– Ха-ха-ха, Лис, где мое белье?.. Найти не могу, – Ниэль шарил глазами по комнате и собирал раскиданные по полу вещи.
– Не я тебя раздевал, – улыбнулся я, следя за его перемещениями, лежа на кровати и собираясь с силами, чтобы встать и помочь ему: ночка у нас выдалась бурная, а я еще не отошел, зато мне было чем заняться, пока я собирался с духом – за Ниэлем было приятно наблюдать: он был гибким, подтянутым и до безобразия сексуальным – в одежде и без нее. Но без – все-таки лучше.
– О, нашел! – он запустил руку под кровать и что-то из-под нее достал, с интересом разглядывая. – Как они там оказались?.. А это точно мои?.. По-моему, нет.
– Это мои, – сказал я, узнав свои трусы. – Можешь взять у меня чистое белье в шкафу, мы же плюс-минус одного размера.
– Я чуть-чуть крупнее, – он поиграл бровями, и я возмутился:
– Это что ты имеешь в виду?!
Ниэль лишь засмеялся и отошел к шкафу:
– Здесь?
– За правой дверцей в верхнем ящике.
Он открыл шкаф, вытянул нужный ящик и принялся перебирать мое белье, а лицо его постепенно становилось все более и более мрачным.
– Что, неужели ничего не подходит? – спросил я с удивлением, наконец решившись встать с постели. Потревоженные мышцы обиженно заныли, и я не без труда подошел к Ниэлю, болезненно закусив губу.
– Просто возмущен, что нет ничего эротического, – сказал он, переведя хмурый взгляд с содержимого ящика на меня.
– А должно быть?..
– Мне бы хотелось, – он кивнул, и я усмехнулся:
– Чтобы было, что одолжить у меня и надеть?
– Мне бы хотелось видеть его на тебе, – сказал он со смешком и тут же поправился: – Вернее, снимать с тебя.
– Хм… я подумаю…
– Чего тут думать?..
– …над твоим поведением, – я обнял его за пояс и, прижавшись к нему, поцеловал в смеющиеся губы. Ниэль ответил неожиданно страстно, настолько, что я решил – еще одного раунда не избежать: он прижал меня к шкафу и принялся целовать мое лицо, шею, плечи – бессистемно, без разбору – крепко и пылко.
– Ох… я… я не уверен, что выдержу, Ниэль… – я не пытался его оттолкнуть или самому отодвинуться, я бы согласился, пожелай он продолжить, и все же надеялся, что он не станет настаивать.
Ниэль замер, уткнувшись носом в выемку у меня между ключиц. Затем слегка отстранился и неловко улыбнулся:
– Извини. Трудно себя контролировать, когда ты без одежды.
– Я понимаю… – я ответил ему теплой улыбкой. – Мне тоже, просто я еще не привык…
– Я знаю. Перерыв был слишком долгим… – сказал он со вздохом, и я поддержал его:
– Три недели…
– Три недели… И я не знаю, когда смогу прилететь в следующий раз. Хочется насытиться тобой на всю жизнь вперед, но не получается.
Я улыбнулся. Я чувствовал то же самое – желание наполниться им под завязку, но не выходило. Хотелось его еще и еще, но мы по-прежнему жили в разных странах, а он просто физически не мог летать ко мне каждые выходные. В конце концов, у него был сын, и Ниэль должен был проводить с ним время.
– Во сколько твой самолет?.. – спросил я, поглаживая его по мягким волосам.
– В двенадцать, – ответил Ниэль неохотно. – Нужно еще успеть позавтракать.
– Я могу сделать заказ на дом. Или можем позавтракать в порту.
– М-м-м… Тогда давай уже там, чтобы я точно не опоздал.
– Я бы не расстроился, – я хмыкнул.
– А вот Данька – да, – вздохнул Ниэль. – Я обещал, что только на день.
– Я понимаю, – сказал я мягко и принялся делать ему легкий массаж головы. – Трудно жить на два дома?
– Да, и ты совсем не помогаешь… – сказал он с упреком.
– Я стараюсь… – произнес я извиняющимся тоном, – я передаю дела.
– Ты передаешь их уже два месяца, – напомнил Ниэль недовольно, а я принялся массировать его голову усерднее.
– Я пытаюсь!
– Ты боишься? – спросил он, прямо смотря мне в глаза.
– Чего?
– Переезда?
– Немного, – ответил я честно.
– Почему? – он выглядел удивленным: для него мой переезд в Бах был вопросом решенным ровно в тот день, когда мы оба признались друг другу в любви, я же… Я хотел, правда хотел к нему, но…
– Я плохо знаю язык, не знаю, как быть с работой и не знаю… – я замялся, не зная, как подобрать верные слова.
– Чего?
– Я ведь никогда не жил ни с кем… – произнес я глухо, надеясь, что он все поймет, но Ниэль не понимал:
– И что?..
– Ну… я не знаю… – я отвел глаза и совсем тихо добавил: – Вдруг… вдруг ты устанешь от меня…
– Что?..
– Такое ведь уже бывало? – я пожал плечами. – С Николасом.
– Да это совсем другое! – возмутился Ниэль. – Он – тупой альфа, которого интересовала только музыка! Да он… да он меня просто достал! И он – не ты. Ты… боги, я боюсь, как бы я тебя не достал, но никак не наоборот!
Я вновь взглянул ему в глаза, почувствовав, как сердце дрогнуло.
– Но ведь ты любил его…
– Да, а потом забеременел и мои мозги наконец-то встали на место, – Ниэль хмыкнул. – Но я обещаю больше не беременеть.
Я засмеялся:
– Ну ладно. Хотя я не против.
– Чего? – Ниэль искренне удивился.
– Твоей беременности, – я пожал плечами. – Мне бы хотелось поухаживать за тобой, – не так давно мне удалось выклянчить у него несколько фотографий – даже распечатанных – на которых Ниэль был «в положении». Я любил смотреть на эти фотографии, но из-за них я чувствовал нелепую, но оттого не менее сильную, ревность к Николасу, который был с ним в это время.
Ниэль скривился:
– Ну нет! Беременеть в нашей семье будешь ты. А уже я буду за тобой ухаживать.
– Ну ладно, – заметив, как Ниэль перевел на меня стрелки, я быстро сдулся: вынашивать детей я все еще не хотел. – Может быть.
– Правда? – его глаза загорелись, и я, пожалев о своих словах, повторил с куда меньшим энтузиазмом:
– Может быть…
Он подался ко мне и нежно поцеловал:
– Я тебя люблю.
Продолжать тему беременности – моей! – совершенно не хотелось, так что я напомнил:
– Если мы сейчас же не примем душ, точно опоздаем.
– О, ты предлагаешь совместный душ? – он мигом оживился, а я засмеялся:
– Я предлагаю совместный душ, что бы ты там себе ни надумал.
– Жадина.
– Будешь обзываться – пойдешь один.
– Нет уж, я уже настроился. Идем.
* * *
Оттягивать и дальше этот момент было просто невозможно. Я уже все решил, вернее, мы уже все решили, и я достаточно долго уже тормозил, потому что правда жутко боялся. Но Ниэль уверял меня, что все будет хорошо, и я наконец сдался. Попрощался с бывшими коллегами, собрал чемодан и сел на самолет до Баха.
Перелет занял несколько часов, на протяжении которых я старательно учил бахти – без него теперь было никуда – и нетерпеливо ерзал на своем сидении.
Мой случайный попутчик с соседнего места периодически поглядывал в мою сторону, а я весьма успешно его игнорировал. Это был альфа – он был без кольца и браслета – так что я сделал вывод, что он был свободен и, как ни странно, заинтересовался мной, хотя по другую сторону от него тоже сидел омега и тоже, как я невольно заметил, свободный.
– ¿Aprendes bahti[Учишь бахти]? – спросил он час полета спустя.
«Учишь бахти?» – перевел я мысленно, порадовавшись, что не зря все это время занимался языком:
– Sí[Да], – я кивнул, понадеявшись, что на этом он от меня отстанет, но мой ответ, напротив, его только заинтересовал:
– ¿Estás volando a Bach por primera vez[Впервые летите в Бах]?
Мне пришлось поднапрячь мозги, чтобы сообразить, что он интересовался, впервые ли я лечу в Бах.
– Sí.
– ¿Alguien te encontrará[Вас кто-нибудь встретит]?
– ¿Qué[Что?..]?.. – я поднял на него глаза, не узнав два слова из трех.
– ¿Alguien te… – начал было он, но по моему лицу довольно быстро понял, что это бесполезно, и достал телефон, чтобы вбить вопрос в переводчик и показать мне экран.
«Вас кто-нибудь найдет[Переводчики такие переводчики…]?»
«Чего?..» – не понял я, но потом догадался, что, вероятно, он спрашивал, будет ли меня кто-то встречать, и кивнул, не забыв улыбнуться:
– Mi novio[Мой парень], – это слово – бойфренд – я выучил в числе первых и давно ждал повод его использовать.
Альфа тут же скис и потерял ко мне всяческий интерес, ну а я уже в тишине продолжил изучение языка: как выяснилось, мне предстояло еще очень много работы.
Спустя несколько часов, когда в иллюминаторе вместо слоя облаков появилось море, мое сердце забилось быстрее. Наконец-то мы увидимся! В этот раз мы провели в разлуке целый месяц…
Стоило самолету приземлиться, а мне – перевести дух, как руки сами потянулись к ремню безопасности, чтобы расстегнуть его: не терпелось поскорее покинуть воздушное судно и броситься Ниэлю в объятия. Но прежде пришлось дождаться, пока самолет доедет до аэропорта, и пассажиров начнут выпускать из салона.
Выйдя в рукав[Телескопический трап (телетрап) или рукав – это специальный коридор в аэропорту, который соединяет здание терминала и салон самолета], я почувствовал, что здесь было гораздо жарче, чем в Туарине – куртка – пусть легкая, весенняя – здесь явно была лишней, но теплолюбивого меня это только порадовало.
На паспортном контроле пришлось задержаться: здесь собралось очень много пассажиров не только с нашего рейса. Ожидая своей очереди, я крутил головой по сторонам в поисках заветного значка бесплатного WiFi, но так его и не нашел, хоть и не унывал – Ниэль должен был встретить меня сразу на выходе в зоне прилета.
Получив заветный штамп в паспорте, я направился в багажное отделение ждать свой чемодан. Как ни странно, он оказался на ленте в числе первых – наверное, из-за своих гигантских размеров – и я, схватив его и поставив на пол, вытащил ручку и поспешил к зеленому коридору.
«Уже совсем скоро!» – сердце радостно билось в груди, я не успевал – да и не пытался – смотреть по сторонам: несся к заветным дверям мимо таможенников, обгоняя других прилетевших.
Когда заветные дверцы распахнулись, и я вышел в зал прилета, Ниэля даже не пришлось искать – он был слишком красив, чтобы увидеть хоть кого-то помимо него – а рядом с ним, держа в руках пышный букет нежных цветов, стоял Дани. Это было очень мило и трогательно, что Ниэль встречал меня не один, и мое сердце забилось что есть сил. Наконец-то!
Я шагнул к ним. Правой ногой, левой, с каждым шагом переставляя ноги все быстрее. Чемодан мешался, и не дойдя до них несколько метров, я просто разжал пальцы и бросился в объятия любимого человека. Он подхватил меня, крепко прижимая к себе и даже покружив на месте.
– Привет, – я счастливо улыбался, с наслаждением сжимая пальцами его волосы вместе с клетчатой летней рубашкой.
– Привет, – он поставил меня на пол и, заглянув мне в глаза, подался к моему лицу, мягко целуя в губы.
Я не смог воспротивиться, хотя и помнил про окружавших нас людей. Сердце бешено колотилось в груди, а Ниэль настойчиво протолкнул язык в мой рот. Он не смог сдержаться, и я не смог тоже. Мы жарко целовались, наверстывая упущенное в разлуке время, я боролся с нарастающим возбуждением, а заскучавший Данька принялся дергать меня за край куртки:
– Лисенок, Лисенок, это тебе! Я сам выбирал!
Нам с Ниэлем пришлось оторваться друг от друга, и я, облизнув губы, присел перед маленьким омежкой:
– Спасибо большое, Дани, они очень красивые.
– Нравятся? – его глаза радостно сияли, пока я нюхал подаренные цветы.
– Конечно, – я улыбнулся. – Хотя ты, конечно же, намного-намного красивее.
– Правда?
– Конечно, – повторил я снова.
– А почему ты так долго? – спросил он капризно.
– Мне нужно было кое-что уладить дома.
– А ты навсегда?
– А ты как хочешь?
– Навсегда! – он бросился мне на шею, и я обнял его, а после – встал, придерживая под зад.
– Хочешь его понести? – изумился Ниэль, но я беззаботно кивнул:
– Ну да.
– Он тяжелый, – Ниэль хмыкнул и забрал у меня мешавшийся букет.
– Я это уже понял… – Данька в самом деле был тяжеловат для моих не привычных к подобным нагрузкам рук, но разжимать их и опускать ребенка на пол я не собирался, тем более, что он крепко-накрепко вцепился в меня и руками, и ногами:
– Не хочу отпускать тебя! Не уезжай!
– Да он только прилетел, – хохотнул Ниэль. – И уезжать не собирается, – он сходил за брошенным чемоданом и покатил его в сторону выхода, кивнув мне, и я двинулся за ним.
– Правда? – спросил Данька тихо-тихо.
– Правда.
– Честно?
– Честно.
– Ура!
На улице стояла настоящая жара. Она обрушилась на меня, стоило выйти из дверей аэропорта, в котором бесперебойно работали кондиционеры, остужавшие воздух и делавшие его комфортным для дыхания.
«Но ведь еще только июнь…» – подумалось мне, пока мы неторопливо шли к парковке. Я осматривался по сторонам, хотя повисший на моей шее Данька и мешал обзору, и не переставал ловить себя на мысли, что здесь было… потрясающе здорово!
Солнечно, зелено, чисто и очень красиво!
«Надо было раньше приехать…»
– Ну как? – Ниэль улыбнулся, обернувшись ко мне.
– Здесь так красиво!
– А то, – он хохотнул. – Но я, вообще-то, про Даньку.
– А… ну…
Данька показался мне тяжелым, как только я его поднял. Но с каждым пройденным шагом он, казалось, прибавлял в весе примерно килограмм.
– А чего про меня? – забеспокоившись, Дани обнял мои плечи еще крепче.
– Устал? – заботливо поинтересовался Ниэль.
– М-м-м… А далеко еще?
– Метров сто. Машина вон там, – он показал в сторону одного из рядов парковки.
– Я справлюсь, – заявил я решительно: ребенок не хотел отпускать меня, что же я, должен был насильно его от себя отдирать?..
– Смотри не разбалуй, – Ниэль улыбнулся.
– Ты злой полицейский, я добрый, – сказал я, намекая на то, что Ниэль явно исполнял роль строгого родителя, а я собирался взять на себя роль мягкого.
Почти наверняка Ниэль понял меня верно, но он вдруг подмигнул мне:
– Я раздобуду для нас парочку костюмов.
Щеки запылали, а тело охватил волнительный жар. Это был такой явный… намек? Обещание?.. Стало еще жарче, чем до этого.
Спустя еще сотню шагов мы наконец дошли до машины – у Ниэля был очень симпатичный седан красного цвета – и я с облегчением опустил Даньку на землю. Тот привычно забрался на заднее сиденье, а я нерешительно переминался с ноги на ногу.
– Мне вперед, назад? – спросил я Ниэля, пока тот загружал мой чемодан в багажник.
– Назад, назад! – принялся канючить Данька, и в ответе Ниэля, по большому счету, уже не было необходимости, но тот все же ответил:
– Как тебе будет удобней, – он захлопнул багажник и сел за руль, а я, конечно же, сел рядом с маленьким омежкой, чему тот несказанно обрадовался.
– Лис, пожалуйста, проследи, чтобы Данька пристегнулся, – попросил Ниэль, заводя мотор. – А то он часто отстегивается и доводит меня.
– Зачем? – я улыбнулся, повернувшись к Дани и проследив, чтобы тот пристегнулся.
– Ну-у-у… – мальчик задумался. – Я так делаю, когда папа мне что-то не покупает.
– А не покупаю я ему что-то очень часто.
– Вот жадина, да? – я усмехнулся.
– Да, – Дани почувствовал во мне своего союзника, и его глаза азартно заблестели:
– ¿Me comprarás el juguete que quiero[Будешь покупать мне игрушки, которые я захочу]?
– Нет, и не проси, – строго сказал Ниэль, выезжая на дорогу, Дани надулся, а я снова ничего не понял:
– Переведите, пожалуйста, кто-нибудь.
– Этот маленький хитрюга просит тебя покупать ему игрушки вместо меня, – сказал Ниэль.
Я наклонился к обиженному ребенку и негромко – но чтобы Ниэль все-таки тоже слышал – сказал:
– Будешь говорить при мне на моем родном языке – договоримся об игрушках, идет?
– Sí-sí! – с готовностью закивал он, а я засмеялся:
– Попробуй еще раз.
– Да-да-да!
Ниэль не был против наших «секретов» от него: в зеркале заднего вида я отчетливо видел, как он тепло улыбался.
Минут десять спустя, он спросил:
– Ты голодный, Лисенок? Можем заехать куда-нибудь перекусить прежде, чем ехать домой.
– Я хочу есть! – провозгласил Данька, и я с ним согласился:
– Да, я бы тоже не отказался. В самолете давали только сладкое, мне было мало.
– Хорошо, – Ниэль кивнул. – Тогда поедем обедать. Дани, куда хочешь?
– В Mariscos.
– Хм. Может, в Tio Juan?
– Нет, в Mariscos!
– Ладно.
Ресторан, который выбрал Дани, располагался недалеко от пляжа. Я с удовольствием вылез из машины и вдохнул свежий морской воздух:
– Как здорово!
– Да, здесь шикарно, – подтвердил Ниэль. – И кухня хорошая.
Я достал телефон и сделал несколько снимков, когда сообразил, что у меня не было ни одного фото Ниэля и Дани, которое я мог бы поставить себе на заставку.
– Я хочу вас сфотографировать.
– Давай, – Ниэль улыбнулся и, подняв Дани, усадил его себе на плечи. Я успел сделать пару фоток, прежде чем он остановил кого-то из прохожих и попросил сделать наш общий снимок. Тот улыбнулся, согласившись, и я дал ему свой телефон. Ниэль протянул ко мне руку, и я подошел. Он обнял меня за пояс, и я, чувствуя, как краснею, обнял его в ответ, а после – окончательно осмелев – положил голову ему на плечо.
– ¿Sois pareja[Вы пара]? – спросил наш «фотограф», и Ниэль улыбнулся:
– Si, por suerte para mí[Да, к моему счастью].
– Vos ven hermosos juntos[Вы красиво смотритесь вместе], – добавил прохожий, подходя и отдавая мне телефон.
– Gracias[Спасибо], – поблагодарил я его.
– Ты понял, что он сказал? – Ниэль тепло улыбался.
– М-м… – я сделал вид, что задумался, но потом все же покачал головой, признавая поражение: – Нет.
– Дани, переведи.
– Вы очень красивая пара! – ответил мальчик, и я покраснел.
– Правда?..
– Конечно, – Ниэль улыбался. Его рука все еще лежала на моем боку, а на его плечах все еще сидел его сын. – Идем, – он мягко двинулся в сторону входа на открытую террасу ресторана, но почему-то выбрал не ее, а внутреннее помещение. Впрочем, оказавшись внутри, я понял, почему: здесь было свежо и приятно-прохладно по сравнению с улицей, так что я был полностью согласен с его решением не занимать столик снаружи.
Перекинувшись парой слов с администратором, Ниэль повел меня вдоль прохода между занятыми столиками к одному из нескольких свободных, расположенному у окна – вероятно, в это время у бахтийцев как раз уже наступила их традиционная сиеста, и ресторан был полон людей.
Рассевшись – Ниэль напротив нас с Дани – мы просмотрели меню, и он сделал заказ.
– А почему ты хотел в другой ресторан? – спросил я, осматриваясь. Здесь было красиво, интерьер был выполнен со вкусом, людей было много и было очень шумно. Впрочем, может, в этом и состояла проблема?..
– Тот ресторан, о котором говорил я, ближе к дому, а этот в некотором отдалении, только поэтому, – пояснил Ниэль. – Но туда мы тоже обязательно съездим. Я уже говорил, что люблю выбираться из дома, в том числе и потому, что не особо хорош в готовке, хотя и учусь. Для тебя.
Я почувствовал, как по моему телу прокатилась волна нежности.
– Я тоже… учусь… понемногу…
– Правда? – Ниэль очень заинтересовался и подался вперед. – И чему научился?..
– Ну… немногому… В основном… тортики стряпать…
– Тортики… – повторил Ниэль, и я мгновенно почувствовал сладость во рту, – сладкоежка.
– А я люблю тортики! – встрял Данька, до этого занятый разукрашиванием какой-то раскраски, лежавшей на столе вместе с карандашами. – Сделаешь мне тортик?
– Конечно, – пообещал я.
– Сегодня?!
– Ох… не уверен, что сегодня получится…
– Дани, Лисенок только прилетел, ему нужно будет отдохнуть.
– А-а-а… – протянул ребенок расстроенно, и я предложил:
– Давай завтра? И ты мне поможешь, хорошо?
– Хорошо!
– Точно избалуешь… – хмыкнул Ниэль, а я лишь улыбнулся и пожал плечами, мол: «И что ты мне сделаешь?»
Скоро нам принесли заказанные блюда и, попробовав рыбу, я восторженно прикрыл глаза, наслаждаясь ее восхитительным нежным вкусом. У Ниэля была паста с морепродуктами, у Даньки – теплый салат. Маленький омежка справился с едой быстрее всех и отпросился в детскую комнату: та располагалась недалеко от нас, и мы могли его видеть.
– Эта рыба была такой вкусной! – восхитился я, доев свою порцию и откинувшись на спинку диванчика, а Ниэль вдруг сказал:
– А теперь переведи это на бахти.
– Эм… – я задумался: меньше всего после плотного обеда мне хотелось нагружать свой мозг переводом. – Esta pescado estaba tan delicioso.
– Este pescado, – мягко поправил Ниэль. – Мужской род.
– Но это же «рыба»! – выдохнул я: бахти поражал меня количеством нестыковок в родах.
– Да, они странные. У них даже «книга» – это «он», – Ниэль хмыкнул. – Но к этому придется привыкнуть. Если на конце «o», то почти всегда это мужской род. Если «a» или «ción» – женский.
Я вздохнул:
– Когда-нибудь я запомню.
– Конечно, – Ниэль улыбнулся. – Общайся с Данькой почаще, поневоле научишься.
– Я надеялся, что ты будешь меня учить… – сказал я негромко.
– М-м-м… хорошо подумал? – улыбка Ниэля стала какой-то зловещей. – Я буду очень ругать тебя за ошибки. И наказывать.
– О, даже наказывать? – я засмеялся. – И как же?..
Он осмотрелся, вероятно, чтобы убедиться, что Данька все еще был среди другой малышни и не мог нас услышать:
– Очень эротично.
Мои щеки вновь запылали, и все же я нашел, что ответить:
– Если мне понравится, я буду ошибаться почаще.
– М-м-м, а ты знаешь толк во флирте! – оценил Ниэль.
– Ну я… кхм… – я смутился, – начал читать много книг на любовную тематику.
– О, в самом деле? – Ниэль улыбнулся. – Неплохо. Подучишь бахти, тоже сможешь стать переводчиком.
– Звучит неплохо, – я кивнул. – Будем сидеть за соседними столами, ты – переводить кошмарные брачные контракты на случай развода, а я – любовные романы, в которых не разводятся.
Ниэль засмеялся.
– Кстати, об этом, – вдруг вспомнил он и стал каким-то… неуверенным?
– О разводах?.. – изумился я: нам точно еще рано было говорить о разводе, мы и в браке еще не состояли, хотя я и хотел, ну чисто в теории… Да и кто бы не хотел? Мы ведь решили быть вместе.
– Нет, о том, что им предшествует… – Ниэль неуверенно побарабанил пальцами по столу. – Мне как, прямо здесь тебе предложение сделать?..
– Что?.. – я опешил.
– Или ты начнешь стесняться и еще, чего доброго, откажешь мне?.. – спросил он как-то совсем несчастно, а я только и смог, что повторить:
– Что?..
– Ты согласишься стать моим мужем?.. – на Ниэля было жалко смотреть: таким неуверенным я его еще не видел. – Мне можно достать кольцо?..
– Что?! – я подскочил на месте, не зная, куда себя девать. Он прятал от меня кольцо!
Ниэль тоже встал и немного сместился ближе к проходу, вероятно, собирался меня ловить в случае, если я сбегу. Да куда бы я от него сбежал?!
– Это да или нет?.. – спросил он.
– Где мое кольцо?! – выпалил я.
– Так ты согласен?.. – Ниэль, казалось, опешил, но коробочку с кольцом все-таки достал и протянул мне через стол.
– И ты прятал его от меня! – возмутился я, открывая ее и доставая изящное металлическое изделие.
– Да и, представь себе, очень давно! – выдохнул он.
Посетители начали поглядывать на нас, привлеченные громким разговором.
– Но почему?!
– Мы же не могли расписаться в нашей тупой отсталой родной стране, я ждал, когда ты переедешь сюда!
– Предложил бы сразу, я бы уже давно переехал!
– Правда?.. Так… «Да»?..
– Ну конечно да!!! – я надел кольцо и, поставив опустевшую коробочку на стол, притянул его к себе через стол, чтобы крепко поцеловать.
Кто-то из посетителей принялся хлопать, кто-то свистеть, а я только и мог, что ласкать его губы своими и молиться, чтобы сердце не выскочило из груди.
– А почему вы опять целуетесь?.. – спросил Данька, привлеченный поднявшимся шумом и вернувшийся к нам.
– Лисенок согласился стать моим мужем, – счастливо проговорил Ниэль, с небывалой нежностью смотря мне в глаза.
– Да?.. Теперь у меня будет двое папы, да?..
Я улыбнулся, отпустил Ниэля и обернулся к ребенку:
– Два папы, малыш, но да.
– Ура! – он забрался на сиденье и крепко обнял меня за шею. – Тогда… ты будешь папа Лис, а ты… папа Ни!
– Хорошо, – Ниэль благодушно улыбнулся. – Давайте отпразднуем это.
* * *
На душную улицу мы вышли только через час, и, придерживая Дани за руки с обеих сторон, неспешно шли к оставленной машине, когда где-то со спины раздался чей-то знакомый голос:
– ¿Lisien, Niel[Лисьен, Ниэль]?
Мы остановились, и, обернувшись, я с удивлением обнаружил своего старого знакомого по паре свиданий.
– Бентьен?.. Ола, – я поздоровался с ним, и мы совершили традиционный бахтийский обмен поцелуями.
– ¿Cómo estás[Как твои дела]? – спросил я.
– Muy bien, gracias, y el tuyo[Мои хорошо, а твои]?
– Gracias, yo también estoy bien[Спасибо, у меня тоже хорошо].
Ниэль смотрел на меня с легким неодобрением, но мешать нам общаться не стал. Впрочем, как и участвовать в нашем разговоре.
– ¿Dijiste que no planeabas mudarte a Bach[Ты же говорил, что не планируешь переезд в Бах?..]?.. – спросил Бентьен, а я был вынужден переспросить:
– ¿Qué[Что]?
– Um[Эм…], – Бентьен обернулся к Ниэлю, и тот неохотно перевел:
– Он спрашивает, как ты здесь оказался, ты ведь не планировал сюда приезжать.
– Эм... Скажи, что... Скажи как есть.
Ниэль улыбнулся:
– Estamos saliendo[Мы встречаемся].
– ¿Qué? ¿Ustedes[Что? Вы?..]?..
– Sí, - как ни странно, я понял, о чем они говорили, и, признавая правоту Ниэля, покраснел как помидор. – Niel me propuso matrimonio[Да. Ниэль сделал мне предложение].
– ¡Guau! ¡Felicidades[Ого! Поздравляю]! – легко поздравил он нас.
– Gracias[Спасибо].
Бентьен вдруг цокнул, снова посмотрев на Ниэля:
– Pensé que yo era el problema, pero resultó que tú eras el problema[Я думал, проблема во мне, а оказалось, что проблема в тебе].
Я ни слова не понял, а вот Ниэль смутился:
– Lo siento. Sé que hice lo incorrecto. De muchas maneras[Я прошу прощения. Знаю, что поступил некорректно. Во многом].
– Está bien, – Бентьен отмахнулся. – Estoy feliz por ustedes[Да ладно. Я рад за вас].
Мы пообщались еще немного, познакомили его с Дани, непонимающе вертящим головой от одного взрослого к другому, и мирно разошлись, пожелав друг другу счастья в личной жизни.
К дому Ниэля – моему новому дому – мы приехали через полчаса.
Данька выбежал из машины и вскоре скрылся за калиткой, Ниэль достал мой чемодан, закрыл багажник и прислонился к нему.
– М-м… Лис, я забыл у тебя кое-что спросить… – проговорил он, и что-то в его голосе заставило меня напрячься. – Как ты смотришь на ужин с моими родителями?..
– Э-э… А как я должен на него смотреть?.. – уточнил я осторожно: я к этому точно не был готов, но Ниэль ведь не просто так спрашивал?.. Возможно, он хотел устроить семейный ужин на следующих выходных?..
– Ну… Хотелось бы, чтобы положительно, потому что они ждут нас внутри…
Я сглотнул, а по виску скатилась капля пота.
Может, он пошутил?..
Я встретился с его глазами – Ниэль совершенно точно не шутил: он выглядел слегка… испуганным?..
– Эм… Ну… Кхм… Мы ведь с ними уже общались?.. – проговорил я неловко. – Я имею в виду, по видеосвязи?.. Они… э-э… меня уже знают и все такое…
Ниэль кивнул:
– Они знают и о моих чувствах к тебе.
Я снова сглотнул: этого я не ожидал. А следующего – тем более:
– С первого дня.
– И… – я запнулся, но договорил: – и как они на это смотрят?..
– Ну… – он неуверенно повел плечами. – С пониманием?.. Можно и так сказать… наверное.
– Они… знают, что мы вместе?.. – ахнул я, но Ниэль покачал головой:
– Я собирался им сказать, но как-то так вышло, что замотался и забыл…
– О, боги…
После этого признания встречи с родителями Ниэля я начал бояться еще больше. Как они меня примут?.. Одно дело общаться со мной, как с другом своего сына, пусть и таким, к которому он испытывает некую симпатию, и совсем другое – принять меня как возлюбленного. И даже… почти мужа.
– И как ты… думаешь, они отреагируют?.. – спросил я, хотя и понимал, что ожидание и реальность – две совершенно разные вещи.
– Думаю, все будет хорошо, – Ниэль ободряюще улыбнулся. – Ты им нравишься, они тебя почти любят. Ну а то, что мы теперь официально пара… Должны просто принять.
– Но они наверняка ждали, что однажды ты снова станешь мужем альфы?..
– Наверное. Но когда я сказал, что влюбился в тебя, скандала не произошло. Думаю, они решили, что это что-то вроде… эксперимента?..
– Тогда, может, повременим с признанием… э-э… характера наших отношений? – предложил я неуверенно, но Ниэль хмуро отказался:
– Ни за что.
Он отлип от автомобиля и подошел ко мне, положив руки мне на плечи:
– Я тебя люблю. И намерен провести всю оставшуюся жизнь вместе с тобой. Я безумно счастлив, что ты наконец-то переехал ко мне. И я никому не позволю лишить меня этого счастья.
Я улыбнулся, почувствовав волну нежности:
– Ну хорошо. Думаю, я готов, – сказав это, я понял, что безбожно врал: колени подгибались от одной мысли о встрече с его родными, но смысла откладывать этот момент я не видел: он все равно бы однажды настал. Оставалось только надеяться, что предположения Ниэля об их реакции на известие о том, что мы практически мужья, окажутся достаточно верными.
– Хорошо, – Ниэль улыбнулся и, отпустив меня, схватил ручку чемодана и покатил его к калитке.
– Экскурсию чуть позже устрою, ладно?
– Ага… – мне все равно было не до экскурсий и любования видами открывшегося за калиткой участка, я шел по дорожке на дрожащих ногах и с каждой минутой накручивал себя все больше.
Что делать, если меня не примут?
Что делать, если разразится скандал?..
Смогу ли я вернуться назад?
Смогу ли я вообще жить без Ниэля, как раньше?..
Я смотрел на его прямую спину и понимал: нет, не смогу. Он был нужен мне. Нужен, как воздух. Я любил его – так сильно, что согласился на переезд в чужую страну, о которой никогда не мечтал. Я мечтал о нем и только о нем: в моей жизни, в моем доме, в моей постели. Во мне. Во всех смыслах.
Поднявшись по крыльцу, Ниэль остановился, а я, поравнявшись с ним, замер: перед входной дверью в дом здесь располагалась небольшая… – веранда, терраса? – и родители Ниэля вместе с увлеченно что-то черкавшим в альбоме Данькой ждали нас именно здесь.
Данька остался на своем месте, а вот родители Ниэля встали с плетеных уличных кресел и шагнули в нашу сторону, приветливо улыбаясь.
– Вы уже знакомы, но я представлю вас еще раз, – сказал Ниэль. – Лис, это мои родители – папа Эллиас и отец Владилен. Ну а это Лисьен.
– Здравствуйте, – я кивнул, и папа Ниэля, улыбнувшись, протянул мне руку:
– С приездом, Лисьен. Ниэль и Дани тебя очень ждали.
Я пожал протянутую ладонь, и его взгляд скользнул по моей руке, задержавшись на помолвочном кольце, а на лице его обозначилось озадаченное выражение.
– О… тебя можно поздравить?..
– Эм… – я бросил нерешительный взгляд в сторону Ниэля. Тот улыбнулся, шагнул ко мне и приобнял за пояс:
– Нас. Я сделал Лису предложение, и он согласился.
– Согласился?.. П… предложение?.. Т-то есть… вы… Когда ты сказал, что Лисьен приедет, я решил, что это на пару недель…
– Он навсегда, – твердо сказал Ниэль, и его папа наконец разжал мою ладонь, а мою ногу вдруг кто-то обхватил:
– У меня теперь будет два папы! – Данька прижимался ко мне и счастливо улыбался, и я не смог удержаться, чтобы не погладить его по голове.
– М-м-м… что ж… – проговорил Эллиас. – Я, конечно, не очень это понимаю… То есть, Лисьен, ты, конечно, замечательный, и очень нравишься нам, я имею в виду, нам обоим… – он обернулся к супругу, но тот отмахнулся:
– Да ладно тебе, – и протянул мне руку, чтобы я ее пожал. – Сына Ниэль родил и хватит. За вторым все равно не собирался.
– Это точно, – Ниэль кивнул. – Зато, может, мне повезет, и Лис осчастливит меня вторым ребенком, м?
– Я бы хотел братика! – сказал Дани, и я чуть не поперхнулся:
– Эм… я… я не уверен…
– Ничего, – не сдался Ниэль, улыбнувшись. – Мы еще поработаем над этим. Мы сходим наверх распаковать вещи, ладно? Займите Даньку чем-нибудь, хорошо? Хотя бы на полчасика, – обратился он к родным, но маленький омежка не хотел отпускать нас:
– А можно с вами?..
– Поиграй с дедушками, они по тебе очень скучали, – строго сказал Ниэль, и Дани пришлось его послушаться.
Как я очень быстро понял – экскурсию по дому Ниэль тоже отложил на «потом», решительно направившись на второй этаж вместе с моим чемоданом. Быстро поднявшись по лестнице, он прошел через небольшой холл и открыл одну из дверей, за которой оказалась совершенно обычная спальня в светлых, пастельных тонах. Я прошел в комнату следом за ним, и Ниэль торопливо захлопнул дверь, защелкнув замок.
– Все, не могу больше… – выдохнул он и сгреб меня в охапку, впиваясь в губы требовательным поцелуем. Меня окатило горячей волной, и в следующее мгновение я понял, что это были его руки – блуждавшие по моему телу.
Его поцелуи были жадными, настойчивыми и умопомрачительно горячими. Я плавился в его руках, позабыв обо всем на свете, ровно до тех пор, пока не оказался на кровати, придавленный к ней его телом.
Это было сладко – снова оказаться с ним на одной постели, обниматься и прижиматься друг к другу. Это заводило, но это же и тревожило – был еще самый разгар дня, и мы были не одни.
Ниэль был настойчив – он явно не собирался ограничиваться парочкой поцелуев – его руки шарили по моему телу, а одна проникла мне в штаны и принялась поглаживать пах.
– Ниэль… – попытался я его остановить. – Ниэль, здесь же твои родители…
– Да, и Дани тоже, – его это совершенно не смутило. – И если родители вечером уедут, то Дани останется.
– Э… Это нормально?..
Ниэль просунул руку под резинку моих трусов и обхватил окрепший член пальцами.
– Да, привыкай, – прошептал он мне в шею.
– Еще так светло… – вопреки своим же словам, я не мог ему сопротивляться – мое тело радостно отзывалось на каждое прикосновение, а руки жили своей жизнью – гладили его волосы, спину, бедра.
– Да, и я могу отлично тебя видеть, это прекрасно… Разве ты не соскучился по мне, любимый? Я так хочу тебя… Тем более сегодня.
– Я тоже… – вырвалось из меня.
– Тогда позволь сделать это, – его рука, хозяйничавшая в моих трусах, опустилась ниже, кончики пальцев коснулись уже вовсю сочащегося входа, погладили. Я двинул бедрами ему навстречу, и он вставил в меня сразу два пальца. Я негромко выдохнул, прокусив губу. – Я не могу больше сдерживаться… – он начал растягивать меня, и я торопливо задрал его футболку, чтобы касаться его горячей кожи напрямую, но этого моим рукам показалось мало, и они потянулись расстегивать ремень на его джинсах. Затем – пуговицу и ширинку. А после – проникли внутрь и сжали стоящий член.
– Мх… – Ниэль укусил меня в плечо и толкнулся мне в кулак. Его пальцы, подготавливавшие меня для него, задвигались быстрее.
– Давай же… – взмолился я, чувствуя, что уже нахожусь на грани и вот-вот кончу.
Он вынул пальцы, снял с меня одежду – всю, что была снизу, спустил с бедер свою и вошел – сразу, одним толчком.
– А-а-а-ах… – я обхватил его руками и ногами. Было и больно, и сладко. Сил терпеть не было ни у него, ни у меня, и он начал двигаться. – Ах… Это… Ниэль, так… Так глубоко…
Он поцеловал меня – грубо, жестко, и я впился ногтями ему в спину, подаваясь к нему бедрами.
Его размашистые, сильные толчки сводили меня с ума. Я отвечал ему – двигался навстречу его движениям, принимая глубоко-глубоко внутрь своего тела. Терпеть не было сил: долгая разлука, долгожданная встреча, предложение… Нас обоих хватило ненадолго, еще немного – и мы кончили, крепко прижимаясь друг к другу.
Я почувствовал, как его сперма растекается во мне, и, наверное, впервые ощутил, как пожалел, что не мог забеременеть от него. Потому что сегодня… я бы согласился.
Чуть-чуть отдышавшись и скатившись с меня, Ниэль прикрыл глаза и улыбнулся:
– Как же хорошо… Наконец-то…
– А мы… Не слишком быстро?.. – спросил я.
– Ты же не хотел затягивать? – он повернул ко мне голову и посмотрел мне в глаза. Взгляд у него был насмешливым.
– Да, но… Как я понял… Все обычно стараются продержаться подольше?..
– Ну да, – Ниэль небрежно пожал плечами. – Но не после месячной разлуки. И точно не после того, как договариваются узаконить свои отношения. Но в следующий раз обещаю, что вымотаю тебя до предела.
– Хорошо, – я улыбнулся и лег на бок, повернувшись лицом к нему. – Может, прямо сейчас?..
– А я смотрю, ты разошелся не на шутку, – Ниэль довольно улыбнулся. – Что ты там говорил насчет злого и доброго полицейских?..
– Но мы ведь все еще не в форме… – я жутко раскраснелся, а Ниэль потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но не успели мы во второй раз слиться в экстазе, как дверь в спальню затряслась от чьих-то ударов:
– Папа Ни, папа Лис, почему вы там заперлись?.. Я к вам хочу…
Оторвавшись от моих губ и виновато посмотрев мне в глаза, Ниэль улыбнулся:
– К этому тоже придется привыкнуть.
– Что ж, – ответил я ему улыбкой. – Я согласен.