— кажется, я немного перестарался…— тарталья хрипло смеется и тут же затихает, втягивая воздух сквозь зубы, когда прохладная ткань касается кожи.
итэр бросает на него тяжелый взгляд и вздыхает в попытке унять тревогу, от которой сердце сбивается с ритма. потому что в открывшихся ранах нет ничего смешного.
хочется съязвить что-нибудь, потому что тарталья, как всегда говорит глупости, но итэр молчит.
«нет времени» — одергивает он себя мысленно, ведет мокрой тканью по плечам, по груди, спускается к бокам. проходится везде, где мелькают линии шрамов.
хмурится, когда замечает, как ткань пропитывается кровью.
поднимает глаза на чайлда, но тот лишь возвращает ему натянутую улыбку.
недовольное «дурак» остается невысказанным.
— немного?! — неподалеку возмущенно фыркает паймон. — кажется, здесь вы себя недооцениваете, мистер. — похоже, в этом их мысли сходятся.
— просто не хотел, чтобы наш прекрасный герой пострадал, вот и все. — чайлд пытается звучать, как можно более спокойно и расслаблено, лишь бы у всех перестали быть такие встревоженные лица.
выходит у него скверно.
итэру не нужно даже видеть предвестника, чтобы понять, что это все напускное. ладонями чувствует, как он весь напрягается, стоит только коснуться.
знает, сколько бы он не храбрился, будто слабость в теле ничего не значит, а кровоточащие раны ерунда, и без лишних слов ясно — ему больно.
— не хотелось бы, чтобы вообще хоть кто-то пострадал. — хмуро отзывается итэр, откладывая тряпку на стол и присаживаясь рядом на колени принимается за мази и бинты.
— вот-вот. — кивает паймон. — а то голова кругом.
— да ладно вам, иногда такое случается, но все же обошлось.
от этих слов итэр почему-то вздрагивает, едва не роняя баночку из рук, а в голове сами собой возникают непрошенные мысли.
а если бы не обошлось? что тогда? если бы постоялый двор «ваншу» не оказался поблизости, если бы не нашлось лекарств и бинтов? если бы некому было помочь?.. что он делал бы тогда?..
от всего на миг возникшего перед глазами образа чайлда, хрипящего и задыхающегося в собственной крови страх сковывает все тело.
в носу вдруг неприятно щиплет, а перед глазами все плывет. вот ведь….
— эй, все хорошо? — тарталья тянет руку к его лицу, мимолетно задевая, когда итэр вздрагивает вновь и отворачивается. это хоть как-то приводит в чувство.
нет. все не так. он здесь. все хорошо. они пришли на помощь. и придут еще столько, сколько потребуется. иначе просто быть не может.
— да…да, нормально. — шепотом отзывается он, мотает головой в попытке прогнать из головы худшие мысли и кровавые картины, смаргивает подступившие слезы, а затем обращается к паймон.
— можешь узнать у хозяйки, найдутся ли запасные бинты? и насчет ужина.
— поняла. паймон мигом. — она тут же вылетает за дверь. итэр наблюдает за тем, как быстро исчезает маленький силуэт и возвращается к обработке ран, избегая пристального взгляда.
— не шевелись, быстрее закончим. тебе еще надо отдохнуть. — тарталья шипит и ерзает, когда пальцы с прохладной мазью касаются мелких царапин.
— ты слишком суетишься.
опять этот насмешливый тон, в ответ «дурак» снова просится на язык, но произносится совсем другое.
— не надо больше использовать форму духа. <i>не так.</i> — собственный голос звучит надтреснуто, спрятать не выходит, как ни старайся.
чайлд двигается ближе к краю кровати и касается чужой руки, заставляя итэра замереть и наконец поднять на него глаза.
— что?..
— ты же знаешь, я не могу обещать. — итэр хмурится, но дальше не спорит, потому что знает, это бессмысленно. — не тревожься ты, я в порядке. и не смотри так, буду в порядке, правда.
«до чего упрямый» — вертится в голове, вздох сам собой слетает с губ. и все что он может сделать сейчас, это быть рядом.
тарталья осторожно переплетает их пальцы, итэр в ответ сжимает его ладонь, будто стремясь увериться в реальности происходящего.
живой.
наконец напряжение потихоньку спадает, уступая место искренности.
— тебя точно не задело?.. — спрашивает предвестник, и внезапно впервые за сегодня итэр не слышит в его голосе напускного веселья, смотрит в лицо и замечает обеспокоенность.
— точно…
они вдвоем сидят вот так, близко, не расцепляя рук, и проходит время, прежде чем кто-то из них решается отстраниться.
— надо закончить. — шепчет итэр, мягко высвобождая ладонь и берет бинты.
бережно держит чайда за плечи, помогая лечь, когда с перевязкой, наконец закончено.
— пойду, найду паймон… — шагает к выходу. — тебе что-нибудь еще нужно?
— подожди. не сбегай от меня так быстро. — вслед доносится хриплый смешок.— останься.
итэр останавливается посреди комнаты и оглядывается, а затем, конечно же, остается.
— я не сбегаю. — он садится рядом, тарталья вновь тянется рукой к лицу. на этот раз итэр позволяет, и ладонь мягко ложится ему на щеку.
— знаешь, я ни о чем не жалею.
тревога слабеет и улыбка, не натянутая, искренняя сама собой трогает губы.
вместо ответа итэр накрывает его ладонь своей. не удержавшись смеется, когда чайлд прижимается ближе. тянется за лаской почти как кот, и глаза прикрывает, разве что не мурлычет.
— спасибо…— сердцу беспокойно, но на этот раз от переполняющей нежности. — можешь поспать, я буду здесь.
между тем на гавань постепенно опускался закат.