Огонь — дело нехитрое. А ещё очень красивое.
Колёсико кремния в зажигалке клацает. Миру является искра. Ещё раз — новая, которая мазнет играючи по пальцу. На третий раз вспыхнет маленький огонек, держащийся за фитиль как за свою единственную надежду. Что будет, если его отпустить?
Пугод ещё немного смотрит на него и захлопывает крышку зажигалки. Комната погружается в практически непроглядную темноту, но он и рад.
Огонь — дело полезное. Он помогает осветить помещение. Отпугивает нежить. Дает согреться или просто приготовить еду. Без него бы люди не смогли развиваться.
В помещении, на удивление, холодно. Целый день было жутко жарко, так что ночью сильно упасть температура не могла. Пугод думал, что это из-за его расположения. В пещерах, даже искусственно созданных, было всегда сыро.
Черный старенький пиджак защищал от холода как нельзя плохо, но Пугод и не думал хоть как-то спасаться. Сидел на заправленной кровати, смотрел в чернильное небо, которое возможно было увидеть из-за достаточно большого балкона, огражденного дряхлым заборчиком.
Огонь — дело опасное. Как бы он не был хорош собой, его голод обуздать невозможно никому. Он пожрет все, что попадется под горячие руки, не обращая внимания на крики и визги того, что становится жертвой. Он не остановится, пока у него есть возможность дотянуться до новых вещей. Стоит только дать волю.
«Но это и хорошо»
Когда Пугод опускает маленький до этого огонек на свободу, температура в комнате постепенно увеличивается. Пламя ярким змеем тянется по полу. Доски для огня еда вкусная — он хватает все больше и больше кусков, что от напора начинают трещать.
Модди молчит и почему-то пятится назад. Пугод улыбается.
Когда мужчина пытается спешно отойти к лестнице, его хватают за рукав.
«Куда же ты? Тебе нельзя уходить»
Его тянут назад, где горячее и слезятся глаза. Пахло дымом и совсем немного палёной кожей. Дышать вовсе нечем. Пугод все улыбается, утягивая его на верную смерть. Когда Модди удается вырваться, он сразу же бежит к лестнице, которую огонь ещё не пожрал. Вслед он слышит разочарованный вздох.
«Куда же ты?»
Мужчина не оборачивается.
В лёгкие будто ваты набили и Модди пытается откашляться, падая на чуть мокрую от дождя траву. Пытается скинуть с себя плащ, который огонь все же схватил и пытался уничтожить. Пламя быстро тухнет и предмет одежды оказывается спасен.
Пугод появляется не сразу. Далеко не сразу, мужчина начинает сомневаться не решил ли тот отдать себя огню полностью. Однако он выползает из пожара как будто лениво и впивается в спину взглядом, в котором читалась какая-то странная смесь эмоций.
Модди не шевелится, продолжая сидеть на траве и смотря куда-то прочь. От пожара и следов чужой выходки.
«Ты...»
Пугод подползает на четвереньках к мужчине и как-то обиженно скалится. Замахивается, в попытках выбить из него оставшиеся силы, и бьёт в спину. Модди на него даже не смотрит, и парень устало падает. Чуть лежит, как разбитый на несколько частей, но садится рядом. Плечо к плечу, практически касаясь.
Пахнет гарью. Противно, глаза слезятся. Модди едва не схватывает за горло новый приступ кашля, но он сдерживает себя и только цепляется рукой за рубашку, сминая пальцами ткань. Прищуривается, будто пытается разглядеть что-то вдалеке.
«Почему ты...»
Договорить не дают. Впиваются в губы поцелуем, настойчиво притянув к себе за ворот. Модди мычит, пытается оттолкнуть, но ничего не выходит, его только заставляют лечь на спину. Пугод наваливается сверху и, кажется, только настойчивее целует. Чуть погодя он все же отстраняется и как-то слишком серьезно смотрит в глаза. От этого по телу пробегают мурашки.
Парню думается, что все это было зазря. Потому что его план провален полностью, а огню больше нечего есть. Почти. Может быть, пламя поселилось в нем самом. Несмотря на многочисленные ожоги по всему телу и тяжёлому дыханию, Пугод довольно и мягко улыбается. Модди остаётся только посмотреть на него с вопросом. Позволить на себе сидеть, боясь оттолкнуть. Потому что на парня без слез не взглянешь.
«МоддиЧат, я тебя люблю»
Названный только хмурится на это заявление, но ничего не говорит.
Пугод все же отпускает мужчину и падает где-то рядом, отворачиваясь и прижимаясь спиной к чужому телу.
Огонь — дело хитрое. Живёт, кажется, даже в нем. Но не пытается сожрать изнутри, только приятно греет, вызывает мурашки. Растекается по телу мягким теплом. И теперь и жечь не хочется. Только найти похожий огонь в ком-то другом, кто горел бы так же ярко, как и он сам.
И Пугод нашел.
От того и печаль от потерянной где-то любимой зажигалки он не чувствует. Отдает всего себя теплу чужого тела. Потому что так намного приятнее.
«И что за глупая попытка угробить нас двоих это была?»
«Я подумал, это будет весело»
Во всяком случае, Пугод нашел способ согреться.