помада ещё не до конца высыхает, когда мицури закидывает в рот конфету, перекатывает её, пытаясь распробовать, и хватает палитру.

устраивает на холсте буйство красок, фейерверк, сочетание несочетаемого.

ей в окно стучится солнце, показывая рассвет, поднимая из-за горизонта первые лучи и окрашивая небо сотнями оттенков.

мицури слегка сжимает конфету зубами, едва успевает кидать кисти в стакан и брать новые, чтобы запечатлеть каждую деталь стремительно меняющегося пейзажа.

ветер залетает в раскрытое окно, тормошит спутанные после сна волосы, поднимает вверх полы наспех накинутой на плечи безразмерной кофты и пускает по телу мурашки.

мицури быстро-быстро смешивает краски, моргать, кажется, забывая, и когда яркое солнце поднимается высоко-высоко над крышей дома, она откладывает палитру, отходит спиной, назад и падает в любимое кресло на колёсиках.

отталкивается босыми ступнями от пола, трёт нос ладонью и складывает пальцы рамочкой.

прищуривается, оценивая.

- шедевр на миллион долларов, - звучит над ухом бодрое, а после кёджуро наклоняется, укладывая подбородок ей на макушку, и пытается почти вслепую посильнее закутать в кофту. в свою кофту, конечно же. - понимаешь, какая штука: сколько бы я ни пытался сделать блины по твоему рецепту, получается что угодно, кроме них.

мицури вздыхает, усмехаясь и укладывая руки на подлокотники.

- думаю, ренгоку-сан, мне опять придётся тебе всё объяснять.

кёджуро деланно-грустно вздыхает, как бы говоря: ах, какая неприятность.

- думаю, твой препод оценит картину.

- он явно не оценит то, что это снова не графика.

- опустим эти детали.

мицури отмахивается, потому что графика эта глупая уже давно преподу отправлена всеми возможными форматами, и ей потому волноваться не о чем, и осторожно поворачивает голову.

- что вместо блинов получилось сегодня?

- оладьи.

и кёджуро поднимает руки в шутливом жесте "сдаюсь", и мицури спрыгивает с кресла, подхватывая спавшую со своих плеч кофту.

- я просто обязана оценить результат.