ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠ
"Разве я заслуживаю шанс на новую жизнь?"
Осаму ненавидел его присутствие в своей голове.
Дазай не знает куда себя деть: руки прячутся под подушку, запястья горят от недавних алых струй, что ему шуточно напоминают извержение вулкана. Лень оказывается победительницей – парень не желает подняться за новой бутылкой дешевого пойла.
"Ты меня бросил, не так ли?"
Юноша прокручивает их последний диалог из раза в раз, наблюдая на потолке обвисшую паутину, что манила к себе больше всего на свете. Но, увы, липкие нитки слишком тонкие для его прелестной шеи.
"Или я не успел?"
Осаму Дазай покинул ряды мафии полгода назад. Сейчас, как бродячая кошка, скитается с одного закоулка Йокогамы в другой, в надежде спрятаться от ливня грядущих преследователей; спрятаться за картонную коробку и остаться, размякнуть во тьме сырого уголка улицы.
На сегодняшний день, что зачеркивается в календаре красным маркером импульсивно и нерешительно, парень прячется в холодной квартирке, которую выдал Анго. Вспоминать имя своего "спасителя" не хотелось.
Потому что в памяти вырисовывается облик мужчины: лет ему двадцать четыре, цвет волос необыкновенно странный, однако взгляд всегда заполнен нежностью и неведомой Осаму добротой: в глазах не увидишь бушующее пламя, либо надвигающееся цунами, нет, лишь спокойный штиль майским утром. Флегматичность не было чуждым ощущением для его Одасаку, но юнец знал как часто пульсирует сердце у мужчины с забавной щетиной и невозмутимым взглядом.
"Не-ет, Ода, тебе бы не понравилось это карри.. Слишком оно.. Пресное.."
Открывая пачку с не самой свежей едой из 24-х часового магазинчика подле, Осаму торопит в раздумьях.
Почему именно Ода стал небольшим лучом в непроглядной тьме?
Когда Осаму, будучи забитым мальчишкой, со страхом в жилах, но с жестокостью в очах, бился с угла в угол, раздавая самые негуманные указания всем подчиненным; когда собственными руками вытаскивал из сердец страдания; когда в его жизни никогда не было иного выхода, кроме как идти в уже родную пустоту..
Сакуноске никогда не осуждал его.
"Ведь ты ребенок, что боится темноты".
Ребенок.
Карри падает на пол.
Бывший исполнитель портовой мафии цокает.
С уст юноши выдается чертовский хохот: какая же Жизнь ублюдочная тварь, раз даёт шанс на белый чистый лист такому монстру, как он, а не людям, чьи уши не слышали давящий крик отчаяния, а руки не познали свежей крови.
Дазай помнит горючий запах спички.
В баре, как всегда, пусто. Только приветливый мужчина лет сорока (мафиози никогда не придавал ему значение) стоит у барной стойки. Улыбка на его лице напоминала трамплин для усов, что покачивались гармошкой при каждой усмешке. В баре нависла строгая тишина, но звонкие бокалы обрывают её.
– Одасаку не придёт. – проговаривает бармену, что наизусть знает любимые напитки Осаму. – Кажется, продажи алкоголя в вашем баре значительно уменьшаться...
Шутка для юноши – обычный механизм, как инстинкт, для поведения в окружающей среде. Дазаю даже не приходиться стараться выстраивать комедийные сцены с натянутой маской "у меня все в порядке" – люди и так его не понимают.
Как и он себя.
Наивный ребенок.
Кожа содрана, нервы наружу.
ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠ