.
«И лучше со мной», — думает По, но тут же пару раз встряхивает головой. Нет. Это вряд ли. Хотя… Он бы чувствовал себя самым счастливым на свете, если бы по утрам мог тихо наблюдать за тем, как Хакс спит. Взлохмаченный, тёплый, абсолютно беззащитный, не отгородившийся от него колючей проволокой и противотанковыми ежами… Звучит как что-то из разряда старой фантастики.
По пути домой По изо всех сил гонит от себя навязчивые фантазии, но руки Хакса, крепко обхватывающие его за талию, сводят на нет любые попытки мыслить трезво.