Утро выходного дня

     Утро выходного дня — почти наверняка раннее утро. По закону подлости, план проспать до полудня рушится еще часа в четыре, потом в шесть и в восемь, когда засыпать уже вроде как и не получается, да и пропадает желание тратить свободные часы на такую штуку, как сон.

      Чуя, с вечера медленно и с оттяжкой на каждое действие готовившийся ко сну, смаковавший уборку, смену постельного белья, тщательнейший душ и надевание чистой пижамы, проснулся от стука в окно.

      На улице было серо, с мутными белыми завитками тумана, липнущими к оконному стеклу. На электронных часах было семь. По подоконнику монотонно стучал дождь, будто кто-то бросал мелкие камешки по одному и целыми гостями. Водные брызги усеяли некогда чистые поверхности стекол сверху донизу. В комнате чувствовалась дождевая свежесть и характерный холодок, из-за которого Чуя сразу же поставил себе зарубку в уме — достать обогреватель.

      Втянув под одеяло замерзшее плечо, мужчина поежился, перевернулся с одного бока на другой, поправляя сбившийся край, и, подумав, натягивая его до самого носа. Постель была мягкая и теплая, сухая и пахла камелией. Пижама из шелка скользила по телу, заставляя думать о ласкающих прикосновениях любимого человека, или хотя бы претензиях на внимание какой-нибудь животинки, которой у него отродясь не было.

      (Дазай не в счет — этот просто животное, которое убить мало.)

      Чуя зажмурился, ощущая клубящееся внизу живота тепло, и уткнулся половиной лица в подушку, мелко подрагивая и слегка двигая ногами, ощущая то же гладкое скольжение. Утро — серое, дождливое, прохладное — ему нравилось.

      Он выбрался из постели спустя только полтора часа по нуждам физиологии, позволив себе немного насладиться праздным ничегонеделаньем. Славная, сладкая глупость, безделица, когда у тебя долгожданный выходной.

      Сегодня он обычный человек, со спутанными после вчерашнего душа, туго закрутившимися кудрями, с сонным лицом, с теплым после сна телом, с мятным от зубной пасты дыханием.

      Домашние, мягкие штаны и теплый, разношенный свитер подарили его облику уюта. К уютным, атмосферным вещам у Накахары была настоящая слабость.

      Собрав волосы петлей пониже затылка, бесхитростно и так легко, Чуя прошлепал по прохладному полу к комоду, недолго попрыгав возле него на одной ноге — носки были с тугой резинкой и поддаваться проворным пальцам не желали.

      Кофе получился с небольшой горчинкой, но так было даже лучше. Втягивая носом аромат корицы и ванили, сидя на кухне теплого, сливочного оттенка все того же кофе, Чуя ощущал чистое блаженство. Пусть кухня была маленькая, пусть здесь остро не хватало каких-нибудь приятных глазу мелочей, вроде вязаных подушек и чехлов на спинках стульев — это был его маленький рай с палочками корицы и лакрицы в изящных подставках, со звездочками аниса, просыпавшегося в вазу с зернами кофе, которую он поставил декорирования ради, но с дополнением получилось почти идеально.

      Чуя был дома в эти минуты больше, чем когда-либо еще, и всей душой наслаждался каждым мгновением.

      После небольшой уборки, закономерно начавшейся со скопившейся в раковине посуды, мужчина, пропахший лимонной свежестью моющего средства, без колебаний повернул ручку и толкнул наружу створку рамы. Холодок неуверенно коснулся его лица влажными пальцами, потом пополз по шее и плечам. Чуя в ответ зябко поежился и уже собрался было закрывать окно обратно, когда на подоконник, покачивая между движениями пестрыми крыльями, решительно влезла бабочка.

      Видимо, пряталась под карнизом, а почувствовав тепло — перешла в наступление.

      Накахара с интересом рассматривал красавицу, а та, ничуть не смущенная его вниманием, вскоре уже в два взмаха крыльев перебралась на стол, засела в той самой вазе с зернами кофе, расправила крылья на просушку, да так и замерла, когда Чуя поспешил включить ей лампу над столом, чей свет рассеивался непрозрачной заслонкой.

      Наглости насекомого можно было поражаться.

      Накахара покачал головой, закрыл окно, пока дождь не отметился заливанием его подоконника, и, дернув на плечо край сползшего свитера, отправился обратно в комнату, оставив гостью хозяйничать.

      У него был выходной, на улице шел дождь.

      Он со своим новоприобретенным питомцем найдет, чем заняться в подобную погоду, даже если занятием будет чтение произведений Хаяма.

      Вслух, с выражением.

      Я пред тобой не потаюсь, —

      Своей великой тайной поделюсь:

      Любя тебя, я в прах сойду могильный

      И для тебя из праха поднимусь.