Альберто никогда не признается что он чего-то боится. Никогда и ни за что, но страх у него все-же был. Даже два.
Первый — это снова остаться одному. Снова быть брошенным и забытым.
Ведь он этого заслуживает, верно?
А второе — грозы и шторма.
Когда он был маленьким и ещё жил на острове эти две вещи были ужасно страшными. Раскаты грома эхом отдавались от стен башни, ветер со страшным свистом задувал в дырки в стенах, а иногда даже разносил по комнате и уносил с собой в море разные, не сильно тяжёлые, вещи. Бушующее море спокойствие не прибавляло. В шторм волны были такие высокие, что, казалось дойдут и до самой башни.
Шторма Берто ненавидел особой ненавистью. Все их он переживал один, отец уходил как только намечались первые признаки и возвращался только когда шторм полностью стихал.
Даже когда Альберто стал жить в доме Марковальдо страх гроз и штормов не проходил, а страх одиночества только усилился.
Сегодня гроза разыгралась сильнее обычного. Хоть в комнате было тепло, даже душно и ветер не гулял, стекла в старых рамах тряслись страшно.
Альберто спал беспокойно, ему снилось что он снова маленький и беззащитный, один в большой башне где гуляет ветер, завывая со страшной силой. Сквозь сон он почувствовал как его кто-то трясёт за плечо.
— Альберто!
Открыв глаза мальчик увидел перед собой Массимо.
— А? — почувствовав что щеки мокрые и по ним до сих пор бегут слезы, паренёк принялся их быстро вытирать. — Прости. Я разбудил? Прости… — вновь взглянув на мужчину ребёнок замолчал.
Между ними повисла молчаливая пауза. Казалось молчали они меньше минуты, но за это время внутри Альберто все похолодело.
Ну вот, он опять все испортил! Сейчас Массимо скажет что он может собирать вещи и завтра с утра уходить, что он только мешает. Память учтиво подбросило звук пощёчины которую когда-то Альберто дал отец.
Альберто было тогда лет пять где-то, и мальчика несколько ночей подряд мучали кошмары. Когда он очередной раз разбудил отца в поисках защиты (а он был уверен, что Папа одним своим присутствием сможет их прогнать) мужчина с сонным, нечитаемым выражением лица, наотмаш, отвесил ребёнку со всей силы пощёчину от которой тот упал, а потом улегся обратно спать в свой гамак. Больше во время кошмаров Альберто к отцу не подходил.
Когда Массимо все-так немного двинулся в сторону мальчика, Берто сильно зажмурился.
«Сейчас ударит» — пронеслось у мальчишке в голове, хотя до этого Массимо на него даже не замахивался. Альберто сильно удивился когда его обняли.
— Тише, figliolo, тише — шёпотом приговаривал мужчина поглаживая мальчика по спине. Потом немного отстранился положив свою единственную руку мальчишке на плечо — Плохие сны?
Берто медленно кивнул не сводя глаз с рыбака. Его не будут ругать?
Мужчина ласково глядел на удивлённого мальчика, в нем он узнавал себя. Только в его детстве ни кто не приходил его успокоить во время грозы которую ребенком Массимо боялся до чёртиков. Он до сих пор помнит как сильно и громко на него ругался отец, когда десятилетий Масси с криком проснулся оттого что сильный порыв ветра распахнул окно которое слетело с щеколды.
Как бы Массимо ни любил своего отца, и как бы он ему ни был благодарен, быть таким же он не хотел.
— Хочешь… — мужчина на секунду задумался — Радио сейчас вряд ли нормально работает, но мы можем посидеть в гостиной и послушать музыку. Джулия вроде тебе давала одну из своих пластинок
— Ага — Альберто кивнул, мельком глядя на полку где лежала пластинка Элвиса Пресли.
— Вот и хорошо, возьми её и, если хочешь, можешь ещё из комнаты Джулии другие взять, какие понравятся, а я из своей комнаты проигрыватель свой принесу. Или, хочешь я просто рядом побуду, пока ты не уснешь? Ветер сегодня разыгрался не на шутку…
— Нет, я… Я хочу послушать музыку — голос немного дрожал, но Берто старался говорить уверенно.
— Вот и славно, figlio. Встретимся в гостиной — перед уходом Массимо улыбнулся и подбадривающе сжал плечо Берто.
Помимо проигрывателя Массимо принёс пару своих пластинок. Насколько Берто могли понравится Доменико Модуньо, Клаудио Вилла и Фрэнк Синатра он не знал, но познакомить мальчика с их творчеством ему хотелось. Берто принёс только ту пластинку, что ему дала Джулия.
— Это что? — Берто с интересом разглядывал интересную книжку с фотографиями внутри пока мужчина вставлял пластинку в проигрыватель. Наконец, когда Элвис запел незамысловатое «Tutti Frutti», Массимо ответил — Фотоальбом. Его ещё моя мама вести начала. — Сев рядом Массимо указал на женщину на самой первой фотографии в альбоме. Она держала на руках ребёнка, рядом с ней стоял мужчина чем-то похожий на Массимо — Она была замечательной женщиной, мягкой и доброй. Отец тоже был добрый, но он был более строгий.
— Они здесь кажутся немного грустными — проговорил Альберто внимательно глядя на фотографию
— Ну так я, кхм, немного не оправдал ожиданий… — Массимо грустно улыбнулся кивнув на свою отсутствующую руку — Но зато какой богатырь был, ты посмотри! — гордо проговорил он указываю на вторую фотографию, на ней был младенец завернутый в пелёнки. Рядом с фото, на специально отведённом месте было написано красивым почерком с завитушками «53 см, 4500 г.»— Рост и вес — пояснил мужчина увидев немного недопонимания в глазах сына. - О, а вот это вообще уникальное фото! Его отец сам сделал!
Альберто наверное никогда не видел Массимо таким счастливым и воолущевленым. На фото, про которое он говорил, маленький мальчик шёл, вытянув вперёд единственную ручку, к женщине в платье. Фото было красивое, но смазанное. Фотографии сменяли одна другую, как и истории. Особо много их было на школьных фотографиях. Казалось Массимо ещё никогда так много не говорил как сейчас.
— Ты дружил с папой Эрколе? — Удивлёно спросил Берто указывая на фото где Массимо приобнимал за плечи какого-то паренька, обоим было около 14 лет на вид, а на самом фото была надпись «Массимо Марковальдо и Маттео Висконси, 14 апреля 1928»
— Что? — спросил мужчина не отвлекаясь от замены пластинки в проигрыватель. Когда Синатру сменил Модуньо он сел обратно рядом с сыном.
— Ну вот — мальчик опять указал на фотографию
— О нет, Берто, это не папа Эрколе, это его дядя. Эрколе в отца пошёл, тот тоже был невыносимой занозой в… — мужчина осекся — Невыносим он, в общем, был. Моттео наоборот, был спокойным таким, мы с ним быстро сдружились. Эх, жаль умер рано, вы б поладили…
Спустя несколько забавных историй связанных с Маттео отец и сын вновь вернулись к просмотру фотографий. Вскоре на них стала часто мелькать кудрявая девченка. Берто почти сразу понял что это Мария, мама Джулии. Постепено дружеские фотографии сменились более романтическими.
Последние две фотографии быль подписаны сухими датами за которыми скрывалось уйма эмоций.
Это была фотография со свадьбы Массимо и Марии на фоне старенькой церкви Портороссо и фотография где Массимо радостно и аккуратно держал в руке маленький свёрток, а рядом его приобнимала за плечи счастливая, как и муж, жена.
Вынурнув из воспоминаний Массимо заметил что Альберто уснул прислонившись на него. Мужчина аккуратно встал и принес из комнаты парня подушку и одеяло. Уложив мальчика он взглянул на часы. Да, пискерия, видимо, откроется сегодня позже обычно. Но, это того стоило.
Выключив проигрыватель и погасив свет мужчина отправился в свою комнату.
До утра Альберто проспал спокойно, даже чему-то улыбаясь во сне.