Я все твержу о любви. Но что, собственно, есть такое эта любовь. Ведь я влюблялась до этого. Так отчего я так отчаянно лелею именно твой образ? Почему именно мысли о тебе затопляют мое сознание? Во мне не осталось ничего, что было бы не тронуто твоим образом. Я в какой-то степени впитала тебя, стала тобой. Отчасти сама того пожелав. Я была способна контролировать степень падения. Ведь юную, неокрепшую любовь, пребывающую в своем зачаточном состоянии, подавить легко. Легко придать ей форму отстраненной иллюзорной дружбы. Или вовсе свести на нет.

Однако, это было бы ложью, скажи я, что любовь к тебе развивалась точно так же, как все прочие. Нет, отнюдь. Она не была очевидна до того, как потушить ее стало невозможно. Она вспыхнула резко и ярко. Такое невозможно было ни предугадать, ни остановить.

Теперь, оставив за собой пепелище, она горит на подобии ручного огня в камине, лишь изредка, как сегодня, вспыхивая так, что беснующиеся языки ее пламени устраивают безумный танец, будоражащий все мое естество.

Время. Оно не избавляет. Но делает вещи привычными. Приучает. Вот и я понемногу привыкла к тому, что тебя больше нет в моей жизни. Время не способно стереть росчерк любви, смыть пятна боли, растворить желание. Но оно способно схоронить их под толстым слоем пыли. И стоит лишь дунуть. Или дотронуться. Распахнуть окно в этот уголок памяти, как прошедших дней, месяцев, лет будто бы не бывало.

Вот они – осколки прошлого, крохи несбывшейся мечты.

Вот она – моя к тебе любовь.