Взгляд неразделённой любви

–У тебя необычные глаза. – Чайлд улыбается, не отрывая взгляда от голубого глаза и зрачка в форме звезды.

– В хорошем смысле? – Его собеседник ухмыляется. Бокал с вином, который заказал ему Чайлд, уже наполовину пуст.

– Конечно, в хорошем, они.. точнее он. Прекрасен. Ну, глаз.. – Чайлд чувствует себя неловко, обычно флирт даётся ему легко, но кто-то настолько красивый, как человек, сидящий рядом, ещё не соглашался выпить с ним. Предвестник слегка теряется, ни на что серьезное не надеясь и ожидая насмешки, но Кэйя в ответ просто смеётся. Мягко, с милой улыбкой, прикрывая рот ладонью. От этого смеха Чайлд расслабляется, невольно сам глупо улыбаясь.

– А у тебя очень необычная одежда и слишком крепкое тело, для "обычного торговца". – Кэйя внимательно смотрит за реакцией Фатуи и, увидев смущение, улыбается ещё шире. – Не бойся, я тебя не выдам, если скажешь мне свое настоящие имя.

– Чайлд Тарталья. – Аякс почти не задумывается, говоря это. С Кэйей хочется говорить, он притягивает к себе, пусть Чайлд пока и не понимает почему.

– Кэйя Альберих. – Улыбается в ответ тот и спустя пару мгновений добавляет. – Капитан Кавалерии Ордо Фавониус.

Чайлд хищно улыбается. – Ооо господин рыцарь. – Они одновременно чуть хихикая пожимают друг другу руки.

– Одиннадцатый предвестник Фатуи. – Представляется Чайлд, чуть наклонившись к уху Кэйи. Они и так сидят за самым дальнем столиком в глубине таверны, но перестраховаться никогда не помешает. К тому же этот интимный шепот на ухо помогает Чайлду лучше рассмотреть великолепное смуглое лицо во мраке помещения.

– О! Господин предвестник! Тот самый? – Кэйя строит из себя кокетку, сладко улыбаясь, пока в его взгляде отражается веселье. Их беседа не официальная, вино давно расслабило разум и тело, поэтому они оба позволяют себе кокетничать. Кэйя играет, но не так, как обычно, он явно показывает эту игру. Почему-то перед Чайлдом притворяться не хочется. Сегодня прекрасный вечер, а у Кэйи такое же прекрасное настроение.

– А ты обо мне наслышан? – Чайлд подхватывает этот настрой, так же начиная поясничать.

– Ооо! Да! Говорят, что одиннадцатый предвестник Фатуи очень мило флиртует. – Кэйя задерживает взгляд на синих глазах и лениво проводит рукой по красной ленте на форме Предвестника. – Это оказалась чистая правда~

– Из тебя вышел бы неплохой шпион. Обладать такой секретной информацией может не каждый. – Чайлд хмыкает, не отрывая взгляда от Кэйи и лениво потягивая свой напиток.

– Ха-ха! Но у каждого есть свои информаторы, верно? Например... – Кэйя делает драматическую паузу и кивком головы указывает на противоположную сторону таверны. – Мой сидит вон там. Мужчина в темной одежде с очередной красоткой. Он один из главных пройдох этого города. Достанет любой материал, хоть из Снежной, а так же поделится тем, что творится, когда Мондштадт спит. Идеальные глаза и уши.

Чайлд абсолютно не заинтересован в информаторах, у Фатуи и так есть шпионы повсюду, но то, как Кэйя оценивающе смотрит на каждого человека в таверне выдает его проницательность. Не у каждого есть такой талант.

– Не хочешь пойти работать к нам? Такие как ты могут быстро подняться на вершину и много заработать. – Чайлд ухмыляется. Даже если Кэйя не согласится, ему интересно спросить. Он почти на 100% уверен, что Альберих из тех, кому почти что нечего терять. Таких людей выдает взгляд. Кэйя может скрывать свою тревогу за какими угодно масками, но Тарталья все равно видит в его взгляде пустоту и боль. Ему легко это увидеть, потому что он смотрит на такую же в зеркало каждое утро.

– Ох нет, нет, я предпочту просто обокрасть Фатуи. – Кэйя улыбается, а расстояние между ними заметно уменьшается.

– Каким это образом? – Чайлд и не против, что Кэйя подсел ближе. Он первый подошёл с вполне понятным предложением угостить Кэйю выпивкой.

– Купишь мне ещё бокальчик? – Кэйя поднял пустую тару для вина, проведя ею перед лицом Предвестника, который незамедлительно ее взял и улыбнулся, кивая. Ему нравился Кэйя. За пару минут диалога он кое что понял: кажется, они похожи. Родной души у Чайлда не было уже давно, обсудить наболевшее было абсолютно не с кем. А Кэйя выглядел неприятно знакомым, со своей болью во взгляде, направленном на бармена за барной стойкой.

– Хей, хозяин, налей-ка мне два бокала чего-нибудь хорошего, да покрепче. Цена не важна. – Чайлд улыбался, под явно недовольным взглядом алых глаз. Он прекрасно знал историю Дилюка Рагнавиндра. Все ее знали. А то, как хозяин винокурни относится к Фатуи, предвестник узнал на собственной шкуре. Взгляд, с которым Дилюк наливал ему вино, нельзя было описать словами. Его глаза будто сжигали на месте, но в такой тихий вечер не хотелось портить атмосферу вероятной дракой, которая обязательно случится, если Дилюк решит выкинуть Тарталью вон из таверны. К тому же Чайлд безоружен, явно пьян и весел, да и пришел сюда, кажется, не по работе. Дилюк не мог видеть столик, за которым он сидел, потому и не догадывался, с кем именно тот выпивает. Да, даже если увидел бы, его реакция вряд ли была бы значительной. Он просто перестал бы доверять Кэйе вовсе. Хотя настоящее значение шкалы его доверия к нему итак держалось на гордом 0,00001% из ста процентов.

Выложив на стол мешок с деньгами и взяв два бокала Чайлд направился обратно к столику.

– Хорошее ты выбрал место. Мастер Рагнвиндр отсюда тебя не видит, а вид открывается на всю таверну...– Чайлд поставил напитки на стол, подсев ближе к Кэйе, садясь почти вплотную. Капитан кавалерии молча улыбнулся. Какое-то время они сидели рядом в полной тишине, попивая вино и смотря, как Дилюк обслуживает других посетителей.

– Хей, раз уж ты такой ловкий украл из казны Фатуи несколько золотых... Могу я взамен украсть у тебя поцелуй? – Чайлд поворачивается к Кэйе. Тот на него даже не смотрит, но кивает, а его губы растягиваются в усмешке, пока глаза ещё с бо́льшей грустью всматриваются в огненно-красную макушку.

– Можешь. Только не здесь, и тебе придется проводить меня до дома. Я вряд ли смогу дойти на своих двоих~ – Кэйя отставил пустой бокал, по его виду было кристально ясно, что он довольно сильно пьян. Но на такое предложение Чайлд соглашается. Не только ради возможного подтекста, но и просто потому, что он в кои-то веки хорошо провел вечер и, возможно, нашел таки близкого человека.

Они встают, а Кэйя правда шатается. Чайлду приходится удержать его за талию, чтобы тот не упал. Тарталья выпил меньше и держится молодцом, уверенно уводя Кэйю из таверны. Синюю макушку буквально прожигает взгляд со стороны бара. Но Кэйе уже плевать на него, он приходит сюда каждый вечер, надеясь увидеть на родном и любимом лице хоть каплю равнодушия. Но даже его в алых глазах нет. Капитана всегда встречают и провожают взглядом полным ненависти, и сколько бы лет не прошло, Кэйя четко уверен: этот взгляд никогда не изменится.

***

Как только дверь его тесной квартирки захлопывается, Кэйю прижимают к стене. С тумбочки рядом падают книга и какие-то безделушки, но им обоим сейчас не до этого.

Чайлд целуется напористо, как в последний раз, кусает чужие губы и зализывает укусы, его поцелуи наполнены желанием забыться.

Кэйя, в отличие от Предвестника, слишком пьян для того, чтобы быть активным. Он принимает главенство Чайлда, открывает рот его языку и шарит руками по его телу, стягивая сложно скроенную форму. Чайлд горячий, невозможно горячий и теплый, когда его губы проходятся по шее Кэйи и целуют за ухом, капитана бьёт дрожь.

– Черт, ты так похож на него...– Кэйя откровенно стонет, пока Чайлд спускается поцелуями ниже.

– А ты совсем нет. – Тот отстраняется на секунды, облизывает свои губы и снова прижимается к Кэйе, шепчет в его приоткрытый рот. – Но так даже лучше.

Второй их поцелуй ещё более нетерпеливый, с тумбочки неподалеку все летит на пол, с лёгкой руки Чайлда. И вскоре на этой самой тумбочке оказывается сам Кэйя. Капитан не теряет ни секунды, стягивая со своего партнёра форму, проводя рукой по крепкому торсу и прессу, которые покрыты тысячами шрамов.

– Ничего себе. – Кэйя шепчет это на выдохе, в следующий момент громко постанывает, выгибаясь. Он вынужден вцепиться рукой в рыжие волосы, пока Чайлд с упоением облизывает его соски. И когда он успел расстегнуть его верх?

– Я трахну тебя, идёт? – Чайлд отстраняется, а Кэйя уже́ чувствует себя слегка трахнутым. Такое с ним вытворять мог не каждый его любовник. Тарталья прижимается, будто голодное животное, целует плечо и кусает изгиб шеи, от чего Кэйя снова вскрикивает. Предвестник трётся об него твердым стояком и стискивает в сильных руках узкую талию.

– Да ... Ох, черт, да, хорошо.. – Кэйя будто в лихорадке облизывает губы. – Но не оставляй следов на открытых местах.

Чайлд ухмыляется, прижимаясь ближе, и вжимает Кэйю в тумбочку и стену, целуя его снова в губы. Чужая задница в его руках ощущается идеальной. Кэйя тонкий, элегантный, будто кукла, прекрасен в своей утонченности. Альберих абсолютно отличается от него. Чайлду это только на руку. Он избрал путь избегания. Его чувства никогда не найдут отклика, так зачем мучить себя, смотря на то, что не можешь получить? Именно поэтому Тарталья уехал из Ли Юэ. Сбежал, будто трус, лишь бы сердце не разрывалось от боли, смотря на места, где они вместе с Чжун Ли пили чай, где он рассказывал ему о истории своего государства, о культуре, о кухне и о Богах и где Чайлд впервые почувствовал эти ненавистные бабочки в животе и ком в горле.

Поездка в Мондштадт помогала, земли ветра, песен и вина невероятно отличалась от королевства камня и контрактов. И Кэйя был почти полной противоположностью рассудительному и серьёзному Богу Моры. Увы и ах, Кэйя, в отличие от Чайлда, шел по совершенно другому пути. Для Предвестника каждый день видеть объект своего воздыхания было бы невозможной пыткой. Но Кэйя мучился и мучился осознанно. Потому что считал, что полностью это заслужил. Каждый взгляд алых глаз, полный ненависти, проталкивал нож вины ещё глубже в его сердце. Возможно, он был мазохистом. Но он продолжал каждый день себе напоминать о жестокой реальности, приходя после работы в таверну, только чтобы сделать у Дилюка заказ и остаток вечера смотреть на него из угла, там, где сам Дилюк его не увидит. Чайлд спасался, а Кэйя - нет. Он добровольно будто отдал себя на растерзания жизни, мучая душу и погружаясь глубже на дно собственного отчаяния.

Они увидели боль друг друга после первых слов, наверное, болезнь становится очевидной для глаз, если ты сам болен ею уже много лет. Их состояние было похожим, но при этом и сильно отличалось. Самое главное, что они оба прекрасно понимали друг друга. Им не было нужды что-то скрывать, они понимали, что оба представляют себя с совершенно другим человеком.

Сапоги капитана вместе со штанами падают на пол, пока рука Чайлда проводит по его щеке. Кэйя сам открывает рот и с желанием облизывает пальцы. Быстрый секс прямо у двери в квартиру - это то, что им обоим сейчас нужно. Выпустить пар, отвлечься от реальности, наконец выразить все накопившиеся чувства.

Другая рука Чайлда блуждает по его ягодицам и бедрам, сжимая и разводя. Предвестник любуется, все же Кэйя невероятен. Этот Мастер Дилюк тот ещё слепой идиот, хотя Тарталья и не знает всей истории, может быть такая ненависть вызвана не только чувствами капитана? А признавался ли Кэйя ему вообще? Вдруг, Чайлд один на весь мир настолько глуп, чтобы думать, что он может быть счастлив рядом с любимым человеком, если просто расскажет ему о силе своей любви? Возможно, Кэйя оказался умнее него, и Дилюк Рагнвиндр живёт и не догадывается о том, что его когда-то дорогой и любимый брат теперь выгибается и горячо стонет под человеком, в котором видит его. Его красные глаза, сильные руки, алые волосы...

Первый палец заставляет Кэйю тяжело дышать. Чайлд осторожный, но при этом властный в действиях, он не торопится, но и не медлит. Грудь и шея Кэйи покрыта метками, его соски красные от предыдущих ласк Предвестника. Чайлд прижимается близко, вжимает его в стену, и Кэйя хватается за его плечи, обнимает шею. Если бы его тут не было, Кэйя бы легко соскользнул с узкого предмета мебели, но Тарталья здесь, рядом, держит его твёрдыми сильными руками, каменной стеной удерживая на маленькой, но довольно высокой тумбочке.

Чайлд не церемонится, трахает его уже двумя пальцами, продолжает целовать его шею, губы, щеки, буквально осыпая партнёра любовью и лаской, в противовес резким и властным движениям внизу. Такой диссонанс сильно даёт в голову, и Кэйю ведёт, он закатывает глаза, высовывает язык и стонет от каждого движения.

Только после трёх пальцев и тщательной разработки Чайлд отстраняет руку, наслаждаясь всхлипом, который вырывается изо рта Кэйи. Эту картину нужно видеть. Капитан тянет руку внизу, на его глазах слезы, и Тарталья чувствует себя невероятно гордым, от того что смог довести его до подобного состояния.

Смуглую руку перехватывают на пол пути и прижимают к стене. Чайлд хищно улыбается и облизывает чужие губы, прежде чем толкнулся внутрь них языком, пока внизу его член трётся об чужой. Аякс второй рукой растирает смазку по стволу, у них есть только это, поэтому нужно входить особенно осторожно. Властный поцелуй ловит чужие губы, мешая Кэйе стонать, когда толстая головка проталкивается внутрь.

Кэйя дрожит всем телом, выгибается и громко стонет прямо в губы Чайлда. Тот отстраняется, только чтобы снова начать целовать его шею, выбивая ещё более сладкие звуки из приоткрытого рта капитана. Кэйя царапает его плечи, выгибается, пока Чайлд невероятно осторожно входит внутрь.

Оказавшись полностью внутри он замирает, ловя губами тяжёлое дыхание Кэйи, поглаживая его дрожащие бедра, помогая ему расслабиться. Это срабатывает и Кэйя сам целует его, выгибаясь и чуть двигая бедрами вперёд-назад. Это самый простой способ показать, что он готов, а Чайлд все же достаточно умён чтобы понять такой нехитрый жест.

Он выходит наполовину и снова толкается, стонет в унисон Кэйи. Они отрываются от губ друг друга на секунды, чтобы взять ещё воздуха и снова целуются. Похоже, они нашли друг друга ещё и в этом. Им обоим нравится целоваться, их секс с каждым толчком становится все более резким и быстрым, но поцелуи все равно не теряют своей нежности. Они оба прекрасно осознают, что каждый представляет на их месте совершенно иного человека, и они оба пытаются подарить свои никому не нужные чувства хотя бы настоящему партнёру. И всё это лишь бы ненадолго ощутить любовь в ответ. Любовь, которую в реальности, увы, они никогда не получат.

Им не нужно объясняться, когда они стонут имена совершенно других людей, им не нужно притворятся перед друг другом и это облегчает ситуацию, помогает выпустить накопившиеся эмоции. Слишком похожи их переживания, слишком похожа боль в их сердцах. Она гложит и разрывает душу, особенно, когда ещё и приходится оправдываться перед мимолётными любовниками за то, что ты на самом деле хотел не их, а их схожесть с тем, кто отверг твои чувства.

– Дилюк... Да, Дилюк, пожалуйста...– Кэйя кончает со слезами на глазах, впервые позволяя себе быть слабым перед кем-то. Он по-настоящему слабый и ничтожный, он просто смирился с таким титулом для самого себя и не хочет ничего менять. Пару минут ощущения того, что рядом Дилюк, что он не ненавидит его, позволяют Кэйи почувствовать облегчение. Хоть на секунду почувствовать себя вновь любимым, вновь дорогим, вновь защищённым.

– Сяньшэн... Арх! – Чайлд кончает следом, спустя пару толчков, прикусывая смуглые ключицы и вырывая из Кэйи очередной стон. Он может сколько угодно строить из себя воина, который пережил болезненное расставание и готов идти вперёд, но вот собственное сердце обмануть бывает сложно. Все мысли Чайлда все ещё забиты консультантом похоронного бюро. То, что он смог заставить себя уехать и попытаться забыть чувства, не значит что у него это получилось.

Они замирают, не в силах пошевелиться, слишком уставшие от процесса. Морально и физически. Но больше морально. Чайлд осторожно большим пальцем проводит по щеке капитана, стирая дорожки слез, пока тот, тяжело дыша, кивает, стараясь сказать, что все в порядке.

Говорить не обязательно, у них обоих ничего не в порядке.

***

Постель Кэйи оказывается маленькой, но невероятно удобной. Вся квартирка такая. Кристально ясно, что большинство денег капитан тратит на алкоголь, вся спальня завалена не только полупустыми бутылками, но и новыми запечатанными упаковками. После того, как они оба вместе принимают душ, Чайлд ещё больше не хочет уходить, а Кэйя и не думает прогонять.

Обнимать смуглое тело, лежащее на нем, для Чайлда оказывается невероятно приятно. У Кэйи холодные руки, мирный спящий вид и невероятно приятно пахнущие волосы. Даже сильный запах алкоголя не портит этот чудесный аромат водных цветов и льда. Вдыхая этот нежный аромат Предвестник почти сразу же проваливается в сон, позволяя душе и телу передохнуть от эмоций прошедшего дня.

Только ранним утром, потеряв давящий груз чужого тела и невероятный запах рядом, Чайлд просыпается. Небо только проясняется, рядом с кроватью открыта дверь на небольшой балкон и там виднеется темная спина с синими волосами, развевающимися по ветру.

Чайлд улыбается. Фигура капитана кажется маленькой, будто его сейчас унесет ветер, да и холодно там наверное, а Кэйя сидит прямо на деревянному полу балкона в одном белье. Тарталья встаёт, утягивает за собой одеяло и идёт на балкон, в первую очередь, чтобы укрыть Кэйю.

Капитан кавалерии слышит его шаги и не оборачиваясь хлопает по месту на полу балкона рядом с собой. Он сидит в одном нижнем белье, с бутылкой вина и смотрит сквозь цветы на соседнем балконе на вход в "Долю Ангелов".

На смуглые плечи падает одеяло: Кэйя и так постоянно мёрзнет. Чайлд молча садится рядом и чуть приобнимает его, а Альберих обнимает в ответ, делая большой глоток из бутылки. Он протягивает ее Чайлду, не отрывая взгляда от таверны, предвестник берет и также делает глоток. Алкоголь приятно согревает и помогает справится с лёгким утренним похмельем, однако вместе с приятным вкусом вина, Чайлд чувствует горечь. Кэйя слишком много пьет...

На деревьях в утреннем щебетании сходят с ума птицы, солнце только показывает первые лучи из-за вершин гор, освещая город, а люди пока не торопятся вставать. Улицы пусты и одиноки, только кошки да собаки снуют туда-сюда, радуясь новому дню. Никто не увидит двух любовников, сидящих под одним одеялом на балконе, никто не услышит их разговоров и не заметит того, как пустеет недавно открытая бутылка вина в их руках.

– И всё-таки это Дилюк? – Чайлд ставит тару с алкоголем между ними, лениво обводя профиль Кэйи взглядом.

– Ага. Довольно очевидно, верно?

– Да.

– А у тебя кто? – Кэйя поворачивает голову к нему, наклоняет чуть вбок, на солнце его глаз сияет будто алмаз, завораживая предвестника.

– Гео Архонт, влюбленный в свою мертвую подружку. – Чайлд горько усмехается.

– Врешь...– Кэйя мягко смеётся, думая, что Чайлд просто не хочет говорить и отшучивается. Рассказ о боге камня, как о чьем-то объекте воздыхания любого удивит.

– Если бы врал, не сидел бы сейчас тут. – Тарталья улыбается ему, спокойно и грустно, снова делая глоток из бутылки.

Между ними повисает молчание, пока в лучах утреннего солнца у двери таверны не показываются красные локоны. Кэйя замирает, снова смотря вниз, а Чайлд смотрит вслед за ним, туда же, стараясь понять, почему тот обрекает себя на такие страдания. Ещё и квартиру снимает прямо рядом, специально, чтобы с балкона было всё видно. Видно то, как Дилюк раздает указания, проверяет товар, закрывает дверь таверны и уезжает, даже не зная, что за ним смотрят.

Кэйя наблюдает почти не дыша, в его глазах столько боли и любви, что Чайлд даже завидует. Сам он невероятно просто бросил все и уехал как можно дальше от Чжун Ли, лишь бы только не мучить себя случайными встречами с ним на улицах Ли Юэ.

Кэйя поражает, но в плохом смысле. Чайлду впервые становится страшно, смотря на кого-то. Его переполняет настоящий ужас за чужую жизнь. Капитан захлёбывается в своей боли и наслаждается этим. Тарталья был безумен, но такое поведение по-настоящему ненормально. Как будто ты тонешь, не пытаясь всплыть...

Его ладонь без перчатки, покрытая шрамами, контрастирует с темной кожей щеки Кэйи. Этот поцелуй получается скомканным, но до боли искренним. Они оба понимают, что Кэйе нельзя смотреть туда.

Им хватает насколько долгих секунд, прежде чем отстраниться. Чайлд кладет обе руки на его щеки, прижимается лоб к лбу, смотрит в сияющий зрачок, не давая Кэйи отвести взгляд.

– Стало лучше?

– Нет. – Кэйя медленно моргает, а после вовсе закрывает глаз, чуть улыбаясь. – Но мне нравится с тобой целоваться.