Пять раз, когда шуравьи не могли быть ещё более очевидными, и одно признание

1

Их курс обедал в столовой, когда туда ни с того ни с сего заявился Соловей. Прошёл, как ни в чем не бывало, потеснил Алиновского за столом, да так и остался – донельзя довольный.

— Либо мы чего-то не знаем, – говорит Ян.

— Либо персонажам не нужна еда, – продолжает Ядвига.

— И тебе тут делать нечего.

— Ну как это нечего! А как же человеческое общение?

Алиновский преувеличенно внимателен к содержимому своей тарелки. И всё же наметанный взгляд лекарей отлично цепляет детали: порозовевшие уши, намек на дурацкую совершенно улыбку и – главная из улик – полное отсутствие попыток восстановить личное пространство.

“Они просто не могут быть ещё более очевидными”, – думают Твириновы. И всё же оставляют комментарии при себе.

2

У них пара по знакам, когда в кабинет вдруг просачивается тенюшка. Пересекает класс, прямо к Шуре, отдаёт записку да и пропадает, как будто никогда её тут и не было. Преподша только мазнула по этой сцене безразличным взглядом да продолжила надиктовывать лекцию.

Шура заглядывает в записку и тут же прячет в ладони улыбку.

— Что там? – шепчет Матвей, пихнув Шуру в бок локтем для верности.

Тот тут же записку прячет под тетрадкой, как будто Матвей бы попытался её отобрать, взгляд бегает, и вообще Шура всячески нервничает.

— От Артура, просит подойти для эээ... дополнительных занятий, – торопливо говорит, пытаясь замять поскорее тему. – Ничего такого.

Матвей закатывает глаза. “Они просто не могут быть более очевидными”, – думает он.

3

— Пошли-и-и!

Инга тянет его за руку, но Саша будто закаменел – ха! – за своим столом, сросся с ним и стал единым целым.

— Когда ещё мы сможем сходить в кино? Давай, как в старые-добрые!

— Инга, я занят, – Саша гнёт свою линию, не сдвинувшись даже на миллиметр в акте жалости к Ингиной самооценке. – Мне нужно закончить эту работу.

— Чтобы что-о?

Стук от двери привлекает внимание обоих. Соловей улыбается солнечно – так, что Инга даже думает зашипеть на него, как вампиры в старых ужастиках.

— Хей, Шур, найдётся минутка?

Саша отмирает мгновенно, теплеет и отражает улыбку на своём лице.

— Да, конечно!

Инга преувеличенно падает на пол, закрывая глаза ладонью.

— Жжется! – стонет она, – Слишком яркие улыбки!

Саша фырчит и закатывает глаза, но улыбается только шире, уходя вслед за Соловьем.

“Они просто не могут быть ещё более очевидными”, – думает Инга.

4

У них спонтанный вечер непридуманных страшилок, когда за дверью вдруг слышатся тяжелые шаги. Тама тут же подрывается за томиком Толстого – самое опасное в их комнате – а Лиля испускает испуганный писк. Зоя шипит на них обеих и крадется к двери.

Выглядывают в коридор они все вместе, как команда. В тусклом свете ночного освещения видно фигуру – слишком крупную и непропорциональную, чтобы быть человеком, и, боже, у этого из бока торчат ноги?

Фигура тяжело и медленно движется по коридору. Тама поудобнее перехватывает томик, готовая к обороне и нападению.

Наконец это выходит в световое пятно и становится вполне различимо, что это – два человека, и один несёт на руках другого. А когда они проходят мимо – вполне очевидно, что это Соловей несёт на руках Сашу.

— Соловей, – Лиля выходит им навстречу раньше, чем успевает подумать, – что с ним?

Соловей в ответ чшикает на неё – чтоб говорила потише.

— Всё в порядке, – шепчет он с такой нежностью, что у Лили колет в груди. – Просто заработался и уснул в библиотеке.

— А.

Соловей улыбается коротко. Диалог на этом увядает сам собой, и Лиля возвращается в комнату.

— Они просто не могут быть ещё более очевидными, – тянет Тама.

5

После дежурства им приходится отчитываться прямо перед Ангелиной, как будто мир и без того не был достаточно несправедлив. Но всё же и этому приходит конец.

— Можете быть свободны, – наконец говорит она, махнув на них рукой.

Их команда спешит ретироваться так быстро, как могут – Корецкий так и вовсе словно испарился – но всё ещё недостаточно.

— Александр, задержитесь. И ты, Артур, тоже останься.

С Саши тут же сходит вся краска, он переглядывается с Соловьем почти панически, и от одного его вида так плохо, что остальные “задерживаются” тоже в молчаливой поддержке. Так, что Ангелине Евгеньевне даже приходится их подогнать, чтобы вышли скорее.

Конечно, Лиля с Ингой никуда не уходят. Теснятся у двери, пытаясь уловить по интонациям и обрывкам слов тему разговора. Ничего не получается, очевидно, и они делятся друг с другом теориями таким громким шепотом, что даже удивительно, как Ангелина не прогнала их окончательно.

Наконец, и Саша выходит из кабинета. Бледный, что сама смерть, но целый и вредимый не более, чем когда заходил.

— Саш? Всё хорошо?

— Что она хотела?

— Это из-за сегодняшнего?

— Или из-за Соловья?

Саша вздрагивает и, кажется, только сейчас полностью осознает себя на бренной земле.

— Чт... причём здесь Артур? – говорит он, явно готовый обороняться.

Инга с Лилей преглядываются. “Точно из-за Соловья”

Упомянутый персонаж появляется почти сразу же. Выходит из ангелининого кабинета, осматривает сцену.

— Что происходит? – спрашивает он, так и не придя ни к какому выводу.

Девушки тут же отступают – метафорически и физически.

— Ничего, – говорит Инга. – Просто хотели узнать, что Ангелина хотела от вас.

— А.

— Это...

Саша начинает говорить и запинается на первом же слове. Соловей подступает ближе, они переглядываются, приходят к чему-то безмолвно.

— Мы расскажем позже, – говорит Соловей и уводит Сашу за собой.

Девушкам только и остаётся, что смотреть им вслед. Инга подталкивает Лилю локтем и кивает на сцепленные руки парней.

Они просто не могут быть ещё более очевидными.

+1

У них вечеринка в честь завершения семестра. Саша вдруг встаёт во весь рост, неприступная глыба посередь подвыпивших студентов, и, конечно, его замечают. Разговоры стихают, но пауза затягивается.

Соловей подходит к Саше ближе, шепчет что-то на ухо неразличимо, держит за руку мягко-мягко.

— Нет, нет, я скажу, – отвечает ему Саша. Вдыхает-выдыхает глубоко, и, наконец, говорит: — Мы с Соловьем встречаемся.

Удивительно, но мир не сходит с оси, моря остаются в берегах и небо не падает им на головы. Даже большого шума эта новость не вызывает – только смешки да шепотки.

— Ура! Ты не представляешь как сложно об этом молчать, когда вы двое такие... вы!

— Инга! – Лиля пытается одернуть её, но это, кажется, не помогает.