- Приветствую тебя, путник! Что привело аргонианина в наш скромный городишко?
Я вежливо склонил голову перед хозяином таверны:
- Меня привела сюда жажда приключений, господин. Жизнь без приключений достойна быть лишь возвращенной хисту.
Норд понимающе покивал и подвинул мне кружку с пивом. Я отхлебнул – пойло весьма среднее, но жажду утоляло неплохо. В таверне пахло жареным мясом, звучала тихая и красивая музыка. Человек тем временем продолжил расспросы:
- И как, нашел их, эти приключения?
Ничего не говоря, я вынул из сумки волчий хвост и гордо продемонстрировал хозяину таверны – остальную шкуру я только что продал кузнецу, а хвост оставил себе в качестве трофея – как-никак, первая успешная битва в моем путешествии! Разумеется, были и другие «трофеи», но показывать кому-либо неумело залатанные штаны не очень-то хотелось. Норд уважительно присвистнул и махнул рукой куда-то в конец зала:
- Эй, Снежка, сыграешь юному воину что-нибудь из своего репертуара? Такой трофей надо отпраздновать! – в голосе мужчины слышалась едва заметная насмешка, но она не была обидной, ведь он действительно радовался за меня.
Тем временем тихая спокойная музыка сменилась негромким, но быстрым перебором – очевидно, бард импровизировал. Только теперь я заметил в конце зала каджита в плаще с капюшоном. Точнее, каджитку. Длинные белоснежные пальцы умело перебирали струны, задумчиво отыскивая подходящие аккорды. Капюшон целиком скрывал лицо, только белые усы торчали. Наверное, Снежкой ее назвали именно из-за цвета шерсти – она была действительно белоснежной.
Наконец каджитка дважды ударила по струнам, возвещая о начале песни. Говорившие до сих пор люди в таверне выжидающе замолчали – должно быть, давно знали барда и любили его песни.
С первых же звуков музыка захлестнула меня с головой. Нужен настоящий дар, чтобы заставить лютню хохотать, как зимний ветер, звенеть, подобно северному сиянию, блестеть, как снег на солнце. Я слышал крик дракона в небесах, я видел северные красоты, доступные лишь тому, кто открыл свое сердце. Казалось, зачем тут слова? Лютня сама рассказывала прекрасную и жестокую историю путешествия по Скайриму. Но когда мне начало казаться, что эта история гораздо реальнее моей жизни, - каджитка запела.
Такого кристально чистого, словно горная ночь, голоса я не слышал ни разу в жизни. Резкие слова на незнакомом гортанном языке вплетались в ткань музыки, дополняли ее, как ночь дополняет день. И как только музыка существовала без этого голоса? Вся красота Скайрима сосредоточилась в этой песне. Словно северный ветер, она уносила вдаль, заставляла переживать радость и печаль, надежду и отчаяние, любовь и ненависть. Песня звала с собой, увлекала в опасное путешествие по горным вершинам, и когда она замолчала, я еще несколько минут падал в пустоту…
Очнувшись, я ощутил какую-то щемящую пустоту в душе. Я осознал, сколько в жизни еще не видел, сколько мне еще предстоит пережить. И я понял, что выбрал правильный путь.
Люди в таверне еще не отошли от потрясшей их песни. Невидящим взглядом они смотрели перед собой, у кого-то из глаз катились слезы. Каджитка бережно положила лютню в чехол и перевесила его через плечо. До меня не сразу дошло, что она собралась уходить, и когда она подошла к двери, я понял, что не смогу жить без этой песни. Не помня себя, я рванулся вслед за ней, но она успела выйти из таверны. Морозный воздух обжег легкие, слегка отрезвив голову, и я в последний момент отдернул руку, которой хотел схватить каджитку за локоть. Она заметила мое движение и, обернувшись, удивленно приподняла бровь. Да, теперь я видел ее лицо, и оно было до боли знакомым. Где-то я ее уже видел, только не вживую, а на портрете…
- Ай’Зфер? Довакин?! – я опешил от этого осознания. Тогда понятно, почему ее голос имеет такое воздействие… Передо мной стояла легенда не только Скайрима, но всего Тамриэля, живая легенда, победившая Алдуина Пожирателя Миров. Я буквально рухнул на колени перед ней, но она рванула меня за руку вверх, поставив на ноги.
- Не стоит падать предо мной на колени, мой юный друг, - негромко сказала Ай’Зфер, но ее голос все равно полнился великой силой. – В спасении мира нет моей заслуги, меня вела судьба. Она же привела тебя сюда, в Ривервуд. Довакин всегда идет по пути, предначертанному богами, но он сам выбирает, куда повернуть на развилке.
Я хватал ртом воздух. Неужели она хочет сказать, что и я…
- Теперь ты стоишь на развилке, юный друг, - продолжила Ай’Зфер. – Скажи мне, готов ли принять свою судьбу драконорожденного и следовать пути Голоса?
Я – довакин?! Но как такое возможно?! Она что, хочет предложить мне обучаться Крику? И что я должен делать?
- Не торопись с ответом, - каджитка заметила мое замешательство и ободряюще положила руку на плечо. – Просто скажи, когда будешь готов. Я услышу тебя, где бы ты ни был.
Я глубоко вдохнул, ледяной ветер снова опалил легкие. И выдохнул, пока решимость не растаяла, как облачко пара:
- Я готов.