Каждым прыжком он выталкивал свое тело на высоту чжана, где песчаный туман становился чуть реже, и неуклонно шел по следам ускользающего блика. Ло Бинхэ не волновал гудящий в ушах ветер, обжигающая легкие сухость: какой бы вызов ни бросила ему природа, он принял бы его и закончил испытание невредимым. Душа же его была опьянена азартом, и он мчался, впервые за долгое время испытывая ребяческую радость.

«Он уводит тебя прочь от дворца. Он если не заклинатель, то сосуд, напитанный светлой ци, — продолжал устало бубнить одни и те же доводы Мэнмо. — Мальчик мой, преследуя его, ты ведешь себя как последний болван».

«До этого он неделями преследовал меня, — беспечно отозвался Ло Бинхэ на ворчание своего «авторитетного» здравого смысла. — И сегодня вился подле, пока мы упражнялись в меткости. Мы и до этого играли в преследование. Просто теперь добыча он. Если играть в охоту, разве не лучше быть охотником, старейшина Мэнмо?»

И Ло Бинхэ был воистину хорош в этой роли. В отличие от незнакомца, даже в бурю Ло Бинхэ превосходно ориентировался на местности, а местность к тому же была его вотчиной. Потому ему было достаточно загнать добычу в заранее продуманную ловушку.

Мерцающий силуэт был верток и быстр. Прекрасно справляясь с подъемами и спусками, он таки смог отыскать во мгле плато, где воздух был чище. Здесь, уравняв с Ло Бинхэ шансы, он мог бы обойти его в скорости, но следующий же неосторожный шаг заставил его отшатнуться.

Из земли вырвалась мощная струя воды. Незнакомец попытался уклониться, но оказалось, что и позади него на земле вскрылся нарыв, и силуэт съежился, обожженный брызгами.

Это плато было сплошь усеяно гейзерами. Обычно дремлющие, они пробуждались от мельчайшей искры ци и были опасны не только высочайшими температурами, но и миазмами, которые поднимались с водой прямо из недр Бездны.

Ло Бинхэ в пару прыжков очутился прямо перед незнакомцем. На этом плато Мэнмо заставлял его оттачивать умение контролировать потоки ци, потому, если даже на него попадет пара разъедающих плоть капель, воспоминания о лихой юности не дадут Ло Бинхэ расплакаться перед незнакомцем.

— Ты очень быстрый! Если бы я не загнал тебя в угол, то ни за что бы не догнал. Так зачем ты меня преследовал?

Поначалу Ло Бинхэ старался разглядеть лицо за наброшенным на голову капюшоном, но странное шипение привлекло его внимание.

Неосторожный беглец промочил ногу, которой ступил на первый взорвавшейся гейзер, и плечо, когда отступал. От высоких температур появлялись волдыри, а от миазм — гнойники, однако одежду не разъедало струей… Потому, не видя целой картины, Ло Бинхэ изумленно уставился на ногу незнакомца, на которой штанина слиплась в плоский отрезок ткани, и с нее на землю… стекала песчаная кашица.

Незнакомец невозмутимо подергал ногой, словно наступил шелковой туфлей в дождевую лужу, а не обжегся кипятком из самых недр Бездны. И действительно, из склизкой массы вновь образовалась узкая стопа, которую он тут же вновь погрузил в песок.

— Этот Шэнь приветствует наследного принца Ло Бинхэ! И искренне сожалеет о…

Его дальнейшие слова заглушил рев подземной воды, струей вырвавшейся из песка в чжане от Ло Бинхэ. Видимо, причиной тому была ци, используемая для лечения ноги. Так или иначе, когда Ло Бинхэ отклонил обоженные ладони от лица, незнакомца рядом с ним уже не было.

«Облапошили тебя».

Уязвленный комментарием Мэнмо, Ло Бинхо закрутился вокруг оси, будто собака, пытающаяся догнать свой хвост. Однако напряжение и разочарование тут же спали, когда он заметил на краю плато почтительно ожидающий силуэт.

С легкостью миновав все горячие точки, Ло Бинхэ приземлился в паре чжанов от цели. Незнакомец остался стоять на месте, заложив руки за спину, и Ло Бинхэ успокоился, что вновь играть в догонялки не придется.

Он вспомнил, с каким почтением некий Шэнь обратился к нему, и, не изменяя своему игривому настрою, решил ответить незнакомцу в тон:

— Разве Шэнь не знает, что, повстречав наследного принца, следует отдать честь, а не бежать подобно вору?

Лицо незнакомца по-прежнему было скрыто капюшоном, не спадавшим, даже когда суровые порывы ветра со свистом проносились мимо заостренных ушей Ло Бинхэ. Но даже так недовольство сравнением с вором у светлого заклинателя (хотя в этом Ло Бинхэ уже сомневался) было очевидно. Спина, подпертая сжавшимся кулаком, стала еще прямее, а голос, до этого растерянный и почтительный, теперь вмещал в себя вызов:

— Судьбу этого Шэня вершат иные правители, поэтому и отдавать почести он обязан только им.

Ло Бинхэ это заявление сбило с толку. Он скрестил руки на груди и уже с меньшим запалом поинтересовался:

— От чьего же имени ты посетил мои земли?

«На этом моменте тебе следовало уже наконец направиться домой. Ты еще не дорос до дипломатических бесед».

«Довольно, старейшина. Ты натренировал меня достаточно, чтобы я умел постоять за себя, когда у чужаков хватает наглости обратиться ко мне, а не к сюнди».

С торжественностью настоятеля храма, отдающего честь богам, Шэнь снял капюшон, обнажая прекрасное лицо. Его правильные черты были словно выточены из слоновой кости, прямые брови вразлет добавляли взгляду строгости, вместе с тем подчеркивая миндалевидный разрез глаз. Весь его светлый облик олицетворял недосягаемость величия внешнего мира над этим затерянным местом — именно так, по воспоминаниям демонов, семнадцать лет назад перед ними предстали небожители. Заклинатель взмел правую руку к затмленным багровыми тучами небу и воскликнул:

— Тот, кто сейчас стоит перед тобой, был создан по велению Небес, чтобы присматривать за наследным принцем демонов — Ло Бинхэ. Боги даровали мне имя — Шэнь Юань.

— О, — неопределенно откликнулся Ло Бинхэ, а потом хмыкнул, роняя голову на грудь.

Оборвав свое представление (так как почувствовал явное нежелание демона слушать его долее), Шэнь Юань наблюдал за Ло Бинхэ, который начал описывать вокруг него круги. Взрывы близлежащих гейзеров заставляли Шэнь Юаня то и дело поводить плечом в борьбе с желанием проверить, не долетают ли до них брызги, однако Ло Бинхэ, напоминавший в этот момент обхаживающего добычу хищника, беспокоил его несколько больше.

— Значит, Небеса уже направили ко мне надзирателя? Или, может, им не хватило смертей моих родителей, потому они прислали палача?

Шэнь Юань не успел возразить, так как Ло Бинхэ, вышедший в своих блужданиях из поля его зрения, неожиданно бросился со спины.

Прежде чем добыча выскользнула из рук, Ло Бинхэ выдернул из ее плеча ошметок плоти. Однако то, что секунду назад казалось мягким и сочным, съежилось и осыпалось в его ладонь комьями, словно Ло Бинхэ зачерпнул горсть земли. Однако застрявший в когтях клок одежды доказывал, что он не промахнулся.

Шэнь Юань опустился в пяти чжанах от него, прикрывая ладонью раненое плечо.

— Я бы мог похвалить ловкость господина Ло, если бы он не применил ее для подлого удара в спину.

Мужчина отклонил в сторону руку, обнажая плечо — с молочно-белой нетронутой кожей. Ло Бинхэ был настолько сбит с толку увиденным, что не сразу осознал себя стоящим под пристальным взглядом Шэнь Юаня, который сквозил то ли божественной надменностью, то ли безучастностью палача к склонившей голову жертве.

— Господину Ло не о чем беспокоиться: этот Шэнь не хочет его убивать или калечить. К тому же он еще не совсем привык к высоким возможностям своего тела, оттого будет осторожен даже в защите. Но господину Ло стоит уяснить одно: этот Шэнь не отстанет от него и будет следовать за ним по пятам, чтобы наблюдать за течением его жизни, — Шэнь Юань изящно отставил ведущую руку за спину, и прикрыл глаза, будто желая впасть в состояние медитации. — Потому что так решила Воля Небес.

Пыл Ло Бинхэ поутих, когда он рассудил, что скорость регенерации его оппонента аномальна даже с точки зрения священных демонов. Казалось, будто он терпеливо слушал тираду, и под конец Ло Бинхэ даже начал вслушиваться, но неосторожно брошенная Шэнь Юанем фраза взбесила его не на шутку. Едва позволив Шэнь Юаню договорить, он бросился на него, сосредоточив в руке ци.

Шэнь Юань держал обещание и поначалу лишь уворачивался. Не давая отпора, он неизменно отступал все дальше от первоначального местоположения, пока наконец не догадался, что, хоть и не попадая по нему, но Ло Бинхэ вновь уводит его к гейзерам.

Тогда Шэнь Юань резко переменил свое положение: позволив противнику коснуться когтем его ханьфу, он взметнул горсть песка, ослепляя Ло Бинхэ на пару мгновений, а в следующий миг уже оказался с другой стороны плато.

Когда Ло Бинхэ его нагнал, теснить Шэнь Юаня он мог лишь в сторону от гейзеров.

— Такая подлая уловка от посланника Небес! Видимо, заклинатели белы оттого, что заслоняют свет тем, кто им неугоден!

Но Шэнь Юань не отвечал на его ругань.

Теперь они продвигались под гору, и Ло Бинхэ, получив возможность соскакивать на Шэнь Юаня, теснил противника все ожесточеннее. Вместе с тем бурый туман начал густеть, так что атаки Ло Бинхэ стали все чаще задевать Шэнь Юаня.

Свист, раздавшийся у самого уха, заставил Ло Бинхэ обмереть. Кровь пролилась на плечо из рассеченного уха, но рана почти тут же затянулась. Ло Бинхэ сократил разрыв в чжан и едва успел закрыть лицо руками, когда острые лезвия оцарапали их.

Ло Бинхэ прихлопнул одну ладонь другой, а затем, убедившись, что сопротивление ослабло, осторожно вынул лезвие из руки.

Хоть и незначительно, но местность поменялась. Шэнь Юаню, который едва различал силуэты, отстающие от него на чжан, очень повезло: отступая, он напоролся бедром на куст. Пусть в Бездне они были иссушенные и облезлые, но все еще давали листья. Такой лист — а не лезвие — и поймал Ло Бинхэ.

«А ты свой меч забыл, — то ли отчитывая, то ли сочувствуя, констатировал Мэнмо. — Скверно».

Однако в представлении Ло Бинхэ он еще мог уравнять шансы. Хотя у него еще плохо получалось формировать сгустки энергии и посылать их в цель, не растеряв по дороге половину ци, но ведь именно в этом он сегодня и практиковался. Испепелив пойманный листок, Ло Бинхэ, успевший привыкнуть, что его, стоящего на месте, противник не атакует, сосредоточился на потоках ци, как вдруг туман вновь разрезал свист.

Покачнувшись, Ло Бинхэ грузно свалился на колени.

Царапины на руках и ухе затянулись за фэнь, пока Ло Бинхэ оценивал обстановку, и при концентрации на восстановлении Ло Бинхэ уже через несколько мгновений сумел приподняться, как в тот же момент раздался свист, высекая кровавые брызги из прорезей сапог.

Ло Бинхэ не оставлял попыток, но на его ногах вновь и вновь рассекали сухожилия. Шэнь Юань стоял на прежнем месте и, видимо, обдумывал, что сказать, но слишком быстро восстанавливающийся демоненок вынуждал его обновлять раны. Правда, беспомощное положение лишь обозляло Ло Бинхэ, потому Шэнь Юаню пришлось начать увещевания без должной подготовки.

— Этот Шэнь предупреждает господина Ло, что в его потребности не входит ни сон, ни еда, и даже медитации ему нужны лишь для того, чтобы ускорить бег времени. Посему он советует прекратить этот бой, так как он может серьезно затянуться, не принеся господину Ло внутреннего удовлетворения.

По завершении речи Шэнь Юань не сразу обнаружил, что полностью разорил все побеги кустарника и в течение последнего фэня по привычке направлял в Ло Бинхэ ломкие сучки, которые, в отличие от сухих, но все же упругих листьев, превращались в пыль от одного лишь соприкосновения с кожей.

Ло Бинхэ уже некоторое время не двигался, уронив голову на грудь. Шэнь Юаня тронуло беспокойство, не слишком ли глубокое впечатление оставило в сердце юноши перенесенное унижение, как Ло Бинхэ вскинул голову и, оскалившись, взвыл. То, что он долго копил, надеясь послать снарядами в напыщенного наглеца, радиально разнеслось от него волной энергии. Пусть Шэнь Юаню этот поток лишь едва обуглил кромку полупрозрачного ханьфу, все листья, что некогда были использованы против мальчика, рассыпались в жаре ци.

Шэнь Юань, отвлеченный мысленными сетованиями о попорченной одежде, пропустил удар, пробивший насквозь его грудь.

«Мальчик мой, если тебе угодно, можешь продолжать прыгать за ним по дюнам, а я предупрежу Чжучжи-лана о «госте».

«Как сочтете нужным, старейшина. Думаю, если сообщите ему сейчас же, на четвертый день сюнди таки доползет к нам с южных границ», — с разумом, охваченным яростью, Ло Бинхэ едва мог оставаться учтивым.

С возвышенностей, где борьба велась на равных, к туманным низинам, из удушливых болот — в гущу бушующих вихрей. Во рту осел привкус крови, осязание и зрение обострились, что свидетельствовало об одном: метка на лбу вспыхнула алым, и она была единственной, что видел Шэнь Юань, когда Ло Бинхэ уводил его в песчаную бурю.

После того как Ло Бинхэ продырявил ему ханьфу на груди, попытавшись вырвать сердце, Шэнь Юань начал отвечать на удары, и это хоть немного усмиряло взбесившегося демоненка. Кажется, предупреждение о сне Ло Бинхэ не внял или же оно лишь разъярило его, так как сражались они всю ночь.

«Ты решил до самого возвращения Чжучжи-лана его гонять? Знаешь, люди с древних времен дрессировали волков, чтобы на охоте те пригоняли к ним дичь, так что людям приходилось бы только стрелять по ней. Мой мальчик, поначалу твой праведный гнев вызывал у меня уважение, но теперь… на четвертый день ты кажешься мне дураком, не знающим меры».

Пусть внешне Ло Бинхэ это не показывал — он все так же безупречно парировал чужие удары, а своими продолжал гнать Шэнь Юаня к «топким» местам (которые опытным путем определил за прошедшие сутки), — но на деле он был так вымотан, что ему не хватало сил даже придумать ответ старейшине. Пусть боевая память его тела была превосходной, но дрался он машинально, из-за чего помышлять о победе было самонадеянно уже многие шичэни.

Шэнь Юань понял это… еще сутки назад. Но теперь Ло Бинхэ не оставлял ему и секунды продыху, чтобы вновь попытаться вразумить демоненка.

Почва под ногами стала прохладнее, плотнее. Шэнь Юань бы цокнул языком, если бы не боялся его откусить: Ло Бинхэ вновь теснил его к гейзерам.

Шэнь Юань сбился со счета, сколько раз они проходили этот маршрут. На гейзерах Шэнь Юань постоянно терял какую-нибудь конечность и затем восстанавливался весь оставшийся путь. На первых кругах Ло Бинхэ изрядно трепал Шэнь Юаню нервы, после гейзеров применяя на нем все уловки, что выдумал на пути к ним. Однако уже примерно сутки Ло Бинхэ ничего не предпринимал. Но даже просто потерять конечность, чтобы ребенок не чувствовал себя столь беспомощным, было слишком хлопотно.

В этот раз Шэнь Юань потерял ногу. Пусть это было самой неприятной потерей, но просто прыгать на одной ноге в последних кругах было всяко проще, чем вдобавок уворачиваться от энергетических выстрелов на первых. Шэнь Юань даже позволил Ло Бинхэ мазнуть воздух в чи от своего плеча, как вдруг тот всем телом рухнул оземь. Изумившись, Шэнь Юань свалился подле него.

Ло Бинхэ не стонал и не выхаркивал с кровью легкие, пытаясь вместить в них хоть толику расплавленного воздуха. Когда Шэнь Юань приподнялся, чтобы запахнуть халатом пробитую грудь, то увидел лишь неподвижный взгляд Ло Бинхэ, устремленный в низкое небо Бездны.

Безусловно демонический наследник был жив и даже находился в сознании. Вот только все мышцы его тела будто бы стерлись, перестав отзываться на приказы усталого мозга, и даже кровь священного демона, казалось, уснула, остановив свое течение. Хоть и сам Шэнь Юань лежал рядом и уже как шичэнь не мог восстановить свою расплавленную левую пятку, Ло Бинхэ понимал, что проиграл ему — непонятной субстанции то ли из глины, то ли из иной вязкой грязи, в наказание или в насмешку ниспосланной ему убийцами родителей. Осознание этого серпами резало глаза, но вместе с пролитыми слезами внезапно пришло облегчение — впервые за долгое время он погрузился в настолько глубокий сон, что даже Мэнмо бы затерялся в его тьме.

Перед пробуждением Ло Бинхэ ощутил на щеке легкое касание — то ли длинных колосьев, то ли кончиков чужих волос, — после чего, лизнув ухо, шелест примятой травы смолк. Ло Бинхэ раскрыл глаза и никого не увидел, но явственно почувствовал, как постепенно рассеивается ставшая знакомой светлая аура и, напротив, приближается сосредоточие темной ци. Впрочем, и с ней он был с детства знаком.

Силуэт огромного змея тенью промелькнул между высокими стволами деревьев, но из зарослей орешника к Ло Бинхэ вышел уже невысокий юноша с заплетенными у висков косицами. В вертикальных зрачках янтарных глаз сужалось беспокойство. Да и Ло Бинхэ по приглушенному пению птиц сам понял — посланник Небес притащил его к самой границе Бездны.