Порой люди меняются до неузнаваемости — думает Шото, подходя к грязному неприглядному бару. Когда-то, будучи учениками ЮЭЙ, он и Изуку именно здесь пытались спасти Бакуго. Сейчас Шото идёт к Мидории в гости. В это было трудно поверить: после выпуска из ЮЭЙ преемник Всемогущего внезапно становится злодеем и лидером лиги. Никто такого не ожидал. Особенно Шото.
В баре, за исключением Деку, никого, что сильно настораживает, хотя, возможно, Мидория действительно просто захотел «поболтать наедине». По крайней мере, так говорилось в найденной Шото записке.
Изуку сидит в классическом костюме, чем напоминает Тодороки Все За Одного, и Шото морщится от подобной ассоциации. Однако, если ВЗО он считает уродом, то Изуку так назвать у него язык не повернëтся. Брюки плотно обтягивают подкаченные ноги, черная желетка подчеркивает фигуру, а кожаные перчатки придают образу некую изюминку. Тодороки не может отвести от него взгляда.
— Здравствуй, Мидория — наконец говорит он, как и раньше, на выдохе.
Изуку быстро пробегается взглядом по Шото и убеждается, что некоторые вещи в жизни совсем не меняются. Он все такой же, как и десять лет назад, разве что, наверняка, стал ещё сильнее. Кажется, он на данный момент является героем номер два?
— Привет, Шо… Не против, что я так тебя называю?
Тодороки ничего не отвечает, лишь моргает пару раз, и Мидория вновь думает о его неизмечивости.
— Помнишь, как мы…
— Зачем ты меня позвал? — голос Шото неожиданно твердый и серьезный, отчего Изуку поворачивается в его сторону.
— Мне без надобности сейчас устраивать драку с тобой, Шо. Считай это дружеским визитом. Выпьем?
— Дружеским визитом? — Тодороки не подходит ближе и старается скрыть внезапно нахлынувшее на него раздражение. — Через год после выпуска ты ни с того ни с сего разносишь половину города, объявляешь себя лидером Лиги, пропадаешь на пять лет, а теперь объявляешься, чтобы пригласить меня просто поболтать с тобой?
Изуку хочет засмеяться, потому что… да, всë так оно и есть. Он просто разнёс полгорода, просто пропал и просто позвал Шото. Потому что он может. С его силой он может позволить себе что угодно.
— Ты расстроен, потому что я не хочу с тобой драться? — Изуку поднимается с барного стула и приближается к Тодороки, заглядывая в глаза — спустя столько лет они наконец одного роста — Или потому, что сражаться со мной тебе было бы проще, чем вести диалог?
Тодороки подавляет в себе желание отвернуться. Ему действительно тяжело говорить с Мидорией, потому что он уже совершенно не тот человек, которого Шото знал. Он больше не знает Мидорию Изуку, чей образ хранил в памяти, и тем более не знает злодея Деку, который перед ним сейчас, но, несмотря на это, у него нет желания устраивать битву. Да, так было бы легче, но он не хочет. Он так долго не видел Изуку, он столького не понимал все эти годы, что единственное, чего ему действительно хочется — поговорить. Но он не может. Он — герой номер два, когда-нибудь он обгонит Бакуго, станет героем номер один, и он не должен позволять себе вот так «по-дружески» болтать со злодеем.
Изуку неожиданно улыбается и берет Шото за руку.
— Я скучал, Шо. Ты ведь даже не злишься, правда? Раньше мы вместе сражались с Пятном, но вот он я, стою перед тобой, являясь тем, кто продвигает его идеи.
— С чего ты взял…
— Я знаю тебя лучше, чем ты сам, Шо, и ты прекрасно это понимаешь. Спустя столько лет я все ещё знаю тебя.
Тодороки должен или уйти отсюда, или обезвредить Деку, но он смотрит на него и просто не способен ничего поделать. Быть может, это — одна из шести причуд Деку, а, может, в Тодороки всë ещё играют былые чувства. Даже теперь.
— Это был… твой выбор, Мидория. Я не желаю тебе зла, невзирая на то, кем ты стал, но, если нам когда-нибудь придется сражаться, я обязан буду тебя убить. И я сделаю это и глазом не моргнув.
Изуку молча отходит и возвращается с чашкой зелёного чая, протягивая еë Шото.
— Ты ведь все ещё не пьешь алкоголь, верно? Я заварил тебе зелёный чай, надеюсь, ты всë ещё любишь его?
В эту секунду, почему-то именно в эту секунду, в голове Тодороки что-то щëлкает. Он не понимает, как и почему это сделал, но чай вместе с осколками чашки оказывается на полу, а его собственные губы накрывают чужие. Это не объяснить логикой, это неправильно, но Шото скучал. Он скучал по этому голосу, этой улыбке, но не имел никакой возможности увидеть его вживую, своими глазами. Сейчас все принципы отодвинуты на задний план. Злодей? Герой? Какая, к чëрту, разница? Перед ним Мидория, который почему-то спустя столько лет помнит и знает его. Может, не так уж он и изменился? Может, есть ещё надежда на то, что он станет прежним или хотя бы на шанс видеть его чаще?
Шото отстраняется, зачем-то поправляет рубашку Мидории и зачем-то говорит:
— Знаешь, теперь я пью только чëрный чай.
Мидория смеётся, по-детски шаловливо ворошит свои волосы и думает, что Шото всë-таки изменился, а сам Тодороки внезапно видит перед собой прежнего Изуку.