Поначалу всё было настолько плохо, что Цунаёши начал подумывать о бегстве. У него не получалось ловить мяч и отбивать его в нужную сторону. Снаряд не летел прямо, а постоянно косил то в одну, то в другую сторону. У Такеши, видимо, стальная выдержка, раз даже после двадцатой неудачной попытки, улыбка его ни на миг не дёрнулась. Он ни разу не поднял голос на Цуну, мягко указывал на ошибки и был очень терпелив. Именно поэтому Савада продолжал пытаться из последних сил.

Он уже успел пропотеть до нитки, когда, наконец, ему удалось отбить мяч. Затем снова не получилось, а потом два удара подряд пришлись прямо в руки Такеши. Третья попытка тоже оказалась удачной. Наконец-то подачи перестали косить. Ямамото всё же выбился из сил ближе к концу обучения.

— Смените нас, — он кинул Базилю мяч и подошёл к Цуне. Мягко похлопав его по спине, Такеши добавил, — ты упорный, это похвально.

— А ты отличный учитель, — ответил Цунаёши, слегка смутившись, — не знаю, кто бы ещё смог так долго возиться со мной.

— Я сделал пару фото, — объявил Коё, поворачивая экран к парням, — эти нравятся? Добавил фильтры и заблюрил фон.

— Да, крутые, — ответил Такеши, листая картинки пальцем, — мне третья нравится, я на ней такой удивлённый.

— Это, наверное, когда я впервые мяч отбил в нужную сторону? — усмехнулся Цунаёши, ему тоже нравились эти фотографии, хотя парень очень не любил, когда кто-то снимал его без разрешения.

— Ха-ха! Нет, я тогда на песке поскользнулся! — Ямамото вновь выпрямился и потянулся, сладко зевнув, — пойдём освежимся? — он кивнул в сторону бассейнов.

— Не-не, я лучше под душем, — ответил Цунаёши, пятясь назад. Он всё ещё не умел плавать и очень не хотел, чтоб об этом кто-то знал.

— Как знаешь! — Такеши махнул рукой и удалился, он никогда не настаивал лишний раз, — Коё, ты пойдёшь?

— Цунаёши вернётся, и я приду, — ответил парень, заправляя за уши спавшие на лицо зелёные пряди, — не хочу оставлять сумки без присмотра, — он не отводил взгляд от телефона, печатая теги для поста с фотографиями.

Если вор пригонит тележку и погрузит в неё сумки, а затем, громко кашлянув, медленно поплетётся к выходу с пляжа, Коё не заметит его. Ах, творческие личности.

***

Савада даже не стал снимать рубашку. Он встал под включенный душ, задрал голову и начал наслаждаться прохладными каплями. За этот день у него получилось разобраться с Дино в их отношениях, научиться принимать подачи в волейболе, пофлиртовать с Гокудерой… кстати, пора бы ему уже появиться.

Парень хлюпал в шлёпках по деревянным дощечкам, когда его окликнули. Цунаёши обернулся и увидел всего принца в белых плавках. Он мило улыбался и махал Саваде рукой, как сегодня утром на физре. Цуна смущённо махнул ему в ответ.

— Извини, задержался! — Гокудера тоже был в лёгкой рубашке и коротких шортах. На его шее блестела чёрная цепочка, а руки и пальцы не избавились от украшений, просто одни сменились на другие, — выглядишь уставшим, вы уже поиграли?

— Всё это время Такеши тренировал меня принимать удары, — кивнул Цунаёши, подходя ближе, — я вымотался, — парень очень хотел прислониться к груди Гокудеры и повиснуть на нём, до такой степени он выбился из сил. А тот будто бы почувствовал этот импульс и подошёл ещё чуть ближе. Они стояли рядом. Практически касались друг друга. Сердце Цунаёши быстро заколотилось, он уже собирался решиться и опустить голову на грудь Гокудеры, как вдруг услышал знакомый голос и резко выровнялся.

— О, Цуна, освежался? — к парням подошли Дино и Адель, — видел твои подачи, весьма недурно для новичка! Скажи, Адель? — он приобнял девушку за плечи, но та повела плечом и смахнула его руку.

— Я не наблюдала.

— Тогда тебе придётся поверить мне не слово, — Кавалоне перевёл взгляд на парня рядом с Цуной, — оу, ещё один твой друг? Я — Дино, это Адель.

Внезапно Гокудера переменился в лице. Нет, это было не его обычное раздражение, скорее, сильное, едва скрываемое удивление.

— Гокудера, — ответил он после паузы.

— Вы уже уходите? — спросил Цунаёши. Он знал, что Гокудера не будет поддерживать разговор, поэтому хотел его побыстрее закончить, чтоб не слишком его нервировать.

— Да, мы тут уже долго нежимся под солнечными поцелуями. Я знатно обгорел, — Дино неловко почесал рукой затылок.

На лице Гокудеры отображался быстрый мыслительный процесс. Его брови близились в переносице и сейчас он выглядел словно одновременно злой и возмущённый взъерошенный щенок.

— Что ж, пока! — Дино не стал задерживаться. Он подмигнул Саваде и пошёл дальше по деревянному уступу.

Цуна вопросительно посмотрел на Гокудеру. Теперь у него был такой же рассредоточенный взгляд, как тогда на уроке, когда зашёл разговор о кличках.

— Ты в порядке?

Но Гокудера не ответил, в его голове происходил тщательный мыслительный процесс. Тогда Цунаёши осторожно коснулся его руки своими пальцами. Гоку вздрогнул и повернулся.

— Я задумался, — он смущённо улыбнулся, растворяя негативные эмоции в милой улыбке, — просто этот Дино напомнил мне кое-кого. Ты его не знаешь.

— Кого-то нехорошего? — парни медленно пошли вперёд.

— Бывшего напарника по проекту, — больше Гокудера ничего не сказал. Молча они добрались до зонтика, под которым сидел Коё.

— Наконец-то ты вернулся! — как только парни опустились на полотенца, Коё встал с места, снял с себя рубашку и пошёл в сторону бассейнов, — если Рё будет меня искать, скажите, что я превратился в бабочку и упорхнул!

— Так и скажем, — неловко улыбнулся Цунаёши и перевёл взгляд на Гокудеру, — эм, мне кажется, что ты не в порядке…

— Почему тебе так кажется? — парень подождал пока зелёная макушка Коё окажется достаточно далеко, — я просто думаю.

— Мы можем думать вместе, — Цуна наклонил голову к плечу Гоку, но тут же поднял её обратно.

Да что ж ты постоянно пытаешься на него прилечь! Сказывалась усталость, контролировать себя становилось всё сложнее.

— Ты не поймёшь, о чём я, — Гокудера старательно пытался не поднимать это тему, — давай лучше поговорим о… — парень вновь осёкся, его взгляд опять стал напряжённым, — ты обещал мне мороженое.

— А! Да, точно! Я забыл, прости! — Цуна и правда совсем позабыл об этом, — сейчас пойду схожу, — он уже начал приподниматься с места, когда Гокудера коснулся его плеча и опустил назад.

— Я сам схожу, — сказал он мягко, — отдохни.

Парень поднялся с полотенца и направился в сторону небольшого ларька. Только вот его походка была… странной. Сначала сделал два шага — остановился, обернулся. Вернулся назад, некоторое время постоял с задумчивым видом и тут вдруг спросил:

— Да, кстати… ты какое хочешь? — он посмотрел на Цунаёши с очень выразительной заинтересованностью.

— Не знаю, любое, — пожал плечами Савада, — я всякое съем.

— Любишь лимонное? — Хаято затаил дыхание, как будто от этого ответа зависела вся его жизнь.

— Да, люблю, — кивнул Цуна, — но не уверен, что в таком маленьком ларьке его подают.

— Ага, наверное, не продают, — голос Гокудера резко стал каким-то растерянным.

Когда парень отошёл уже достаточно далеко, Цуна вспомнил, что не дал ему денег. Это получается Гокудера угощает его мороженым, а не наоборот? Или он просто задумался и забыл? Почему он стал таким странным после встречи с Дино? Он что-то не так сказал?

Сегодня обычно холодный и закрытый «панк» стал эмоциональным и слегка глуповатым растрёпанным мальчишкой с очень выразительными эмоциями.

Пока Савада ломал голову, в мозгу Гокудеры происходил не менее активный мыслительный процесс. Он всё никак не мог понять, кого ему напоминает Джентл Баг, но, когда имя Дино вновь всплыло в разговоре, парня будто бы осенило.

Джентл Баг очень сильно похож на Саваду Цунаёши.

От этих мыслей Гокудере становилось не по себе.

***

— Ты оказался прав, — Гокудера вернулся менее напряжённым, что не могло не радовать.

Он отдал Цунаёши рожок с шоколадным мороженым и сел рядом с ним, облокотившись о руку.

— Вообще-то я должен был тебя угощать, — Цуна перехватил мороженое в свои руки. От него вкусно пахло шоколадом и чуть менее вкусно — морозильной камерой.

— Пока у меня есть карманные деньги — буду транжирой, — Гоку мягко улыбнулся и повернул голову в сторону Цуны, — кстати… а у тебя уши не проколоты?

Цуну немного обескуражил этот вопрос. Он неловко пощупал мочки ушей, как будто не был уверен в ответе.

— Нет, не проколоты, а почему ты спрашиваешь?

— Тебе бы пошли серёжки, — Гокудера выдохнул и умиротворённо улыбнулся, — я проколол себе уши классе в пятом, иногда ношу чёрные гвоздики.

— Мне как-то страшно их прокалывать, — признался Цуна, хотя, на самом деле, он никогда не задумывался об этом, — а ты наденешь гвоздики как-нибудь?

— Я? Да, если хочешь, — Гокудера отвёл смущённый взгляд в сторону и продолжил лизать мороженое.

Узнав, что у Цуны не проколоты уши, Хаято решил, что он не может носить талисман чудес божьей коровки. Да, может быть, они с Джентл Баг похожи, но Гоку слишком мало знал про своего супергеройского напарника, чтобы делать поспешные выводы.

Что их связывает? Примерно одно и то же телосложение и причёска. Однако талисман чудес может обращать тебя совсем в другого человека, менять цвет кожи, волос, играть с формой тела.

При трансформации Гокудера сам становился немного выше, цвет его глаз менялся на зелёный, а волосы становились светлее ближе к кончикам.

Что ещё? Ну, они оба видят в людях лучшее, считают, что каждый человек может стать героем. Они оба любят лимонное мороженое и знают человека с именем Дино.

Теперь Гокудере казалось, что эти факты в сумме звучат смехотворно.

Каким образом Цунаёши превращается в Джентл Баг, не используя при этом серёжки? Чушь какая.

Парню стало поспокойнее. Не нужно этому нежному мальчику быть супергероем, подвергать себя опасности и не спать ночами из-за акум. Это тяжело, это опасно, а он ведь такой хрупкий. Его хочется защищать. Гоку чувствовал, как теплеют щеки и виной тому было отнюдь не солнце.

Как же ему хотелось обнять Цунаёши или хотя бы взять его за руку, но он не мог этого сделать. Он не был уверен, что Цуна питает к нему что-то сродни романтических чувств. Гокудера чувствовал, что нравится парню, но не понимал, в каком плане. Судя по всему, Савада никогда ни с кем не встречался, никогда ни в кого не влюблялся. Наверное, поэтому он ответил «не знаю», когда Хаято поднял тему о его ориентации. Кстати, тогда он сам ничего по этому поводу не сказал, а стоило бы.

Может быть, тогда Цунаёши было бы проще проявлять свои чувства. А сейчас уже совсем поздно? Слишком неожиданно? Сказать что-то вроде: «хей, а вообще-то я — гей».

— Пить не хочешь? — Цуна опередил его в поедании мороженого, — может, теперь я схожу?

— Идём вместе, — Гокудера не желал больше оставаться один, когда Цунаёши был рядом, ему не хотелось его отпускать, — ты отдохнул?

— Да, теперь я полон сил и энергии, — засмеялся парень и поднялся с песка.

Судя по его размеренным движениям, он всё ещё был бы не против полежать. Однако его милое личико светилось от счастья, может быть, он даже не замечал эту усталость, которая стягивала его тело. Гокудера подумал, что это не душ помог Цуне взбодриться.

Передав охранный пост Базилю и Рё, Цунаёши поднял свою сумку с земли и накинул её на плечо.

— Вы покидаете нас насовсем? — поинтересовался Базиль, присаживаясь на мяч.

— Скорее всего, — ответил Цунаёши, вопросительно посмотрев на Гокудеру.

Хаято кротко кивнул, вновь переходя в режим контролирования эмоций при чужаках. Он знал, что Базиль крутится в компании Такеши, а Рёхей вообще является чуть ли не его идолом. О Коё было мало информации, но больше в принципе и не требовалось. Гокудере очень тяжело сходился с людьми, всегда для этого требовались месяцы даже при желании. Он начал видеть в Такеши приятеля только спустя полтора года их общения.

Гоку считал его хорошим парнем, но всё же не мог до конца довериться ему. В Такеши есть та самая загадочная искорка в глазах, которую никто не замечает. Он слишком добр и терпим ко всем, он улыбается, даёт советы и никогда никого не задирает. Но эта искра — боль, которую он усердно скрывает.

Эта искра — слеза, которой ни в коем случае нельзя упасть.

Как-то раз Гокудеры попытался вывести Такеши на чистую воду, но не добился успеха. Ямамото сказал что-то вроде: «Каждый из нас что-то скрывает». Больше они к этой теме не возвращались.

Чувства Гоку были для него такими же личными, как и эта невидимая искра для Такеши.

Поэтому он не мог доверить ему свой секрет.

Но почему-то Цуне, которого Хаято знал чуть ли не неделю, он хочет рассказать обо всём. Обо всём, что он чувствует, что любит и, кем является.

Как же велик соблазн!