Скарамучча никогда не был поклонником волнения. Он считал это слабой чертой. В его понимании практически любое проявление эмоций было чем-то отрицательным, показывающим слабину, да и просто предметом насмешек. Он сам никогда не плачет, никогда не грустит, никогда не расстраивается, лишь злится и насмехается. Он всегда выходит из воды сухим и победителем, после того, как утопит оппонента. Скарамучча готов окунуть себя по горло в крови, если это даст ему возможность выйти не проигравшим и с гордо поднятой головой. Плевать, если будут затронуты чьи-то души, абсолютно плевать. Это простая игра, в которую игроки сами втягиваются по собственному желанию. Они осознают все риски. А если нет, то, увы, это только их проблемы, в которые он их потопит ногой, смеясь.

Но когда проблемы касаются Альбедо, то это совершенно другой разговор. Скарамучча лицемер, это не секрет, потому в его глазах плещется паника, смотря на задыхающегося друга. Он хватает его за руки и приподнимает, заставляя наклониться чуть вперед — хлопает по спине, но нет, это далеко не застрявшее мороженное в горле. Он смотрит в его глаза, осматривает тело — не аллергия на что-то. Скарамучча действует быстро, быстро реагирует, он как шальная молния. Но не знает как помочь сейчас. Не знает, что сейчас необходимо предпринять. Это страшнее. Это не внешняя угроза. Это что-то внутреннее, это связано с личностью Альбедо. А его чёрт поймёшь. И он не всегда понимает. Почти никогда, но каждый раз разгадывать это судоку интереснее всего. Правда данная игра в судоку стоит свеч. Психологический шок, да?

— Альбедо, очнись. Давай, я здесь, ты на крыше, а не в каком-то дурдоме, — Скарамучча сжимает плечи Альбедо, садясь на корточки перед ним. Он легко может свалиться с крыши, но всё равно сидит так, чтобы парень видел его. — Давай, взгляни на меня и желательно не как на сумасшедшего. Можешь покричать на меня, ну давай, не робей, я не кусаюсь. Разве что иногда.

Альбедо всё ещё хватает ртом воздух, протягивая руки и цепляясь за Скарамуччу, словно если сейчас его отпустит, то потеряет. Скарамучча чуть морщится — хватка Альбедо неожиданно сильная и цепкая, и возможно к утру выступят несильные синяки. Скарамучча уделяет этой мысли ровно секунду, прежде чем снова переключается на Альбедо и внимательно следит за его реакцией.

Вроде как, чужое дыхание не становилось хуже, и Скарамучча уже за это благодарен. А потом он замечает, что глаза у Альбедо все такие же пустые и смотрящие в никуда.

— Блять, — Скарамучча уже хотел сказать всё, что он думает в этот момент, но он успевает остановить себя. Альбедо злость не поможет, даже если злиться Скарамучча умеет лучше всего. И вместо ругательств Скарамучча сам делает глубокий вдох и продолжает. — Дыши. Эй, Альбедо, я сказал, что тебе нужно восстановить дыхание.

Скарамучча и сам не замечает, как он начинает говорить, почти захлебываясь в своих словах, пытаясь успокоить Альбедо и привести его обратно к жизни. Он и сам не особо понимает, о чём конкретно он говорит, но кажется что-то про то, что он нашёл новый магазин мороженого и что он обязательно сводит Альбедо туда. И что-то про то, что Кли сегодня принесла пятерку по простому счёту, молодец какая, пошла в своего гениального придурка-брата.

Скарамучча переводит дух после своего монолога; во рту застывает противная сухость, и Скарамучча сглатывает.

— Мне больно. — внезапно шепчет Альбедо, голосом потерянного ребенка, полного страха. Скарамучча пытается найти успокоение в том, что он сейчас рядом и бояться с ним нечего, но чужое тело расслабляется и чуть не падает в его объятия, безмолвно обмякая, словно растаявший лёд. Скарамучча пару раз встряхивает Альбедо и хлопает по щекам ради профилактики, но это не особо помогает. Скарамучча с тоской думает о том, что ему придётся спускаться с лестницы с бессознательным Альбедо на руках, а потом с глубоким вздохом берет его на руки и шагает к выходу. Душевные разговоры тёплого вечера, его пачку сигарет и остатки чужого мороженого придётся оставить до завтра.

Дверь он открывает ногой, и ногой и прикрывает, умудряясь чуть не споткнуться о первую ступеньку и не упасть. Свет предусмотрительно был выключен, чтобы малышка не подумала о том, что её старшие "братцы" не спят и не побежать к ним, однако сейчас приходится спускаться наощупь с человеком на руках.

Альбедо несмотря на все мешающие факторы, всё также продолжает лежать мирно в его руках, словно спящий принц.

— Ну-ну, Альбедо, не помирай тут на мне, — Скарамучча нарочито бодро и в обиженной манере говорит Альбедо на его руках, стараясь, как можно аккуратнее, спускаться, чтобы не ударить того об перила. Его голос создаёт эхо, и Скарамучча думает, что это бы идеально подошло бы для ужастика. — Ты вообще совесть имеешь? Весишь почти столько же сколько и я, а потом смеешь упасть в обморок и заставлять меня нести твою бессознательную тушку. Бессовестный. Что я скажу Кли, если ты завтра не сможешь встать с кровати? Я же не железный. Альбедо, что ты, в конце концов, скажешь мне?

Он грубо пихает дверь в комнату парня и входит внутрь, укладывая Альбедо на его кровать. Нащупав на прикроватной тумбе пульт управления от гирлянд, он включает их, и ржавый тёплый свет заполняет комнату. Положив пульт обратно на тумбочку, Скарамучча со вздохом садится в кресло и откидывается назад. Он, если честно, в злой растерянности. Или в растерянной злости.

Он не знает что ему делать, и что с Альбедо вообще случилось. Тот явно упал в обморок, но Скарамучча не медик, и не особо знает может ли обморок быть настолько внезапным и настолько странным. К этому еще и добавляется то, что Альбедо ушел в бессознательное состояние уже минимум полчаса назад, и Скарамучча совсем не уверен, что обмороки могут быть такими долгими. Или всё-таки могут? Он сидит так ровно тридцать минут, но никаких изменений не происходит. Скарамучча решает поискать ответ в интернете. Достав свой телефон из кармана, он вбивает свои вопросы в поиск и принимается читать.

Это не спасает его от абсолютно назойливых мыслей. И то, что поиск говорит ему, что у Альбедо может быть опухоль в мозгу, не помогает. По крайней мере он понимает, что он сейчас в сравнительной безопасности. Дыхание у него имеется, пульс в достаточном количестве, да и любые другие реакции на внешние раздражители также имеются. Он даже берёт старый блокнот Альбедо, в котором он специально для него и Кли писал, как оказывать первую помощь, но всё, что он понял так это то, что этот гений просто спит после обморока. Такое редко случается, но бывает. А ещё редко бывает, когда Альбедо говорит, что ему больно. У него низкий болевой порог, он хуже реагирует на эмоции, чем остальные, ему вряд ли может быть больно на самом деле, но что же такое случилось, раз было больно?

Больно-больно-больно-больно.

Скарамучча вытаскивает один пустой лист и начинает прорисовывать там последние моменты, которые случились, кидая периодически взгляды на спящего перед ним. Альбедо спит под одеялом и дополнительно заворачивается в ещё несколько пледов. Ему всегда холодно, но по другой причине. Вовсе не от плохой погоды. Скарамучча не готов согреть его, он не умеет согревать, к сожалению. Поэтому приносит из своей комнаты ещё один плед, что накидывает сверху, и садится рядом на стул, вытянув ноги на кровать под плед. Он тоже мёрзнет.

Пальцы выписывают события минувших минут, и единственное, что его наводит, это разговор о звёздах. Но сколько раз речь об этом поднималась? Сколько раз Скарамучча подводил к этому их любимому диалогу, чтобы получить только смех в ответ? Скарамучча в простонародье этого района и близлежащих в особенности прозван сумасшедшим. По началу он лишь усмехался, а сейчас и правда сумасшедший, верящий, что звёзды — это ложь. Эту фразу уже можно назвать его визитной карточкой.

— Но Альбедо, — тихо говорит он, переводя взгляд на спящего друга. -- Звёзды ведь не могут сиять так ярко.

***

Утро приходит с лучами солнца, тлеющими на горизонте, а после стелющимися на стенах. Утро разгорается с щебетом птиц, поднявшихся по необыкновенному рано, своим галдежом полностью обрывая все попытки Скарамуччи поспать ещё пару драгоценных минут в самой неудобной позе в кресле напротив кровати "больного". Он, чувствуя себя абсолютно разбито, отправляется на кухню. Альбедо в своей постели спит, поэтому он может наконец-то отойти от него. В руках за несколько минут оказывается чашка, а ложка неспешно помешивает жидкость, пытаясь побыстрее растворить перемолотые кофейные зерна. Неспешное течение времени идёт своим ходом, кухня окрашивается тёплыми лучами солнце, проблёскивающиеся сквозь бежевые занавески. Этот дом всегда был излишне светлым для тёмного Скарамуччи. Находиться тут иногда бывает неловко.

Скарамучча удивленно моргает, когда Альбедо, завернувшись в тонкий плед, неспешно входит в комнату. Шаркая, он усаживается на стул и поджимает к себе ноги, сонно моргая. Словно начался обычный день. Он проснулся, его ничего не беспокоит, судя по спокойному выражению лица, на котором едва блистает растерянность. Но если проснулся, то это уже значит, что всё хорошо. Скарамучча чувствует, как дышать всё-таки стало легче.

— Кофе? — Альбедо дёргает кончиком носа, почуяв нотки крепкого напитка, и щурит глаза от солнечных лучей пробивавшихся через окно.

Скарамучча кивает, и протягивает ему чашку из своих рук. Сожитель не медлит — быстро её забирает и отпивает, сразу морщась.

— Ты сахар сюда не клал? Оно же невкусное. — ставит он вердикт после одного глотка.

— Не нравится, так сделай себе сам. — Скарамучча приподнимает брови на чужие слова и по обыкновению язвит с самого начала дня. Многие бы обиделись, но кто захочет, тот вникнет в его характер, поймёт истинность всех слов... Сплошной геморрой. — Ты вообще из моей чашки отпил. Хочешь с сахаром, поднимайся со своего стула и вперёд.

Альбедо несколько секунд глядит на него в ожидании чуда, что тот положит ему сахар в чашку, но лишь пожимает плечами и идёт к чайнику, проверяя наличие воды и включая его. Вода начинает журчать, хозяева вместе с домашними питомцами выходят на прогулку, все постепенно просыпаются. Семьи спускаются вниз, на кухню, где с любовью готовят завтрак, а кому-то ещё нужно несколько минут, чтобы выйти из оцепенения вчерашнего дня.

Скарамучча решает дать тому прийти в себя. Тем более Альбедо редко удаётся поспать так хорошо в течение всей ночи, обычно предпочтя работу до утра вместо нужного ему отдыха.

Чайник свистит. Альбедо встрепенувшись, встаёт, и заваривает себе свою чашку кофе, и заодно насыпает три ложки сахара, на что Скарамучча безмолвно протяжно сюрпает из своей чашки. Так всё и застывает в тишине — Скарамучча с чашкой кофе у окна, смотря на улицу, во двор, и Альбедо, снова сидящий за столом, бездумно размешивающий ложкой насыпанный в кофе сахар.

Тишина ломается, когда Кли просыпается. К тому времени уже наступает восемь часов утра, и Скарамучча чувствует, что он готов к этому дню. Возможно, кофе этому поспособствовало, возможно, это просто блеф. Он улыбается вбежавшей на кухню Кли, которая с нетерпением набрасывается на Альбедо с криками о том, что он сегодня обещал с ней погулять. Альбедо ей улыбается, впервые за этот день, и Скарамучча только хмыкает, думая, когда он будет просить сестру вернуться домой. Но девочка лишь потащит его за руку дальше.

Глядя на то, как Кли упрашивает Альбедо сделать ей блинчики, пока Альбедо просит её в ответ дать ему допить кофе, Скарамучча чувствует, как в груди что-то кольнуло. Но это быстро исчезает, когда Альбедо, закончив свой кофе, идёт к плите и ставит сковородку разогреваться.

— Я помогу. — вырывается у Скарамуччи, прежде чем он сам это понимает, на что Альбедо оборачивается с непонимающим лицом. — Я тоже хочу блинчики.

Кли дуется, но её хватает на пять секунд, прежде чем она с надеждой бросает взгляд на Скарамуччу.

— Ты тоже хочешь блинчики с клубникой и мёдом?

— Конечно. Это мои самые любимые блины. — Соглашается Скарамучча, хотя он больше предпочитает с сыром. И все об этом знают.— Альбедо, мы хотим блинчики с клубникой и мёдом.

— Я уже это понял. — ровно отвечает Альбедо — Подай мне молоко. И яйца — они на полке справа.

— Я тоже хочу помогать! — провозглашает Кли, и Альбедо достает миску из кухонного шкафа, поручает ей смешивать муку, яйца и молоко, которые Скарамучча заботливо поставил перед ней. Она делает это старательно, от усилий высунув язык. Это не может не вызвать улыбку у двух стоящих рядом парней.

— А это правда, что первый блин всегда получается комом? — спрашивает Кли, как только Альбедо выливает смесь на раскалённую сковородку. — Может, первый блин всегда боится быть первым, и поэтому всегда скукоживается от того, что ему страшно?

Альбедо тяжко вздыхает. В его глазах лишь любовь и умиротворение. Скарамучча давит улыбку, опираясь локтями о кухонную стойку рядом, словно он собирается лишь придерживать Кли от раскалённых брызг масла.

— Гляди, “первый блин всегда комом” — это поговорка, означающая, что первый раз всё не всегда получается. — Скарамучча принимается объяснять вместо Альбедо, который готовит им завтрак. — А основывается это на том, что первые блины могут получится так себе, из-за того что сковородка еще не успела достаточно разогреться на момент жарки. Дно не слишком горячее, а от этого блин тоже не такой горячий получается.

Кли слушает его внимательно-внимательно и потом также внимательно следит за тем, как Альбедо аккуратно поддевает первый блинчик и кладёт его на тарелку.

— У братика первый блин комом не получился. — изрекла она, и Скарамучча прикрывает глаза, кивая ей.

— Наш Альбедо особенный. Первый блин комом это не про него.

***

Завтрак выходит восхитительным, особенно если он проходит за просмотром мульфильма, лишённого всякой логики. Но два парня, чтобы выжить во время просмотра, отчаянно пытались найти хоть ниточку на что-то здравое. А после многочисленных попыток они сбегают в комнаты, чтобы собраться и выйти на улицу в самом лучшем распоряжении духа. Взгляните, слева направо: чёрный эмо-бой, красная сорвиголова, белый ангел. Самое невозможное сочетание из характеров собралось здесь и решило отправиться в лучший этого района парк аттракционов.

Все трое выглядят абсолютно несочитаемо, особенно идя вот так - бок-о-бок, неспеша, в солнечное утро. Кли семенит между Скарамуччей и Альбедо, держа их обоих за руку, и подпрыгивая почти при каждом шаге. Скарамучча выглядит даже миролюбиво, попивая свой американо, купленный по дороге к месту назначения, пока Альбедо в очередной раз ест мороженное, на этот раз со вкусом жвачки.

На площадке с аттракционами куда они приходят, царит почти умиротворённая атмосфера. Кли почти сразу убегает кататься, оставляя Скарамуччу и Альбедо следить за её безопасностью и болтать о ни о чем, в основном про работу и ситуации из жизни.

Но долго разговаривать у них не получается. Разговор самим собой затихает, и между двумя парнями наступает тишина, неопределённая и немного некомфортная. Скарамучча пытается запить странное ощущение своим остывшим кофе и слежкой за Кли, которая где-то вдалеке катается на одном из аттракционов, но эта попытка отвлечься с треском проваливается, когда Альбедо с абсолютно нечитаемым лицом поворачивает голову и задает в лоб вопрос, поставивший Скарамуччу в тупик.

— Мы можем поговорить?