smells like disgust

«Но внутри холодной черноты его глаз теплится надежда на лучший исход.»

«Клин Клином»

Онгель Таль

Что-то тяжелое будто бы обволокло все тело юноши. Ощущение не из приятных, поэтому пришлось проснуться. Осознание того, что сон покинул его, тяготило. После осознания было принятие, поэтому глаза распахнулись навстречу миру, не готовому принять его, как считал сам парень.

«Кажется я болен» — первая мысль, что пришла после принятия.

— Джисон, ты в порядке? — окликнул, увидев своего, явно чем-то обеспокоенного, братца, — Чего так долго спишь? Уже 7:20.

— А чего ты встал в дверях? — взглянул на светлые блондинистые пряди, выглядывавшие из приоткрытой двери, которые достаточно сильно выделялись на общем фоне темной зашторенной комнаты раннего утра, серых стен и толстой деревянной двери, которая немного поскрипывала под давлением рук, что придерживали ее — Уходи, пожалуйста.

Феликс выглядел немного обеспокоенно, что раздражало с утра Джисона не меньше, чем симптомы недомогания или наступление самого утра в целом.

— Я не пойду сегодня в универ — мне не хорошо — перевел взгляд на шторы, которые почему-то не до конца прикрывали окно. Свет сочился у самого конца окна, то бишь стены, что была напротив, — Иди на работу, если собирался — все так же, не смотря на брата.

— Плохо? Мне позвонить маме? Ты же принимаешь таблетки, которые тебе выписали? — его лицо, которое можно было увидеть, только если привыкнуть к этим потемкам, так и выражало «да, да, да, просто скажи да», но видимо у Джисона были другие планы на сегодня, если не на жизнь в целом, как Ликс и правда надеялся.

Тихое безразличное «нет» послышалось от полусидящего тела на кровати — точно не живого.

— То есть нет! — Джи посмотрел на брата полный какой-то странной энергией, энтузиазма ему не присущего, — Мне не настолько плохо, честно! Просто немного шумит в голове, так что не стоит беспокоиться, — сделался немного тише, — дай мне поспать сегодня, хен.

— Хорошо, но только сегодня. Мне и правда пора на работу, — закрыл дверь, от чего в комнате младшего сделалось еще темнее, но явно спокойнее для самого Джисона, — Не забудь про таблетки! — крикнул уже откуда-то из коридора и зазвенев ключами захлопнул дверь.

Парень тяжело выдохнул. Изображать из себя какого-то клоуна давалось намного легче, чем раньше. Выходило не очень, но мама и брат все равно делали вид, что такая игра их тоже устраивает. Игра под названием «больной пациент — здоровый пациент»? Скорее игра в «сегодня мне лучше, честно»

Но именно «сегодня» лучше не стало. Бесил опекающий брат, приставучая мама, это утро и каждый прошлый и последующий день. Дверь, которую закрыли не до конца и даже эта чертова штора, которая пропускала луч солнечного, то у стены, то на самую подушку, то посередине — прямо на дверь, где всегда, в небольшой щелочке, жался брат по утрам.

Юноша зажмурил глаза и весь будто сжался на секунды две.

— Нет. Я просто буду спать. Просто спать — залезая под остывшее местами одеяло и прямо на подушку. Такую же холодную. Все под стать атмосфере самой комнаты, которую заполнил пустотой и холодом сам Джисон. Так явно проще, привычнее и куда безопасней, когда сама комната будто бы выталкивает вне нежеланных, точнее всех людей, которые бы захотели зайти.

Взлохмаченные крашенные пряди будто отдельно от остальных волос распространились по помятой наволочке. Парень повернулся на бок и скрестил руки на груди, потому что подушку, которую он обнимал, забыл где-то на полу у письменного стола еще поздно ночью, когда свалился спать совсем без сил, а сейчас вставать уже не находилось желания. Так он и уснул.

Для него день закончился и не успев начаться.

***

А у кого-то утро начиналось с кофе. Ну как кофе… если сначала и прямо по пунктам, то первым будет проспать, потом кое-как собраться, затем проверить брата и впопыхах добраться до работы на метро. Кофейня находилась не так далеко, но метро было удобнее всего, если не считать большого скопления людей, которое его младший брат плохо переносит. Хотя сейчас совсем не об этом.

Постоянно опаздывая, он почему-то всегда приходил вовремя, что не оставалось без внимания коллег, но внешность, конечно же, интересовала людей больше и так было всегда.

Среднего роста, маленькое сияющее лицо со звездной россыпью в виде многочисленных остатков солнечного света — веснушках.

Комплименты комплиментам, но до такого внимания со стороны ему уже давно не было особого дела. Он не такой особенный, как считал сам, и если придет кто-то более примечательный, то все взгляды и перешептывания сразу же переключатся на него.

— Феликс-хен, ты сегодня здесь? — два привлекательных молодых парня зашли, не успев кофейня открыться.

— Кх, — Ли даже поперхнулся кофе от неожиданности, который взял за свой обеденный счет, — Сынмин, извини, а что ты делаешь здесь? — все пытаясь откашляться, перевел взгляд на второго парня, ранее ему незнакомого. Возраста примерно такого же, как и его младший брат, но взгляд не такой потерянный и держался он увереннее даже самого Сынмина — настоящей опоры Джисона на протяжении нескольких последних лет их тесного общения.

— Первую пару отменили, но мы узнали об этом только по приходу в универ — Ким даже не успел моргнуть, как за него уже ответили.

— Ага… — ты привел друга с собой? — Ли продолжал всматриваться в это новое «что-то», этого нового кого-то, начиная с его небрежно закатанных рукавов белой рубашки, и продолжая его темными, частично собранными в небольшой хвост, волосами, не упуская и аккуратных черт его лица, проскальзывая от скул до самых губ, поднимаясь от носа до его выразительных темных, как самый черный кофе, из приготовленных в смену Ликса, глаз. Которые, как ни кстати, уже смотрели прямо на парня.

Повеяло холодом. Холодом самой дождливой осени. Отвести нельзя. В него вцепились — он попался.

Неподдельный интерес сменился скользким, склизким ощущением предстоящего, будто бы поджидавшего притворства. Феликс всегда чувствовал подобное, что бы там ни было.

Не все люди с отличительной внешностью могут похвастаться таким же, собственно, нутром.

А этот взгляд хоть и не был столь мягким, но и не прорезал глади: лишь горчил и очень сильно, как самый-самый черный, но парень никогда не любил кофе — пахнет разочарованием.