Яркий свет ослепил меня ранним утром. Встаю с неудобного ложе и бреду по каменному, неровному, земляному полу. Да, мать его, я ночевала сегодня в пещере. Не одна, естественно. Бонт так отчаянно молил спрятать его, что мне пришлось это сделать. Мы прятались в пещере, где-то далеко от школы. Он сказал, что его не смогут найти, потому что моя энергия — щит, и я прикрываю его. Зная себя, это продлится недолго. А всё почему? Потому что не собираюсь прикрывать его пернатую задницу вечно! За раздумьями я не замечаю, как подхожу к озеру, которое находится внутри пещеры. Меня оно не пугает. Наоборот, взвизгнув от радости, я начинаю снимать с себя одежду.

Прохладная вода остужает тело, пораненное камнями, на которых я спала. Одна нога, затем вторая, медленно погружаюсь в голубую пелену воды. Громко вздыхаю от наслаждения и ныряю. Воздуха уже не хватает, но я продолжаю опускаться глубже и глубже.

Всегда любила воду. Когда плаваю — чувствую свободу. Воздуха катастрофически не хватает, выныриваю. Вытираю с глаз воду и оглядываюсь. Слышу, как знакомый голос зовёт меня. Даже здесь меня не может оставить в покое. Он подходит ближе и своими большими голубыми глазами оглядывает голубую гладь. Заметив лишь мою голову, он раздражённо произносит:

— Ники! Я тебя всё утро ищу.

— Я тут искупаться решила. Не хочешь присоединиться?

— Нет, спасибо.

— А что так? Ты стесняешься?

— Не люблю, когда так много воды.

Мне в голову приходит безумная идея. Просто невероятно безумная. Как и всегда. Разделась я довольно далеко, а этого стесняшку не так просто смутить. Ну что же, приступим. Я начинаю выходить из воды. Медленно поднимаясь, стараясь вышагивать в тяжёлой воде, поднимаюсь со дна.

— Бонт, не мог бы ты подать мои вещи?

— Что? — в то время как я шагала к нему полностью обнажённая, он глядел по сторонам и сначала даже не заметил этого.

— Я разделась слишком далеко. Думала, что тут никого не будет, поэтому и одежда вон там осталась, — я показываю пальцем на камень, который был недалеко от ангела, но достаточно далеко от меня.

— Ники, ты сама виновата в том, что там оставила свои вещи.

— Что? — он напрашивается что ли… — Раз так, то я сама возьму.

Медленно выхожу из воды, не скрывая ни кусочка тела.

— Может ты прикроешься?

— Ты сам не захотел дать мои вещи, поэтому наслаждайся.

— Ладно, ладно, я тебе подам их, только прикройся,, — он подходит к моим вещам и приподнимает их. Со смущением, не глядя в глаза, отдаёт их мне в руки.

— А что ты не смотришь? Не нравится? Наверное, никогда не видел женского тела…

— Видел, не так давно, оно было прекрасно.

— Но моё тело шикарно, — пытаюсь вывести его из себя и переиграть.

— Не сомневаюсь.

— Тогда почему не смотришь?

— Не хочу привыкать.

— Я не против, чтобы ты привыкал…

Он протягивает мне одежду и уходит. Хищным взглядом я провожаю его до выхода, а когда Бонт скрывается за входом пещеры, натягиваю на себя одежду и выхожу. Моя особенность — доводить людей до ручки. Мне это удаётся постоянно. Бонт уже бесится, и мне это нравится. Просто не появился ещё тот человек, который противостоял и был бы сильнее меня.

За всеми размышлениями, я двигаюсь в сторону выхода из пещеры.

— Ты куда?

— Мне нужно сходить в школу. Уроки никто не отменял.

— Ты оставишь меня одного?

— Я тебе не мамочка, чтобы находиться всё время рядом.

Я направляюсь в сторону школы. С самого начала меня настораживает тишина. Возможно, это от того, что идут уроки, вполне логично. Но предчувствие, очень странное, не покидает меня.

Зайдя в класс, стараясь быть тихой, сажусь за последнюю парту. Геральд снова рассказывает о какой-то там ерунде, связанной с Мальбонте. Он раздаёт задания и распределяет партнёров по его выполнению.

— Так… Последняя пара: Дино и Ники! — хвала Небесам, что я в паре с ним. Я даже скучала по ангелу.

Нам выдали задания. Сегодня я — ангел. Наше задание — парень лет двадцати, который проиграл все деньги в карты и решил свести счёты с жизнью. Мне нужно его отговорить, а Дино наоборот — поддержать его в этом решении.

Мы идём по довольно мрачному, но очень знакомому району. Представившись соцработниками, начинаем выполнять задание. Битва умов и языков нешуточная. Я с триумфом её проваливаю. Дино жалеет, что выиграл, но я была рада своему проигрышу.

Весело рассуждая о том, что я бы всех таких ублюдков повесила, замечаю знакомую дверь. В ступоре я разглядываю её, до боли в груди сдерживая дыхание.

— Что случилось? — заметив моё непонятное состояние, обеспокоено спрашивает ангел.

— Тут живёт человек… Единственный человек, которого я когда-либо ценила. Хочу его увидеть.

— Это невозможно!

— Можно же как-то принять облик какого-то человека. Мне очень хочется ему многое сказать. В последний раз, и больше я не хочу его видеть.

— Это нарушает полсотни школьных правил, но если уж тебе этот человек так важен и ты с ним решила попрощаться, то у меня есть идея.

Двадцать минут манипуляций с моей внешностью — и я выгляжу в глазах смертных очень обычно: кудрявые чёрные волосы, круглые очки и потёртый сарафан. Я беру из его почтового ящика письмо и подарок, которые отправила перед смертью. Дино говорит, что будет ждать меня в коридоре, и за это я ему очень благодарна.

Уже как пять минут стою у двери и не решаюсь постучать. Но собираюсь и ударяю несколько раз костяшками об обшарпанную деревянную дверь. Сначала хозяин дома меня не впускает, но потом дверь отворяется насколько позволяет цепочка.

— Кто там? — грубый голос отвечает мне сквозь щель. Слегка вздрогнув от того, что не узнала голос, пячусь назад, но уверенно отвечаю:

— Меня зовут Николь Джонсон. Я соседка Ники Уокер. У меня для вас есть от неё подарок… — дверь захлопывается, но позже, услышав спешно открывающийся замок, передо мной предстаёт хозяин квартиры.

Либо меня подводит зрение, либо он сильно похудел. И что это у него на лице? Синяки и ссадины, а ещё недельная щетина. Он смотрит на меня своими чёрными глазами, таким же взглядом, что всегда меня заставлял дико и бешено хотеть его. Но на этот раз взгляд знакомых и родных глаз пустой.

— Что вам нужно? — грубо, очень грубо.

— Вы же СэмюэльМаккото? Я правильно понимаю? — он кивает. — Ники просила передать вам посылку до тех пор как уедет?

— Куда она хотела уехать?

— Я не знаю, мы были не слишком близки в общении, — он смотрит на меня в упор и приглашающим жестом указывает на его удобный диван. В этой квартире присутствуют все воспоминания, связанные с моим лучшим другом. Все углы и мебель была использована нами в самые горячие моменты дружбы. Осматриваюсь, а он приносит мне чай.

— Вы, надеюсь, не против того, что я заварил вам зелёный?

— Нет, конечно, — я люблю зелёный, и он это всегда знал.

— Николь, кажется? Вы сказали, что Ники собиралась уехать, а куда она не сказала?

— Ещё раз повторяю, мы с этой дамочкой были знакомы поверхностно, да и она всегда была закрыта для общения, ведя себя как стерва. Видела пару раз, как вы к ней приходили. В тот вечер перед отъездом она постучала ко мне и довольно спокойно попросила об одолжении. Тогда-то я поняла, что вы для неё важный человек. Она, видимо, и вправду уехала.

— Она умерла… — от его тихого и грозного голоса я чуть ли не давлюсь чаем.

— Простите? — пришлось сделать удивлённое лицо, потому что, мать его, я об этом знаю. — Когда?

— Месяц назад, — уже столько времени прошло, на Небесах время идёт очень медленно.

— Но как?

— Упала с крыши, — тяжкий вздох Сэма заставляет меня застыть на месте. — Я не знаю, как это произошло. Но на месте, откуда она упала, нашли бутылку с коньяком. Пустую. Она любила злоупотреблять, но никогда не было у Ники суицидальных мыслей. В полиции сказали, что это был несчастный случай и она поскользнулась. А день назад она была на похоронах сестры.

— О Господи!

— Да, потом я собрал все её вещи, некоторые оставил себе, а некоторые отдал её несчастному отцу. Он был убит. Мистер Уокер потерял свою третью любовь. Настолько разбитого человека я не видел. Они были в ссоре, но всё же он любил её.

— А вы? — с чего мой дурной язык задаёт этот вопрос? — Вы любили её?

— Это очень откровенный и личный вопрос, не находите?

— Но всё же? Вы выглядите разбитым, вам нужно выговориться.

— Да, я любил её. Она моя первая любовь. Эта невыносимая, грубая, стервозная сука,смогла влюбить меня в себя. Наша дружба, наши ссоры и вечные занятия любовью «по-дружбе», всё останется в памяти о ней. Но я не жалею ни о чём, а особенно о неоднозначных отношениях с ней. Она была человеком, который не выражал чувств и эмоций открыто, но порой, когда ей было совсем хреново, она сидела у меня на диване и пила горячий шоколад. Но не плакала, никогда.

— Она наверняка была бы безумно благодарна вам за то, что вы были рядом с ней, — это я уже говорю чистую правду от всего сердца. — Я советую прочитать письмо, которое она вам оставила. А я пойду…

— Стойте, я хочу, чтобы вы его прочитали для меня, — ещё чего? Мне и так хреново видеть тебя в таком состоянии, а ещё и читать собственное письмо прямо тебе. Я не смогу выдержать такого напора. — Пожалуйста.

— Вы уверены? — он кивает слишком убеждённо. — Ну хорошо, давайте.

Распечатываю своё же письмо. Прокашлявшись, я принимаюсь читать:

«Привет, Сэм!

Если ты читаешь это письмо, значит, я уже в Лондоне. Помнишь, я говорила, что у меня здесь живёт девчонка, с которой мы познакомились, когда она училась по обмену в Америке. Её зовут Агата Харрис. Богатая до безумия. Собираюсь её навестить и потратить крупную сумму её деньжат.

А если серьёзно… То мне нужно многое обдумать. Смерть сестры стала точкой моего терпения. Я больше так не могу жить, Сэм. Хочу уехать туда, где не будет гнили, тяжкой жизни. Хочу начать всё сначала. Забыть всё, что произошло здесь. Забыть всю боль, предательство и обиды. Хочу вдохнуть полной грудью воздух, а не задыхаться от его недостатка. Не хочу бежать вечно от кого-то и прятаться. Устала. Очень устала.

Я очень рада, что ты появился в моей жизни. Очень благодарна тебе за то, что у меня есть такой друг. Сэм, давай начнём жизнь с чистого листа. Ты будешь полицейским, как я тебе всегда и пророчила, а я… медсестрой. Не знаю, смогу ли полюбить тебя как мужчину, ведь мне чужды все чувства и эмоции. Я не против, чтобы ты был рядом, ответно и я буду тоже.

Мой подарок на твой день рождения лежит в конверте. Это билеты в Лондон. Надеюсь, что закончив все свои дела, со спокойной душой ты присоединишься ко мне.

С нетерпением жду встречи в Лондоне, Ники.»

Ком в горле застревает после последней прочитанной строчки. Мне становится нечем дышать, и хватая воздух ртом, начинаю ёрзать в кресле. Сэм сидит с опущенной головой. Он подавлен. А я в очередной раз убита. Всегда тяжело прощаться, но с родными людьми — до боли в сердце. Чтобы разрядить обстановку, я кладу письмо на журнальный столик. Допиваю чай и решаюсь сказать ему то, что крутилось у меня на языке всю нашу недолгую и фальшивую встречу.

— Сэмюэль, мне кажется, вам нужно исполнить последнюю волю подруги. Она хотела начать с чистого листа, почему бы вам этого не сделать в память о ней. Ведь это вам необходимо. Ники была бы только рада за вас. Исполните её последнюю волю и измените свою жизнь.

— Спасибо вам, Николь! — тихий голос разрезает гнетущую тишину.

— Пожалуйста! А теперь я пойду, — он молча смотрит на конверт, лежащий на столике. — Сэм, будьте счастливы! Прощайте!

Я вылетаю из дверей его квартиры так быстро, будто ракета. Улица. Вдыхаю воздух, опускаюсь на корточки и кашляю так сильно, так больно. Но после этого наступает лёгкая грусть. Дино, наблюдавший за моим перфомансом, молча поднимает меня на ноги и призывает водоворот.

— Подожди! Ещё одно письмо. Мне нужно его отправить.

— Я подожду.

Почта оказывается недалеко. Быстренько пишу адрес из прошлого и получателя. Последний раз вычёркиваю на белом квадрате «Томасу Уокеру от Ники», мысленно прощаюсь с отцом навсегда и отдаю конверт. Почтальон принимает письмо, и я ухожу.

— Теперь всё.

— Точно?

— Да. Меня здесь больше ничего не держит. Так нужно было, Дино. Я попрощалась с ними. Теперь всё, здесь точно конец.

— Тогда домой?

— Непременно…

***

Просыпаюсь я от оглушительного крика. Нет, это не крик, а скорее рык. Что могло случиться за несколько часов моего сна? Вики опять истерит без повода. Приподнимаюсь с кровати и смотрю в упор на источник крика. Мими. Она настолько зла, что её красивая мордашка сейчас супер уродлива из-за гнева.

— Мими, что случилось?

— Что случилось? — она яростно подлетает к моей кровати. — А то, что твоя мать освободилась! И теперь ангелы хотят захватить полностью власть во всей школе и потом на Небесах. Сатана идёт с отрядом.

— Воу-воу, как всё это могло пройти за несколько часов моего сна?

— А ничего, что ты спала два дня?

— В смысле?

— Когда вы с Дино вернулись с задания, ты упала в обморок. Видимо сказался стресс на твоём состоянии и ты проспала два дня.

— Капец… — я вскакиваю с кровати и чуть ли не падаю ничком вниз.

— Аккуратнее, ты вообще-то после обморока.

— Я хочу поговорить с мамой или Вики.

— У неё была та же идея, поэтому тебе придётся найти их самой.

Быстро накинув на себя первые попавшиеся вещи, я покидаю комнату. Бегу наверх, предположив, что Вики может быть там, потому что раньше там прятался Бонт и она захочет его перепрятать. Захожу в зал и случайно сталкиваюсь с сестрой.

— Ники?

— А ты кого ожидала увидеть?

— Я думала мама, ей не нужно знать, что здесь Бонт. Идём.

— Его здесь нет, — в ступоре сестра застывает на месте.

— Откуда ты знаешь?

— Я его перепрятала.

— Серьёзно? А мне сказать было не судьба?

— Ты была занята оплакиваниемВинчесто.

— Подожди, тебя не было в конце суда. Куда ты ушла?

— По-моему я тебе уже всё сказала.

— Скажи, где он?

— Смысл?

— Я должна знать, что он в порядке.

Мы отправляемся в то место, где спрятан ангел. Тихо зайдя, мы его не обнаруживаем.

Подумав о том, что он спрятался, я кричу:

— Бонт, выходи, это Ники и Вики.

Тишина. Мы осматриваем каждый угол пещеры, но его нигде нет.

— Ты понимаешь, что мы потеряли целого ангела?

— Может, он вернулся в школу…

Мы забегаем в школу и направляемся наверх. Столкнувшись с мамой, Вики решает поговорить с ней, а я бегу в заброшенный зал. Но Бонта и тут нет. Возвращаясь назад, я вижу Вики, жёстко говорившую с матерью.

— Вот ты где! Что происходит?

— Да вот пытаюсь выяснить, какого Мальбонте тут происходит?

— Выполняю ту работу, которую не довёл до конца Кроули.

— Но кто тебе разрешил? Ты же заключённая! — удивлённо кричит Вики.

— Почему ты так разволновалась?

— Тебя ненавидит полшколы. А ты нагло начала командовать над всеми! — вот это дерзость. Браво, Вики, браво!

— Я имею власть, реальную власть, а не ту, что у Кроули. Убрать меня из игры было бы ошибкой для небес, и они это понимают. А теперь… — она хватает Вики за руку и заставляет посмотреть ей в глаза. Ну всё, нам конец, она всё сейчас прочтёт. — Вот и всё, нужно было сделать это с самого начала!

— Мама, нет! — но она уже идёт вперёд, а за ней её подопечный.

— И что ты ей показала? — убийственно спокойно спрашиваю я.

— Заброшенный зал.

— А ты молодец. Она ни хрена там не найдёт.

— Да, потому что мы его потеряли! — она визжит от злости.

— Он не маленький, найдётся!

— Бонт — оружие, Ники!

— Чего, блять?

— Его хочет использовать Мальбонте в своих целях…

— Тебе это приснилось? — с сарказмом спрашиваю я.

— Да!

— Если даже Мальбонте и существует, зачем ему нужен этот слабый ангел?

— Не знаю… Что же я наделала!

Где-то вдалеке раздаётся протяжный гул. По коридору бегут ангелы. Какой-то старый ангел хватает нас за руки и тянет дальше по коридору, крича о том, что нужно прятаться в укрытие.

— Что происходит? — как всегда задаёт тупые вопросы Вики.

— В сторону школы движется армия, во главе которой сам Сатана!

— Блять, час от часу не легче.

Крики, паника, взрыв где-то там, далеко, заставляющий знатно так сходить в штаны от страха. Мы забегаем в Главный зал. Там слишком много перепуганных учеников.

— ТИШИНА! — Кроули выглядит спокойно и сдержанно на фоне остальных, но его глаза выражают не меньшую тревогу. Мама стоит позади него, выпрямив голову и спину, скрестив руки на груди. Кажется, что её одну не волнует происходящее. Хотя мы с ней похожи, мы не покажем эмоций никому, даже при таких страшных обстоятельствах. — Я созвал дополнительную армию в школу. Всё, что от вас требуется — это сидеть в комнатах.

— Нам не хватает бойцов. Желающие могут присоединиться в отстаивании школы.

— Ученики не могут учувствовать в войне! — наклёвывается очень интересный спор.

— Рождённые ангелы и демоны достаточно обучены. Они вправе бороться за справедливость.

— Мы не будем бороться за тебя! — кричит из толпы дьяволица, с которой у Вики контры из-за Люцифера.

— Какие мы грозные! — шепчу я Дино. Он закатывает глаза и продолжает слушать речь. Демоны поддерживают Ости.

Наши с мамой губы медленно кривятся в усмешке. Её в хитрой, мои в злорадной.

— Я и не прошу, — она поворачивается к серафиму. — У нас больше нет времени.

Они спускаются по лестнице, и мама бросает напоследок:

— Думайте, рождённые ангелы и демоны

Тут уже не выдерживаю я и говорю:

— Заебись! Только рождённые ? А что будут делать Непризнанные? Прятаться как последние трусы? Ма, ты недооцениваешь нас!

— Ники, тебе никто не давал права говорить!

— Ах, так значит? Ну тогда я не собираюсь защищать школу и прятаться. Хочу бороться за Сатану!

— Ты что такое говоришь? — сквозь зубы произносит Вики.

— А что? Будет весело! Двое Уокер за ангелов, одна за демонов, но победят в итоге ангелы. Такова несправедливая жизнь!

Я стою у окна и смотрю вдаль, выжидая, что где-то на горизонте появится армия Сатаны. Хоть и знатно я ему тогда поднасрала, всё же такой боец как я ему нужен. Если же меня не примут, то не буду ни на чьей стороне. Буду наблюдать. Лучшая позиция в войне, я считаю. В груди собирается комок интереса, ужаса и ярости. Мне не жалко сегодня сдохнуть. Вот только жалко мне будет Бонта, если он попадёт в руки к демонам. Он слишком нежный для войны. Не то, чтобы я волнуюсь за него… Да, я волнуюсь за него! Вики, переполненная ужасом, носится туда-сюда по комнате, даже не вспоминая о нём, а я думаю, где он может быть.

Мими заварила всем нам успокоительный чай на каких-то особенных травах.

— Ребекка совсем обезумела, если думает, что демоны будут бороться за неё.

— Так в чём проблема? Боритесь за идеи Мальбонте! — в звенящей тишине на меня поворачиваются две головы, а два осуждающих взгляда прожигают дыры в моём теле. — Должно быть равноправие, а его у вас нет.

— И что… сразу война? — Мими возмущённо отвечает на мою реплику. — Ты пугаешь меня со своим Мальбонте, Ники!

— Ты же не веришь в него?

— Не то чтобы не верю. Скепсис, чистый скепсис, но его идеи, они… актуальны в данной ситуации.

Мими вся как на иголках. Каждое её движение выдаёт нервозность. Она протягивает мне кружку с чаем, но рука дрожит, а сама она спотыкается, от чего чай проливается мне на одежду.

— Прости, прости, пожалуйста! — она начинает вытирать пятно, но делает это усердно, что я едва удерживаюсь на ногах.

— Всё нормально, детка, не нервничай!

— Я всё исправлю…

— Мими… — голос Вики останавливает её в попытке стереть мою одежду в пыль. Я осторожно перехватываю её руки. Она поднимает на нас глаза. — Всё будет хорошо.

— Если отца убьют? Это у вас на земле люди умирают каждую минуту. Я не готова… — её голос охрип, а губы, сухие и потрескавшиеся, кривятся от напряжения. Она еле сдерживает слёзы.

— С ним всё будет хорошо, — подбадривает её Вики.

— Ещё и одежду Ники испортила, — это становится последней каплей. Она дёргает плечами, выпрямляется и смотрит на меня уже без намёка на слёзы. — Нужно взять себя в руки. Плакать перед Непризнанными… до этого я не докачусь.

— Действительно, кто мы такие, чтобы перед нами показывать эмоции. Что за расизм?

— Ники, рот закрой! — Вики переходит на крик.

— Как мне это всё надоело! Не хочу больше никого видеть, сдохну в руках Сатаны и всё! — и я выхожу из комнаты, хлопнув дверью.

— Не принимай на свой счёт, Мими. Ники по другому не умеет выражать эмоции, только через агрессию.

— Я её понимаю, — за спиной моей говорят обо мне. Ну и ладно. Я встаю у двери комнаты, наблюдая за фонарём на стене. Мне жутко, страшно, и я в ярости. И ещё в комнате забыла свою сраную обувь. Приходится вернуться. Едва беру в руки кроссовки, как что-то врезается в школу. Стены начинают трястись и осыпаться камень.

— Они тут?! — кричит Мими. Мы подбегаем к окну. Вдалеке начинает вырисовываться длинная, идеально ровная линия летящих к нам демонов. Завораживающее зрелище. Огонь — главный их атрибут и спутник. Вики и Мими берутся за руки, а я стою в ступоре у окна и мы все трое с опаской наблюдаем за тем, как силуэты становятся ближе. Вскоре они оказываются так близко, что можно разглядеть каждого из них.

Десятки рядов демонов и разных отталкивающих существ окружают школу. Сатана стоит неподвижно, как и вся его армия.

— Последнее предупреждение! — Сатана встаёт впереди своей армии. Кроули тоже выходит. Позади него ровной шеренгой замирают ангелы.

— Этого не будет!

— Вы сами выбрали этот путь! — Сатана впивается ногтями себе в рёбра и выворачивает их наружу. Он снимает свой человеческий облик, словно маскарадный костюм, и вместо него оборачивается настоящим монстром. — ДА БУДЕТ ВОЙНА!

Демоны хором рычат и бросаются вперёд — навстречу ангелам. Бойцы в одно мгновенье все смешались. Теперь было сложно отличить одну сторону от другой.

— Кровь за кровь! — голос незнакомого мне демона слышится из раздрая звуков.

— Папа! — Мими чуть не выпрыгивает из окна, но мы с Вики удерживаем её. Она отталкивает нас. — Я буду бороться вместе с отцом!

— Твоё право! — спокойно отвечаю я.

— Ники, не говори так! — Вики поворачивается в сторону подруги. — Это опасно! Тебя могут убить!

— Твоя мамаша сама дала добро на это! — она как-то истерически злобно смеётся и, раскрыв крылья, собирается взлететь, но…

Огненные шары один за другим врезаются в школу.

— Девочки! — в ужасе кричит дьяволица.

— Мими! — хором отвечаем мы с Вики.

Взгляд сестры — это всё, что я вижу среди остального месива. От взрыва разрушаются стены и пол, а мы вместе с мебелью летим вниз.

Я понимаю, что это конец. Даже не сопротивляюсь, падаю куда-то в бездну. Боль. Такая боль, будто сломали все конечности.

Прихожу в себя под завалами школы, когда на меня падает очередной слой штукатурки. Выбираюсь из оков обломков, поднимаюсь на землю. Голова жутко гудит, в горле пересохло, а лодыжка болит. Передо мной месиво, самое настоящее, такое, что тут мне реально становится страшно. Это война! Настоящая война! Мне нужно найти друзей. Приглядываюсь, а через туман копоти разглядываю знакомые силуэты Люцифера и Вики, теперь Дино и Мими. Начинаю наступать на ногу, тут же меня подхватывают сильные руки и куда-то уносят. Пытаюсь вырваться, но узнаю демона, который помог мне.

— Ади?

— Привет, крошка.

— Куда ты меня несёшь?

— Медпункт.

— Здорово, спасибо за заботу, рыжий, но мне пора, — он заносит меня в палатку и кладёт на кушетку. — Мне нужно найти друзей.

— Ты Дино и Мими ищешь?

— Да.

— Вот они! — он показывает в сторону дальних кроватей.

— Идиоты! — кричу я. — Вы меня напугали!

— Я тоже рад тебя видеть, Ники.

— Ади, спасибо! — он машет рукой в ответ, а я шепчу ему:

— Если мы выживем, хочу оказаться с тобой на одной стороне.

Он хитро улыбается и подмигивает мне. А после исчезает за балдахином шатра, чтобы вновь оказаться на поле боя, где он будет бороться за свои права.

— Сейчас мы подлечим вашу лодыжку… — врач-ангел прикладывает какую-то повязку, и боль как рукой снимает.

- Дино, а где Мими?

- Она без сознания, её слишком сильно придавило обломками здания. Я как раз, когда прогремел взрыв сражался с демоном, не подпускал его близко к школе.

Я смотрю на Дино, думая о том, как хорошо, что они с Мими живы. Хоть и не совсем здоровы.

— Ты как?

— Я-то в порядке, Ники, где Вики?

— Как всегда выделывается. На поле боя вперёд всех.

В палатку забегает Лилу. На её слащавом лице так и выделяется беспокойство. Дино сразу же встаёт, становясь на позицию.

— Лилу?

— Там… Ах, там дерево горит. А к нему привязаны… Трое. Непризнанная, демон и ещё кто-то.

— Ты несёшь какую-то дичь… — саркастически напоминаю ей я.

— Нет же, там Люцифер, Вики и ещё какой-то ангел привязаны к дереву. Оно горит, а вокруг них ходит ангел Фенцио и проводит какой-то ритуал!

— Чего, блять? — вместе с Дино мы выбегаем из палатки. Действительно, что описывала Лилу, то и есть.

— Какого хрена происходит? — Дино яростно рычит. — Нужно спасти Вики и Люцифера, но кто тот ангел?

Я приглядываюсь внимательно к третьей фигуре. Из-за смога, застилавшего весь обзор, трудно что-либо разглядеть. Но я вижу, к сожалению.

— Бонт!!! — крик, вырвавшийся из груди, будто доносится до ушей того, кому я кричу. Он поднимает на меня глаза. Слабый, бессильный, и что это у него на голове? Что этот треклятый сектант сделал с ними со всеми?

Я решаю перелететь на тот остров. Но крепкие руки хватают меня за плечи.

— Не вздумай рисковать!

— Я не позволю кому-то трогать моих друзей! Если придётся поступиться принципами и убить — убью. И не важно, кто это, моя мать, Сатана или твой отец. В данном случае третье. Так что руки убрал и не стой на моём пути, ангелок, — ярость в моих глазах пугает Дино, и он отпускает меня.

Через поток летающих бессмертных, крови и криков я добираюсь до острова и слышу всё, что там происходит.

— Вы чудовище и пресмыкаетесь перед чудовищем! — кричит Вики. Мне приходится подлететь ближе, чтобы разглядеть картину. Потоки какой-то неведомой силы отталкивают меня, но я пробираюсь сквозь неё. В борьбе с неизвестной силой я вижу, что Люцифер развязывает Вики и куда-то её уносит. Фенцио куда-то улетает, а Бонт остаётся один повязанный на этом дереве.

Вдруг сила, которая меня держала, внезапно ослабляет свою хватку, и я могу ступить на землю. Молниеносно подлетаю к ангелу и вижу, что на его голове кровь. Этот придурок вылил её ему на голову. Он без сознания, и я пытаюсь ослабить его верёвки. Тело падает на меня, упираю его в дерево. Как тогда в зале. Сердце стучит как бешеное. Не понимаю, что нужно делать. Пытаюсь вытереть с лица ангела кровь. Он слегка шевелится.

— Кто здесь? — тихий шёпот Бонта пробирает меня до мурашек.

— Это я. — так он и догадался. У него глаза все в крови, он ни хрена не видит, а говорю, что это я. Ахрененно, молодец, Уокер.

— Вики?

— Вики саму только что без сознания отсюда вынесли, как ты думаешь, она это? — мой тон пропитан сарказмом и ядом.

— Ники? Я тебя не сразу узнал, слишком вежливо ты разговаривала.

— Ты препираешься, значит, всё с тобой в порядке…

— Не совсем, я не вижу.

— Давай я помогу тебе добраться до медпункта и ты там глаза промоешь, — он скручивается в три погибели от невероятной боли. Не человеческий, а животный вопль доносится до моих ушей. Он отталкивает меня.

— Бонт, чё это с тобой? Могу помочь?

— Отойди! — голос грубый, как у Сатаны, доносится до моего слуха. Я отхожу назад. Его знатно потряхивает, и я хочу помочь, но не знаю как.

— Я отошла. Не знаю, как тебе помочь. Лучше просто побуду здесь, чтобы ты со скалы не наебнулся, — а Бонт уже не слышит меня. С ним происходят какие-то странные метаморфозы: крылья окрашиваются в чёрно-белый цвет, волосы тоже начинают темнеть. А крик становится всё оглушительнее, будто он превращается в кого-то…

И тут до меня доходит. Ритуал, кровь трёх представителей разных рас. Я читала это в книге ритуалов. Фенцио провёл ритуал возвращения того, кого все боялись. Но как так? Разве он не полукровка? Твою мать! Снова вспоминаю трактаты: Шепфа разделил одну душу на две. Одну надёжно спрятал, другую — уничтожил. Но как бы не так, мудак. Ты даже Бонта не хорошо спрятал, раз какая-то школьница смогла его освободить. А Маля как ты смог упустить? Сукин ты сын! Теперь мы все погибнем из-за твоей глупости. Бонт — это добрая часть Мальбонте. Ну конечно, Бонт — добро, Маль — зло.

Меня отбрасывает в сторону потоком какой-то силы и я ударяюсь об камень. Сознание отключается и теряюсь.

Через какое-то время чувствую, что меня несут чьи-то руки. Приоткрываю глаза и слегка фокусируюсь. Передо мной широкая спина с чёрно-белыми крыльями. Костюм безумно знакомый, да и фигура тоже, вот только крылья и чёрный затылок меня смущают. А дальше кадры проносятся в сознании. В тело молодого человека мама кидает копьё, а он вытаскивает его. Полёт. Жёсткое приземление. Знакомый, но леденящий душу голос, который я слышу сквозь пелену различного шума, раздаёт приказы.

***

Подрываюсь резко на жёсткой подстилке . Жуткая головная боль. Хочется пить. В комнате очень душно. Оглядываюсь, но я не в школе и не в медпункте. Руки затекли, а шевелить я ими не могу. Пытаюсь закричать, а от засухи голоса нет. Серые стены и мокрая земля. Это тюрьма! Паническая атака. Ненавижу замкнутые пространства, а особенно тюрьмы. Тихо стону от боли и надвигающейся паники. Слышу, как открывают замки. В камеру входит высокая фигура. Почти два метра ростом, статный, темноволосый и чертовски привлекательный Бонт… нет… Мальбонте.

Он опускается на корточки и хищно улыбается.

— Что ж, Фенцио, моя ценная пленница очнулась! Ну здравствуй, Ники Уокер.