Он опускает руки на тонкую талию, которая скрывается за тканью толстовки. Неуверенно мнет несколько секунд, будто бы Ваня в эту же минуту испарится и все это окажется лишь бурной фантазией Сережи, но Ваня не двигается, позволяет чужим рукам медленно поглаживать его живот, размеренно дышать ему в шею, кончиками кудрявых прядей пробегать по разгоряченной от воздуха коже. На пару секунд он задумывается о том, как вообще оказался в этой ситуации, в этих руках, как он стал упираться спиной в грудь своего старого друга. Зеленый бомбер обвивал его, а хозяин утыкался носом в шею все это время.
Ваня очнулся от собственных мыслей, когда поползновения правой руки смещаются чуть ниже, а, параллельно с этим, левая его перехватывает поперек, прижимая к себе ближе. Слабое сопение доносится возле собственного плеча, как и едва ощутимые поцелуи через одежду. Сережа не спешит. Аккуратными движениями старается не напугать, оленьими глазками следит за тем как щеки Вани стремительно редеют, а его губы приоткрыты и он вот-вот что-то скажет. Шумные выдохи и мелкая дрожь по телу ощущается в тот момент, когда младший юркими пальцами проходится по ширинке; он дразнит его, пару раз кругами проводя, соединив средний и безымянный.
Когда он хочет расстегнуть давящую пуговицу, Ваня хотел было зацепиться за преграду в виде руки, но легкий укус выше лопатки просит довериться, расслабиться, если уж не хочешь оттолкнуть и уйти; на бедре Сережи сжимаются пальцы в попытке удержать равновесие в неудобном положении. Ладонь на солнечном сплетении позволяет облокотиться, чуть ли не лечь, откинув на плечо свою светлую голову и позволить случиться неизбежному. В конце-концов, такого типа отношения начались давно, но выйдет все на новый уровень только сегодня.
Левой Сережа забирается под кофту, холодными подушечками хаотично водит по спортивному торсу, напрягая такой неизвестностью. Горячая, словно кипящая, кожа подрагивает разрядами от невинных касаний. Он берет выше, большим пальцем массирует пуговку соска, комбинируя это с движениями в паху. На это Ваня отвечает медленным покачиванием головы из стороны в сторону, и слабым хлопком по чужому бедру, когда правой охотно проходятся по джинсовой ткани, которая без того сковывает движения.
В тишине отчетливо слышно три вещи: как шумно дышит Ваня, как сосредоточено и спокойно делает Сережа и как собачка на молнии наконец открывает вид на нижнее белье. Было бы странно, если бы для дрочки своему товарищу ему приходилось бы непосредственно лицезреть половой орган. Машинально поддевает резинку белья. Контраст температуры Ваня ощущает резче, ведет плечом на каждое касание.
Но стоит только вытащить член из-под слоев одежды, большим пальцем Сережа проводит по головке, заставляя встрепенуться. Одна рука все еще поглаживает торс, вторая - усердно старается растянуть процесс еще медленнее, что не нравится старшему. Хмурится сквозь пелену смешанных чувств, но-таки кладет свою правую на ту, что мучает его в паху. Он не сомневается, что Сережа хоть раз в жизни дрочил, о его скилле в этом деле, но сейчас хочется это быстрее закончить. Несмотря на то, что удовольствие приносит сам процесс обоим, Ване все же неловко. Неловко было отказываться, неловко участвовать и чувствовать пронзительный взгляд время от времени.
Он быстро задает собственный ритм, зная, что это не займет и пяти минут. Его не останавливают, наоборот, подхватывают, видимо, поняв настроение партнера. Сережа тихо посмеивается, когда две минуты однотипной стимуляции вкупе с ловкой рукой под розовой кофтой хватает для того, чтобы довести Ваню до пика, ощутить вязкие капли на себе, медленно стекающие по обеим ладоням. Короткий, совсем не звонкий стон раздается над ухом отчетливо. Грудь, что так часто вздымалась последние минуты, с тяжелым выдохом опускается.
Шею обдает мокрым дыханием, еще бы секунда и два ряда зубов впились бы в уязвимое, всем прекрасно видимое, место. Ваня чертыхается, спешно сползает с Сережи. Бегло извиняется, протягивая пачку влажных салфеток для друга. Сам ненадолго удаляется, простояв у двери в комнату с секунд десять, прежде чем вновь встретиться взглядом с карими глазами, в которых нет и капли стыда.
Его приглашают присесть обратно на коленки, но Ваня ретируется на стул неподалеку. Неспешный разговор ни о чем восстанавливает атмосферу безмятежности, будто ничего и не было. Лишь стыдливый взгляд и мятая одежда изредка бросается в глаза. Увидев как Ваня расслабился спустя время, Сережа одной рукой тянет его за противоположное плечо, притягивает за него, чтобы чмокнуть в щеку, пока белобрысый прячет голову, стараясь увернуться. Жожо успевает сделать это еще несколько раз, пока Ваня, наконец, не сдастся, перестав отпихивать любвеобильного друга. Друга ли? После такого определенно нет.