За окном темнело как по щелчку пальца, забирая желанные солнечные лучи. В наполненной тишиной комнате сидел парень, думая только об одном; его соседа по комнате до сих пор нет. В такое время будущий музыкант уже сидел на диване, запрокинув ноги на подлокотник. Он должен быть рядом с ним.
Без него на душе становится тоскливо, ведь его хобби — парень учится играть на лире — с лёгкостью развеивает навязчивую тишину.
Сяо сидел на одном и том же месте около получаса и не заметил, что настенные часы показывали двенадцать ночи. Решив, что больше в таком положении не протянет, парень решил перебраться в их совместную спальню и вскоре уснул.
Сяо резко вскочил с кровати, прижимая руки к животу. Боль в области желудка становилась всё более ощутимой; они раньше не так часто беспокоили его, да и парень думал, что давно привык к своему образу жизни и к отсутствию полноценного питания. Но не рассчитывал на то, что сейчас ему придется корячиться в такого рода боли.
Желудок будто рвало на части. К горлу подступил ком, заметно мешая дыханию.
Парня пробивала крупная дрожь. В голову то и дело прилетали мысли о своей ничтожности и неосторожном обращении с собственным здоровьем.
В коридоре в это время горел свет, означая что тот, кого сильно ждали недавно пришёл; странно, ведь когда Сяо только подскочил и быстро пробежался взглядом по электронным часам — они показывали пол третьего ночи — тот немного удивился. Волнение накатило сильнее.
В желудке сильно закололо, и парень сорвался с места; ком, подступивший к горлу сильнее надавил на стенки глотки. Не замечая ничего вокруг себя, Сяо забежал в ванную и облокотился на раковину, выблёвывая непонятную жижу. По ощущениям выходил его желудок; ведь в последнее время парень ничего не ел.
Горло сильно обожгло от желудочного сока, ноги и парень обессиленно повис на раковине.
В коридоре послышались медленные шаги; парень в синем свитере аккуратно подошел сзади и обнял бедолагу за плечи. Он знает о его расстройстве и старается помогать всеми силами, следить за питанием и контролировать приём таблеток. Но в последнее время у него был завал по учёбе и всё время уходило исключительно на неё.
Сяо вздрогнул от нежных прикосновений, но голову не поднял.
-Прости меня, Венти, — парень тяжело вздохнул.
Изнутри его сжирала совесть за его безответственность; он же сам должен следить за своим здоровьем и питанием, а не кто-то другой.
Венти мягко провёл пальцами по впадинкам на плечах, успокаивая.
-Всё в порядке, мы справимся, — Венти бережно снял резинку с волос Сяо — она, как всегда, была слишком туго затянута и, по его мнению, из-за этого болела голова.
Сяо протяжно выдохнул, не смея пошевелиться.
-Что бы ты хотел покушать сейчас? — парень слащаво улыбнулся, дав Сяо опереться на себя.
Желтоглазый наклонился к раковине, и включив холодную воду, умылся.
Они медленными шагами направились на кухню; в это время разговор поддерживал только бард, рассказывая о своих успехах в сольфеджио. Вникать в ход мыслей не было надобности, ведь оба знали, что это исключительно для того, чтобы отвлечься от боли в желудке и успокоить бешено колотившееся сердце.
Венти включил свет на кухне и усадил своего парня на диван.
-Ты же понимаешь, что твоему больному желудку нельзя кушать ничего жирного, соленого и тем более острого?
Сяо удручённо вздохнул и глянул на барда помутневшим взглядом; ему не сильно стало лучше, но совесть так и твердила «ты опять сваливаешь всю ответственность на него, а сам-то?»
— Ты не обязан мне помогать.
— Я сам этого хочу, — с улыбкой проговорил тот.
В кастрюле зашипела вода и парень высыпал туда стаканчик рисовой крупы.
Венти подождал пока рис закипит, помешал его маленькой ложной и накрыл кастрюлю крышкой: рис должен свариться.
Пока он занимался готовкой, Сяо смял в руках подушку.
— Не переживай, если мы оба будем внимательно следить за твоим питанием, а мы будем, — сделал акцент парень- то скоро твой желудок восстановится!
Бард присел рядом с парнем и сжал его ладонь в своей; бережно, нежно. Он не хотел видеть, как Сяо сам закапывает себя в могилу. Сяо замялся, притягивая ноги под себя.
Слёзы подступили к уже до того израненному горлу; о нём так заботятся, его любят, не бросят один на один с его болезнью. Парень всхлипнул.
В этот момент кастрюля с рисом громко закипела, заставляя обоих парней выйти из своих грёз: и если у Сяо эти грёзы наполнены сожалением, то у Венти они полные любви и нежности — это отчетливо видно в его глазах. Последний подошёл к плите, и выключив огонь, снял кастрюлю с конфорки.
Из верхнего ящика достал тарелку с немного выгнутым дном и достал сырое яйцо из холодильника.
Сяо с недоумением посмотрел на своего парня, мол " Ты и так много для меня сделал, не надо», на что Венти с улыбкой отвечает:
— Не будешь же ты есть один рис? — желтоглазый хотел было ответить, но тот его перебил — конечно же нет!
Они просидели пару минут в тишине, и лишь шипение сковородки подавало признаки жизни. Венти положил на тарелку три больших ложки риса и сверху аккуратно примостилась яичница.
— Приятного аппетита, — пожелал юноша Сяо, — а и ещё, не глотай еду, а пережевывай ее! — Венти одновременно позаботившись и поругав парня продолжал речь.
Далее адепт не слышал, что говорил музыкант, но иногда угукал в ответ на монолог собеседника, чтобы не расстроить. Тем не менее, та забота и внимание, которое уделяет Венти ему даже когда у него самого дел по горло слишком греет душу, заставляет сердце более учащенно стучать, а щеки краснеть. Именно это чувство сейчас ощущал Сяо, чувствуя на плече горячую ладонь возлюбленного.
Вскоре, когда парни закончили с внеплановым ужином настало время спать: часы показывали давно за четыре часа ночи, и взяв желтоглазого за руку, Венти повел его в комнату. Выключенный свет не отразился на зрении и парень без проблем провёл Сяо до кровати.
Время пол пятого, оба парня мирно спали в кровати, не нарушая тишину.