Сколько времени? Кажется, уже четыре часа утра.
На кухне нечем дышать из-за сигаретного дыма. Сколько же они выкурили за вечер и ночь? Около пяти пачек? Во всяком случае столько их валяется: три на столе, одна на полу у раковины и одна на подоконнике у настежь раскрытого окна.
Кстати говоря об окне. Из него слышится то лай дворовых собак, то сигнализация машин, иногда мимо проходят пьяные компании, поющие что-то несуразное, или ругающиеся алкаши. Сильный порыв теплого летнего ветра колышет занавеску, затаскивая её на улицу, а потом обратно в помещение, сметая на пол и пустую пачку сигарет.
Из барахлящей колонки, которой уже не меньше восьми лет, поёт что-то из прошлого века или начала нулевых, никого из соседей не тревожа своей громкостью.
Телевизор, стоящий на подставке, показывает дискотеку 80-х. Фу Шэнь не знает и половины из всех этих людей. Но что он точно знает, так это то, что вся эта мелодия из «а поцелуи под луной или в платье белом» и «у неё ничего не осталось, у неё в кошельке три рубля», сливающаяся в какофонию, ему совершенно не нравится.
Когда колонка переключается на какой-то современный поп, никто даже не дергается переключить. Плейлист Янь Сяоханя играет вперемешку, поэтому бог знает что там ещё может быть.
Ещё и холодильник гудит на всю Ивановскую. Янь Сяохань с силой бьет по нему рукой, чтобы заткнулся. Тот и правда замолкает, но через пару секунд начинает жужжать снова, чем вызывает недовольный стон со стороны дивана.
— Выключи эту хрень, ну или переключи на что-нибудь, — Фу Шэнь откидывает на пол банку пива, уже, кажется, двадцать первую. Где-то рядом с плитой валяется полупустая бутылка коньяка.
— Всё-всё, Фу Шэнь, хватит пить, — Янь Сяохань тушит сигарету о кучу других в пепельнице, обходит стол и садится рядом на еле дышащий раскладной диван.
Фу Шэнь же залился смехом: — Ха-ха-ха! И ты мне об этом говоришь спустя, черт, — он с трудом оглядывается вокруг, — блядь, в общем, спустя кучу бутылок. И градус понижать не стоило.
— Я просто вспомнил, что твои таблетки не очень совместимы с пьянкой, — Янь Сяохань прислоняется своим виском к его. — Хах, а ты помнишь эту песню, да? Мы под неё впервые поцеловались. «А я люблю военных, красивых...»
— За-а-аткнись, — Фу Шэнь хватает его за лицо, поворачивая на себя, и целует в губы, слегка промазывая по щеке, — даже вспоминать об этом ужасе не хочу.
— Да ладно тебе, дембель, девчонки, сослуживцы, и мы с тобой вдвоем в спальне чьих-то родителей, я уже не помню. Мятая постель, кот, орущий за дверью, — Янь Сяохань не унимается, говоря между поцелуями.
— Я тебе что-то откушу, если ты не заткнешься, — Фу Шэнь заваливает Янь Сяоханя на диван и садится сверху, упираясь коленями.
— Эй-эй-эй, подожди! — Янь Сяохань переворачивает под себя Фу Шэня, нависая над ним. — У тебя же ноги, идиот!
— Подумаешь, — Фу Шэнь фыркает и нагло лапает мужа за бедра и талию. — Я уже как три года не чувствую болей, кроме погоды.
— Ладно, но секс в пьяном состоянии не лучшая идея, — Янь Сяохань хлопает Фу Шэня по щеке, уворачивая пальцы от укуса, и снова садится на диване.
— Просто признай, что у тебя не встанет после нескольких литров пива и коньяка сверху, — Фу Шэнь закатывает глаза, но неуклюже забирается на колени к Янь Сяоханю лицом к лицу и обвивая за шею. Он пытается поцеловать его, но сдается и молча упирается своим лбом в его.
Янь Сяохань смеётся и со вздохом прижимает к себе Фу Шэня:
— Хорошо-хорошо, как скажешь, дорогая. С тебя точно хватит на сегодня, — он трётся головой и молча поглаживает ладонью по спине.
— А я хотел предложить сходить ещё по баночке взять, что думаешь?
— Я думаю, что сейчас уже, — Янь Сяохань смотрит на настенные часы, которые отставали минут на пятнадцать, — почти пять утра. Можем пойти просто погулять, А-Шэнь.
— А-Ха-ань, — Фу Шэнь пытается ныть, но быстро теряет к этому интерес и сдается, — ладно, пойдем.
— Мы недалеко, тебе с твоими ногами…
— Ой-й, заткнись со своими ногами! — Фу Шэнь толкнул Янь Сяоханя за плечи в спинку дивана и слез с коленей.
И вот, через несколько минут они уже на улице, сели на лавочку рядом с домом, прислонившись друг к другу и взявшись за руки. Янь Сяохань напевает под нос песню, поглаживая Фу Шэня по руке и периодически целуя его в щеку. Фу Шэнь ворчит под нос, что они же не дома и могут ходить люди, вон вообще идут какие-то пьяные амбалы, но Янь Сяоханю было всё равно.
— Ты так красива, невыносимо…
— Завались, — Фу Шэнь не выдерживает и затыкает его рот поцелуем.