Последнее слово

- Я просто хочу поговорить с ним, - успокаивающе повторяет Стид, не до конца понимая в чем заключается проблема.

- Плохая идея, капитан, - поддержал команду Пуговка.

- Да, не думаю, что Чёрная Борода сейчас хочет с кем-либо разговаривать.

- Глупости. Он просто немного расстроен. Мы поговорим и всё будет как раньше, - продолжает настаивать Боннет, не обращая внимания на испуганные взгляды команды. В отличие от него они видели Чёрную Бороду в его лучшей форме.

- "Немного расстроен"?! Он меня за борт выкинул! - Вклинивается Люциус, не выдерживая всего этого бреда.

- Да, это был... перебор.

- Да и как вы вообще собираетесь с ним встретиться? Просто пойдете на корабль и скажете "хэй, привет, Чёрная Борода! Это я, тот чувак, который разбил тебе сердце и оставил одного!" 

- Люциус, я бы так не сказал...

- Тише, малыш... - попытался успокоить писаря Чёрный Пит.

- К тому же там мистер Блевун, - нисколько не отреагировал на его попытки Люциус. - Он вас вообще не пустит на корабль.

- По крайней мере, живым то точно, - неожиданно вступила в разговор Джим. Почему-то именно её слова Боннет воспринял, как весомый аргумент.

- Да, это проблема. Надо что-то придумать.

Около минуты в комнате царит тишина. 

- Разводняк, - подает идею Олуванде

- Да, отлично! - Предложение кока будто вселяет в Стида надежду. - Ну-ка, все, мозговой штурм!

На пару минут голоса сливаются в неразборчивый гвалт, пока его не прерывает Джим.

- Обратитесь к Джеки.

- Испанка Джеки? - недоверчиво уточняет Пит.

- Да, испанка Джеки. Знаешь ещё какую-нибудь Джеки? 

- Но вы же с ней вроде не ладите.

- Мы пришли к компромиссу.

- Значит решено! Отправляемся к Испанке Джеки!

Стид поводит затекшими плечами. Веревка на запястьях затянута туже, чем следует: Джим, похоже, не знает в этом меры. Колени саднят от жесткого пола. Он и не замечал раньше. Надо будет постелить ковер, когда всё это закончится. Какой вообще был прок оставлять его в такой позе? Иззи так пытался показать насколько ему здесь не рады? Что ж, у него получилось. 

Сложно сказать сколько проходит времени: повязка на глазах едва пропускает свет, ткань кляпа горчит на языке. Простите, мистер Боннет, но выдерживать вашу болтовню способен только Чёрная Борода. У Джеки, похоже, тоже к нему какие-то счеты. Хотя в остальном она придерживалась уговора: доставила его как пленника на Месть, за что получила прощение за предательство. Взаимовыгодное сотрудничество. 

Боннет слышит за дверью злые голоса и наконец раздается едва слышный скрип. Раньше его не было. Не забыть бы смазать все петли. Дыхание слегка сбивается, а сердце бьётся почти что в такт неспешно приближающимся шагам. Походка определённо принадлежит Эду, но его неспешность натягивает нервы до предела. 

Чужая поступь замирает, знакомо скрипит кожа и до Стида доносится слабый запах рома. В комнате снова воцаряется тишина, нарушаемая лишь дыханием. Пожалуй, это нервирует ещё сильнее, чем неспешное приближение капитана. Чего Эдвард ждёт? О чём думает? Мысли роятся, как разбуженные осы, подкидывая всё более бредовые варианты. Боннет выдерживает эту неизвестность лишь около минуты. Поводит головой и мычит, пытаясь намекнуть пирату на очевидную преграду их примирению. Эд мрачно хмыкает, резким движением вынимая порядком осточертевшую ткань. Слегка покачнувшись от внезапности, едва не потеряв равновесие, Стид чуть шире расставляет колени, пытаясь найти более устойчивое положение.

- Слава Богу. Какая же мерзость.

Скопившаяся слюна стекает по подбородку, оставляя противный влажный след. Оппонент по-прежнему хранит молчание. Боннет собирает разбежавшиеся мысли и слегка поднимает голову, словно пытаясь заглянуть в лицо Эдварду.

- Эдвард? Я знаю, что это ты.

- Как проницательно.

В чужом голосе Стиду чудится насмешка. Похоже кто-то всё же освоил пассивную агрессию. 

- Развяжи меня, пожалуйста, нам надо поговорить.

- Если тебе есть, что мне сказать, Боннет, верёвки тебе не помешают. Только говори быстрее, а то я уже заряжаю пистолет.

Словно подтверждая его слова, раздается шорох пороха, засыпаемого в дуло. Просьба снять повязку умирает, даже толком не оформившись. Стид сглатывает вставший в горле комок, шумно вдыхая через нос.

- Что ж, это несколько радикально, но у тебя есть основания для злости. Я поступил крайне... некрасиво.

- "Некрасиво"?

- Не "некрасиво". Неправильное слово. Это было... Это было подло. Я очень виноват, Эд.

Слышится зловещий скрежет шомпола, проталкивающего порох глубже.

- Ты тратишь моё время, Боннет. Твоё последнее слово?

Мужчина замирает. Всё идёт совсем не так, как Стид планировал. Впрочем, в этом как раз нет ничего нового. А вот ощущение страха, уверенно захватывающее душу и мысли, оказывается неожиданным. Он давно уже забыл, как это: бояться Чёрную Бороду. Слова застревают в горле. А когда холодное дуло касается уже порядком вспотевшего лба, к словам присоединяется и замершее дыхание. Не хочется верить, что это конец. Не хочется верить, что его Эд решился. Щелчок предохранителя. И, словно открывшееся второе дыхание, рождаются слова. Если это его последние минуты, Стид должен их озвучить.

- Я не соврал тогда, Эд. Ты правда делаешь меня счастливым. И я тот ещё осёл, раз мне понадобилось так много времени, чтобы понять это. Я... Я, кажется, люблю тебя.

Дуло царапает кожу. Стид всё ждёт оглушающего выстрела, который положит конец. Но ничего не происходит. Застывший в этом томительном ожидании, мужчина почти пропускает оглушительный грохот, когда пистолет ударяется о пол. Крепкие пальцы впиваются в волосы, задирая голову к потолку. 

- "Кажется"?

И хотя голос Чёрной Бороды по-прежнему грозен, Стид не может сдержать легкой улыбки.

- Я люблю тебя, Эдвард Тич. 

 Это совсем не похоже на их первый, осторожный, словно неумелый поцелуй. Эд не целует его - кусает, будто вымещая всю ту злость, что он до этого демонстрировал миру. Стид пытается ответить, но мужчина просто не даёт ему на это и шанса. Губы уже саднит от агрессивных укусов и Боннет нисколько не удивится, если после обнаружит на них алые ранки.

- Повтори, - внезапно останавливается Эдвард, шепчет будто в бреду. 

Стид уже не скрывает счастливой улыбки. Всё наконец-то вошло в ту колею, которую он и искал.

- Я люблю тебя.

У Эда уже пробивается щетина, колет нежную кожу, когда пират прижимается к чужой щеке. 

- Тебе очень повезло, что дошло до тебя сейчас, а не в момент, когда пуля разносила твои мозги по каюте.

Новый поцелуй выходит куда мягче, но всё ещё с отблесками их болезненного расставания. Долго он не длится. Эдвард отстраняется, вновь слышится скрип кожи и сильная рука задирает подбородок вверх. Стид чувствует палец, настойчиво оглаживающий нижнюю губу, наверняка покрасневшую и опухшую. По какому-то наитию мужчина чуть шире раскрывает рот и будто невзначай краем языка задевает горчащий от пороха палец. Сорвавшийся вздох словно подтверждение, что он всё делает правильно. Боннет слегка улыбается и смыкает ноющие губы. Язык легко скользит по коже, обволакивая теплом и влагой. Мужчина слегка мешкается, прежде чем втянуть щёки и слегка прикусить фалангу.

Тихое чертыхание сверху сопровождается характерным звуком, когда Эдвард прекращает эту провокацию. Пальцы тут же смыкаются под горлом, словно повторяя объятия петли, с которой и началось их знакомство, и бескомпромиссно тянут вверх, вынуждая подняться на подрагивающие ноги. Стид не уверен, что может дать этому четкую причину: долгое бездействие, недостающий воздух или происходящее между ними.

- Эд, развяжи меня, - тихая просьба с трудом вырывается из пережатого горла.

- Нет. 

- Эд...

Сильный укус возле кадыка не дает Боннету договорить. Крепкие зубы не упускают кажется ни дюйма светлой кожи. Боже, как же ему потом скрыть всё это... По венам разливается порочный огонь, становящийся лишь горячее и острее от мыслей, что сгорает он не один. Стид невольно дергает руками в неосознанной попытке прикоснуться к своему пленителю. 

- Эд, пожалуйста...

Титч на мгновение замирает, смакуя тихий, жалобный голос. Похоже чья-то мольба впервые приходится ему по вкусу.

- И лишить себя такого удовольствия? Разве я похож на идиота?

- Сложно судить на кого ты похож, когда я не могу тебя видеть.

Тяжелый шлепок по ягодицам заставляет мужчину прижаться ближе. Носом он почти упирается в плечо Эдварда, пахнущее морской солью и мокрым деревом. Стид склоняется чуть ниже, в отместку неловко прикусывая чужую кожу. Пират хрипло смеётся над ухом, горячими шершавыми ладонями проникая под рубашку, и тянет за собой в неизвестность. Несколько неловких шагов, колени запинающиеся о чужие ноги и мимолетное чувство падения. Прежде чем оказаться сидящим, как гулящая дама, на коленях Эда. 

Всем телом облокачиваясь на пирата, Стид ощущает его руки, с силой прижимающие ближе, пробирающиеся за пояс штанов. Пахнущие ромом губы вновь приникают к нему в какой-то отчаянной жажде. Невозможность хоть как-то ответить на эти скупые, но искренне нетерпеливые ласки, просто убивает. Поэтому вскоре Боннет сам разрывает поцелуй, губами следуя по изгибу колючего подбородка, пытаясь хоть так вернуть Эду полученную близость. Хочется конечно же большего. Хочется сжать его в объятиях, чтоб руки онемели, слиться с ним, словно у них одна кожа на двоих. Языком и пальцами проследить каждый шрам, полученный в битвах, каждую татуировку, набитую в порыве. 

- Эд, черт подери, ты можешь быстрее? - шепот на ухо перед тем, как прикусить мочку, ощущая металлический привкус от серьги на языке.

В ответ раздаётся лишь позабавленное хмыканье, а крупные ладони с силой сжимают ягодицы, прижимая ещё ближе, когда казалось что уже некуда. Стиду кажется, что Эд сейчас на зло совсем перестанет его касаться, превращая прелюдию в наказание. Но похоже, что он сильно переоценил его терпение. Вместо этого мужчина помогает ему стянуть узкие брюки, наконец-то освобождая ноющий от возбуждения член. Секундная заминка и шершавая, слегка влажная ладонь сжимает его почти боли. Свой тихий стон Стид глушит с силой прикусывая соленую кожу. Несколько нарочито неспешных движений, большой палец ласкающий нежную головку, громкое дыхание на ухо. Всего этого слишком много. Стиду кажется, что он взорвётся прямо от сейчас. От переполняющего удовольствия и любви к этому удивительному человеку. 

Вскоре Титч прекращает свою пытку. С силой хлопает по светлым ягодицам, вынуждая слегка приподняться. На коленях. Стид слышит только шорох и скрип кушетки, прежде чем на бедра опускаются ладони, возвращая обратно на колени. Чужая горячая кожа почти обжигает. И словно, добивая его, ладонь, соединившая оба их естества. Движения быстрые, резкие. Свободной рукой Эдвард обхватывает его под горло, вновь слегка перекрывая воздух. Стид не может толком сказать от чего видит звёзды перед глазами: от сильной хватки на горле, головокружительного поцелуя, высасывающего последние силы, или удовольствия, огнём разливающегося по венам.

- Ну? Теперь ты меня развяжешь?

- Даже не знаю, Стид. Так ты точно не убежишь.

- Эдвард...

Вместо ответа Боннет чувствует пальцы, погрузившиеся в волосы, и плотная чёрная повязка наконец-то его покидает. Требуется время, чтобы привыкнуть к свету, бьющему по глазам после долгой темноты. 

- Господи Боже, Эд! Что за кошмар у тебя с лицом?