Лаконичная

Кайя медленно, на автомате плёлся в сторону таверны. Луна дарила идеальный приглушённый свет — можно было как увидеть опасность, так и скрыться опасностью в тени, а ясная ночь предвещала особо хорошую видимость всплохов огня то тут то там.

Мондштадт был городом Свободы во всём — на чьих-то участках весело прыгали слаймы, многие горожане, не парясь, гуляли в любое время суток и распевали во всё горло баллады, а внутри его стен могли свободно разгуливать преступники, и Кайя взвалил на себя ответственность за истребление любой угрозы Мондштадту. Кого-то без шума убрать не получалось, поэтому Альберих брался подкупать таких личностей и позволял им вести свои дела и жить здесь, не давая наносить какой-либо вред городу. Одна подобная особа с трудом согласилась на его условия, и Кайя шёл, только сейчас до конца осознавая, в какой опасности он и его город находились.

— Сэр Кайя, вам как обычно? — радушный голос Чарльза с неприятным скрипом прорезал глубокие размышления Альбериха.

Ох, он уже в таверне?

— Сегодня очень хороший вечер! Чарльз, свободно ли моё место на втором этаже?

— Его редко кто занимает в такое время, сэр Кайя, вы это знаете.

— Каждый раз надеюсь, что кто-то займёт, и я смогу провести с этим человеком увлекательную беседу, ехехе...

Чарльз издал смешок.

— Что же, возможно, вам повезло. Совсем рядом с вашим излюбленным местом устроилась загадочная девушка.

Кайя заинтересовано перевёл взгляд на бармена.

— В самом деле?

— Да. Я впервые вижу её, но и она выглядит как путешественница. Которая, к слову, собирается с размахом напиться.

Кайя усмехнулся.

— Тогда мне стоит предложить этой леди соревнование. Тебя не затруднит принести мой заказ?

— Я принесу.

— Благодарю, Чарльз.

Кайя развернулся на сидении, соскочил с табурета и резвым шагом направился на второй этаж.

Его любимым местом был небольшой столик у окна в дальнем углу, откуда открывался вид на несколько мест сразу. И сразу рядом с этим столом уместился сгорбленный комок походного плаща.

— Что же в этот чудесный вечер заставило вас скучать в одиночестве? — Альберих проскользнул на стул напротив и уселся, закидывая ногу на ногу и подпирая щёку ладонью.

Девушка никак не отреагировала, продолжая помешивать лёд в пустом от коктейля стакане. Её лицо было скрыто за тёмной копной волос*, из-за чего увидеть эмоции было тяжёлой задачей. Она казалась Кайе необъяснимо знакомой, и он чувствовал, что не отвяжется, пока не поймёт, кем является этот человек.

Минут пять они просидели в тишине, пока не пришёл Чарльз с полуденной смертью для Кайи.

— Я хочу повторить заказ, — её голос звучал низко и хрипло, и Альберих не нашёл бы в нём никаких знакомых ноток, если бы не искал специально.

В голове крутился смутный образ, и Кайя всё никак не мог связать все детали воедино.

— Ещё раз благодарю тебя, Чарльз, — Альберих поднял бокал и мило улыбнулся на кивок бармена.

Дождавшись, пока тот спустится обратно в бар, Кайя повернулся к молчаливой путешественнице и ошарашенно замер.

На него смотрели два пронзительных янтара.

— Люм-?! — ко рту Альбериха мгновенно метнулась рука, не давая ему издать поражённый возглас.

Он минуту смотрел в глаза напротив, не моргая, а после выдохнул и поднял руки, показывая, что кричать имя Люмин на всю таверну он не собирается, да и сдавать её он тоже не горит желанием.

— Не знал, что ты настолько хороша в маскировке.

— Мало кто знает. Теперь ты в их числе.

Теперь её голос не звучал так грубо и низко, теперь она была прославленной путешественницей. Удивительно.

— И что же привело тебя к... — Кайя запнулся, не зная, каким словом описать ситуацию будет уместно. — Этому?

Люмин посмотрела на него таким пристальным взглядом, словно решала его дальнейшую судьбу. Ну, в каком-то смысле так и было.

— Я устала.

Кайя с трудом удержался от смешка. Он с уважением относился к ней и к её делам, но её краткость иногда беспричинно смешила его.

— У тебя так много титулов, но не хочешь ли ещё один? Как тебе "Мастерица Лаконичных Ответов"?

Люмин проигнорировала его шутку. Иногда она вела себя совсем как Дилюк. Кайе резко стало очень некомфортно из-за этого факта, и привычная улыбка автоматически налезла на лицо.

— Вот зачем ты напиваешься самым крепким алкоголем?

Вопрос был слишком внезапным, Альберих не успел взять мимику под контроль и просто уставился на Люмин. Потом моргнул, улыбнулся и протянул:

— В который раз за вечер удивляешь меня, принцесса.

— Ответь на вопрос.

Кайе хотелось поёжиться под её острым взглядом, но он сдержался.

Люмин ждала от него честного ответа. Кайя по-честному не умел.

— Кто же не хочет насладиться любимым напитком, смотря на улицы любимого города?

Наигранная мечтательность не впечатлила путешественницу, и она продолжила шинковать Альбериха взглядом.

— И кто же разлучил вас с Паймон? — вещь, которая на подсознательном уровне не давала Кайе покоя — отличный повод перевести тему.

— Я попросила её оставить меня одну. Ответь на вопрос и ты, Кайя.

Альберих молча уставился на Люмин. Его терзало отвратительное необоснованное желание рассказать ей обо всех своих тайнах, которые она унесёт с собой в другие миры, но он как минимум не хотел нагружать её ещё больше.

— Я вот не могу даже разум из-за алкоголя потерять, хотя иногда хочется. Но уснуть помогает.

Кайя автоматически улыбнулся. Очень знакомая ситуация.

— Возможно, я поддался здешней атмосфере, и жизнь представить без местного вина не могу. А может... я тоже устал.

Тяжело признавать это вслух как серьёзный факт, а не как шутку. И зачем Люмин вообще затронула эту тему?

Какое-то время они сидели в тишине, думая каждый о своём. Чарльз принёс Люмин повтор её заказа, и Кайя спросить боялся, сколько она уже выпила. Хоть сколько-то пьяной она не выглядела совершенно, и это пугало ещё больше.

— Люмин... с твоим братом что-то случилось?

Кайя тыкнул пальцем в небо, последовав совету интуиции. Люмин вздрогнула и чуть не разбила стакан — с такой силой она его сжала. Значит, догадка верная. Осталось подобрать слова.

— Знаешь, у меня тоже есть... был брат.

Люмин подняла на него глаза. Зачем он начал этот разговор?

— Названный, но всё же. И в какой-то момент... мы оказались по разные стороны баррикад. Мы не стали врагами, но стали... чужими людьми. И теперь каждый день существуем в одном пространстве, словно бы мы не были самыми близкими людьми друг другу.

Кайя определённо не хотел этого говорить. Он вообще не любил поднимать эту тему. Но в данный момент и с этим человеком хотелось... поговорить. Они оба относились друг к другу с недоверием, они оба были закрытыми и подозрительными, но, может, поэтому им нужен этот разговор?

— Мой брат... каждый раз впутывается в неприятности. Очень глобальные неприятности. Он добрый человек, и эта доброта нередко приводит его к импульсивным поступкам. Так он... стал принцем Бездны.

Кайя подавился своим коктейлем. Вот чья личная трагедия превзошла трагедии чьих остальных, так это трагедия Люмин. Он с трудом подавил в себе несколько шуток на эту тему и сделал серьёзное лицо.

— Добрый и принц Бездны?..

— Я догадываюсь о его мотивах. Ты, как связанный с Каэнри'ах, тоже.

Кайя моргнул.

Ещё раз моргнул.

Посмотрел в один глаз Люмин.

Посмотрел во второй глаз Люмин.

Ещё раз моргнул.

— И что же ещё интересного обо мне ты знаешь? — как бы между прочим поинтересовался Альберих, подавляя зарождающуюся панику.

— Что ты приклеил на спину Дилюка бумажку с надписью "шуба. недорого".

Кайя рассмеялся. Внутри него всё сжалось в один комок.

— Я так старался скрыть, что это был я, но легендарная путешественница меня разоблачила... Ах, какая жалость.

Как много ты знаешь? Что и кому ты можешь рассказать?

Ненавидишь ли ты меня?

— Я тоже связана с Каэнри'ах. Поэтому я знаю о твоей связи. Мне нет смысла кому-то рассказывать об этом.

Кайя решительно собирался подавиться воздухом, потому что ему больше было нечем давиться. Иногда ему казалось, что эта женщина умела читать мысли. Иногда ему казалось, что ему совсем не казалось.

Слишком много потрясений и откровений за один вечер. Надо будет сегодня поспать...

— Я пойду. Передай эту мору Чарльзу, пожалуйста.

Люмин лаконично появилась, Люмин точно также ушла. И ушла почему-то через балкон.

Она оставила после себя недопитый стакан с полуденной смертью и горький непонятный осадок, осевший у Альбериха в горле. Он потянулся за её коктейлем и начал механически пить, надеясь, что это рассеет тяжёлый ком, но он лишь завязался в более твёрдый узел.

Кайя правда не знал, в восторге он от неё или в ужасе.