На столе

Хочу увидеть Цуккишиму в кружевных чулках и трусиках под очень короткой мини-юбкой. Пусть лежит грудью на столе со связанными за спиной руками.

Хочу, чтобы Куроо опустился перед ним на колени, чтобы гладил лодыжки, а после перешёл к бёдрам, к самому краю чулок, едва касаясь кожи, перемежая прикосновения к ней с осторожным царапанием ткани ногтями.

Чтобы он провёл языком по ставшей чувствительной коже раз-другой и оставил чуть выше, с внутренней стороны бедра, аккуратный засос.

Хочу, чтобы Цуккишима язвительно комментировал все его действия ("Я и не знал, что ты такой извращенец", "Ты футфетешист, Тетцуро", "Неужели мне они так идут? — Просто невероятно, как"), иногда недовольно ворчал ("Ты уже всё?", "Хватит глупостями заниматься", "Я, прошу заметить, на такое не подписывался"), показывая сопротивление, но после ахнул от быстрого небольного щипка за ягодицу и надолго замолчал. К этому моменту у него пропал весь запал сопротивляться.

Хочу чтобы после парочки лёгких укусов Куроо наконец-то поднялся выше, огладил сначала взглядом красиво очерченные тканью юбки ягодицы, а после уже и ладонями, снова и снова проходясь удовлетворённо по коже, иногда поглаживая под кружевами.

(Когда Тетцуро лёг щекой Кею на задницу, последний угрюмо хмыкнул: "Ты ещё поцеловать меня в зад не забудь". "Обязательно", - незамедлительно ответил тот, - " Ты же знаешь, что я просто обожаю твою задницу". "Не говори так, иначе я начну сомневаться в других своих более очевидных преимуществах". "Но я говорю правду! Твоя задница - лучшая!")

Хочу, чтобы с ягодиц руки плавно переместились на влажную от пота и возбуждения поясницу, поднялись выше, огладили бока, вызывая мурашки и тихий выдох, пробрались к лопаткам, местечко между ними настиг нежный поцелуй ("Господи, ему бы так пошли крылья, этому чертёнку с внешностью ангела") и ещё поцелуй, и ещё целая цепочка поцелуев, сопровождающих путь до шеи.

Куроо уже почти лежит сверху на Цуккишиме: он сдерживается от того, чтобы не покрыть всего Кея собой, только на силе воле и на руках, что упираются в столешницу.

У Тетцуро ещё остаётся несколько незаконченных дел, но как же сложно продолжать так же медленно доводить партнёра до белого каления, когда даже сквозь боксёры его член колят дешёвые кружева между чужими ягодицами, когда он всем телом чувствует тепло чужого, отчего каждый волосок встаёт дыбом, будто увеличивая притяжение между ними.

Так хочется снова и снова пробовать чужую белую кожу на вкус, лизать, засасывать, кусать, оставлять следы. Везде. На спине, плечах, шее, бёдрах и может быть даже где-нибудь на ягодицах.

Самый вкусный. И полностью его, Куроо