родители одевают их в одинаковую одежду и сами же потом путают, ведясь на аказины подначки и шутки - хакуджи закатывает глаза.
у них с братом разница не больше минуты - аказа "старший" - но ведёт себя при этом не лучше выпускника ясельной группы.
идиот - что сказать?
вместо аказы в школе часто наказывают хакуджи, но наоборот это, почему-то, работает редко.
аказа лыбится постоянно, как сучара, гадости своим ртом поганым говорит, и в табло ему за это прилетает регулярно.
хакуджи не пытается помогать.
хакуджи пофиг.
хакуджи убеждает себя, что брата у него нет, что в семье он один, просто этот хуманизированный полтергейст за ним ходит по пятам.
ненавидеть у хакуджи не получается - наверное, потому что еблет у них, хочешь не хочешь, один на двоих.
спасибо тебе, матушка природа. низкий поклон и хатьфу ебало.
хакуджи складывает пальцы на удачу, чтобы ему повезло хотя бы в старшей школе, [ну пожалуйста, у него сил уже нет.]
в старшей школе на хакуджи сваливается сразу две радости - красивый парень из соцгум класса и не менее милая полторашка из крыла гимназийных химбио.
хакуджи понимает: фортуна. халява так сказать.
хакуджи понимает: пиздец, когда видит свои объекты воздыхания рядом с _а к а з о й_.
хакуджи без сожалений разукрашивает его лицо, сбивая себе все руки.
хватит забирать у меня всё, сволочь, хватит забирать у меня людей, тебе что, не хватило родителей, которые любили тебя сильнее, хотя клялись мне, что это пиздёж?
хватит забирать у меня счастье, хватит забирать у меня жалкие крошки, хватит!
в себя хакуджи приходит много, много позже.
руки - мясо - смотреть страшно.
лицо - целое - удивительно.
почему ты такой неправильный, хакуджи, почему ты такой бешеный, почему ты такой дурной, почему от тебя одни проблемы - говорит ему отражение.
почему ты такой идеальный, почему ты такой всеми любимый, почему, если мы одинаковые - парирует хакуджи, наивно надеясь, что его мысли братик услышит через зеркало.
поправочка: разбитое зеркало.
разбить зеркало: семь лет несчастий.
хакуджи думает, что в прошлой жизни перебил тысячу зеркал.
хакуджи вторую неделю смотрит на всё никак не заживающую физиономию брата и думает, что это его собственные пороки на чужом лице отражаются.
портрет дориана грея, конечно же, хакуджи в своё время зачитал до дыр.
заёб, конечно, у хакуджи конкретный, и в своё время хакуджи не читал (бес)полезные статьи в духе: "как понять, что тебе пора подлечить своё ментальное здоровье?"
плохой мальчик.
очень плохой.
хакуджи запрокидывает голову и выдыхает в ночное, загазованное небо облако черничного дыма - оно похоже на галактику.
хуйня, на самом деле, на вкус ужасная, но хакуджи надеется, что хотя бы это отделит его от брата.
- ты свихнёшься, - говорит ему кокушибо.
- ты похеришь всё, что можно и нельзя, - говорит ему кокушибо.
кокушибо говорит мало, молчать предпочитает, но хакуджи всё равно кажется, что тот болтает без умолку.
- заткнись.
кокушибо прошёл похожую стадию, и хакуджи надеялся на какую-никакую помощь.
универсальный совет там.
наивно, просто главное во что-то верить - хакуджи это где-то вычитал, и ему понравилось, как круто это звучит.
с таким налётом безнадёги, и это круто, потому что в нонконформные пятнадцать начинается вот этот вот максимализм, драматизм, похуизм и долбоебизм, и что там вообще сейчас в книжках по подростковой психологии выделяют.
- поговори с ним, - снова взывает кокушибо к голосу разума. - мне помогло.
- ну тебе раньше и терпилой в своей семье быть помогало.
кокушибо дёргается - тема того, что его в семье не любят, до сих пор для него больная.
- пошёл к чёрту.
этого, наверное, хакуджи и добивался.
одиночества, в котором он - это он, он сам, где нет никого, кто мог бы его попрекать, ругать и вся прочая хуета.
хакуджи, правда, надеялся, что прокатит это с братиком и family, а не с единственным другом.
ну, бля, прокол.
хакуджи больше не подкатывает к кёджуро или коюки-сан - а зачем, если у них есть его лучшая версия? - и просто пытается втоптать в грязь сам себя, чтобы наконец-то отречься от брата.
ну или чтобы семья это сделала - один чёрт это однохренственно.
сколько времени в таком ритме проходит - хакуджи не замечает.
(он просто надеется перестать существовать.)
- завались!
на крик хакуджи даже оборачиваться не хочет.
знакомое сопрано режет слух, но хакуджи не понимает, откуда знает этот голос.
- да вы оба одинаковые, _а к а з а_! что ты, что клон твой - ничтожества!
хакуджи пробирает дрожью как от удара током - оборачивается.
знакомый силуэт бьёт так же остервенело, как и он сам, сам хакуджи.
знакомый силуэт - собственное лицо - аказа, которого прихвостни какого-то долбоёба держат за руки, чтобы тот их главного трогать не смел.
- ничтожество, - повторяет главный, - а ты ещё и клоун. или пидор. что больше нравится?
у хакуджи странное чувство.
руки трясутся.
он сам будто нестабильная картинка на экране, по которой идёт рябь от помех.
с места хакуджи срывается быстро, ногой по щиколоткам бьёт и захват удушающий выполняет.
давит сгибом локтя на горло.
давит.
давит.
душит.
- варежки ещё раз свои раскроете - убью.
глаза хакуджи кровью заливает, как дикому зверю.
зубы свои острые хакуджи скалит, как волк клыки, чтобы страшнее и опаснее выглядеть.
- у вас десять секунд, чтобы свалить.
хакуджи не успевает досчитать и до пяти, как начинаются попытки его побить.
хакуджи отбивается, не выпуская главаря из захвата.
на пол тот падает почти без дыхания - злить не надо.
- ещё вопросы?
оборачивается хакуджи почти поздно.
оборачивается хакуджи, видит: забыл про ещё одного члена этой шаражной опг.
забыл про ещё одного члена этой шаражной опг, которого ударом шокера вырубает аказа.
- запомните, уёбки, - говорит хакуджи, пытаясь не сгибаться от боли, - моего брата трогать нельзя. пасть на него раскрывать - тоже.
к директору потом ведут их всех - наказание не общее, и на том спасибо.
кокушибо, возможно, был прав.
кокушибо, возможно, был прав с самого начала.
хакуджи сгребает брата в объятия и треплет по выжженным краской волосам.
аказа - не портрет.
хакуджи, всё-таки - не дориан грей.
они просто сиблинги.
просто два идиота.
просто братья.
- слова того идиота были правдивы относительно меня.
- идиот, - говорит аказа и похлопывает хакуджи по макушке, - ты такой идиот, отото.
в начале учебного года хакуджи бы ему последние молочные зубы за это выбил.
сейчас хакуджи цыкает.
- знаю, ани.
хакуджи наконец-то понимает смысл всего, что говорил ему кокушибо.