Он просто пропал. Вот так, ни с того ни с сего, ничего не говоря, не предупреждая. Просто ушел и оставил Кейго одного. Об этом говорило всë: холодная половина кровати, отсутствие в квартире всех его вещей. Лишь чуть подгоревшие оладьи на кухне да записка с просьбой не забывать завтракать говорят о том, что час назад он, возможно, ещё был тут. Тогда Кейго не знал, как он будет жить дальше, всë это было до жути непривычно. Ястреб достаточно долго был одинок, так что он не может сказать, что это чувство для него ново, но сейчас он ощущает эту пустоту каждой клеточкой своего тела.
Одиночество хватает за горло когтистой лапой, не даëт спать по ночам, являясь в страшных снах. Оно ощущается необъяснимым пронизывающим насквозь морозом. Без Даби холодно, как на северном полюсе, и самое страшное в этом всëм – неизвестность. Жив ли он? Куда ушел? Зачем? Связано ли это с Лигой или со Старателем? Это сводит с ума ещë больше, и каждый день Ястреб смотрит на дверь квартиры, вглядывается в безлюдные улицы, желая найти там светло-голубой огонь. Но не находит ничего, и каждый раз это отдаëтся тупой болью где-то в районе грудной клетки.
Их отношения не были простыми, в конце концов они были врагами, а Даби и вовсе говорил, что жизнь Ястреба ничего для него не значит. Их отношения— тернистый и сложный путь, который они проходили шаг за шагом, и, пройдя, поняли все свои ошибки. Кажется, они даже были счастливы вдвоëм.
Таками помогал Даби справиться с кошмарами, обнимая и согревая его своими крыльями, когда он с криками вскакивал посреди ночи. Он целовал его обожжëнные лицо и тело. Он отдавал ему всего себя без остатка. Он любил его так сильно и знал: его любят в ответ.
Он чертовски скучает по его прикосновениям, по его глупым, даже детским, прозвищам, по тому, как он собирал и складывал в одно место его перья после линьки и всегда замечал и волновался, если выпадало больше чем обычно. Он скучает по совместным завтракам, когда Даби готовил эти вечно подгоревшие оладьи, а иногда и пересоленные, но Ястреб все равно их ел, потому что знал, как его парень старался. Он скучает по его голосу, скучает по его дебильной улыбке и даже по его вредным привычкам.
Кейго наконец выныривает из воспоминаний и снова плетëтся на работу. Конечно, ему никуда не хочется, но он идёт. Мир не идеален, у героев все ещё есть работа, только вот к работе Кейго добавились ещё поиски Д̶а̶б̶и̶ Тойи.
Только Ястребу разрешалось назвать Даби настоящим именем. Они оба обращались друг к другу по настоящим именам и это придавало их и так неправильным, с точки зрения общества, отношениям какую-то остроту. Только Тойя знает настоящего Кейго. Только Кейго знает, кто такой Тойя Тодороки. Это было их маленьким секретом. В этой квартире, в их личном безумном крошечном мире, они были настоящими. Только рядом друг с другом они снимали ежедневные маски злодея и героя и становились просто Тоей и Кейго. Только рядом друг с другом они были самими собой.
После работы Кейго всегда прилетает к самому северному пляжу японского моря и долго смотрит куда-то за горизонт, вдыхая прохладный морской воздух. Это было их особенное место. Порой Кейго кажется, что вдалеке он видит чей-то силуэт, но, подойдя ближе, он понимает: там никого нет.
Таками берет в руку камешек с пляжа и кидает со всей силы в море. Если честно, от безысходности хочется кричать, потому что он ищет Даби уже около четырëх месяцев. Кажется, он вечность сидит на этом сраном пляже, смотря на ледяные волны и каждый раз, как безумец, пытается среди них найти силуэт человека, которого, может, и в живых-то нет. Возможно, когда-нибудь он найдет его тут живым, или море сжалится над ним и волнами вынесет тело в ожогах на берег.