- Нужно возвращаться домой, - холодно произнёс змееуст.

Фирг тут же тряхнул гривой:

- Погоди-погоди! Есть идея!

- Уверен, она мне не придётся по вкусу, - нервно дёрнул плечом старший маг.

Финн проигнорировал выпад и продолжил:

- Все мерлиновы сюрпризы приходили ночью. Окрестности пустые, мы убедились. Что, если он отсюда и колдует? Прибывает сюда с наступлением темноты и уже отсюда осаждает холм?

Зельевар скривился, как от зубной боли.

- Сколько ещё раз необходимо повторить, чтобы ты, наконец, понял – и тени, и инфери были заколдованы давно…

- Но встали вторые совсем недавно! – повысил голос фений. – По-твоему, он их поднял с другого конца острова? Ослабленный обрядом Морганы и Аима накануне?!

Слизерин резко повернулся к воину. Бледное лицо вспыхнуло раздражением, но эта эмоция быстро сменилась задумчивостью.

- Чтобы поднять мертвецов, нет необходимости стоять над ними, - процедил змееуст и ненадолго замолчал, а потом продолжил более спокойно, - но зачем ему оставленные в колодце змеи, если все мертвы? Охранять деревню? Какой в этом смысл?

Фирг раздраженно закатил глаза:

- Может, попробуем узнать методом наблюдения?

- У всех мужчин Гриффиндоров не в чести думать, прежде чем говорить или делать что-то, или только через одного?

- У всех Слизеринов в чести постоянно сидеть по норам, забиваясь куда поглубже? – ядовито спросил фений.

- У всех Слизеринов в чести оповещать соратников об очередном сумасшедшем плане львиногривых, прежде чем бросаться спасать крепких задним умом представителей этой породы!

- Не проблема, - отмахнулся воин, - развернут карту, та им всё и расскажет.

- Потрясающая беспечность, - мрачно констатировал зельевар и протянул руку ладонью вверх, - дай мне своё кольцо. Ну же!

- Это значит, что мы остаёмся? – насмешливо выгнул бровь Финнгриф.

- Не хочу, чтобы твоё бездыханное тело, почившее смертью безмозглых, кого бы то ни было огорчало в Короне.

Фирг скрипнул зубами, но молча снял кольцо. Украшение стало видимым, как только покинуло палец. Массивный обод из красного золота, увенчанный крупным, тёмным до черноты рубином послушно лег на ладонь зельевара, и тот тут же сжал его в кулаке. Маг закрыл глаза и неразборчиво прошептал неизвестное фению заклинание. С пару минут он держал в приоткрытой ладони кольцо, размеренно дыша и роняя шепотки чар, а потом протянул артефакт Фиргу.

Кольцо оказалось неожиданно холодным.

- И что ты сделал?

- Предупредил Атхен. Она успокоит остальных.

- Отчего же не Годрика?

- На змееловке мой амулет – заколдованная пара кольцу Грифона, - маг произнёс это таким тоном, будто объяснял очевидную всем истину, и воин не удержался от насмешливой гримасы.

- Я могу его надеть обратно?

- Если не забыл, как выполняется это сложное действие, - скривил тонкие губы зельевар и стремительным шагом вышел за окружающий Скап-Герд частокол. – Идём! Нужно скрыть это селение от сующих куда не надо свои носы простецов и вернуться в деревню.

Фений позвал пса, и маги вышли в обратный путь. Емтхунд без единого признака усталости бежал трусцой, прокладывал тропки вдоль и поперёк дороги, ловя и просто распугивая мелких грызунов и редких птиц. Несколько раз он застывал на месте и еле слышно рычал, но чары Фирга никого не обнаруживали, а следоцвет Слизерина рассыпался десятками дорожек, оставленных зверьми и птицами. Находил он и человеческие следы: их было несколько десятков, и все они вели в селение под холмом. Фирг слышал, как змееуст пробормотал что-то себе под нос и даже ругнулся пару раз, а потом неразборчиво проговорил:

- Либо здесь постоянно сновали местные, либо сюда прибыло достаточно большое количество людей. Живых. Инфери так не ходят.

- Первое и без твоего замечания очевидно, - цокнул языком Финн, - а вот второе уже интереснее. Ты думаешь, прибывшие и пополнили армию мертвяков?

Слизерин задумчиво провёл ладонью по бороде.

- Не исключаю.

В небе горел закат, расцвечивая набежавшие облака во все возможные оттенки огня, когда маги вошли в деревню. Ещё раз убедившись, что они – единственные живые существа здесь, подошли к колодцу.

- Только не говори, что хочешь снять свои же чары, - нахмурился Фирг, как только змееуст принялся обходить водоем.

- Нет, что ты, хочу, чтобы моя магия сдала нас с потрохами в том случае, если ты прав и сюда действительно кто-то может явиться с наступлением темноты, - издевательски протянул зельевар.

- Разве тогда мы не станем обедом милым синеглазкам в колодце?

- Полагаю, нет, - задумчиво ответил Слизерин. – Мы достаточно побродили по деревне днём, прежде чем дойти сюда. Да и Бриан крутился вокруг колодца, а змеи так и не выползли.

- Думаешь, они тоже в спячке?

Змееуст кивнул и направил палочку вперёд:

- Finite incantatem!

Лёгкое дрожание воздуха вокруг колодца в подступающих сумерках быстро истаяло. Ни шороха не доносилось из глубин каменной кладки, Бриан не проявлял большей, чем обычно, настороженности, но фений всё равно крепче сжал палочку и обнажил меч, готовый к атаке рептилий. Однако её не произошло.

- Пойдём, - бросил через плечо уже успевший немного отойти зельевар. – Нужно выбрать какой-то из ближайших домов и забраться туда. Торчать на площади у гнеда змей – не лучшая идея даже для тебя.

Фирг недовольно стиснул зубы, но послушно пошёл следом за Слизерином. Бриан тенью трусил за хозяином. На крыльце облюбованного дома пёс замер, повернул голову к колодцу и около минуты без единого движения смотрел на него.

- Что такое, Бриан? – тут же напрягся Фирг, внимательно оглядывая пустое пространство вокруг.

Емтхунд приглушенно фыркнул, встряхнулся и, повернув морду к фению, завилял хвостом и вошёл в дом.

- Даже пёс понимает, что нужно зайти внутрь, - насмешливо отметил зельевар и наложил запирающие чары на окна и двери, как только гневно пыхтящий воин прошёл мимо него.

Слизерин замер у стены и принялся выписывать сложный узор палочкой. Как только он закончил, прочное дерево тут же стало совершенно прозрачным, открыв вид на небольшую площадь с колодцем в центре.

- Недурно, - хмыкнул Финнгриф, не желая показывать удивление такими чарами.

Он приманил найденные в углу мешки с сеном и опилками, кивком указал на них компаньону и рухнул на несколько, как на кровать. Цоканье когтей емтхунда замерло сзади – фений обернулся и увидел, что пёс устроился на шкуре какого-то животного возле давным-давно потухшего очага.

- Надеюсь, в наше отсутствие никакие твари не нападут на Корону, - произнёс Фирг.

- Если так, мы будем там в мгновение ока.

Фений кивнул, ничуть не успокоенный – чем темнее становилась ночь вокруг, тем сильнее ему было не по себе. Беспокойство нарастало, и мысль о том, что он совершил глупость сам и подбил на неё же змееуста, только подливала масла в огонь.

- Ладно я, глупец, - разбил он тишину саркастическим замечанием, - но почему великий и мудрый Слизерин поддался такой ерунде, как ночевка в подчистую выкошенной деревне?

- Я уже говорил – я, так и быть, вытащу твою пустую голову из того болота, в которое ты её охотно сунешь, - насмешливо скривился зельевар, а потом добавил совершенно серьёзно, - не только вам с Годриком до смерти надоело сидеть под куполом в ожидании неизвестного часа.

***

Слизерин действительно считал, что идея Фирга не так уж плоха, как показалась ему на первый взгляд, хоть и ничего об этом ему не сказал. Но в отличие от воина зельевар ожидал чего бы то ни было от змей, а не магов. Он совершенно не верил в абсурдное предположение фения о колдующем из деревушки Мерлине. Но в чём задача синезубых серебрянок? Зачем они здесь, в опустевшей деревне, и на пути к такому же пустому Скап-Герду? Змееуст ни на миг не допускал того, что рептилии здесь просто так, на всякий случай. Слишком далеко от других поселений, чтобы посылать их нести страх. Слишком бессмысленно оставлены здесь – мертвецам не нужны сторожи.

Медленно наползала ночь. Время от времени вздыхал за спинами магов пёс, то проваливаясь в дрёму, то стряхивая с себя малейший сон. Финн гнусавил себе под нос песню о Бриане Бору. Слизерин недвижно замер, вглядываясь в подступавшую темноту вокруг – мысли его были заняты синезубыми серебрянками и их ядом. Он думал, даст ли планируемый эксперимент с кристаллизованной отравой хоть какой-то положительный результат, сможет ли более крупная серебряная рептилия стать смертоносной более мелкой. А ещё он задумался, смертелен ли яд василиска для магических гадюк лжеМерлина…

В разрывах облаков зажглись звёзды. Емтхунд завозился, привстал и нетерпеливо фыркнул. Поднялся, подбежал к ставшей прозрачной стене и принялся беспокойно рыть её лапой, не обращая внимания на подзывания фения. Очень быстро стала понятна причина беспокойства Бриана – в колодце проснулись рептилии. Они медленно вылезли наружу и, чуть мерцая в темноте, принялись ползать по площади, вычерчивая причудливый узор на земле.

- Что они делают? – раздался напряженный голос Фирга.

Зельевар наблюдал за змеями, не отводя взгляда.

- Ищут, - наконец, ответил он.

- Что?

- Кого.

- Нас, что ли? – Финн достал из ножен клинок.

- Едва ли, - немного помолчав, покачал головой змееуст. – Похоже, они просто ищут живых.

- Зачем?

- Я похож на зачаровавшего их мага?! – не выдержал зельевар.

- Ты похож на болтающего со змеями!

- Чтобы «болтать» с ними, - ядовито процедил Слизерин, - нужно выдать им своё присутствие.

- Тогда как ты можешь знать, что именно они делают?!

Финнгриф стремительно поднялся на ноги, зельевар остался сидеть:

- В их примитивном сознании вспыхивают чёткие картины, заложенные создателем. Искать живых и убивать.

- Тогда почему они не чуют нас?

- Ночь длинная, - мрачно ответил змееуст.

То, что гады не чуяли по крайней мере его, говорящего, было действительно странно – даже применённые чары не могли полностью скрыть его присутствие от пресмыкающихся. Но образы-задачи в их головах действительно были чёткими и до примитивности простыми – заполучить забредшего человека и умертвить.

- Эй, я, кажется, знаю, что это такое они пишут телами на площади, - медленно проговорил всматривающийся в развернувшуюся перед их взорами едва серебрящуюся в ночной темноте картину фений.

- Тот самый знак-чары от Мерлина? – спросил Слизерин, уже предчувствуя, что прав.

Финн кивнул, а зельевар издал тяжелый невесёлый смешок:

- Какой же я глупец. Конечно. Они не ищут – оттого, возможно, и нас не чуют. Они приманивают. Если ты прав и они выписывают символ, данный вам Мерлином… он ведь не искал для вас гадов, он манил их к вам. Помечал как жертв. А сейчас они с его помощью приманивают сами…

Мужчина оборвал себя на полуслове и тяжело прикрыл глаза. С силой провёл ладонями по лицу и, уставившись на серебрящихся в темноте змей, произнёс:

- Я знаю, откуда взялись остальные инферналы на холме.

- Змееловы. – Фирг потемнел лицом. – Но я думал, что орден превратился в почётную армию лично великого мага…

- Не говори ерунды, - поморщился змееуст, - в почётной гвардии числятся старички или просто везунчики. Змеи вернулись с новыми силами после небольшого затишья, весь остров снова оплетён ими. Юные маги толпами идут на службу королю и Мерлину, а те в свою очередь делают всё возможное для успокоения вновь поднявшейся паники среди народа. А тому, что из новых охотников на гадов пропадёт пара-тройка десятков, люди не особо удивятся. Весь первый созыв змееловов коварный злобный Слизерин выкосил подчистую, что уж поделать, - выплюнул последние слова зельевар.

- Но как они приманивают магов? И зачем?

- Как – точно сказать не могу, - медленно покачал головой змееуст, - не я их зачаровывал и не я давал указы…а вот зачем… вероятно, для создания армии инферналов.

- Но ведь… мы сожгли их всех!

- Свежие силы никогда не лишние, тебе ли не знать, как воевавшему в рядах детей Дану.

- Откуда ты знаешь о моей службе в Ульстере? – тут же нахмурился Фирг. – Не припоминаю, чтобы я делился этим с кем-либо в нашей теплой компании, кроме Лестранжа.

- Со мной не надо «делиться», я сам возьму необходимое, - равнодушно заметил Слизерин.

Финнгриф с минуту враждебно смотрел в глаза магу, а затем усмирил гнев и спросил:

- И что, они каждую ночь занимаются приманиванием?

Змееуст неопределённо повёл плечом.

- Кто знает. Но я сомневаюсь насчёт этого. Ежедневные пропажи магов в этой местности могли бы привлечь излишнее внимание, тем более, если они исчезали здесь не по одиночке. Вероятнее определённая цикличность активности рептилий.

- Мы положим конец любой цикличности их активности, ведь так? – с вызовом спросил Фирг.

- Мне нужны несколько змей живыми, - напомнил ему зельевар.

- Их здесь с десяток, если не больше.

- Можешь убить две трети, остальные должны выжить.

- Ты хочешь притащить мерлиновых отродий в наш дом?! – сквозь зубы прорычал Финнгриф.

- Я хочу заколдовать их в колодце, как сделал это сегодня днём, и здесь же проверять на них яд! – прошипел в ответ Слизерин.

- Я думал, наша задача – убить Мерлина, а не забавляться с созданной им отравой, - издевательски протянул воин.

- Наша задача – выжить при устранении Мерлина, а для этого нам нужно быть как можно лучше подготовленными и осведомлёнными.

Взгляды магов скрестились не хуже мечей, казалось, вот-вот полетят искры. По венам змееуста побежал гнев, обычно яркая зелень глаз воина потемнела от ярости. Мужчины тяжело дышали, смотря друг на друга, готовые к атаке и защите одновременно.

Низкий рык емтхунда быстро вернул их к реальности – синим серебром замерцал колодец. Змеи скрылись в молодой траве и всё вокруг снова замерло. Маги посмотрели друг на друга, глубоко дыша и обуздывая эмоции.

- И что теперь? - выдавил Финнгриф.

- Ждать рассвета и ухода рептилий, - тяжело проговорил змееуст, - если тебе, конечно, не возжелалось ворваться в змеиный клубок в поисках нелепой смерти.

Медленно ползло время. Не было заметно никакого движения или особого колебания магии, но зельевар чувствовал, что, единожды потревоженная сегодня рептилиями, в полный покой она так и не возвратилась. Емтухнд немного лениво побродил по дому и сел у прозрачной стены, наблюдая за раскинувшейся темнотой. Слизерин стоял рядом с выходом, а Финн шуршал у него за спиной, перебирая хозяйский хлам и позвякивая мечом. Мысли его были путаными и туманными, полными далёких отголосков волнений и страхов, похожих на беспокойные волны моря, но змееуста мало волновали душевные призраки воина.

Все переменилось слишком неожиданно. Бриан заскулил и рухнул на пол. Шерсть на холке встала дыбом. Он, сгорбившись, сел, поджал хвост и замер, истерично залаяв. Поздно почуяв неладное, Слизерин успел только повернуть голову к животному, как Фирг подскочил к нему и что есть силы скрутил ему руки за спиной. Палочка из змеиного дерева покатилась по полу, ловко выбитая фением.

- Volo tibi pacem animi! Volo tibi pacem animi! Volo tibi pacem animi! – как можно быстрее произнёс зельевар, но чары не принесли противнику покоя духа.

Слизерин отчаянно пытался вырваться из поистине железной хватки, шипя проклятия вперемешку с чарами. Почти сразу запястья обожгло огнём, быстро застывшим тугими верёвками.

Змееуст начал лихорадочно нашептывать другие заклинания, но Фирг с недюжинной силой трепал его, как куклу, раз за разом выбивая из лёгких воздух и не давая закончить плетение слов. Слизерин чувствовал, как гнев внутри кипит и клокочет, разъедает барьеры и проникает в самые глубины, с таким трудом замурованные прежде. Сквозь щели и трещины – пока крохотные, но постепенно расширяющиеся, ползла тьма, жаждая подчинить волю и силу, разум и чувства.

- Прекрати это сумасшествие! – выкрикнул Слизерин, сам толком не понимая, к кому именно он обращается.

Фений снова совершенно по-магловски ударил его, а потом проревел раненым животным и пнул на землю.

Маг упал, перекатился и вскочил снова на ноги. Тьма бурлила в нём, придавая силы и питая магию.

В мгновение ока путы обернулись змеями и покинули запястья, мигом бросившись к нападавшему. Бриан захлебывался скулежом и поочередно бросался то на Фирга, то на Слизерина, и последний метнул в животное усыпляющие чары и повернулся к фению, готовый отразить атаку. К удивлению, зельевара, воин не попытался хоть как-то одолеть веревки-змеи – он лишь отскочил в дальний угол, выставил меч и палочку, готовый обороняться, и принялся сыпать проклятьями в адрес противника. Змееуст изо всех сил боролся с внезапно вырвавшейся тьмой, жаждущей умыться кровью обидчика, тянувшейся вырвать его строптивое сердце и скормить ярости. Он сжал ладони, до крови впившись в них ногтями, погасил зародившиеся тёмные чары на кончиках пальцев, посмотрел на перекошенное от смеси ужаса и ненависти лицо Финнгрифа и вскинул руку вперёд. Глаза Финна казались больше обычного, а зрачок почти затопил всю радужку. Казалось, глазами воина на колдуна смотрит сама тьма. Не дожидаясь, когда буйство противника снова сменит страх, змееуст призвал палочку и громким высоким голосом властно произнёс:

- Volo ut legitur mens tua! Lego mens! Lego mens! Lego mens!*

Неестественно блестящие глаза распахнулись шире, и зельевар погрузился в поток сознания фения. Бурная река неслась дикими пенистыми лошадьми, сметая всё на своём пути и грозя растоптать Слизерина. С трудом лавируя между ошалевшими скакунами, зельевар прислушивался к гомону мыслей Финнгрифа, набатом громыхающих в шуме белой воды:

«Убить!».

«Он уничтожит род!».

«Он заодно!».

«Он сам такой же, как и тот!».

«Убить!».

«Растопчет, раскрошит наши черепа!».

«Он опасен и силен, он враг!».

«Убить!».

«Отравлен сам и отравил её!».

«Убить!».

«Или убьёт тебя!».

«УБИТЬ!».

Задыхаясь, чувствуя, что тонет в потоке, попадает под нескончаемые копыта бесчисленных коней, Слизерин вынырнул из сознания Финнгрифа. Взмахом руки заставил верёвки-змеи застыть в сантиметрах от покрывшегося испариной воина и всмотрелся в него, силясь поймать взгляд. Тот в ужасе крутил головой вокруг, будто видел что-то, недоступное глазу зельевара.

***

Фирг сам не мог понять, что именно случилось. Он осматривал дом в поисках каких-нибудь сведений о смерти жителей деревни: случайную пометку, не до конца нацарапанную руну, безграмотное предложение на народной латыни – что угодно, что могло бы пролить свет на их умерщвление. В какой-то момент он просто услышал голос Слизерина. Фений прислушался: змееуст обращался явно не к нему: он говорил на змееречи. Финнгриф обернулся к магу и увидел, что тот стоит к нему лицом, вытянув вперёд костлявую белую руку. У его ног медленно чертил узоры змеиный клубок. Красные глаза с тонким вертикальным зрачком воин с изумлением увидел и у рептилий, и у самого змееуста. Тот разомкнул губы, и изо рта показался длинный раздвоенный язык.

- Кровь Гриффиндора, мои дети… Она вознесет нас выше самозванца!

Зельевар плотоядно улыбнулся и вдруг отвернулся. В эту минуту воин, напрочь забыв о мече, бросился вперёд, лихорадочно бормоча заклинание огненного бича. Он скрутил Слизерина и обвил его запястья магическими путами.

- Я убью тебя! –шипел маг, вырываясь из плена, но Финнгриф цепко схватил его и наносил удары, пока не потерял чувствительность рук.

Он понимал, что держит опасную змею, возможно, даже более гибельную, чем сам Мерлин. И в этот же момент фения охватил страх. Неистовый ужас от осознания, кого они все пригрели на груди, сколько они ему открыли и насколько доверились. Он пнул врага подальше от себя и бросился в дальний тёмный угол, что есть силы ударив по пути обезумевшего Бриана, пытавшегося вцепиться ему в ногу.

Змееуст поднялся в полный рост – казалось, его тень затопила всю комнату – и наслал клубок гадов на Финна. Алые змеиные глаза полыхали огнём, из клыкастого рта лилось шипение, и Фирг понял – это его последние минуты. Он должен был убить тварь, обезопасить Гриффиндоров, не дать Слизерину объединиться с Мерлином, но вместо этого чудовище убьёт его. Оно, совсем потерявшее человеческий облик, смотрело на него, приковывало к полу одним взглядом. Змееуст выбросил руку, призвал своё оружие. Змеи принялись плясать вокруг воина, не нападая, выжидая чего-то. Испуганный донельзя, почти забывший от страха и отчаяния, как дышать, мужчина заглядывал в глаза рептилий и читал в них свою смерть. Неожиданно прямо в его голове раздался громоподобный голос зельевара:

«Я не причиню вреда, полоумный!».

Фений поднял взгляд на мага и, готовый драться до последнего, до хруста в суставах сжал меч. Алые глаза смотрели на него с презрением и гадливостью, раздвоенный язык трепетал, шипя что-то рептилиям. Финн верил глазам, но вместе с тем не мог не верить тому, что слышит в глубине сознания:

«Что бы ты ни видел, это ложь. Иллюзия. Морок!».

Змееуст с плавностью пресмыкающихся скользил по полу, подбираясь всё ближе к воину. Послушные его шипению змеи всё уже сжимали кольцо вокруг пленника. Рычавший как безумный до этого Бриан кулем лежал у двери.

«Он спит. По-настоящему спит, и никому не добраться до его сознания, как до твоего. Понимаешь, Фирг?».

Колдун вскинул руки к потолку, и над ними зажглись световые сферы – с десяток, не меньше. Но шары были не привычными отстраненно-спокойными светильниками, нет. Финн видел: на этот раз в них заключено живое пламя, поразившее инферналов и теперь готовое сожрать его тело.

«Даже желай я твоей смерти, я не смог бы тронуть кровь Грифона», - голос Слизерина в голове фения звучал спокойно и осторожно, - «Подумай сам, я столько месяцев провёл наедине с Атхен. Неужели я не нашёл бы способа умертвить её, желай я этого на самом деле?».

Раздвоенный змеиный язык заклинателя гадов последний раз скользнул вдоль губ и исчез, сменившись обычным, таким же, как у самого Финна.

«Разве человек вроде меня, положивший жизнь на собрание и сохранение родного острову наследия, пустил бы всё прахом ради преходящей власти и скоротечной славы?». Слизерин замер, огненные сферы приблизились и опустились к голове Финнгрифа.

«Разве ты бы в здравом уме набросился на врага, как какой-то магл, врукопашную? Разве, желай я убить тебя, ты был бы до сих пор жив?».

Глаза змееуста вдруг потеряли свою красноту, став привычного серого цвета.

«Разве я жил бы столько лет затворником, проклиная себя и делая всё возможное для приближения часа, когда Годрика можно будет пробудить?».

Зрачки мага снова стали круглыми. Человеческими.

«Разве брауни – Кама, Майл – не почуяли бы во мне ложь, зло, тайный умысел и вред для Гриффиндоров?».

С глаз фения будто опала пелена. Шары света были привычных бледноватых оттенков, будто в сферах бились не привычные тонкие свечи, а далекие отблески лучей солнца. Слизерин – обычный, хорошо знакомый воину Слизерин, сероглазый, черноволосый, с острым, но человеческим языком - стоял перед ним, раскинув руки не в пафосной атаке, а в осторожном прошении. Он медленно снял перчатку, закатал рукав мантии, показывая Финну здоровую, не пораженную язвами и гниением кожу, и протянул ему ладонь.

- Я, может, и чудовище, Фирг, - с пергаментно-бледным лицом сказал змееуст, - но я не враг.

***

Воин дрожащей рукой сжал ледяную даже сквозь перчатки ладонь старшего мага, и тот помог ему подняться. Собрав волю в кулак, он на трясущихся ногах дошёл до мешков с сеном и рухнул на них без сил.

- Что это было? – слабым шепотом поинтересовался воин.

- Магическая закладка. Очень мощная, но несколько… неаккуратно выполненная. Кто знает, возможно, поспешность сыграла своё дело. Ты ведь явно видел и слышал что-то иное, не то, что происходило в действительности?

Фений сделал несколько глубоких вдохов, отёр пот со лба всё ещё трясущимися руками и уставился в пол:

- Ты был полузмеем. Красные глаза с вертикальными зрачками, раздвоенный язык. Вокруг тебя был целый выводок гадов, ты управлял ими… Ты сказал, что кровь Гриффиндоров поднимет тебя выше самозванца.

Слизерин нахмурился, припоминая последнее путешествие в Элладу, немного помолчал, а потом сказал:

- Этого ты боялся, верно? Недоверие, опаска, сомнения, страхи…

- Внезапно объявившийся Слизерин в разгар змеиной чумы на острове – очень странная фигура, - кивнул Фирг. – Да и ты сам не особо пытался хоть как-то расположить к себе.

Змееуст равнодушно пожал плечами.

- Спасибо, - неожиданно сказал Финн.

Зельевар поморщился:

- Я себя спасал.

- Ты бы мог меня убить.

- Нет, не мог.

Под тяжелым взглядом Слизерина воин умолк ненадолго.

- Как... как ты это сделал? – прохрипел он наконец. – Как пробился сквозь такой мощный… реальный морок?

Слизерин взглянул на мужчину. Прикрыл на секунду глаза, вспомнил, как из подобного кошмара в земле эллинов его вырвал полный страха и мольбы голос Атхен, который он и сейчас, казалось, эхом слышал где-то глубоко в себе, усмиряющий внутреннюю тьму и безоговорочно верящий в змееуста, и ответил:

- Магия и многие десятилетия её изучения.