Дилюк стоял, надув губы, чуть в стороне. Его круглые щёки порозовели от того, что пару минут назад он не мог перестать хныкать, сейчас же он только часто шмыгал носом и наблюдал как Крепус, только что отчитавший его за шалость, смазывал царапины на коленках Кэйи.
Кэйя тоже хныкал, но не так громко, как Дилюк. Лекарство касалось ранки на коленке и мальчик не мог сдержаться и не отдёрнуть ногу. Щиплет.
- Потерпи немного, Кэйя, больно будет совсем недолго.
Дилюк знал, что отец врёт. Дилюк ведь не дурак, да и сам коленки с локтями сдирал очень даже часто. Никто в этом вопросе не подкован лучше, чем он! Поэтому он точно знал, что ранка будет щипать долго, так долго, что даже когда отец перестанет намазывать лекарство, боль не уйдёт и продолжит доканывать твою коленку.
А Кэйя поверил. И морщил нос, сдерживая слезинки, уже скопившиеся в уголках глаз. Как можно быть таким наивным, вот так думал Дилюк.
Нос шмыгнул в последний, завершающий раз.
- Пап, можно я помогу?
Крепус встал и передал сыну склянку с мазью.
- Держи. И не забудь извиниться перед Кэйей.
Крепус потрепал алую, как и его собственная, макушку сына и уступил ему место перед Кэйей. Чтобы хоть немножко отвлечься от жжения в ранках, Кэйя смял в кулачке покрывало с софы, на которой сидел.
Дилюк прятал глаза и розовые щёки под чёлкой.
- Щиплет?
- Угу.
Дилюк немного присел, чтобы его глаза были на уровне коленок Кэйи.
- Сейчас будет полегче, - он начал размазывать мазь по второй коленке, от чего Кэйя зашипел, как котёнок, отдёргивая ногу. – Не дёргайся! Сказал же, сейчас полегче будет!
- Дядя Крепус так же говорил!
- Будешь дёргаться, не дам больше играть с моей черепашкой!
Это был удар под дых, потому что Дилюк точно знал, как сильно Кэйе нравится его черепашка. Конечно, а кому она не понравится, это ведь его черепашка. Он сам её нашёл и вырастил, она у него самая лучшая черепашка на свете. Дилюку льстило, что Кэйя это заметил, поэтому он и позволял ему играть с ней время от времени. А ведь даже Джинн разрешалось смотреть и гладить черепашку только пока Дилюк сам держит её на руках.
Угроза подействовала и Кэйя стих. Чего только не сделаешь ради черепашки. Он уже готовился снова зашипеть, когда Дилюк вдруг ни с того ни с сего начал дуть ему на коленки. Кэйя хотел было выкрикнуть «Ты чего это делаешь?», но заметил, что мазь кусает ранку уже не так сильно. Дилюк продолжал дуть, даже когда отложил лекарство в сторону.
Боль возвращалась лишь на секунду, пока мальчик набирал воздух, но тут же исчезала.
- Я не знал, что так можно... – промямлил Кэйя. - Это твой волшебный Глаз Бога так может?
- Дурак, это я так могу, - чуть-чуть подумав, Дилюк добавил. – Все так могут.
- И я тоже могу лечить? Без Глаза Бога?
- Зачем тебе Глаз Бога, чтобы дуть на что-то? Просто дуешь так, будто сдуваешь одуванчик.
Новость о том, что он может помогать кому-то ещё и вот так, и даже без Глаза Бога, очень обрадовала Кэйю. Его радость выдавали покрасневшие кончики ушей, но Дилюк не понял, чем вызвана такая реакция. Он поднялся и посмотрел на Кэйю сверху вниз. Крепус всё это время наблюдал за двумя мальчишками из-за приоткрытой двери.
- Прости. Это из-за меня ты коленки разбил.
- Ты просто слишком быстро бегаешь, я за тобой не успеваю. И палку эту под ногами я сам не заметил.
- Но если бы я не потянул тебя за бабочкой..
- Я тебя прощу, если дашь поиграть с черепашкой.
***
Крепус прикидывал в голове, сколько времени потратят горничные на то, чтобы отчистить ковёр перед дверью от следов грязных ботинок, учитывая, что им ещё придётся отстирывать одежду двух мальчуганов, ввалившихся внутрь.
Дилюк и Кэйя промокли до нитки и, видимо, пока бежали, чтобы спрятаться от дождя, наступили в несколько луж. Крепус даже мог представить, как Дилюк предлагает узнать какая из луж на их пути глубже, потому что бежать просто так – скучно. От белого цвета их, когда-то накрахмаленных, носочков не осталось и следа.
Несмотря на то, что оба тут же были переодеты, высушены и усажены поближе к камину, Дилюк слёг с простудой на следующий день. Крепус вызвал врача и дал соответствующие распоряжения горничным, которые не отходили от Дилюка всю первую половину дня, пока он не заснул в обед.
Кэйя тоже не отходил от него. Он сидел на соседней кровати и наблюдал, как чёлка, упавшая на лицо Дилюка, немного колышется с каждым его размеренным вздохом. Дилюка мучил жар и, хоть после лекарств жар немного спал, но болезнь не отступила.
Кэйя встал с кровати, он старался не скрипеть половицами, пока подходил к Дилюку. Чуть наклонившись, Кэйя начал легонько дуть на его лоб.
Кто бы мог подумать, что у Дилюка настолько чуткий сон. Мальчишка распахнул глаза и вскочил от неожиданности, увидев над собой лицо Кэйи.
- Тебе чего?!
Кэйя сконфузился. Он что-то сделал не так? Он не может лечить, дуя на что-то, как на одуванчик?
- Я попробовал вылечить твою голову, как ты тогда мои коленки.. Но, наверное, я не могу лечить..
Дилюку понадобилось несколько секунд, чтобы понять о чём Кэйя говорит. А потом он захохотал. Кэйя сконфузился ещё сильнее. Ещё бы ему не было смешно, он-то может лечить, дуя на больное как на одуванчик!
- Что смешного!
- Дуть нужно только на ранки, которые ты видишь! А боль в голове ты не видишь. Так её не вылечишь.
Как много Кэйе ещё нужно узнать. Он начал думать, как тогда он мог бы помочь, если в этом случае способ «дуй, как на одуванчик» не работает. И его осенило. Если нельзя увидеть, надо попробовать почувствовать. Кэйя сел рядом с Дилюком и посмотрел ему прямо в глаза, от чего второй растерялся.
- Ну, а сейчас-то тебе чего?
- Не шевелись!
Кэйя поддался чуть вперёд и быстро коснулся губами лба Дилюка, а потом ахнул от того, какой его лоб горячий. Дилюк положил ладошку на то место, куда его только что поцеловал Кэйя.
- А это ещё к чему?!
- Я видел как одна из горничных так делала. Это тоже лечит?
- Да не лечит это! Так проверяют есть ли у людей температура или нет. У меня есть?
Кэйя почесал затылок.
- А горячий лоб, это что значит?
Дилюк грустно вздохнул.
- Это значит есть температура, - мальчишка зарылся в одеяло и начал лупить ногами матрас. - Ненавижу болеть! Теперь несколько дней никуда не выйдешь!
Кэйя приподнял край одеяла и заглянул внутрь. Дилюк сидел, обняв ноги и положив подбородок на колени. Кэйя сел рядом с ним, накрыв одеялом их двоих.
- Зато, мы сможем почитать книги в библиотеке дяди Крепуса. Там ещё столько всего, чего мы не прочитали, а если не поторопимся, до конца жизни не прочтём.
Глаза Дилюка загорелись.
- Давай поищем что-нибудь о летающих машинах!
- Хорошо, только давай больше не пытаться строить их самостоятельно и не пытаться на них взлететь… Падать с деревьев не весело..
- Ладно, ладно.
***
Когда Дилюк выходил, чтобы найти источник шума снаружи винокурни, он никак не ожидал увидеть среди виноградных лоз Кэйю, который пытался поймать кристаллических бабочек. Он явно был пьян и двигался очень неуклюже, то и дело спотыкаясь на ровном месте.
Была, ещё не поздняя, но всё же ночь.
Непонятно, что послужило причиной, то, что его окликнул Дилюк или то, что бабочка резко сменила траекторию движения, а может и всё сразу, но Кэйя снова споткнулся и на этот раз не удержался на ногах. Его силуэт пропал где-то в виноградных лозах.
Дилюк прошёл к этому месту. Кэйя лежал лицом вниз на земле и над чем-то посмеивался себе под нос.
- Мастер Дилюк меня заметил.
- Вставай, Кэйя.
Кэйя встал, но нельзя было сказать, что он стоял на земле твёрдо.
- Простите, я потревожил Вас в такой поздний час.
- Что ты тут делаешь?
Кэйя огляделся вокруг, словно позади него мог находится кто-то ещё, кто скажет: «А разве не очевидно?».
- Просто ловил бабочек. Я уже ухожу.
- Ты пьян.
- Ну и хвала Архонтам!
Дорога Кэйи оказалась не долгой, он сделал несколько шагов и опять споткнулся, но теперь Дилюк успел его подхватить.
Кэйя не особо сопротивлялся, пока Дилюк заводил его внутрь винокурни. Возможно, из-за своего состояния он не до конца осознавал происходящее и вот он уже сидел перед затухшим камином, пока Дилюк над чем-то возился в стороне.
Голова раскалывалась и хотелось спать. В полудрёме Кэйя видел и чувствовал как его накрывают пледом.
- У тебя на лице кровь. Ты поранил щёку, когда упал.
Кэйя слышал голос, но уже засыпал. День был таким тяжёлым. Но от чего? Он не помнил. Помнил только первую бутылку и как светилась та бабочка, за которой он гнался. Кто-то потянул его за собой и он упал. И поранил коленки. Или всё-таки щёку?
К щеке что-то прикоснулось и её будто обожгло. Кэйя инстинктивно отпрянул.
- Совсем как маленький. Сиди смирно.
Боль прекратилась, стоило кому-то подуть на щёку. А потом чья-то рука опустилась на лоб. Это разбудило ещё одно воспоминание. Температуру мерят не так.
- Ты перепил. Лоб горячий, не дотронешься. Сколько раз говорил прекращать напиваться. Посмотри на себя.
Дилюк убрал ладонь и собрался уходить. Пусть он переночует здесь, а утром его выпнут и дальше бы Джинн с ним разбиралась, теперь это её головная боль.
Но Дилюка остановило то, что Кэйя словил его запястье. На лице Кэйи словно была дымка, он явно уже не понимал, что ему снится, а что нет.
- Температуру мерят не так.
- Что?...
- Я видел, как горничная мерила твою температуру.
Дилюк замер. Кэйя давно не был тем застенчивым странным мальчишкой, каким Дилюк его встретил впервые. Тогда Дилюк сразу подумал, что он будто не из этого мира. Совершенно обыденные вещи для него казались волшебством, чем-то странным и совсем не обыденным. Кэйя каждый день учился жить рядом с ним и Крепусом. Тогда Дилюк решил, что он просто сын какого-нибудь путешественника из соседних стран.
Тот мальчишка из его детства был таким неуклюжим, таким неповоротливым. Тот Кэйя уж точно не смог бы так грациозно размахивать мечом или держать между пальцев бокал вина. Но, как оказалось, того Кэйю он толком и не знал.
Зато вот этого через день пьянеющего павлина он знал достаточно хорошо. Слишком хорошо, так хорошо, что в какой-то момент прикипел именно к такому Кэйе сильнее, чем когда-либо.
Дилюк поцеловал его лоб.
- Говорю же, горячий. Спи.
Дилюк уже поднимался на второй этаж, когда со стороны камина до него донёсся сонный голос:
- Послушаю тебя, если дашь поиграть с черепашкой.