Антон всегда думал, что поцелуи с утра — это отвратительно. Как можно целовать человека, если никто из вас не чистил зубы, верно? Но он целует Арса, потому что оказывается, когда ты любишь, тебе наплевать, почистил он зубы или нет. Ты просто целуешь любимого человека, обнимаешь его и больше тебе ничего не надо.
— Опять ты со своими поцелуями, — фыркает Антон, но утыкается Арсу в плечо, как котенок, и прижимается ближе.
Арсений смеётся. По-доброму и искренне. Он и представить не мог, что у него вообще будет возможность целовать Антона по утрам.
Антон готовит завтрак, пытаясь доказать Попову, что он не спалит всю кухню, но яичница все равно подгорает. Антон ждёт каких-то шуток в свою сторону, но Арсений просто спокойно все съедает и благодарит своего парня за завтрак, потому что он старался, а потом целует его в щеку.
Они никогда не кричат о своих чувствах на публику, потому что любовь любит тишину. Они не говорят даже близким, хотя чувства такие, что хочется рассказать абсолютно всем. Но их любовь проявляется в мелочах.
Их любовь — это напомнить ему, что паспорт лежит в другой сумке, чтобы он не забыл, а в автобусе попросить Серёжу пересесть, потому что место у окна — это любимое место Антона. Их любовь — это мягкие похлопывания по плечу. Их любовь — это взять его за руку и погладить внутреннюю сторону ладони большим пальцем, зная, что его это успокоит. Их любовь — это совместный просмотр фильмов и споры о том, какую пиццу заказать лучше. Их любовь — это поддержка. Такая же незаметная, но они понимают, что сильнее их не поддержит никто. Их любовь — это взгляды, случайные касания, легкий стеб и смех. Самый искренний смех. Их любовь — это разговоры по ночам и тихое "Приезжай, блять, уже из своего Питера". Их любовь — это редкие встречи, это улыбки и маленькие ссоры.
Шастун совсем не романтик, но и не быдло, а Арсений — далеко не самый идеальный парень на свете, но они любят друг друга, по-настоящему любят.
Любят и понимают, что они друг у друга всегда есть, были и будут и что нет никого роднее и ближе. Просто Арсений есть у Антона, а Антон — у Арсения, и больше им ничего не надо