Ракушки и камушки

      Они жили совсем близко к морю и могли отдыхать на пляже в свободные летние деньки. Журчание волн, запах соли и тепло солнца на коже — всё, что им было нужно, чтобы расслабиться и отдохнуть от рабочей суматохи.

      Они лежали вместе на тёплом песке, гуляли вдоль берега, искали ракушки и камушки. Леви хоть и жаловался, что у них скоро совсем не будет незахламлённого места, тоже их собирал. Звонкий смех Эрвина, наполняющий сердце Леви бесконечной радостью и любовью, когда он толкал это блондинистое чудо в воду, а потом убегал, сверкая пятками, чтобы Эрвин в конечном итоге заключил его в свои ледяные, крепкие объятия, был сладостней любой музыки на свете.

      Обоим было уже за сорок, и, отправляясь на пляж, они чувствовали себя детьми. Это помогло им восстановить связь с, казалось, потерянной частью себя, а ещё это просто необходимо, когда вы женаты более десяти лет. Это напомнило им, что молодое сердце и не слишком серьёзное отношение к себе имеют большое значение.

      Только начало дня, а у них уже была сумка, полная ракушек и камней разных форм, цветов и размеров. Немного обтерпевшись после плескания в воде и попытками забрызгать оппонента, они натёрли друг друга солнцезащитным кремом, а затем расстелили большие полотенца. Леви смастерил себе подушку из горки песка под своим зеленым полотенцем, но его это все равно не устроило.

      — Вот чёрт, я надувную подушку забыл, — пожаловался он, надев солнцезащитные очки и кепку, пытаясь прочитать руководство по разведению камина. — Блин.

      — Ты можешь свернуть нашу одежду и использовать её как подстилку под голову, — сказал Эрвин с очками для чтения на кончике носа и в широкополой шляпе, лёжа на животе на своём фиолетовом полотенце и читая книгу о Нюрнбергском процессе.

      — Ага, а потом она будет вся измятая и в песке.

      Эрвин вздохнул.

      — Какая разница, помнется она или нет, Леви? Это ж не модная одежда. Я ношу эту рубашку уже лет двадцать.

      — Я так не хочу, — проворчал Леви. В душе они были молоды, но вот упрямство, связанное с возрастом, досталось обоим. Тем не менее, Леви уставился на пышную, большую, круглую задницу своего мужа — восхитительное зрелище даже в дедовских плавках, — У меня появилась идея.

      Эрвин удивленно поднял широкую бровь, когда увидел, что тот встал и взял своё полотенце с журналом под мышкой, стряхнул с него немного песка в направлении ветра и положил перпендикулярно Эрвину, прямо перед его задницей. Эрвин от души рассмеялся, когда понял, что он хочет сделать.

      Леви положил голову и шею на задницу мужа, используя её в качестве удобной подушки.

      — Ты иногда у меня такой дурной, — прокомментировал Эрвин с улыбкой.

      — А что? Это самая мягкая вещь по крайней мере на десять километров вокруг, и ты ни для чего её не используешь. Не знаю, как я раньше об этом не подумал, — сказал Леви и вернулся к своему справочнику. — И не похоже, что мы пытаемся скрывать, что мы геи.

      Эрвин усмехнулся.

      — Разве мы вообще когда-нибудь пытались?

      — Нет, — довольно подтвердил Леви и вздохнул, наконец-то почувствовав себя максимально комфортно.

      — Ты уже разобрался?

      — Отчасти. Я считаю, наш дымоход дерьмовый, потому что он в целом плохо построен и слишком узкий, — сказал Леви. — Мы можем установить вытяжной колпак, чтобы решить проблему — это, м-м… — он уткнулся в журнал, — да, это увеличит тягу наружу и предотвратит попадание туда животных и мусора.

      — О, замечательно. Это должно помочь.

      — Ага. И я думаю, будет нетрудно украсить его камнями и ракушками. Всё, что нам нужно сделать, это достать цемент и приклеить их к нему, а после нанести слой лака, и готово. Это будет выглядеть великолепно, и мы, наконец, найдем применение всему этому хламу из гаража.

      Эрвин прыснул.

      — По-моему, звучит неплохо. А как насчет ракушек и камней, которые мы будем собирать в будущем?

      — В гараже достаточно места, чтобы сделать стену с морской тематикой, — фыркнул Леви, а Эрвин громко рассмеялся.

      — Настоящий стенд. А что мы ещё там будем показывать?

      — Твои находки с распродажи во дворе, — сказал Леви, и Эрвин затрясся в беззвучном хохоте, его задница вибрировала под головой Леви. — Что? Это лучше, чем выслушивать твоё нытьё о том, что ты не хочешь избавляться от какой-то сомнительной картинки с лошадью, которая слишком огромна, чтобы её куда-нибудь нормально повесить.

      Эрвин уже собрался защищать любимую картину лошади, но он слишком много смеялся и лежал на животе. Вместо этого он пукнул. Леви фыркнул и громко гоготнул, и это только заставило Эрвина смеяться еще сильнее. Так было с тех пор, как они встретились — всякий раз, когда Леви смеялся, Эрвин выглядел и чувствовал себя так, словно выиграл самый большой приз в лотерее.

      — Я знаю, что тебе нравится картинка с лошадью, но не нужно втягивать в это свою жопу, — проговорил Леви между смешками.

      — Мою жопу? Да ни за что, это всё волны, ты смотри, какие они огромные! — сказал Эрвин, изображая невинность. Старая шутка десятилетней давности.

      Леви согнул ногу и подтянул её вверх, оторвав от земли, чтоб не загораживала обзор.

      — Хрена, море сегодня действительно дикое, — прокомментировал он. Эрвин снова засмеялся и попытался выдавить ещё один, но это вышло больше похоже на тихий свист. — О, кажется, меня кто-то окликнул.

      — Внутренний рев, — сказал Эрвин и хихикнул, глядя на него, — Ты победил.

      Леви застонал и усмехнулся, прежде чем протянуть руку назад и шлёпнуть его.

      — Чертовски верно, — сказал он, и положил руку на его задницу, хорошенько сжимая её. — Хорошая подушка с множеством функций. Даже со звуком сигналом.

      Ни тот, ни другой уже явно не были настроены на чтение, и Леви воспользовался тем, что Эрвин удовлетворённо застонал и лег на спину, потому снял очки и кепку, встал и лег на него сверху. Эрвин улыбнулся и прижал его к груди. Их тела уже не такие подтянутые, многие участки стали мягче с возрастом, но их это абсолютно не волновало.

      Леви потерся лицом о его грудь и обнял за талию, прежде чем наклониться, чтобы запечатлеть поцелуй на его тёплых губах, улыбаясь сверху вниз, видя блестящие голубые глаза и маленькие мимические морщинки.

      — Мы свободные, счастливые гомики. Гордись.

      — Всегда горжусь, — шёпотом ответил Эрвин и вытянул шею, чтобы снова поцеловать мужа. — Я думаю, мы можем выделиться, как говорят дети, и раскрасить некоторые камни или ракушки в цвета радуги.

      — Звучит по-гейски, я согласен, — ответил Леви. Эрвин усмехнулся и обнял его, поцеловав в висок и почувствовав, как муж улыбается ему в шею.

      В конце концов, они были просто любящими друг друга людьми. Они имели право наслаждаться этим тёплым летним солнцем вдвоём, и никто не должен прятать свою любовь. Хотя Эрвин верно подметил, что они даже не пытались.