Он опаздывает.
Непростительно опаздывает. А ведь моряки предупреждали, что будет шторм. Но нет! Рафаэль же пообещал! Подхватив чемодан, он выбежал из каюты. Мороз ударил в лицо. Поёжившись, Рафаэль тяжело выдохнул. Очки мгновенно запотели.
Родина проводила дождём, а Остров встретил снегом. Землю только-только припорошило. «Хорошо, без сугробов» — невольно вспомнилась их с братом вылазка из поместья. От прислуги они прятались в сугробе. Даже шапки сняли, чтоб их со снегом перепутали. Если б существовала награда «самое тупое преимущество альбинизма», то Август бы занял первое место с этой «гениальной» идеей. Правда, потом, с ужаснейшей простудой, они провели все праздники в комнате. Август рассказывал ему страшилки про ужасающих ведьм и колдунов. Рафаэль тогда очень и очень долго не мог уснуть. Даже избегал общения с хоть как-то связанными с людьми существами. А вдруг они утащат его в лес и съедят? Вот это воспоминание точно хочется стереть.
Вытерев стёкла очков, он устало взглянул на часы. Двадцать часов или, по местному, одиннадцать. Он точно опоздает. Хотя даже так, воспитание просто не позволит ему убежать, не поблагодарив весь небольшой экипаж. Они, конечно, согласились не от доброты душевной. Рафаэль доплатил им приличную сумму. Скромным морякам должно хватить на месяца вперёд. «Разумная ли трата?» — он никогда не задумывается о таком. Если он после этого не окажется на улице, то почему нет? Главное — ни слова Юме. Он пальцем у виска покрутит, если услышит цифру. О сумме подарков Рафаэль тоже, пожалуй, умолчит. В последний раз махнув капитану, он покинул судно.
Мигают огоньки, украшенные ёлочки по периметру гордо красуются. В порту ни души. Только дедуля на повозке мирно посапывает. Жутковато, но кто в здравом уме будет ошиваться на улице за час до Нового года? Рафаэль прочитал, что на Острове это семейный и значимый праздник. А он на него опаздывает. Просто отвратительно.
— Извините, — мужчина вскочил, — это с Вами договорились на девятнадцать с половиной? — дедуля судорожно оглядывает порт. Наконец останавливает взгляд на Рафаэле, — Прошу прощения, я очень опоздал, за ожидание обязательно доплачу. И, честно, не хотел Вас напугать
— Тебе сильно стараться и не надо, милок. Не в обиду, сынок, просто, ну, неожиданно, — мельком оглядев пассажира, он кашлянул, — присаживайся, не стой. Куда, тебе надо, говоришь?
Присев напротив, Рафаэль отчеканил адрес. Он уверен, даже не будь у него моментальной и вечной памяти, он его запомнил бы на всю жизнь. «Кто-то же должен,» — тепло улыбнувшись Рафаэль задумался. А помнит ли Юма собственный адрес? Вряд ли. Он иногда забывает поесть, а из дома практически не выходит. Пожалуй, только благодаря сестре вспоминает, что мир вне подвала существует. Рафаэль же, по профессии, не может быть с ним столько, сколько хочется. Его муж — учёный, работающий сам на себя и только для себя. Кажется, Раф умудрился влюбиться даже в эту его черту.
— Далековато… — перед тем как поднять повозку в воздух, дедуля ещё раз, но уже придирчиво, оглядел Рафаэля, — к друзьям едешь? Семье? Ну, ты просто не похож на местного, не обессудь, пожалуйста — смутившись, Рафаэль не мог не согласиться. До него только-только дошло, что на небольшие семейные праздники никто не одевается в строгий костюм. Во всяком случае, не на Острове. Разница в менталитете иногда просто убивает
— К семье. — немного подумав, он продолжил, — Извините, что мне пришлось оторвать Вас от дома перед Новым Годом. Совсем не думал, что шторм будет таким сильным, — не то чтобы Рафаэль горит желанием помнить всю жизнь рассказы старого водителя, но и молчать всю дорогу дедуля вряд ли сможет
— Ой, ну что? Пустое! Никто меня дома и не ждёт. А внученьке с её мужем то, я мешать не хочу… — поездка обещает быть интересной
Дедуля активно жестикулирует, замолкает только в попытках вспомнить. И как истории о семействе перекликаются с соседкой, отказавшийся продавать дедуле вино? «Чудеса чародейской и человеческой памяти. Не иначе,» — впрочем, иногда Рафаэлю хотелось бы родиться с такой же. Помнить каждый свой день до мельчайших подробностей без возможности забыть. Звучит как величайшая благодать и ужаснейшее проклятие. А с другой стороны, благодаря этому «дару», прямо сейчас он может прокручивают самые приятные воспоминания. Конечно, все рассказы мистера Меллила (так он сам представился) он запомнит, но лететь, думая о своём, всяко приятнее. Поёжившись от упавшей на нос снежинки, Рафаэль решил вспомнить о чём-то потеплее.
***
Лето. Самое ужасное время года для мемориалов и Рафаэля в частности. Вокруг ползает очень много живности, птицы поют, природа живёт и радуется и ради того, чтобы голова не болела приходится снимать очки, а кому-то слуховые аппараты. В очередной раз перегружать и так уставший мозг мемориалам нельзя. Как будто этого мало, Рафаэль терпеть не может жару. А вещей для тёплой погоды у него никогда и не водилось.
— Тебе точно не жарко? — надев очки, Рафаэль усмехнулся. Юма скептично осматривает его из озера. Кажется, он спросил уже раз десятый. Но позабавило отнюдь не это. Русалочка. Шалости в их характере. Замечает Рафаэля и, хитро улыбнувшись, подносит указательный палец к губам.
— Да, точно. Я уверен и гарантирую, что мне совершенно не жарко, — к счастью, они вышли не в солнцепёк. И лёгкий ветерок дует, и солнце садится. Благодать.
— Есл… — Юма обрывается на полуслове. Его утянули под воду. Из озера доносится звонкий русалочий смех. Шалость удалась.
Рафаэль тоже не удержался. Посмеиваясь в кулак, он отложил книгу. Серьёзно топить они его точно не станут, иначе, Рафаэль надеется, Юма бы не полез с ними в одно озеро. А посмотреть на безобидную шутку со стороны он никогда не против.
Пара секунд. Юма всплывает. Ухватился за камень, тяжело дышит. Внутри Рафаэля что-то щёлкнуло. В голове тут же возникла картинка. Раз. Он катится со склона. Два. Вокруг только водная пучина. Три. Лицо Августа. Лента воспоминаний обрывочная, резкая. Картинка появляется и тут же уходит. Помнится, он тогда практически утонул. Его аж передёрнуло. Неполные плёнки обычно не вспоминаются. И, несмотря на скудную культуру мемориалов, считается, что это не просто так.
Со стороны озера раздаётся русалочий смех и шуточные угрозы Юмы. Рафаэля как током ударило. Мир вокруг ускорился на его глазах. Зажмурившись, Рафаэль слабо повертел головой. «Сейчас со всеми всё хорошо. Не нужно портить ни себе ни другим настроение глупостями,» — вдох, выдох. Всё хорошо. Потянувшись, Рафаэль направился к озеру.
— Ну я вам ещё покажу! — Юма карикатурно грозит пальцем русалкам вслед, — Вот ведь! Ни стыда ни совести! — нахохлившись, он строго хмыкнул. Но тут же прыснул от смеха. Дольше секунды он не может держать образ униженного и оскорблённого. Обернувшись, Юма хитро сощурился, — А ты знал! И ни слова не сказал! — подплыв к обрывистому берегу, он легко подтянулся. Вальяжно положил голову на скрещенные руки и исподлобья смотрит на Рафаэля, — И вот как тебе не стыдно? М? — Рафаэль усмехнулся
— Только если совсем чуть-чуть, — присев рядом, он блаженно прикрыл глаза. Но тут же, как умалишённый, дёрнулся. Всего лишь пара брызгов и брюки с рубашкой мокрые. Юма хитро посмеивается. «Всё равно хотел постирать,» — тяжёлый вздох
— Совсем чуть-чуть! И Этому человеку я признавался в любви до гроба? Просто ужас! Иди-ка сюда! — Юма, посмеиваясь, отталкивается от берега и с брызгом падает в воду. Теперь и волосы мокрые.
— Прямо так? — отряхнувшись, Рафаэль оглядел костюм. Впрочем, какая уже разница?
— Ну, — качнув головой, Юма пожал плечами, — хочешь разденься, я только за
— Юма, я не умею плавать, — у Рафаэля давно иммунитет к таким провокационным предложениям. Юма закатил глаза
— Ага, наслушался я твоего, — важно кашлянул, — я не умею то, я не знаю сё, я ничего не понимаю в том и в этом, — Юма подплывает к берегу и смотрит очень серьёзно, — Всем бы так не уметь, Раф. Я ж не прошу тебя выиграть в гонке с русалкой, — подтянувшись, он положил голову Рафаэлю на колени, — ну правда
— Юма, я серьёзно никогда не учился плавать, я не умею, — последнее он произнёс по слогам. Леогвин и вправду частенько остаётся в немом шоке после слов «я не умею», а в итоге у Рафа всё получается очень и очень недурно.
— Ты забыл слово, — Юма обвил руками ноги Рафаэля, аккуратно спускаясь вниз, притягивая возлюбленного к воде, — «профессионально», — кажется, переубеждать его даже нет смысла
— Юма, не так быстро! — ноги уже по колено в воде. Обрывистая плёнка опять моргнула перед глазами. Рафаэль судорожно цепляется за землю. Держится на одном месте мгновение. Травинки оставляют след на перчатках. Ещё секунда и вот-вот озеро примет его в свои объятья. Он резко снимает очки и разжимает пальцы.
Громкий всплеск. Рафаэль, нервно озираясь по сторонам, прижимается к Юме. Вода чистейшая, но без очков он всё равно ничего не видит.
— Раф, всё нормально, — Леогвин пытается убрать его руку, но Рафаэль прижимается сильнее, — это просто озеро, ничего такого. Я с тобой
— Юма! Я, честно, пока не чувствую разницы между просто озером и не просто озером! Ни разу в жизни ни там ни там не плавал! — «удачно — никогда»
— А? — Юма непонимающе хлопает ресницами, — То есть ну прям вообще никогда?
— Сегодня первый опыт, — Рафаэль только сильнее прижимается к нему. Юма, кажется, всё ещё не может принять правду
— Оу, — он неуверенно улыбнулся, — тогда, ты просто обязан пройти специальный курс Юмы Леогвина по плаванию!
— Ты его только что придумал, да? — Рафаэль нервно, но улыбнулся и слегка ослабил хватку
— Ага, но я настолько гениальный преподаватель с не менее гениальной техникой обучения, что научу плавать даже бревно!
— Но ведь брёвна и без твоих курсов… — договорить Рафаэлю не дали. Юма частенько перебивает его поцелуем, напористым, граничащим с наглостью. Но сейчас это мягкий, лёгкий чмок. Рафаэль невольно расплывается в улыбке. Ещё одна причуда Юмы, в которую он до ужаса влюблён. Он умеет успокаивать. Да, может способы не всегда стандартны, но с Юмой ему всегда спокойнее. Рафаэль не может налюбоваться его неидеальными чертами лица. Целует синяки под глазами, совсем исхудавшие щёки, обкусанные губы. И он счастлив. Он счастлив в том, что может целовать любимого, счастлив в том, что Юма покрывает его лицо беспорядочными поцелуями, прижимая Рафаэля к себе, — Люблю тебя, — он готов говорить об этом на всех языках мира, даже если Юма не поймёт ни один кроме родного.
***
От воспоминаний Рафаэль расплывается в улыбке. Юма так толком и не научил его плавать, а только держаться на воде. Впрочем, не важно.
— Ой, я что-то заболтался. Ну, прилетели, — водитель выдохнул, — как раз успеваете, тут совсем чуть-чуть осталось, две минутки.
Только повозка касается земли, как Рафаэль выскакивает из неё. Уже хочет рвануть побыстрее к входной двери, но останавливается. Так нельзя.
— Премного благодарен за приятную поездку! С Новым годом!
— Ой, да не стоит, сынок, спасибо тебе. Таких хороших слушателей у меня ещё не было! С Новым годом! — мистер Меллил, в последний раз помахав, взлетел в воздух
Рафаэль же коротко кивнул. Всё ещё хочется побежать, но он размеренно ступает к дому. Пара шагов и он перед дверью. Нервно копается в ключнице. Не может же он все две минуты искать ключ! Судорожно нащупывает нужный, выдыхая. Дверь открывается с привычным, домашним скрипом.
Из кухни слышатся голоса. Юма и Сильвия. Для Рафаэля всё ещё загадка как девушка её должности находит так много времени на брата, преуспевая в политике. За этот баланс, или его видимость, он её очень уважает.
— Явился не запылился! — Юма первый показался из кухни
— Прости, пожалуйста. Я думал, что буду вовремя, но там небольшая проблема возникла, — только успел Рафаэль снять пальто и разуться, как Юма накинулся на него с объятьям, — Дорогой, я очень холодный
— Я в курсе. — Юма сжал его посильнее, — Идём на кухню, давай. Брось ты вещи, а подарки потом! Потом, я тебе говорю!
Втроём они встретили Новый год со звонким смехом. Читать шутки из сборника анекдотов — просто чудесная традиция. Серьёзный на вид Рафаэль только с таких шуток и смеётся. Юма рассказывает байки в ролях, Рафаэль с Сильвией хохотали всю ночь. Вот что-что, а передразнивать других Юма умеет прекрасно. О подарках Рафаэль всё-таки зря переживал. Юма и Сильвия заверили, что им всё понравилось. Свои же, он решил открыть утром, такая уж у него на Родине обычаи. Про некоторые традиции на Острове Рафаэль, кончено, читал, но это не тоже самое, что участвовать. Всё так просто и с душой. Семейных посиделок, без пышных празднеств, ему так не хватало. Рафаэль очень постарается найти место для них в своём плотном графике. Надо пополнять копилку приятных воспоминаний
Прошёл год. Рафаэля объявили в розыск. Он — преступник. О каких празднествах с любимым может идти речь? Кажется, об этих объятьях ему только и остаётся что вспоминать. На холодной Родине эльфов никто его не обнимет и не скажет как сильно любит. Сейчас Рафаэль смотрит на танцующие языки пламени и видит своего возлюбленного. «Его глаза такие же красные.»