Бентьен и Ниэль уехали. Омега скинул мне несколько фотографий из аэропорта Туарина, когда они ждали посадку, и несколько фотографий Баха с высоты птичьего полета, когда они садились.

Я был рад этому фотоотчету, хотя на них не было ни самого Ниэля, ни Бентьена.

Поздравив их обоих с прилетом, я принялся ждать первое сообщение от альфы. Но он не торопился: то ли окунулся с головой в рабочие будни, то ли подбирал слова.

Я не знал, как мне быть: написать ли первым, спросить ли Ниэля, в чем могла быть причина задержки. Промучившись первую неделю, я почти уже собрался с духом написать омеге самому, но он опередил меня: вечером пятницы раздался его видеозвонок.

Я заметно занервничал: никак не ожидал, что общаться придется по видеосвязи, и все же принял вызов.

— Привет, Лисенок, — Ниэль радостно улыбался, глядя в камеру. Он явно был дома: за его спиной можно было увидеть огромное панорамное окно, а сидел он, судя по всему, на диване лимонного цвета. — Ты уже дома? Можешь говорить?

— Привет! Да, могу, я как раз недавно пришел.

— Хочешь кое с кем познакомиться? — спросил Ниэль.

— С кем?.. — уточнил я осторожно.

— Дани, поздоровайся с Лисенком, — камера слегка сместилась: Ниэль исчез из кадра, зато в нем появился его сын.

— Привет, Лисенок, — он так же счастливо улыбался, как его папа, и задорно махал мне ручкой.

Знакомиться с сыном Ниэля я был не готов. И, тем не менее, я кивнул и как можно более дружелюбно сказал:

— Привет, Дани.

— Как у тебя дела? — спросил он.

— Эм, хорошо, а у тебя?..

— У меня тоже! Папа испек мне блинчики!

«Он же, вроде, не любит готовить?..»

— Вкусно было?.. — спросил я, задумавшись, как долго мне придется изображать из себя заботливого взрослого. Не то, чтобы сын Ниэля меня напрягал или мне было неприятно говорить с ним, вовсе нет, но я совсем не умел общаться с детьми и поэтому чувствовал себя немного не в своей тарелке.

— Да! — мальчик радостно всплеснул руками, едва не сбив камеру, и Ниэль ласково похлопал его по спине:

— Ну все, иди поиграй, нам нужно поговорить.

Мальчик надул губы.

— Ну можно еще чуть-чуть?.. Мы же только познакомились! — он подскочил на диване. — Я хочу узнать, какой у него любимый цвет! Рыжий, да?

— Эм… — я замялся. — Оранжевый, да.

— Я так и думал! — Дани удовлетворенно плюхнулся на диван и откинулся на спинку.

— Все, ты узнал что хотел? — спросил Ниэль строго.

— Да, но…

— Все, все, хватит, ты и так уже болтаешь с ним дольше меня, — в голосе Ниэля послышались недовольные нотки. — Иди, иди.

Надувшись, Дани слез с дивана и скрылся из кадра, зато в нем вновь появился Ниэль.

— Извини, — омега немного виновато улыбнулся. — Он увидел твои фотографии в моем телефоне и всю неделю просил вас познакомить. Я думал, он быстро об этом забудет, но этого так и не произошло. Пришлось пообещать познакомить вас, а раз пообещал, пришлось выполнять. Надеюсь, тебе было не в тягость?..

— Все в порядке… Он очень милый.

— Да, к счастью, Данька пошел в меня, — Ниэль самодовольно растянул губы в улыбке. — Как ты там, Лисенок? Я слышал, вас снегом завалило?

— Угу, — я кивнул: снегопад, начавшийся после их отъезда, засыпал город месячной нормой осадков. — Но ничего, это привычное явление для Туарина. По крайней мере, до тех пор, пока все не растаяло и не превратилось в лед, мне нравится.

— Ну я рад тогда, — отозвался Ниэль. — А у нас вот так, — он сменил камеру и навел ее на окно, за которым зеленел газон, светило солнце и даже на вид было все еще по-летнему свежо и приятно.

— За что ты со мной так?.. — спросил я, и Ниэль засмеялся, снова вернувшись в кадр.

— Приезжай, — сказал он легко. — Мне кажется, тебе здесь понравится не меньше, чем в Туарине.

— Может быть…

Откровенно говоря, я все никак не мог понять, почему он позвонил: только ли для того, чтобы поболтать со мной, или обсудить что-то важное. Я ждал хоть каких-то известий от Бентьена и с трудом сдерживался, чтобы первым о нем не спросить: не хотелось выглядеть глупо и чересчур заинтересованным.

— Ладно, ты пока просто подумай об этом, — сказал Ниэль и, словно подслушав мои мысли, продолжил: — Бентьен написал тебе целую оду, я сегодня переведу ее и отправлю ближе к вечеру. У тебя, скорее всего, уже будет ночь. Не жди, ложись спать, ты наверняка устал за эту неделю?

— Немного… — ответил я, порадовавшись, что письмо от Бентьена все же придет.

— Чем планируешь заниматься в выходные? — поинтересовался Ниэль.

— Пока не думал, — признался я. — Но из-за снега вряд ли куда-то пойду. Скорее всего, найду какой-нибудь сериал и залипну на оба дня.

— Неплохо звучит, — Ниэль одобрительно кивнул. — Я бы тоже не отказался что-нибудь посмотреть. Но, как ты можешь догадаться, мой досуг — это досуг Дани. Так что мы пойдем в зоопарк завтра. И в океанариум в воскресенье.

— Здорово, — вырвалось из меня. Почему-то захотелось пойти с ними, может, потому что я уже сто лет не был ни в зоопарке, ни в океанариуме. — Я бы тоже сходил, — сказал я прежде, чем подумал.

— Как я и сказал — приезжай, — Ниэль улыбнулся. — Как раз к завтрашнему утру успеешь.

— Хах, — я выдохнул. — Хорошо, я подумаю.

— Подумай. Что ж, ладно, Лисенок, не буду тебя отвлекать, был рад пообщаться, пойду трудиться, спокойной тебе ночи.

— Тебе тоже, — я улыбнулся. — Заранее.

— Спасибо, — Ниэль хмыкнул: — Надеюсь, не усну во время перевода. Но если вдруг что, знай: я очень старался.

— Даже сомневаться не буду, — сказал я и, завершив звонок, поймал себя на мысли, что был не прочь поболтать и подольше. «Жаль, что Ниэль поторопился закончить разговор… — подумалось мне. — Может, ему не очень интересно со мной?..»

* * *

Письмо Бентьена действительно вышло длинным. Он извинялся, что заставил меня ждать целую неделю, писал, что думал обо мне все это время, что я очень понравился ему. Читать это было крайне приятно, чего греха таить. Но вместе с этим, несмотря на то, что он писал, как я понравился ему, он не задал ни одного вопроса обо мне, о том, как прошли эти дни, чем я собирался заниматься в выходные. Он писал о себе: о том, что целыми днями работал, вечерами гулял по набережной, пек кексы и встречался с друзьями.

К письму он приложил фотографию своих котов, нежащихся на солнечном подоконнике. От этого снимка веяло теплом и свежестью, а вот письмо оставило неоднозначные впечатления.

«Я ему интересен вообще или я ему только внешне подходил и своим происхождением?..» — размышлял я, прежде чем приняться писать ответ. Спешить не собирался: если он писал свое письмо неделю, то и я вполне мог потратить столько же времени на ответ.

«И о чем мне вообще писать?.. Он не задал ни одного вопроса».

Несколько дней спустя ответное письмо было готово. Я перечитал его несколько раз, довел до совершенства и в пятницу собирался отправить Ниэлю, но омега позвонил мне сам, правда в этот раз без видео, что меня почему-то даже расстроило.

— Алло?

— Привет, Лисенок, как дела? — послышался его жизнерадостный голос, и я утвердился в мысли, что предпочел бы видеть его.

— Спасибо, хорошо, а у тебя?

— О, спасибо, у меня — замечательно, — сказал Ниэль, и я не удержался от вопроса:

— Как вы сходили с Дани погулять на прошлых выходных?

— Здорово было, — ответил омега. — Кормили пони и гладили альпак.

— Ух ты! — я чуть не подпрыгнул на стуле. — Они мягкие?

— Конечно, — судя по голосу, Ниэль улыбался. — Даньке очень понравилось. Ну а ты? Что посмотрел?

— Один бахтийский сериал, — сказал я без особого энтузиазма.

— Какой?

— Ангел или демон^{[Испанский сериал 2011 года]}.

— Разве он не для подростков?.. — уточнил Ниэль, и я покраснел:

— Мне все еще семнадцать.

— Ахах, я тебя понял. Ну и как тебе?

— Для подростков норм, — я небрежно пожал плечами. — Но мне не очень.

— Удивительно, что ты его досмотрел. Я и двух серий не смог осилить, — поведал Ниэль. — А это было несколько лет назад.

— И сколько тебе тогда было?

— Думаю, как раз семнадцать.

— А сейчас тебе сколько? — спросил я зачем-то.

— Двадцать шесть, — ответил Ниэль и со смешком спросил: — А ты думал, мне сколько?

— Я думал, мы ровесники.

— Пара лет разницы всего, — сказал он.

Почему-то сразу вспомнилось, что с Бентьеном у нас разница в возрасте составляла целых тринадцать лет. Конечно, при любом другом раскладе я бы предпочел партнера сильно моложе.

— Как там твой ответ Бентьену поживает? — поинтересовался Ниэль, заметив, что я молчал дольше обычного.

— Я как раз дописал его и хотел отправить.

— Смотрю, ты не сильно торопился, — он хмыкнул.

— А чего торопиться?.. — я пожал плечами. — Он тоже не спешил.

Ниэль помолчал какое-то время, и я подумал, что, вероятно, в чем-то ошибся.

— М-м-м… Я могу спросить?..

— Спрашивай… — я напрягся, чувствуя, что вопрос вряд ли придется мне по душе.

— У тебя серьезные отношения были вообще? — спросил Ниэль.

— Серьезные?.. — я смутился. — Ну а… Что именно ты подразумеваешь под серьезными отношениями?..

Он же не секс имел в виду?.. Нет ведь?..

— Видимо, не было, — Ниэль избавил меня от необходимости отвечать на столь неловкий вопрос. — Видишь ли… В паре обычно кто-то более энергичен, а кто-то — более инертен. Например, ты влюбился, и теперь все, чего ты хочешь — это как можно больше времени проводить с этим человеком. Постоянно видеть его, быть рядом, переписываться, разговаривать по телефону… И вот ты стараешься постоянно попадаться объекту своей любви на глаза, закидываешь бесконечными сообщениями, звонишь и так далее… Было такое?

— Ну-у-у… — я неуверенно повел плечами.

— Я это к тому, что если ты действительно заинтересован, стоит шевелиться быстрее, а не рассуждать по типу «Вот, он мне неделю писал, заставлю и его ждать две недели», понимаешь, о чем я?

— Это ведь ты сейчас про энергичного человека говорил? — уточнил я. — А что если… — начал было я, но Ниэль меня перебил:

— В вашем случае инертен именно он. Ты уже должен был это понять, принять и смириться с этим. То есть, у тебя нет выбора, кроме как стать драйвером ваших отношений.

— Эм… Я как-то не уверен, что смогу… — проговорил я негромко. — Разве это не нормально, когда альфа завоевывает омегу, а не наоборот?..

— Времена меняются, Лисенок, — Ниэль пожал плечами. — Если он тебе нравится, бери быка за рога, пока никто не увел.

— Ясно… Ладно… Я попробую… — я вновь замолчал, обдумывая его предложение. Но в голове все никак не укладывалось, что строить наши с Бентьеном отношения придется именно мне.

— А как твой бахти? — спросил Ниэль. — Продвинулся хоть немного?

— Да, я… Прошел несколько уроков Рея Томпсона, о которых ты мне говорил, — сказал я, обрадовавшись, что мы сменили тему.

— Тогда ты можешь поговорить со мной на бахти? Давай попробуем.

— Эм… Нет, я не уверен…

— В чем ты не уверен? — Ниэль засмеялся. — Я поправлю тебя, если ты ошибешься, ничего страшного в этом нет. Все с чего-то начинают. Давай, скажи что-нибудь. Например, как тебя зовут.

— Эм… — я задумался и неуверенно выдавил из себя: — Me llamo Lisien^{[Меня зовут Лисьен]}.

— Замечательно. А сколько тебе лет, Лисьен? ¿Cuántos años tienes? 

— Tengo veinticuatro años^{[Мне двадцать четыре года]}.

— Perfecto^{[Превосходно]}. Ты молодец.

— Gracias^{[Спасибо]}, — ответил я и покраснел как помидор.

— Не понимаю, почему ты переживал, у тебя здорово выходит, — похвалил меня Ниэль, и в моей груди растеклось тепло от его слов. — Практикуйся больше, и уже скоро сможешь поддержать легкую беседу.

— Я постараюсь, — пообещал я и почувствовал необходимость поделиться своими впечатлениями: — Мне понравилось учить бахти. Гораздо больше, чем фахити. А тебе какой из них нравится больше?

— Да одинаково, на самом деле, — сказал Ниэль. — И тот, и другой хороши по-своему.

— Кстати, я заметил, что Дани говорит на нашем родном языке, а не на бахти, почему так?.. Или ты учишь его сразу двум?

— Сразу трем, — сказал Ниэль. — Ему нравится. Он иногда мешает все в одну кучу, в одном предложении говорит сразу на трех языках, никто ничего не понимает, но зато всем весело.

Я улыбнулся, поймав себя на мысли, что мне очень нравилось вот так проводить время — просто болтая с ним по телефону. «Неужели мне так сильно не хватало друга?..»

«Любви мне не хватает», — вспомнил я свой ответ Ниэлю пару недель назад.

«Выходит, не только любви?..»

— Почему ты позвонил без видео сегодня? — спросил я, не до конца осознавая, почему мне было это интересно.

— В прошлый раз Дани просил показать тебя ему, а в этот раз я подумал, что тебе, возможно, было немного некомфортно говорить по видео.

— Да нет…

— Тогда я могу включить камеру, — предложил Ниэль, я согласился, и уже через несколько мгновений мог лицезреть его в какой-то другой комнате, не гостиной, как в прошлый раз, и явно не в спальне.

«У него отдельный кабинет?.. И, судя по прошлому видео с газоном за окном, он либо живет на первом этаже, либо это собственный дом?.. Здорово…»

Осмотрев окружение Ниэля, насколько позволил небольшой экран, большую часть которого занимал сам омега, я приподнял левую бровь:

— Это гитара у тебя на стене висит?..

— Да, я играю, — Ниэль кивнул. — И пою еще. Хочешь, что-нибудь сыграю для тебя?

— Конечно, — я с готовностью кивнул, хотя, если честно, ждал, что мне придется вымучивать скупую улыбку и терпеть срывающийся голос, не попадающий в ноты, но нельзя же было отказаться?.. Это, как минимум, было бы невежливо.

Ниэль зафиксировал телефон, чтобы не носить его, снял гитару и сел перед камерой на стул.

— Не удивляйся, если Дани прибежит. Он любит, когда я играю, — предупредил омега и провел пальцами по струнам. — Подожди минуту, пока настрою.

Он крутил колки, ловко перебирая струны, а я почувствовал, что мое сердце ускорило свой ритм. Просто потому, что гитара Ниэлю очень шла. Его руки обнимали ее, словно родную, пальцы уверенно касались струн, и я подумал, что, вероятно, чересчур преждевременно поспешил записать Ниэля в любителя уровня пивного караоке.

— Я готов, а ты? — спросил он, убрав волосы с лица и бросив взгляд в камеру, отчего мое сердце почему-то дрогнуло.

— К-конечно, — теперь мне уже не казалось, что его игра заставит мои уши кровоточить. Почему-то вместо этого я с легкостью мог представить его перед обширной публикой, на сцене.

— Что мне сыграть? — спросил он. — Есть какие-то пожелания?

— Даже не знаю… — я не знал, какая музыка ему нравилась и что он умел, но, к счастью, моя помощь не пригодилась:

— О, придумал, — Ниэль улыбнулся. — Это песня о том, как важно учить иностранные языки. Как раз для тебя: на фахити про бахти.

Он заиграл, и уже с первых нот мое сердце гулко забилось в груди. Конечно, я знал эту песню, и когда-то она даже очень мне нравилась, хотя и считалась несколько провокационной: не из-за слов, а из-за клипа, ведь, несмотря на то, что в самой песне не упоминался пол действующих лиц, в клипе снимались омеги^{[Песня Te amo певицы Рианны, думаю, вам так или иначе известна. У Рианны, правда, в самом тексте упоминается некая «она», что само по себе делает эту песню очень пикантной, но, поскольку у меня омегаверс без женщин, в тексте используется местоимение «он», которое может подразумевать как альфу, так и бету/омегу, поэтому, исполняя эту песню, Ниэль как бы ничем не рискует: мало ли о ком он поет, хотя наличие пейринга омега/омега в клипе, который упоминает Лис, вносит определенную долю двусмысленности, о которой оба они, конечно же, отлично осведомлены]}.

Te amo, te amo, he says to me

I hear the pain in his voice^{[«Te amo, te amo», — сказал он мне, и я услышал боль в его голосе]}

По моему телу побежали мурашки. Я и не догадывался, насколько у Ниэля приятный голос.

Then we danced underneath the candelabra, he takes the lead

That's when I saw it in his eyes, it's over^{[Мы танцевали при свечах, он вел, и тогда я увидел в его глазах, что все кончено]}

Его голос обволакивал меня, мелодии гитары лились стройным рядом, и я купался в этом звуке.

Then he said, «Te amo», then he put his hand around me waist

I told him, «No», he cried, «Te amo»

I told him, «I'm not gonna run away, but let me go»

My soul is awry

Without asking why, I said, «Te amo»

Wish somebody'd tell me what he said

Don't it mean I love you?

Think it means I love you

Don't it mean I love you?^{[А потом он сказал «Te amo» и положил руку мне на пояс. Я сказал ему «нет», и он всхлипнул: «Te amo», я сказал: «Я не убегу, но отпусти меня». Моя душа сбита с толку, не спрашивая, почему, я сказал ему: «Te amo», надеясь, что кто-нибудь объяснит мне, что он сказал. Разве это не значит «Я люблю тебя?». Думаю, это значит «Я люблю тебя». Разве это не значит «Я люблю тебя?»]}

Как Ниэль и предупреждал, ко второму куплету в комнату прибежал Даниэль. Он сел на пол, перед папой, и я мог видеть только его светлую макушку. Ниэль даже на секунду не сбился: лишь улыбнулся теплее при виде сына.

Te amo, te amo, he's scared to breathe

I hold his hand, I got no choice, uh

Pulled me out on the beach, danced in the water, I start to leave

He's begging me and asking why it's over^{[«Te amo, te amo», — он боялся дышать, я взял его за руку: у меня не было выбора, ох. Он вывел меня на пляж танцевать в воде, и я собрался уйти, он начал умолять меня, спрашивая, почему все кончено]}

На втором припеве Дани начал подпевать, и я понял, что у них с Ниэлем сложился очень даже удачный тандем. Почему-то захотелось присоединиться. Но я не умел петь, так что лишь принялся слегка раскачиваться из стороны в сторону под музыку.

Listen, we can dance, but you gotta watch your hands

Watch me all night, I'm moving under the light because I understand

That we all need love

And I'm not afraid

To feel the love, but I don't feel that way^{[Послушай, мы можем танцевать, но тебе придется следить за руками. Наблюдай за мной всю ночь, пока я двигаюсь под светом, потому что я понимаю: нам всем нужна любовь, и я не боюсь почувствовать ее, но не в этом смысле]}

Спев припев, Ниэль извлек еще несколько нот из гитары, заканчивая композицию, и широко улыбнулся.

— Еще, еще! — попросил Дани, и я едва не принялся канючить продолжение вместе с ним.

— Ладно-ладно, что ты хочешь? — милостиво согласился Ниэль, ласково смотря на сынишку.

— Мэнаморэ! — ответил тот радостно.

— Me enamoré^{[Песня Шакиры, переводится как «Я влюбился»]}? — переспросил Ниэль и, дождавшись энергичных кивков, ответил: — Ну хорошо.

Он сыграл еще одну песню, в этот раз она звучала на бахти, и это было прекрасно, хоть я ни слова и не понял. Затем он исполнил еще одну. Я почувствовал себя на концерте и мог только слушать, приоткрыв рот в немом восхищении.

«Он такой талантливый! Почему же он работает простым переводчиком?..»

— Еще, еще! — просил Дани, но Ниэль решил, что хватит:

— Все-все, достаточно, иди к себе, папе нужно поговорить.

— Ла-а-адно, — протянул тот огорченно. — А с кем ты говоришь? — мальчик вскочил с пола и подбежал к телефону. — Лисенок, привет!

— Ола, Даниэль, — я улыбнулся, увидев его счастливую мордашку. — Как дела?

В ответ на мой вопрос маленький омежка начал что-то очень быстро рассказывать мне на бахти. Я не понимал ни слова, но прервать его постеснялся: он был слишком увлечен своим рассказом. Ниэль, вероятно, думал примерно так же: он тепло улыбался на заднем плане и ничего не говорил.

— Представляешь? Представляешь?! — закончил Дани восхищенно, внезапно перейдя на мой родной язык, и я не нашелся что ответить.

— Боюсь, Лисенку будет весьма трудно представить то, что ты ему сейчас рассказывал, из-за того, что он не говорит на бахти. Но я переведу ему, если ты не против.

— Только не перепутай ничего!

— Ладно, ладно. В общем, он рассказывал тебе про акул, которых видел в океанариуме и которые произвели на него большое впечатление. Он сказал, что они были такими огромными, что легко могли бы проглотить его целиком. И что одна из них откусила кусок от другой рыбы во время шоу.

— Что?.. — я даже вздрогнул. — Ужас какой.

— А ему понравилось, — Ниэль хмыкнул. — Ну все, иди, Лисенку уже спать пора, у него ночь на дворе.

— Что значит ночь на дворе?.. — не понял мальчик, обернувшись ко мне.

— Это значит, что уже поздно и пора ложиться в постель, — пояснил я и с опозданием подумал, что эта неожиданная роль взрослого по отношению к маленькому ребенку мне очень даже нравилась.

— Точно?.. — спросил омежка с сомнением. — Но ведь еще рано.

— Это у нас рано, а у него на четыре часа больше, — сказал Ниэль.

— На четыре?.. Это значит…

— Это значит, что у него сейчас одиннадцать часов, понял?.. Нет? Я позже тебе объясню, хорошо?

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Тогда ладно. Пока, Лисенок, спокойной ночи! — Дани помахал мне ручкой и, дождавшись, пока я помашу ему в ответ, убежал, а Ниэль обернулся ко мне.

На его губах плясала улыбка. Судя по всему, он очень сильно любил своего сына, и я невольно ему позавидовал — мне сейчас некого было так любить — столь искренне и безусловно.

— Ты очень нравишься ему, — тем временем сказал Ниэль.

— Ему, наверное, все взрослые нравятся? — предположил я, но Ниэль отрицательно покачал головой:

— Далеко нет. Он очень избирателен. Я пытался найти для него няня, но ему никто не подошел. А их было около пяти или шести. На последнем я сдался. Но в тебя он практически влюбился. Можешь мне поверить, что весь вечер он только и будет делать, что болтать о тебе.

— Эм… — я совершенно не знал, как на это реагировать. — Поверю тебе на слово. Кстати, пока не забыл: спасибо, что сыграл для меня.

— Надеюсь, ты не сильно страдал? — спросил он со смешком.

— Конечно, нет, это было потрясающе… — выдохнул я. — Ты играешь как профессионал… И поешь тоже. Почему ты не в группе?..

— Я был в группе, — Ниэль пожал плечами. — Играл на гитаре и пел на бэк-вокале, отец Дани писал песни и был вокалистом, еще у нас были бас-гитарист и барабанщик, все как положено для рок-группы. Мы как раз записывали первый альбом, когда я забеременел. Конечно, это внесло определенные коррективы в наши планы. Мы с Николасом расписались, группой кое-как дозаписали альбом, даже сняли пару клипов, потом я родил и как-то стало не до этого всего. Им пришлось взять другого гитариста, а скоро мы с Николасом и вовсе развелись. А вместе с ним я развелся и со всем профессиональным музыкальным миром, только дома и играю. Для себя да для сына. Кажется, он собирается пойти по моим стопам. Я не против, зачем его ограничивать?..

— А как называлась ваша группа? — спросил я, надеясь найти о них что-нибудь в сети.

— На тот момент Lust under the dust^{[Похоть под пылью]}, сейчас у нее другое название, но я не слежу за их развитием: не интересно. И, как видишь, на досуге пою всякую попсу, — он засмеялся.

— Мне понравилось… — сказал я совершенно искренне. — Правда, очень здорово…

— Спасибо, я рад. Можешь выбрать что-нибудь для следующего раза.

— А Numb^{[Думаю, вы знаете, но на всякий случай уточню, что это название песни группы Linkin park]} можешь сыграть?

— Я его и спеть могу, — Ниэль хмыкнул. — Хочешь, прямо сейчас?

— Твой сын на тебя обидится.

Ниэль покачал головой, размышляя.

— Да, думаю, ты прав. Тогда в другой раз.

— Хорошо…

— Что ж, ладно, время у тебя и вправду позднее уже. Ложись спать, Лисенок.

— Хорошо, — я улыбнулся. — Завтра отправлю тебе ответное письмо.

— Не торопись. Я тебе ерунды какой-то наговорил, не слушай меня. Делай, как знаешь. Форсировать события тоже не очень круто.

Я вконец запутался, но с умным видом кивнул и, попрощавшись, отключился.