Сделка

      — Боже, — кисло, может быть, даже немного раздраженно, выдыхает Леви. Горячий воздух щекочет обнаженную головку члена Эрвина прямо перед губами, а пальцы обхватывают основание, удерживая его на месте.

      Эрвин наклоняет голову, мрачно улыбаясь своему любовнику сверху вниз.

      — Ты говоришь так, будто тебе не нравится мой член… Это почти задевает мои чувства, Леви, — издевается он над ним, заставляя мужчину поменьше, который стоит на коленях перед своим бойфрендом, усмехнуться и поднять голову, пристально глядя блондину в глаза.

      — Мне нравится твой член, — строго говорит он, — но только когда ты засовываешь его мне в задницу, а не в рот! — уточняет Леви, пофыкривая, прежде чем вновь опустить взгляд на довольно большой член Эрвина, слегка подергивающийся в его руке.

      — Ты знаешь, что не обязан этого делать, — бормочет Смит, запуская свои большие пальцы в темные волосы Леви, но тот тут же убирает руку с макушки.

      — Не прикасайся ко мне, ублюдок, — практически рычит он на него, и Эрвин закатывает глаза. Он прекрасно осознает, что Леви на самом деле не злится.

      — …ты можешь просто остановиться, Леви, — говорит он ему более мягким тоном, чем раньше. Но Леви просто дуется, как недовольная жабка.

      — Заткнись, Эрвин.

      Смит вздыхает. Проходит несколько мгновений тишины, в течение которых Леви тупо смотрит на член своего партнера, покусывая нижнюю губу.

      — Леви...

      — Заткнись. Нахуй. Эрвин. — Леви отрывисто ворчит на него сквозь стиснутые зубы, и Эрвин послушно делает то, о чем его просят, хотя и не в состоянии сдержать легкую улыбку.

      Потому что его забавляет, как Леви стремится преодолеть свое собственное… отвращение.

      Не то чтобы член Эрвина вызывал у него прямо-таки отвращение. Эрвин знает, что тот любит его член. Всего несколько дней назад он так усердно катался на нем, ночью бесстыдно визжа о том, как «чертовски хорош этот кусок толстого мяса» внутри него. Но все именно так, как и сказал Леви раньше: ему нравится член Эрвина в его заднице, а не во рту; и это то место, где он еще никогда не был.

      И так бы оно и было, если бы не…

      — Я позволю тебе трахнуть меня, если ты пососешь мой член… — пообещал Эрвин, и Леви согласился.

      — Хорошо.

      Сделка.

      И вот теперь они здесь.

      Эрвин снова пытается провести рукой по волосам своего парня. На этот раз Леви позволяет ему, несмотря на порыкивания. Как у злой собаки или, скорее, разъяренной кошки. Эрвин хихикает.

      — Ты не обязан этого делать.

      — Пошел ты, — шипит Леви, заставляя Эрвина издать еще один глубокий смешок, потому что ему нравится, когда его парень такой дерзкий, грубый, вульгарный.

      — Ах, да, — напевает он дразнящим тоном, — ты так сильно хочешь этого, правда?

      — Я доберусь до твоей задницы…

      Эрвин ухмыляется.

      — Нет, если ты не возьмешь мой член в свой сладкий ротик…

      — Возьму…

      — О, правда? — Эрвин подхватывает насмешливым тоном. — Потому что мне кажется, что ты уже десять минут пялишься на него и ничего не делаешь, принцесса…

      — Не смей, блять, называть меня так, — рычит Леви, снова впиваясь взглядом в Эрвина.

      — А что ты предпочитаешь больше? Куколка, зайка, сахарный пирожок?

      — Заткнись нахуй, Эрвин, или я, блять, откушу тебе член!

      Смит холодно смеется.

      — Для этого тебе пришлось бы сначала взять его в рот, дорогой, не так ли?

      Леви никогда никому не отсасывал. Сама мысль о преякуляте и сперме на его языке, в горле, в желудке, вызывала у него рвотный позыв. Однако Леви сам выразил желание преодолеть это положение, каким бы оно ни было, потому что он начал чувствовать себя некомфортно из-за того, что Эрвин всегда так охотно доставлял ему оральное удовольствие, в то время как он никогда не мог отплатить ему. И поскольку оба были довольно игривы в постели, а Леви всегда был готов к вызову, эта сделка способствовала выходу Леви из его неловкого… положения.

      И, на самом деле, Эрвин получает от этого массу удовольствия, наблюдая, как Леви мешкает, уставившись на его член.

      — Я сказал: заткнись нахуй, Эрвин… — повторяет Леви напряженным тоном.

      — Хочешь, я могу просто притянуть тебя за голову и засунуть его в твою глотку?

      — Если ты это сделаешь, клянусь Богом, ты будешь спать один до конца года.

      — Звучит как угроза… для тебя, — добавляет Эрвин, довольно ухмыляясь, — потому что я знаю, как сильно твоя попка жаждет моего члена…

      — Твоя попка жаждет моего члена, тупица, — парирует Леви, в конце звуча немного потрясенно. Будто сам не ожидал от себя таких слов.

      — Да, это так, — соглашается Эрвин, заставляя Леви поднять взгляд, удивленно глядя на своего парня, — так что тебе лучше начать сосать этот член, чтобы я получил толчки, которые ты так отчаянно хочешь мне дать.

      В то время как Леви никогда не сосал член, Эрвин никогда не был в позиции нижнего, никогда раньше не кончал от стимуляции простаты. Но Смит был готов изменить это, потому что Леви был тем партнером, с которым он хочет этого.

      Он доверяет Леви.

      Он любит этого человека.

      Точно так же, как Леви любит его.

      — Черт… — бормочет Леви, облизывая губы. — Ладно, — затем он говорит своим типичным низким красивым голосом суки с безразличной интонацией, заставляющей окружающих думать, что ему плевать, хотя на самом деле это так. — Давай просто сделаем это.

      Эрвин хихикает, но это хихиканье быстро превращается в удивленный вздох, когда он резко втягивает воздух с шумным свистом. Леви действительно «просто делает это»: наклоняется вперед, медленно вбирая часть члена в рот; его губы скользят по длине, горло издает какой-то прерывистый звук, который Эрвин не может отнести ни к какой категории. Это определенно не звук рвотного позыва. По крайней мере, пока.

      — О, черт… — Эрвин задыхается, его пальцы автоматически впиваются в крепкие плечи Леви, когда мужчина проводит языком по нижней стороне члена, нежно посасывая кончик, прежде чем снова отпустить его, что заставляет яйца Эрвина покалывать. — Нгха!

      — Блять… — Леви стонет, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Тебе и правда это нравится? — бормочет он, коротко взглянув на своего парня, который сейчас и говорить не может; потому что, даже если это был всего лишь двадцатисекундный минет, внутренняя полость рта Леви, его язык, губы, чувствовались потрясающе. Затем Леви целует головку, щелкает языком, слегка морщась, когда слизывает солоноватую каплю преякулята. Язык вновь двигается по влажной щели, и тело Эрвина пробивает сильная дрожь. Он выдыхает с протяжным стоном, силясь не сводить глаз с Леви, старательно ласкающим его член.

      — Это… неприятно? Этот… вкус?

      Леви облизывает губы, прежде чем поднять взгляд на своего возлюбленного.

      — Все в порядке… — говорит он, нахально ухмыляясь, прежде чем снова сосредоточиться на члене Эрвина; его язык еще раз скользит по обнаженному кончику, заставляя мужчину стонать все громче и отчаяннее, когда Леви решает еще раз пососать головку, принимая еще немного преякулята в рот. — Соленое и кислое… — тихо бормочет он, заставляя волну мурашек пробежать по вспотевшей коже, а ствол в руке Леви слегка подергиваться.

      — Отвратительно настолько, насколько ты себе представлял? — осмеливается спросить Эрвин. Он вынужден прокашляться, в горле ужасно пересохло. Тем временем его пальцы нежно, ободряюще потирают плечи партнера.

      — Близко, — говорит Леви, но, тем не менее, вновь обводит языком по контуру грибовидной алой головки, вылизывает уздечку, заставляя возлюбленного издать глубокий стон. Леви останавливается и еще раз вытирает рот тыльной стороной свободной руки, свирепо глядя на Эрвина. — Ради бога, не мог бы ты перестать производить так много своего… сока!

      Эрвин прикусывает язык, сдерживая очередной стон, когда дыхание Леви касается его очень чувствительного кончика.

      — П-прости… — бормочет он. Несмотря на то, что их игры иногда могут показаться немного грубыми, Эрвин никогда бы не сделал того, на что не был бы согласен его партнер — и Леви поступает также. Напоминания о том, что Леви не обязан делать ему минет звучали так часто только потому, что Эрвин искренне переживал.

      Леви фыркает.

      — Извращенец, — на его губах играет легкая ухмылка, прежде чем он проводит языком по всей нижней части члена, начиная с основания, поднимаясь по толстой синеватой вене, пока его влажный язык не вернется к головке, кружа вокруг нее, превращая Эрвина в бессвязное месиво.

      Спустя еще пару секунд он придумывает нечто умное, и — явно довольный собой — просто стирает новую крошечную каплю смазки большим пальцем, прежде чем снова взять в рот. На этот раз глубже. Немного подержав плоть во рту, Леви начинает медленно посасывать член, покачивая головой. Но длится это недолго: он соскальзывает с члена Эрвина с громким хлопком, издавая тихий стон. Определённо не стон удовольствия. И когда Эрвин возвращается с небес на землю и открывает глаза, он видит, как Леви несколько раз вытирает рот, как будто пытается соскрести неприятный вкус со своих губ и языка. После начинает медленно открывать и закрывать рот, силясь снять неприятное напряжение в челюсти.

      — Ты в порядке…? — спрашивает Эрвин, на что Леви раздраженно щелкает языком.

      — Очевидно, я не в порядке! — ворчит он. — У меня только что был ссаный член во рту, Эрвин. Твой огромный, ссаный член, придурок. И твой сок на вкус как дерьмо.

      Слова Леви резки. Но Эрвина они не ранят. Почти.

      — Я ж никогда не жалуюсь, если твой «сок» отвратителен на вкус, — спокойно парирует он.

      — Тс, конечно, ты не жалуешься, — выплевывает Леви, еще раз пристально глядя на своего партнера, — ты извращенец, и тебе нравится есть мою сперму.

      Эрвин не может подавить улыбку.

      — Верно, — соглашается он, — но это не значит, что она всегда бывает приятна на вкус, дорогой…

      Леви разрывает зрительный контакт, немного отстраняясь. Может быть, он смущен. Он даже не огрызается в ответ.

      Вместо этого Леви заглатывает обратно, на этот раз еще глубже, удивляя Эрвина, заставляя его запрокинуть голову. Он бесстыдно стонет, когда Леви начинает покачивать головой, теперь уже более уверенно, и возбуждение пробегает по телу, как электрический ток.

      Эрвин так долго мечтал об этом моменте, и теперь, когда он наконец воплотился в реальности, Смит не может сдержать своего волнения и энтузиазма. Эрвина заводит все: рука Леви, сжимающаяся вокруг его основания, как другая впивается в бедро, оставляя яркие отметины, язык, прижимающийся к твердому члену, губы, скользящие вверх и вниз по всей длине, — и Смит теряет контроль, его мысли плавятся, сердце шумно бьется в груди, а мышцы живота подрагивают.

      Инстинкт берет верх, и его руки покидают плечи партнера, вместо этого хватаются за мягкие черные волосы, удерживая голову на месте. Эрвин, полностью доведенный до предела, начинает двигать бедрами, толкаясь в это обжигающее, влажное, узкое пространство, буквально трахая Леви в горло — и протестующие звуки, мучительные стоны, бульканье, рвотные позывы уже не доходят до него, поскольку оргазм начинает нарастать, превращая все окружение в белый шум.

      Ровно до тех пор, пока Леви не выполняет часть своей предыдущей угрозы, вонзив зубы в плоть Эрвина, одновременно больно впиваясь ногтями в мошонку — и это такая боль, что заставляет Эрвина кричать и отпустить наконец волосы своего парня. Леви немедленно отстраняется, кашляет, разрывая тонкую ниточку слюны, смешанную со смазкой, соединяющую покрасневшие губы с членом Эрвина, смотрит исподлобья, а во взгляде читается явное желание убивать.

      Эрвин ошеломлен. Напуган.

      Потому что он был всего в нескольких секундах от оргазма во рту Леви, и это не было частью сделки, ведь все, чего хотел Эрвин, — это чтобы его парень пососал его член. Спускать ему в горло в планы точно не входило.

      — Черт, — бормочет он, его тело все еще слегка подрагивает, член начинает медленно опадать по мере того, как Эрвина охватывает все больший ужас. — Прости, я… я не хотел…

      — Заткнись, — рычит Леви, поднимая со стула домашнюю футболку Эрвина, вытирая ею рот. — Я пойду почищу зубы, а ты, — угрожающе говорит он, указывая пальцем на вздрагивающего от этого жеста Эрвина, — ты, ублюдок, будешь ждать меня здесь. Понял?

      — Д-да…

      Леви возвращается через несколько минут. Эрвин к тому времени уже полностью размяк. Ему стыдно.

      — Послушай, — начинает он, как только возлюбленный заходит в комнату, но слова мигом застревают у него в горле, потому что Леви все еще голый — и его член тверд, как гребаная мраморная плита.

      Он останавливается прямо перед Эрвином, пристально глядя на мужчину сверху вниз, указывает пальцами на собственную промежность и требовательно шипит: «Твоя очередь».

      И Эрвин повинуется, послушно опускаясь на колени, вбирая подергивающийся член. На самом деле он был тем, кто потянулся к рукам Леви, провел ими по голове, давая ему возможность расплатиться — и Леви использует ее; пальцы сжимают волосы Эрвина, не давая отстраниться, а член вбивается в податливое горло.

      До момента, пока Леви чуть не достигает кульминации, отрывая рот Эрвина, вероятно, в последнюю секунду, тяжело дыша.

      И потом, это действительно очередь Эрвина — выполнить свою часть сделки.

      — Я пососал твой отвратительный член, как ты и просил, — выдыхает Леви, все еще пытаясь успокоить частое дыхание, — так что теперь я могу трахнуть тебя. Верно?

      — Хорошо, — шепчет Эрвин, его тело начинает странно дрожать, когда он встает и смотрит, как Леви достает бутылочку смазки. — Полагаю, ты не хочешь вылизать меня, прежде чем вставить, да? — тем не менее он находит силы для поддразнивания.

      Леви цыкает.

      — Придурок, — бормочет он, — иди прополощи рот, а потом возвращайся сюда.

      — Зачем?

      — Затем, что я, очевидно, хочу целоваться, но я не могу этого сделать, потому что у тебя только что был мой член во рту! — сокрушается Леви, и Эрвин бежит в ванную, рискуя поскользнуться на повороте. Хотя он не может отрицать тот факт, что ужасно нервничает из-за того, что сейчас должно произойти в спальне.

      Когда Эрвин возвращается, Леви уже лежит на спине, сложив руки за головой, а его член наполовину тверд. Он перекатывается на бок, когда Эрвин подходит ближе, похлопывает по пустому месту рядом с ним, приглашая любовника присоединиться к нему на кровати. И Эрвин с радостью принимает его, как и губы Леви, прижимающиеся к его, язык мужчины, медленно проникающий в его рот. Принимает руку Леви, шарящую по его чисто выбритой груди, тренированным рукам. Позволяет Леви мягко перевернуть его на спину, в то время как сам забирается сверху, целуя его все глубже, прижимая обе руки Эрвина к матрасу прямо над его головой.

      Эрвин соглашается с тем, что его возлюбленный берет контроль. Он с радостью дает ему власть делать с ним все, что угодно.

      Потому что он доверяет ему. И хочет.

      Глаза Леви кажутся темнее, когда они слегка отстраняются друг от друга, его руки все еще приживают Эрвина к матрасу, цепкий взгляд искажен похотью. Но в этом также есть что-то такое мягкое, и в груди разливается приятное тепло.

      — Ты злишься на меня? — слабо спрашивает Смит, и лицо Леви смягчается. Он улыбается мужчине сверху вниз.

      — Нет, — шепчет он, игриво целуя кончик большого носа, и Эрвин чувствует себя по-настоящему счастливым. — Я не сержусь на тебя, Эрвин. И я войду в тебя только в том случае, если ты действительно захочешь, — добавляет Леви ласково.

      — У нас ведь сделка, — напоминает ему Эрвин, тихо посмеиваясь, — и я правда хочу этого, Леви.

      Он видит, как Леви слегка вздрагивает от произнесенных слов, и всего через секунду наклоняется, чтобы еще раз поцеловать Эрвина.

      — Я буду нежен, — тихо обещает мужчина и держит свое слово, исследуя его тело медленно, растягивая удовольствие, ловя каждый сладкий стон Эрвина в поцелуй — и все это разворачивается так, как если бы Эрвин наблюдал за действиями в замедленной съемке. Его глаза не отрываются от Леви, пристально наблюдая, как возлюбленный берет смазку в руки — они оба прошли тесты на ЗППП после трех месяцев совместной жизни и перестали пользоваться презервативами. Потому что, как бы сильно Леви ни ненавидел мысль о том, что сперма может быть где-то в непосредственной близости его рта, он любит, когда Эрвин кончал в него. И Эрвин принимает это. Точно так же, как принимает тот факт, что сегодня вечером Леви будет тем, кто достигнет кульминации внутри него.

      Он хочет этого. Жаждет. Ведь это Леви, его первый настоящий парень, а не просто какой-то мужчина, для которого Эрвин был не более чем еще одним грязным секретиком примерного замужнего семьянина — то есть никем.

      Это Леви Аккерман.

      Человек, который бесцеремонно ворвался в жизнь Эрвина, заявил об этом во всеуслышание, хвастался друзьям, что таки смог завоевать такого красавчика и занял самое ценное место — глубоко в его сердце. Его чудесный парень, который не побоялся первым признаться в своей любви, превратив химию между ними во что-то прочное.

      — Ч-черт! — Эрвин морщится, когда Леви просовывает первый палец.

      — Расслабься, милый… — воркует Леви. — Медленно трогай свой член, хорошо? Как я это делаю, помнишь?

      Это помогает. Очень помогает, размышляет Эрвин, приказывая своим нервам успокоиться, черт их дери.

      Не то чтобы он боялся… Но опять же, может быть, самую малость. Но в хорошем смысле. Как будто ты волнуешься перед тем, как прокатиться на действительно диких американских горках — и это на самом деле очень похоже на то, что он испытывает прямо сейчас: подъем и спад. Чередующиеся боль и удовольствие — до тех пор, пока Леви не находит сладкое местечко Эрвина и не начнет надавливать двумя пальцами, отодвигая жжение от растяжки на задворки сознания Эрвина, распространяя жар по его члену, яйцам и всему животу. Это форма возбуждения, которую Эрвин никогда раньше не испытывал, заставляющая все его тело подпрыгивать, крепко вжимать голову в подушку. Глаза непроизвольно закатываются и глубокие, протяжные стоны срываются с его губ.

      — Черт, — хрипло шепчет Леви, вытаскивая пальцы из дырочки Эрвина, чьи бедра уже начали дрожать. Их взгляды встречаются — и Эрвин уверен, что давно не видел Леви таким возбужденным. Хотя их сексуальная жизнь удивительна, так что это действительно что-то значит. — Я собираюсь вставить его сейчас, — предупреждает Леви, звуча при этом как сумасшедший, тихо бормочущий себе под нос, смазывает свой член смазкой, втискивая еще немного непосредственно в дырочку Эрвина, прежде чем начать медленно входить.

      И снова эта смесь боли и удовольствия. Но как только Леви полностью погружается внутрь, его толстый член прижимается к простате, Эрвин начинает чувствовать себя хорошо.

      На самом деле это рай, когда Леви начинает толкаться в него. Вначале его движения медленные и осторожные. Пока Эрвин не привыкает. Пока они больше не занимаются любовью, а трахаются, и Эрвин ловит себя на том, что бесстыдно стонет во все горло, его пальцы впиваются в простыни, тело извивается на матрасе; а затем Леви делает это в тысячу раз интенсивнее, когда тянется к члену Эрвина и начинает поглаживать его в ритме своих толчков. До тех пор, пока оргазм не захлестнет Эрвина, как цунами, уничтожая все и вся, заставляя его коротко вскрикнуть.

      Потому что это так приятно...

      Леви падает на него сверху, член выскальзывает из Эрвина. Его тяжелое дыхание греет шею.

      — Это было… чертовски… жарко… — удается пробормотать Леви между вдохами, и Эрвин согласно кивает.

      — Мы должны почаще заключать сделки… — бормочет он, обнимая Леви, который хихикает, целует Эрвина в грудь и поглаживает влажную кожу.

      — Ладно… Как насчет такого: если ты уберешь всю квартиру в соответствии с моими стандартами, я позволю сесть мне на лицо. Что скажешь?

      — …я начну прямо сейчас.