Его солнце

Рассветы на Налкводе особенно красивые, Блейц обожает за них свою родную планету. Два огромных, золотистых солнечных диска плавно поднимаются из-за горизонта, словно рождаясь в водах бескрайнего океана, покрывающего почти всё пространство. Яркие солнечные блики пляшут по поверхности, ослепляя любого, кто на них взглянет, но сейчас Блейца слепят не они.

Альфор, красивый, статный, стоит на широком округлом балконе в его покоях и наверняка смотрит сейчас на водную гладь. Он выглядит идеально даже со спины: его белые волосы, растрепанные, непослушными прядями спадают на шею и плечи; он словно сияет, окутанный золотыми лучами рассвета. Он ещё не знает, что Блейц уже проснулся и теперь осторожно любуется им. Альфор упирается ладонями в перила, на его широкие плечи накинута лёгкая, почти прозрачная туника Блейца, слегка развивающаяся от океанского бриза, открывающая взору красивую темную кожу, покрытую мелкими капельками воды. Блейц мысленно уже сцеловал их все, каждую, одну за другой. Он позволяет своему взгляду опуститься ниже и удовлетворённо хмыкнуть, замечая метки, которые сам же и оставил прошлой ночью.

Блейтц осторожно слезает с огромной круглой кровати, стараясь двигаться тихо, подкрадывается к Альфору со спины и замирает. Вспоминает, как нашел однажды шкатулку с драгоценными камнями своего отца и долго разглядывал их, не решаясь дотронуться. Как и к Альфору сейчас. Он красивый. Нереальный. Невозможно дотронуться — обожжет. И его очень сильно хочется забрать себе, присвоить, никому не показывать.

Нельзя.

Когда думает, что пора отвести жадный взгляд, Альфор оборачивается и широко улыбается.

— И давно наследный принц Налквода просыпается с первыми лучами?

Слишком ярко.

— Я не выдержал разлуки. — Блейц оставляет аккуратный поцелуй на шее. — Когда тебя нет рядом, могу валяться весь день, ты же знаешь.

— Как же пагубно я на тебя влияю. — Ухмылка очерчивает красивое лицо. Альфору совсем не жаль.

Блейц готов сгореть под его улыбкой, готов прямо сейчас сигануть с балкона в океан, лишь бы не видеть своё персональное солнце. Невыносимо. Оба сердца Блейца стучат наперебой, заглушая шум волн, когда Альфор скользит своей ладонью по его плечу, осторожно, ласково очерчивая всю длину руки и задерживается в ладони, крепко сжимая её и переплетая пальцы. Такой простой и нежный жест становится последней каплей и он оглушительно сильно краснеет — румянец расползается по его щекам, плавно захватывает шею.

Альфор Блейца не щадит — смеется заливисто, дополняя и без того сверкающую улыбку.

— А сегодня ночью ты совсем не краснел. — Он насмешливо приподнимает одну бровь.

— Тогда я ещё не знал, что сегодня ты останешься со мной до утра.

Альфор улыбается как-то совершенно по-другому, нежно, кротко, обхватывает свободную ладонь Блейца и подносит к губам, по очереди целует каждый палец, каждое золотое кольцо, а затем припечатывает финальный поцелуй — прямо в центр ладони.

— Ты очаровательный, я уже говорил это?

— Да, ты повторял это буквально каждый тик* вчера. Сразу же после того, как совершенно бессовестным образом украл меня с праздника. Кажется, ты перебрал вчера.

— Ничуть. Ваше вино, конечно, одно из лучших в нашей галактике, но оно не сравнится по крепости с настойкой из джунберрий, которую делает Коран. В прошлый раз после неё я очнулся на астероиде в соседней системе. Не спрашивай — я не помню, зачем туда полетел.

— Король Алтеи позволяет себе такое! Кошмар! — Блейц в притворном удивлении распахивает глаза, в которых сверкают смешинки, — как же Красная позволила тебе улететь куда-то в нетрезвом состоянии?

— Она не позволила, — вздыхает Альфор, — представляешь, буквально выплюнула меня из люка, не дала даже включить автопилот! Пришлось взять один из шаттлов в замке.

Блейц в очередной раз восхищается интеллектом короля Алтеи, сконструировавшего робольвов. Эти невероятные машины также обладали разумом и характером. Красная львица, которой управлял Альфор, очень своенравная. Впрочем, все львы были зеркальным отражением своих пилотов. Блейц ласково обводит взглядом лицо Альфора. Он действительно словно драгоценный камень. Сокровище. Как же сильно хочется оставить его только себе, запереть в этих покоях, украсть у мира.

Нельзя. Альфор нужен своей планете.

— Очень на неё похоже. К слову о строптивых, моей сестре очень не понравилось, что мы так быстро исчезли с пира в её честь. Говорят, рвала и метала. — Блейц откровенно лжёт, его старшая сестра хоть и славилась своей вспыльчивостью, но была очень понимающей.

— И когда же ты успел подхватить эти сплетни, если мы не выходили из спальни со вчерашнего дня? Уверен, новая королева Налквода отнеслась к моей маленькой шалости более благосклонно, чем ты это описываешь. — Альфор проводит носом по шее Блейца снизу вверх, заставляя притянуться поближе. — Более того, думаю, никто не будет против, если мы и сегодня не спустимся к общему завтраку…

Альфор знает, как влияет на Блейца, поэтому прижимается ещё ближе, обхватывает за плечи, замыкает руки на его шее. Приходится слегка потянуться вверх, привстать на носочки, чтобы оставить поцелуй на губах Блейца. Сначала лёгкий, завлекающий. Ещё один. Почувствовать, как талию обхватывают сильные ладони Блейца, как он сминает собственную легкую тунику на чужом теле, как забирается под полупрозрачную ткань, притираясь всем телом, как целует в ответ с напором. Голубые метки на скулах Альфора начинают слегка сиять. Блейц приоткрывает глаза, с наслаждением рассматривая голубое свечение, подчёркивающее цвет глаз его возлюбленного.

Они стоят под балконной аркой, сливаясь в череде ласковых поцелуев, и на их телах пляшут сотни солнечных бликов, пробивающихся сквозь гроздья многогранных кристаллов, подвешенных по периметру арки. Сияющий луч ласкает скулу Альфора, шею, спускается на ключицу и ниже — Блейц послушно прокладывает этот путь неразрывным поцелуем, легко прикасаясь к коже. Ему чудится, что под его губами, смешанными с солнечным светом, кожа Альфора нагревается. Словно он словит касаниями губ само солнце.

Забавно, ведь его персональное солнце сейчас запрокидывает голову, открывая больше пространства для поцелуев, уже более настойчивых. Его сокровище прогибается сейчас в пояснице, притирается пахом ближе, прикусывает в ответ ключицу, тянет вглубь комнаты, опрокидывает на кровать, забирается на бёдра, седлает, наклоняется ниже. Его драгоценность сейчас в его руках, выгибается навстречу, обжигает нетерпеливыми касаниями, торопливо сбрасывает с себя остатки одежды, гладит его тело, прикусывает губы в настойчивых поцелуях, торопится оставить горячие поцелуи по всему телу, отчего так приятно наливается жар в паху.

Пускай Альфор является королём, пускай он незаменимая часть их команды Вольрона, пускай он окружен сотней алтеанцев ежедневно. Но прямо сейчас он изгибается в руках Блейца, опускаясь бёдрами ниже и притираясь, сейчас он ощущает себя в нём, сейчас они соединены. Сейчас Блейц может считать его своим и только своим.

— Ты моё сокровище, Альфор, — обжигает шепотом в острое ухо, вскидывая бёдра вверх, сбиваясь с ритма, — я так хочу, что бы ты остался со мной.

Альфор стонет, опускаясь на локти, волосы его спадают вниз, закрывая Блейцу обзор на что-либо кроме этого невероятно красивого лица, сейчас румяного, с голубым сиянием от меток на скулах, с бешеной страстью во взгляде, где читается что-то ещё настолько ласковое, что одно из сердец Блейца пропускает удар.

— Как же ты ещё не понял, — Альфор шепчет прямо в губы, прикрывая глаза, дыша тяжело, — я давно уже всецело твой.

Блейц целует в ответ глубоко, мокро, зарываясь одной рукой в белые волосы, оттягивая их назад, чтобы насладиться поплывшим взглядом своего короля. Вот оно. Никакие драгоценности, камни, золотые слитки, даже сияние двух солнц — ничто не сравнится с величием Альфора, доверчиво отдающего себя в его руки. Хочется видеть больше, словно прошедшей ночи не существовало. Хочется слушать его стоны дольше, хочется доводить его до пика снова и снова, хочется ощущать его силу, его ласку, хочется невпопад шутить, наслаждаться его смехом, восхищаться им, одаривать его вниманием, заботой и всей страстью, на которую только способен.

Теперь он уверен — ему всё это позволят. И не важно, сколько планет их может разделять, сердца Блейца и Альфора будут стремиться друг к другу, как и два солнца каждое утро будут подниматься над бесконечным океаном Наклвода.

Позже, слушая мерные тихие вздохи, обнимая, Блейц понимает, что сегодня утром его ослепила любовь.