Нас никогда никто не понимал. Нас боялись. Нас пытались убить. Никто. Кроме нас самих.
Раньше я была невероятно красивой девушкой. Струящиеся золотые локоны, мраморная кожа, голубые глаза и нос с изящной горбинкой. Идеал красоты. Она - тоже, только волосы русые и глаза чуть темнее моих. Обе ничуть не хуже Фрины.
Нам не посчастливилось влюбить в себя.
Мне всегда нравилось купаться. Прохладная вода обнимает тебя, а волны будто нашёптывают сказку. И вот однажды, изображая рождение Афродиты из пены морской, я, к несчастью, привлекла внимание Посейдона. Он вынырнул из пучины, и тряхнул головой, задержав на мне властный похотливый взгляд только на секунду. А уже, кажется, через миг он схватил меня своими огромными волосатыми руками, его горячие узловатые ладони оказались на моей нагой талии, толстые пальцы впились в кожу. До сих пор я чувствую эти прикосновения. Кажется, они и стали моим проклятием. Я отдала бы всё, чтобы никогда эти нечистые руки не трогали меня, чтобы эти нечестивые глаза никогда на меня смотрели.
С ней же всё было иначе. Она была у себя в покоях, готовилась ко сну, когда сквозь открытое окно просочился холодный туман. Туман окружил её, проник под одежду, прикоснулся к каждому дактилю её тела и исчез так же внезапно, как появился. Она забеременела.
Мы обе пробудили ревность.
Амфитрита, узнав о предательстве мужа, пришла в дикую ярость. Она возненавидела меня за то, в чём я была совершенно не виновата. Она загорелась идеей отомстить мне. Амфитрита отравила воду, в которой я всегда купалась. Когда я коснулась этой воды, моё тело будто пронзила тысяча стрел, я испытала такую боль, что потеряла сознание.
Гера всегда славилась своей ревностью. Она ненавидела каждую девушку, которую опорочил Зевс. Она знала обо всех хитростях, уловках мужа, так что не удивилась, узнав о его трюке с туманом. Гера просто прокляла несчастную.
Так мы и оказались вместе. В этом богом забытом проливе. Я превратилась в уродливое чудовище. Мои прекрасные ноги обернулись двумя дельфиньими хвостами, а милая головка - шестью страшными пёсьими головами. Ей повезло чуть больше - её прекрасное обличье просто никто не мог больше видеть, все видели только водоворот, которым она была обречена управлять. Сцилла и Харибда, о которых все знают. Ужасные монстры, которыми пугают моряков.
Сначала мы возненавидели жизнь.
Почти неделю я ничего не ела. Как я, Сцилла, дочь богатого торговца, никогда не евшая пищу, чём-то мне не угодившую, могу есть сырую рыбу. Просто проглатывать целиком! О, это немыслимо! Лучше умереть!
Харибде, впрочем, было не лучше. Она не могла не есть, ведь была обречена три раза в день заглатывать воду и всё, что в неё попадает, но при этом явно чувствовала себя ужасно. Её тошнило, она пыталась выплёвывать эту ужасную рыбу, но не могла, её снова тошнило.
Потом - друг друга.
Пролив был неширок, а заклятия навечно приковали нас к этим местам, так что мы были вынуждены лицезреть друг друга постоянно. С утра до вечера. Это соседство ужасно раздражало. Вдобавок еды в проливе было не так уж много, так что приходилось соперничать за несчастную рыбёшку. Поэтому не прошло и нескольких дней, а мы уже ненавидели друг друга едва ли не сильнее тех, из-за кого оказались здесь. Я кричала ей: “Отвратительная тварь!”, она отвечала мне: “Жуткая уродина!”.
Я ненавидела её так, что подвернись случай - убила бы безо всякого сожаления. Да как она смеет говорить мне такое! Мне! Той, что славилась своей красотой!
Возможно, это продолжалось бы вечность. Если бы не один случай.
Путники захотели избавиться от нас. Ведь мы, видите ли, мешаем им проплывать здесь. Они решили, что влить расплавленную смолу в водоворот Харибды - отличный способ расправится с нею, со мной же не стали даже оригинальничать, всего лишь попытались отрезать головы, одну за одной. Но Харибда расправилась с ними до того, как эти идиоты довершили задуманное: ей нужно было лишь возвратить им их смолу. Корабль не продержался и получаса.
Это значило лишь оно. Она спасла меня. Спасла, несмотря на всю ненависть.
Только тогда я поняла - всё это время мы были на одной стороне. Наши истории до смешного похожи, и всё равно нам теперь вечность смотреть друг на друга. Стоит ли тогда ненавидеть подругу по несчастью?
Мы обе ненавидим весь мир, но больше не будем ненавидеть друг друга.
Примечание
Кто такая Фрина:
Пракситель, один из самых талантливых творцов грациозных скульптур человеческого тела, сделал статую Афродиты по образу своей возлюбленной. За это его обвинили в святотатстве и вызвали в суд, ведь по законам того времени было запрещено ваять богов с человеческого образа, а тем более – ассоциировать богиню со смертной женщиной. Считалось, что небожители могли разгневаться на человека за подобные оплошности, и в праведном гневе уничтожить всех жителей города.
В качестве защиты скульптор привел в суд свою возлюбленную Фрину. Раздев ее перед всеми присутствующими, Пракситель спросил, почему они не довольны ее телом и считают, что оно не божественное? Убедившись в неотразимости тела Фрины, судьи не смогли навести аргументов и вынуждены были отпустить мастера на свободу
Какая печальная, жестокая, но в то же время нежная история. Две подруги по несчастью со схожими судьбами - ничто так не сближает, как настоящее горе. А друзья познаются в беде. Очень красиво и поучительно, уважаемый Автор.