Париж

Глава 1

В просторном зале одной из парижских квартир душно и пахнет сигаретным дымом. Вокруг ходят люди. Они здороваются друг с другом, жмут руки, обнимаются и целуют щеки. Они одеты по последней моде, увешаны аксессуарами и дорогими побрякушками. Они собираются в группки и пары, обсуждают съемки, страницы последних модных журналов и предстоящие показы.

В этой атмосфере ему душно и непривычно. Высокий блондин, приехавший с другого конца света, медленно идет за своим менеджером и давним другом. Ямагучи знакомит его с фотографами, редакторами и стилистами. Он вежливо отвечает на вопросы и пытается поддерживать разговор с максимально деловым видом. Иногда, впрочем, улыбается и этой улыбкой топит чужие сердца. Ловит взгляды других моделей и менеджеров, кивает им максимально вежливо, хоть и достаточно холодно.

Он хочет уйти, а желательно и вовсе уехать обратно домой. Снова учиться на очном, ходить на скучные пары и отшивать очередных девушек, которые рискуют к нему подойти. Хочет быть где угодно, только не здесь.

— Какие люди, надо же, — знакомый голос за спиной заставляет внутренние органы сжаться в тугой узел.

Парень медленно поворачивается и натыкается на пристальный взгляд янтарных глаз.

— Здравствуйте, — блондин пытается вести разговор максимально формально, не выделять этого человека среди остальных гостей.

— Цукки, — говорит брюнет, руша все надежды на деловой разговор, и изящным движением убирает изо рта сигарету, выпуская облако серого дыма. — Какими судьбами?

Мужчина улыбается. Цукишима Кей хмурится. Конечно, один из лучших фэшн фотографов Европы точно знает, какими именно судьбами. И конечно он решил поиздеваться, а на горизонте как назло не видно знакомой зеленой макушки менеджера. Спастись не получится.

Блондин отмахивается от дыма рукой и отходит из середины комнаты к бару, чтобы не мешать другим гостям. Куроо Тецуро, понимающе кивает. Его старому знакомому нет необходимости рассказывать, как он попал в круговорот модной индустрии. Зато сам Цукишима совсем не благодарен за эту возможность. Скорее, он готов был придушить родного брата, популярного в Японии фотографа, который сделал несколько снимков его, Кея, на волейбольной тренировке и выложил их в сеть. Буквально за пару часов эти кадры набрали столько откликов, что блондина с руками и ногами ухватило модельное агентство.

Цукишима не собирался там работать, но брат заговорил про отдельную квартиру, возможность путешествовать и вообще хорошие деньги, которые должны сильно помочь молодому парню самостоятельно встать на ноги. Он согласился, хоть и неохотно, но временно поработать. И вот теперь стоит в квартире одного из редакторов модного журнала в Париже и находит полезные знакомства.

— Цукишима, — автоматически, как и много лет назад, поправляет старого знакомого блондин.

Они оба в средней школе играли в волейбол, хоть и в разных командах и даже городах, да и Куроо был старше на добрых пять лет. Тогда он просто заехал посмотреть на успехи родной команды. Там и познакомился с Кеем. А в одном из летних лагерей, Куроо начал буквально лезть к парню с идиотскими приставаниями, намеками на симпатию и заигрываниями. Цукишима упирался как мог, но сам не понял, как допустил начало их отношений.

Впрочем и те продлились недолго. Они приезжали друг к другу в течение полугода, а потом дело дошло до секса. И Кей струсил. Оттолкнул ошарашенного брюнета от себя, быстро оделся собрал вещи и уехал домой. А через пару дней узнал, что Куроо улетает в Париж учиться. Внезапное предложение от которого он не мог отказаться, а Цукишима не считал, что имеет право его останавливать. В общем, поступил совершенно по-детски и просто кинул парня в чёрный список, честно считая все свои действия правильными.

И вот он стоит перед Кеем. Со своим вечным шухером на голове, самодовольной улыбкой и этими чертовыми хитрыми глазами. Наблюдает за реакцией, оценивает и протягивает бокал шампанского.

— Не пью на работе, — блондин качает головой и садится на барный стул, отвлекаясь на ряды бутылок и ловкие движения рук бармена.

— Очень зря, — сам Куроо залпом опрокидывает в себя виски. — Ты же знаешь, как тут все устроено. Без выпивки бывает сложновато.

Цукишима напрягается. Таких тонких намеков он от этого человека еще не получал. Он вообще не был уверен, что Куроо способен на намеки.

— Я не собираюсь так работать, — блондин фыркает и встает, заметив Ямагучи в пределах комнаты.

— Где твои очки? — брюнет резко меняет тему разговора, внимательно вглядываясь в чистые медовые глаза, отвлекает от менеджера.

— Линзы ношу, логично же, — Цукишима качает головой, будто услышал самый тупой вопрос в мире, что заставляет фотографа искренне рассмеяться. — Был рад пообщаться, но мне пора. До встречи.

Идет к Ямагучи, перекидывается с ним парой фраз, и менеджер подходит к Куроо поздороваться. Блондина перехватывает какой-то стилист и сгребает его в небольшую компанию у окна. Деваться некуда, приходится улыбаться и работать. Даже под пристальным взглядом цепких янтарных глаз.

— Ты мог бы договориться с ним о съемках. Представляешь, как быстро поднялся бы!

Цукишима уверен, что друг детства намерен защищать практическую часть своей дипломной, используя его. Других вариантов, почему юный работник отцовского модельного агентства, будучи будущим рекламщиком, взялся продвигать новую модель.

— Знаю я, через какие места он меня продвигать будет, — фыркает блондин и отворачивается к окну.

Перспектива получить популярность через старые связи совсем его не радует.

— Ну сейчас и узнаем, он будет на съемках, — Ямагучи уверенно ведет машину, иногда хмурясь и сверяясь с навигатором.

Сегодня фотосессия с несколькими моделями для очередной страницы очередного глянцевого журнала. Что будет там делать этот сверхпопулярный фотограф, остается загадкой.

Цукишима вежливо общается со стилистом и визажистами, пока идет подготовка. Из разговоров он узнает, что Куроо приехал поддержать Асахи Азумане, старого знакомого. Его линия одежды впервые будет показана в Европе, поэтому нужно сделать все идеально. Кей закатывает глаза, услышав еще одно знакомое имя. Кого еще он встретит в центре Парижа? Бокуто? Ойкаву?

Впрочем, Асахи кажется разнервничался настолько, что даже не замечает бывшего сокомандника. И это радует как никогда.

— Работаем, мальчики!

Кто-то кричит со стороны, и Цукишима отключается от реальности. В цветных декорациях под ярким светом ламп он улыбается в камеру и другим моделям, меняет позы так естественно, что расслабляет всех вокруг. Уводит в свой мир, быстро чувствует настроение фотографа и выполняет его указания, улавливая их с полуслова.

Куроо стоит с Асахи и должен бы успокаивать дизайнера, но не может оторвать взгляд от Кея. Такой закрытый и язвительный в жизни раньше, сейчас он абсолютно иначе выглядит на площадке. Брюнет буквально очарован. Желание поработать с этой моделью оказывается даже больше желания разложить его где-нибудь в ближайшей примерочной и завершить давно начатое, но прерванное. Мужчина прислонился спиной к стене, отстраненно думая о том, когда же этот блондин встретится с суровыми реалиями высокой моды. С его внешностью и харизмой, это просто вопрос времени.

Через несколько часов, уже изрядно уставшие модели разбредаются переодеваться. Асахи в восторге от фотографий с приподнятым настроением благодарит всех в традиционном японском стиле.

Цукишима одевается в теплый свитер, наматывает шарф и накидывает зимнюю куртку. Ветра в Париже такие, что могут убить наповал. Прогноз погоды утром вещал что-то про фронт из Атлантики, а болеть сейчас категорически запрещено. Последним штрихом в одежде становятся тяжелые наушники.

Ямагучи сегодня носится по каким-то делам агентства. Вроде как приехала модель без менеджера, черт знает как это получилось. Так что Кей предоставлен себе самому.

В незнакомой стране. В незнакомом городе. Да, с навигатором в руках, но поплутав по улочкам и вернувшись в начальную точку к студии, блондин опустил руки. Лучшим решением было вызвать сразу такси, но он честно хотел погулять по городу.

— Цукки! — знакомый голос окрикивает сзади и слышится даже сквозь плотные наушники.

Игнорировать бегущего за ним мужчину невозможно, поэтому Кей тяжело вздыхает и оборачивается к фотографу, спуская наушники на шею.

— Почему ты до сих пор тут? Заблудился? — блондина немного раздражает, что Куроо с первой же попытки угадывает причину его нахождения здесь.

— Гулял, — упрямо разворачивается, чтобы уйти.

— Пойдем тогда вместе, — Тецуро прячет подбородок в высоком вороте красной куртки. — Тут недалеко кафе, если ты голодный.

А Кей голодный. Просто безумно. Жалеет, что отказался от завтрака, как никогда в жизни. А еще уверен, что так просто его в покое не оставят. Поэтому коротко кивает и вынужденно слушает какие-то не очень важные факты из жизни модного мира Парижа.

— Кофе или чай? — Куроо внимательно изучает меню, изредка поглядывая на модель.

— Зеленый чай и клубничный пирог, пожалуйста, — говорит официанту Цукишима, даже не глядя на мужчину.

Про себя брюнет отмечает, что парень всегда любил исключительно кофе, но решает никак не комментировать свое открытие. Вместо этого придирается к другому.

— Тортики ешь, значит? — фотограф заказывает кофе и какой-то салат, хитро поглядывая на своего бывшего. — А фигура как же?

— Генетика, — парень пожимает плечами и старается смотреть куда угодно, но не в глаза. — А ты вот курить начал. Спортсменом же был.

— В том и дело, что был, — он машет полупустой пачкой сигарет перед носом блондина, на что парень якобы сокрушенно качает головой. — Да и с этой работой нужно сказать спасибо, что не спился.

Фотограф прячет свой «наркотик» и с удовольствием принимается за еду. Кей устало ковыряет вилкой свой кусок бисквита с клубникой. Он весь день не ел и не был уверен, что от торта сейчас не станет хуже. Еще и этот мужчина напротив периодически поглядывает на него с нескрываемым интересом.

Он вообще не понимает, почему Куроо так спокойно с ним общается. Смог бы он сам подойти к кому-то, кто сбежал от него так позорно несколько лет назад? Уж точно нет.

— Как далеко наверх ты планируешь пробиться? — брюнета кажется интересует карьера модели больше, чем саму модель.

— Я не планирую, — парень пожимает плечами.

Он не выдерживает и все же разглядывает мужчину, что всего лет на пять старше его самого. Брюнет почти не изменился, разве что стал чуть серьезнее и то явно только ради работы. Все та же прическа, все та же любовь к красной одежде. Он мельком смотрит на куртку на вешалке. Когда-то Тецуро играл за команду в таких же цветах. Потом приехал посмотреть на их успехи и наткнулся на Цукишиму. Научил многому. Показал многое. А потом забрался в самое сердце и отказался оттуда выходить. Заботливый до ноющей нежности в груди, теплый и уютный, как мягкий плед и страстный как настоящий безумец. С ним после совместной дрочки не было сил даже двигаться.

Кей понимает, что в задумчивости пропустил очередной вопрос и ловит взволнованный взгляд.

— Эй, Цукки, — рука тянется к блондину, но робко останавливается на полпути через стол. — Все в порядке? Ты нормально питаешься?

У Куроо столько моделей падали в обморок на съемках, что он уже перестал считать. За Кея он переживает в особенности сильно, парень прилично скинул в весе за последние года. Мужчина заказывает парню против воли какой-то салат с курицей и под страхом ужасной смерти от его собственных рук заставляет есть.

Цукишима закатывает глаза и цокает на каждый его тяжелый вздох, но послушно ест. Он знает, так проще. Так он мирно и тихо отделается от фотографа хотя бы за пару часов. И да, смысл врать самому себе, парню приятно это внимание. Ему нравится видеть волнение за свое здоровье в этих глазах, нравятся начатые в его сторону движения, которые брюнет останавливает, будто резко передумав. Это заставляет вспоминать о тех давно ушедших днях.

— С тобой еще погулять или все же довезти до дома? — Куроо выходит из кафе и тут же прикуривает, придерживая ногой дверь для парня.

Во времена их общения, Тецуро не воспринимал сигареты, а сейчас почему-то выглядит с ними так правильно и даже красиво, что Цукишима не может отвести взгляд.

— Если ты не отделаешься просто так, то подвезти, — на нормальный сарказм у модели уже пару дней нет сил.

Тяжелый долгий перелет, а потом постоянные встречи и съемки вымотали парня. Как только они садятся в машину, Кея буквально вырубает.

— Эй, соня, — тихий голос на ухо пробивается сквозь толщу сна. — Просыпайся, мы приехали.

Цукишима распахивает глаза и дергается в сторону от брюнета, который буквально вплотную придвинулся к его плечу. Парень выскакивает из машины, не прощаясь и влетает в здание отеля.

Тецуро усмехается и откидывается на водительское сидение. Кто бы знал, что чувства к этому блондину до сих пор душат его похлеще сигаретного дыма.

Куроо увлечен. Куроо серьезен. Куроо работает и не замечает ничего вокруг. Во время фотосессий умудряется ненадолго забыть о Цукишиме, который никак не лезет из головы в другое время. Модели сегодня понимают его с полуслова, чем безумно радуют, и Тецуро улыбается. А улыбка этого фотографа — лучшая похвала всей команде.

Сегодня они снимают «в полях» на одной из крыш старых парижских домов. Девочки быстро мерзнут на ветру, поэтому Куроо часто делает «перекуры», давая им немного согреться в теплых куртках и с горячим чаем в руках. Сам брюнет так увлечен работой, что холода особо не чувствует.

Все идет хорошо ровно до того момента, как его личный ассистент не подбегает к нему и шепчет на ухо паршивые новости. Фотограф матерится громко и эмоционально на двух языках сразу. Родной японский вырывается автоматически.

— Агенты ищут замену, но типаж такой, сами понимаете, — тараторит миниатюрная блондинка, параллельно что-то печатая в смартфоне с хмурым видом. — Его и так из троих выбрали, а остальные двое уже заняты в других мероприятиях.

Куроо задумывается на пару секунд. Просит ассистентку подождать и распускает всю группу на обед. Замерзшие и голодные ребята радостно спускаются в тепло, а сам брюнет остается на воздухе. Он набирает номер в смартфоне и ждет ответа.

На том конце провода Цукишима долго думает, брать ли трубку, но на всякий случай отвечает.

— Цукки? — и жалеет, что ответил, слыша до боли знакомый голос.

— Откуда у тебя мой номер? — блондин хмурится и смотрит в зеркало за тем, как ему укладывают волосы для фотосессии.

— Твой менеджер дал, — Куроо усмехается, но тут же переходит к делу. — У меня есть для тебя предложение для продвижения.

— Я не буду с тобой спать, — слова вырываются раньше, чем Кей успевает подумать и прикусить себе язык.

Брюнет в ступоре на пару секунд забывает, зачем позвонил. Цукишима боится эту тишину прервать, прикусывая губу и почти не дыша.

— Да я вроде и не предлагал, — хмыкает в трубку и затягивается, переводя разговор в игриво-шутливый тон.

— Что ты там хотел? — блондин злится на себя и самодовольного засранца, прикрывая глаза.

— Завтра одна важная фотосессия, а у нас мальчонка помереть решил, — говорит как ни в чем не бывало, будто и не волнуется за исход завтрашнего дня. — Думал тебя позвать. Уж больно подходишь мордашкой.

Цукишима тормозит. Он устал и плохо спит из-за смены поясов, хоть Ямагучи и пытается составить его график так, чтобы парень мог хоть немного выспаться. Модель даже не реагирует на «подходящую мордашку», хотя в обычное время обязательно нахамил бы мужчине за такие выражения.

— Но я не отвечаю за свою работу, — слышит недовольное цоканье на той стороне.

— Именно поэтому, дай мне номер своего менеджера, — брюнет говорит так, будто объясняет ребенку прописные истины. — Буду ждать сообщение.

Куроо отвлекает ассистент, и он молча кладет трубку. Через пару минут на телефон ему приходит смс с номером Ямагучи. Чудесно. Можно спокойно пообедать.

— Цукишима! — Ямагучи влетает в номер отеля уставший, но восторженный. — Ты не представляешь, кто мне сегодня звонил!

— Куроо Тецуро, — блондин устало откидывается на кровать и смотрит в потолок.

Ему хочется спать и никуда завтра не ехать. Менеджер вещает про расписание и просит справиться самому, так как с утренней моделью какие-то проблемы. Кей только кивает и желает другу доброй ночи, выпроваживая из номера.

Смывает макияж с последней съемки, быстро принимает душ, потому что боится заснуть прямо там, и ложится на кровать с полотенцем на бедрах не в силах даже накинуть на себя одеяло. Падает в глубокий сон без сновидений.

— Ты у нас будешь офисным планктоном, — молоденький стилист перебирает скучные серые костюмы, впрочем, довольно известных марок.

Цукишима, которому уложили волосы и нацепили на нос очки без диоптрий скептически смотрит на движуху вокруг. Это должна быть серия фотографий для рекламы мужского парфюма. Вот ты стоишь в офисе, задолбанный жизнью и ничего из себя не представляющий. А вот ты уже открываешь свое «внутреннее животное» весь такой из себя сексуальный и уверенный мачо. Кто вообще ведется на такие рекламные трюки?

Подобранный костюм сидит идеально, хоть и выглядит максимально скучно. Кей бухгалтер, и в руках у него бумажки с цифрами, а на рабочем столе ноутбук и тоже ворох «документов».

Вообще, масштабы съемки поражают. Моделей пять, у каждого свое место и свои декорации. Брюнет с короткими волосами, например, сисадмин или вроде того. Рыжий молодой паренек — уставший бариста, а шатен с длинными волосами — художник без вдохновения. Есть еще один брюнет, он то ли редактор газеты, то ли писатель.

Цукишима оглядывает всю команду и натыкается на внимательный взгляд фотографа. Брюнет кивает ему в знак приветствия и улыбается. Кей кивает в ответ. Он идет вторым по счету в повседневной съемке и последним в съемке «внутреннего зверя».

Пока блондин ждет своей очереди, он внимательно наблюдает за работой Куроо. У того под глазами появились синяки от недосыпа, да и в целом выглядит чуть более помято, чем обычно. Однако, усталость не мешает Тецуро работать. Он давно привык к внезапному бешеному графику и сейчас пытается добиться от бариста максимально реалистичных эмоций. У паренька получается из рук вон паршиво.

После двадцати минут бессмысленного беганья вокруг модели, Куроо недовольно цокает и опускает фотоаппарат. Рыжий сразу становится каким-то уж очень грустным. Цукишима ловит настроение вокруг и понимает, что брюнет недоволен. Он кивком головы отпускает модель передохнуть и рукой подзывает следующего.

— Цукки, — фотограф улыбается уголками рта, — Покажи мне уставшего, неуверенного в себе и вообще заебанного жизнью офисного парнишку, который и с женщинами-то дела никогда не имел.

Кей встает у стола, опирается на него и берет в руки листы. За минуту-другую вживается в образ бухгалтера, который в общении с противоположным полом имеет проблемы. Из него выходит почти ботаник, прижимающий к груди бумажки и смотрящий куда-то в пол.

Делая фотографии и успевая под каждую смену позы, Куроо судорожно вздыхает. Вспоминает, как снимал Кея, пока тот не видел, на телефон или старый полупрофессиональный фотик, подаренный еще родителями на день рождения. Он быстро заканчивает серию из сорока кадров, когда рекламный дизайнер компании, сидящий за ноутбуком, оповещает, что годного продукта вполне достаточно.

Цукишима молча оставляет на столе «документы» и идет переодеваться. На смену душному серому костюму приходят темные синие брюки и синяя же рубашка, расстегнутая на пару пуговиц. Еще с немного возятся с волосами. Придают им растрепанный и небрежный вид. Отдают в руки одноразовые накладки на клыки.

— Привыкни к ним немного, — визажист поправляет тон и выделяет и без того острые скулы. — Ты ж у нас волк.

Девушка мило улыбается и заканчивает подготовку, оставляя парня наедине с этими клыками. Цукишима смотрит на других моделей. Несколько парней смеются и мяукают, когда им говорят, кем они будут. Кто-то сидит спокойно, как и сам Кей, вникает в новый образ.

Проходит несколько часов, пока Куроо заканчивает со всеми моделями. Остается блондин, которому в сотый раз поправляют макияж и волосы. Он даже почти привык разговаривать с неудобными вставками на клыках. Снова идет к столу, находит на нем очки и ждет указаний от Тецуро.

Тот задумчиво смотрит на парня, прикусив нижнюю губу. Оглядывает с головы до ног, обходит декорации, кивает самому себе.

— А ты изменился, Цукки, — брюнет улыбается парню и подходит вплотную, поправляет воротник рубашки, расстегивает еще одну пуговицу.

Модель сводит губы в тонкую линию, напрягаясь всем телом. Он все еще не привык к тому, что любой из съемочной группы может дотронуться до него, чтобы подкорректировать образ.

— Все меняются, — парень снова приваливается к столу.

Куроо отходит подальше, щурится и подносит к лицу фотоаппарат. Пора работать.

Волк не выходит из Кея. Вообще никак и никакой. Он может сколько угодно холодно и злобно смотреть в камеру, но не может понять, что хочет от него Тецуро.

— Перекур! — уставший за много часов работы брюнет хмуро смотрит на модель. — Пошли, покурим.

Говорит строго и разворачивается в сторону выхода, подхватывая на ходу куртку. Кей спешит за мужчиной, надевая свой пуховик уже на улице.

— Мне нужен волк, — Куроо щелкает зажигалкой и затягивается. — А ты показываешь мне щенка.

Цукишима запоздало осознает, что даже рыжий парнишка справился с поставленной задачей, и это бьет по гордости не хуже пощечины.

— Можешь объяснить? — смотрит на фотографа серьезно, готовый к любым требованиям.

— Мне нужен не только злой взгляд. Мне нужна страсть. Секс, — янтарные глаза встречаются с медовыми и брюнет отводит взгляд. — Соблазни камеру. Не знаю, представь что на ее месте твоя девушка. Или парень. Или любой, кого ты хотел бы видеть снизу. Доминируй.

Кей громко втягивает воздух. Он понимает, как должен выглядеть. Видел такой взгляд и не раз, направленный на него самого пять лет назад. Куроо смотрел так, а парень не был уверен, что вообще умеет соблазнять.

— Доминировать, — блондин эхом повторяет чужие слова.

— Да, как тогда на фестивале в Токио. Когда ты первый прижал меня к дереву в парке, — глаза Кея округляются от удивления, а скулы медленно розовеют. — Помнишь?

Он помнит. Конечно, помнит. Как такое вообще можно забыть?

Куроо не смотрит на парня принципиально, только раз за разом затягивается с такой силой, что голова начинает кружиться. Быстро тушит сигарету и идет в здание, не оборачиваясь. Цукишима молча следует за ним и возвращается на свое место. Смотрит не на камеру. На Куроо.

Вспоминает летний вечер, когда смог вырваться в Токио на выходные, чтобы провести время с тогда еще возлюбленным. Отлично проведенный день они решили закончить в парке. Кею было шестнадцать, Кей был влюблен по уши, у Кея в голове был только секс, как и у большинства парней в его возрасте. Куроо в тот вечер особо не приставал, что обычно радовало блондина, но не тогда. Он завел брюнета в дальнюю часть парка, подальше от глаз людей, и толкнул его в ближайшее дерево, впиваясь в тонкие губы. Такие удивительно нежные и желанные. Кей цеплялся руками за клетчатую красную рубашку, прижимая ближе, насколько это было возможно, прогибался навстречу горячим пальцам под своей футболкой и хотел. Безумно хотел Куроо Тецуро.

— Отлично, Цукки!

Кей сморгнул минутное наваждение. Он все еще был в студии. Перед ним все еще стоял брюнет, уловивший настроение модели, и оттого безумно довольный.

— Покажи мне клыки, волчонок!

И Цукишима показывает. Скалится в камеру, снимая очки и хватаясь за ворот рубашки, оттягивая ее немного в сторону, чем приводит Куроо просто в бешеный восторг. Брюнет делает серию фотографий и отпускает, наконец, модель. Разгоряченную и внезапно возбужденную модель. К счастью, переодевается Кей последним и в одиночестве. Некому заметить небольшую выпуклость в районе паха. И к еще большему счастью, на блондине с утра был длинный теплый свитер, который прикрывает все опасные места.

Кей выскакивает из студии, пока фотограф общается с одним из парней-моделей по какому-то деловому вопросу. Тот любопытным взглядом провожает высокого блондина.

Через несколько дней Цукишима буквально просыпается знаменитым. Ну или не совсем. Узнаваемым точно.

На билбордах по всему городу уже висят фотографии с той рекламы парфюма. На каждом постере разный парень, но попадаются они так часто, что у Кея рябит в глазах. Или ему так только кажется. В любом случае, предложения съемок с самого утра заваливают телефон Ямагучи сообщениями и звонками. Парень только и успевает, что выискивать предложения поудачнее и забивать график блондина на несколько следующих недель.

Надо отдать должное, реклама и правда вышла неплохой. Цукишима даже не сразу узнает себя в блондине, скалящемся на камеру. Оказывается, для той съемки специально отбирали молодых, но подающих надежды моделей.

В порыве благодарности, Кей даже пишет короткое «Спасибо» Куроо, и почти тут же получает в ответ подмигивающий смайлик.

Работа кипит новыми красками и новыми границами усталости. Теперь Цукишима приходит позже обычного, встает раньше и не успевает вообще ничего между съемками, дорогой и сном.

Сегодня ему предстоит выдержать еще один вечер в компании огромного количества людей. Улыбаться, быть вежливым, заводить еще больше знакомств. Встреча в ночном клубе обещает быть длинной и яркой.

Всю неделю он получает сообщения от Куроо. Без каких-либо намеков и даже без приветствий. Блондину сначала показалось, что мужчина перепутал его с какой-нибудь соцсетью, настолько смски являются странными. Он сам не понимает, почему не отправил номер в черный список. И не замечает, как становится зависим от этих самых сообщений, проверяя телефон в любой свободный момент.

«Сегодня ужасно холодно. Особенно на крышах. Не ходи по крышам.»

«Поешь сегодня как следует.»

И Кей вспоминает, что действительно голоден.

«У нас съемка с котятами. Ничего милее в жизни не снимал.»

В голову Цукишимы лезут воспоминания о том, как Куроо играет с уличной кошкой в пригороде Токио.

«Господи. Как я устал от моделей, которые дохнут прямо на съемках =(»

Тут блондин уже не выдерживает.

«Ну мы же тоже живые люди. И да, я не твиттер, если вы вдруг перепутали.»

«Да понимаю. Только у нас сроки горят, и на обработку останется эта ночь.»

Иногда Цукишима отвечает на сообщения, иногда пропускает или видит их слишком поздно, но уже стабильно раз в день ждет весточку от Куроо.

***

— Но я же не ходил никогда, — Цукишима удивленно моргает и смотрит на японского дизайнера.

Асахи смеется и говорит, что все бывает в первый раз, но он очень хочет видеть знакомые лица на своем первом показе в Европе. Тем более, на съемке для журнала, Кею идеально подошел тот лук, в котором его снимали. Ямагучи тут же пытается наладить деловые моменты. Трудно быть представителем азиатского модельного агентства в Париже, но он отлично справляется. Цукишима пока только на словах соглашается с Асахи и ловит взгляд Куроо, который салютует ему бокалом шампанского с другого угла комнаты.

Модель сегодня тоже пьет. Потягивает единственный бокал шампанского уже пол часа, боясь напиться. Однако, пузырьки все равно бьют в голову, хоть и совсем слегка. Блондин отходит к высокому столику, более разговорчивый, чем обычно, без проблем вклинивается в оживленный разговор и через пару минут уже смеется со всеми.

А еще через пару минут музыку включают громче, свет приглушают. Уже изрядно захмелевшие гости идут на танцпол. Цепким взглядом Кей провожает Тецуро, который оказывается в центре зала одним из первых. Он отлично двигается, заигрывая в танце с каким-то молодым парнишкой. Прижимает его спиной к себе, ведет руками по тонким хрупким бокам, говорит тому что-то на ухо, отчего модель явно смущается, но не отстраняется.

Кей и рад бы отвести взгляд, но не может. Старается запомнить каждый изгиб тела, каждое умелое движение бедрами, каждый взмах сильных рук. Тепло разливается внизу живота, щеки давно уже пылают огнем, и блондин запоздало осознает свое возбуждение. Он резко дергается и почти бежит в сторону дальних туалетов, в надежде на то, что там будет меньше людей. Благодарит всех богов, когда помещение оказывается абсолютно пустым.

Холодная вода немного успокаивает и приводит в чувство. Блондин смотрит в зеркало, отмечает непривычно широкие зрачки, почти нездоровый румянец на щеках. Понимает, что уже несколько недель кряду не находит сил для элементарной разрядки и морщит нос. Меньше всего ему хотелось бы дрочить в туалете ночного клуба на светлый образ бывшего.

Сам этот бывший, как назло открывает двери туалета и на пару секунд зависает у входа. Подгружается. Не верит своей удаче. Шуршит чем-то на двери и захлопывает за собой дверь, пугая модель. Кей вздрагивает, оборачиваясь. Вид у него действительно очаровательный настолько, что Куроо не может сдержать улыбку.

— Привет, Цукки, — фотограф подходит медленно, отмечая как прикусывает губу и отворачивается обратно блондин. — Случилось что?

— Все в порядке, — модель стоит, оперевшись двумя руками о раковину и наблюдает за брюнетом в зеркало.

— Уверен? — подходит близко, сверкает хитрыми глазами, оценивает обстановку.

Цукишима готов послать к черту весь мир и прямо сейчас и здесь отдаться фотографу только за этот взгляд, но только шмыгает носом и смотрит на воду. Так проще отвлечься.

— Заболел? — в голосе звучит неподдельное волнение.

Кей качает головой. Рубашка на нем заправлена в узкие джинсы. Слишком узкие для того, чтобы сейчас отодвинуться от спасительной раковины. И голос Куроо, чуть хриплый от перекрикивания музыки в клубе, не способствует успокоению ничуть.

Медленно подходя ближе, Тецуро отмечает совсем не болезненный вид блондина. Осознание накатывает волной, фотограф встает сзади модели. Сейчас ему не мешает даже разница в несколько сантиметров между ними. Видит, как Цукишима напрягается всем телом. Слышит тихий сдавленный звук, когда касается рукой талии и ведет пальцами по ребрам. Наблюдает внимательно, боясь спугнуть.

Кей сводит челюсти, чувствительный сейчас к любому касанию, старается держать себя в руках, но выходит откровенно паршиво. Что могло быть хуже дрочки в туалете клуба? Секс с бывшим в туалете клуба.

— Цукки, — шепот у самого уха вообще не добавляет сдержанности, и Кей закрывает глаза плотно и крепко.

Теплая рука тут же пропадает с талии. Куроо не любит пугать. Соблазнять — да. Принуждать — не его стиль. Брюнет отступает на шаг, разворачивается, готовый выйти из злосчастного туалета.

— Куроо.

Цукишима будет проклинать себя за этот жалкий скулеж всю оставшуюся жизнь. Он уверен.

Фотографа дважды просить не надо. Он возвращается за спину парня, но прижимается к нему на этот раз ближе. Ощутимо ближе. Ведет носом по шее сзади, подбирается к уху и шумно выдыхает. Он смотрит глаза в глаза через зеркало, которое блондин уже тоже готов проклясть. Следит за каждой реакцией и довольно усмехается, когда Цукишима чуть отклоняется, давая брюнету больше пространства, буквально подставляя шею под чужие поцелуи.

Тецуро реагирует мгновенно. Проводит языком по тонкой коже, нежно целует, переходя к плечу. Блондин упустил момент, когда фотограф успел расстегнуть пару пуговиц на рубашке.

— Зайти могут, — последние капли адекватности пробираются сквозь возбуждение и странное опьянение. — Куроо.

— Не зайдут, — обнимает за талию и ведет к кабинкам.

Проще сделать как хочет блондин, чем наблюдать, как он дергается от любого шороха за дверью. Тецуро закрывает дверь на щеколду и прижимает к ней парня всем телом. Коленом чуть раздвигает ноги парня, крепко держит за бедра, чуть сжимая.

— Уверен? — это вечное волнение и страх сделать что-то не так порой очень раздражали.

— Блять, серьезно?

Секунда, и Цукишима уже притягивает мужчину к себе за воротник рубашки, впиваясь в губы. Как тогда. Как в парке.

Куроо быстро забирает инициативу, прикусывая губы блондина, проникая языком в рот, почти выбивая из того тихий стон. Цукишима горит и плавится под умелыми руками, поглаживающими худые бока, сжимающими ягодицы, притягивающими ближе к сильному, безумно желанному телу.

Куроо не медлит. Он бы с радостью растянул прелюдию на пол ночи даже в этом самом туалете, но сейчас их могут потерять на вечеринке. Все эти действия не должны кончиться скандалом и новыми сплетнями.

Пока Цукишима абсолютно увлечен поцелуем, фотограф медленно расстегивает его джинсы, запускает руку в белье и поглаживает давно уже вставший член. Блондина потряхивает, он стонет в поцелуй и отрывается от мягких губ Тецуро, прикрывая рот рукой. Нужно быть тише, но выходит паршиво. Особенно, когда этот чертовски соблазнительный мужчина садится на колени и приспускает белье, довольно облизываясь. Цукишима не может оторвать взгляд от того, с каким видом фотограф медленно берет его член в рот, начиная двигаться в каком-то невообразимом, но очень правильном темпе. Ощущения просто бешеные. Куроо мастерски владеет языком, точно знает куда надавить, чтобы слышать сверху всхлипы как можно чаще. Берет всю длину, чуть отстраняется и утробно урчит, вызывая уже тысячную волну мурашек по телу.

— Я сейчас, — Кей хватается за темные волосы, пытаясь оттолкнуть мужчину, но тот только берет глубже, крепко удерживая бедра. — Куроо.

Парень кончает шепча имя брюнета и тихо стонет, все еще зажимая рот рукой. Если бы он знал, что его первый минет состоится вот так, давным давно уже приехал бы в Париж.

Тецуро поднимается с колен и ухмыляется, облизываясь. Он медленно приближается к смущенному парню и подцепляет его подбородок пальцем.

— Собирайся, пора домой, — шепчет в самые губы и отстраняется.

Модель удивленно смотрит в глаза фотографа, после чего опускает взгляд на ширинку его джинс и смотрит уже вопросительно. Должен ли он что-то сделать? Уверен, что да, но не знает, что именно. Только натягивает джинсы и, путаясь в пуговицах, дрожащими пальцами застегивает рубашку.

— От кого был бокал? — взгляд брюнета в одно мгновение становится серьезным.

— Что? — Цукишима выходит из кабинки и идет к зеркалу, чтобы окончательно привести себя в порядок.

Парень чувствует себя необычно легко, хоть его и пошатывает после всего произошедшего. Куроо наблюдает с озабоченным видом, хотя должен быть доволен проделанной работой. Блондин еле стоит на ногах.

— Кто дал тебе бокал с шампанским? — повторяет снова, и снова тоном уставшего взрослого.

— Я должен помнить? — блондин язвит изо всех оставшихся сил, смотря в зеркало на фотографа и недовольно приподняв бровь.

— Должен, — Куроо кивает, смотря в глаза отражению парня. — Тебе что-то подсыпали. Не бери алкоголь у незнакомцев. Даже у официантов, серьезно.

Фотограф достает телефон и быстро печатает в нем что-то. Буквально через минуту ему приходит ответ.

— Ямагучи подъедет к черному входу, я провожу.

Спорить с мужчиной просто нет никаких сил и желания. Модель в последний раз окидывает взглядом отражение и выходит из туалета первым. В коридоре кто-то дергает его и пытается заговорить, но нагнавший парня брюнет мило улыбается и отмахивается от расспросов. Он уверен, что у Кея утром будет побаливать голова, и был бы рад выяснить, какая скотина подсыпала его бывшему парню легкий наркотик в шампанское.

Кея ведет на выходе, но Куроо мягко хватает его за предплечье, удерживая в вертикальном положении.

— Отдаю живого и невредимого. Следи за ним получше, будь добр, Ямагучи, — говорит, пока усаживает модель на заднее сидение машины.

Не удерживает равновесие и падает, когда Цукишима дергает его на себя, прямиком в салон, впиваясь в губы глубоким поцелуем. И Куроо рад бы продолжить, но быстро отстраняется, захлопывая дверь и слыша разочарованный стон изнутри.

Брюнет прикуривает, как только отъезжает машина и отстраненно думает про парня, которого оставил на танцполе. Тело требует разрядки, и мужчина рад, что оставил на двери туалета табличку «Ремонт».

Пробуждение отдает легкой головной болью и кристально ясной памятью. Цукишима расстроено стонет и падает обратно на подушку, как только вспоминает вчерашний вечер. Хочется провалиться сквозь землю и никогда больше не встречаться взглядом с этими хитрющими янтарными глазами. Именно поэтому он честно игнорирует все сообщения Куроо, кроме первого. Там в ответ он говорит, что все в порядке и благодарит мужчину за помощь. Последние слова пишутся через силу и гордость, но все же пишутся.

Следующие несколько дней Кею не дают нормально подумать бесконечные съемки и какие-то встречи. В плюс ко всему добавляется легкая нервозность перед первым проходом. Хоть подготовка и репетиция проходят более менее сносно, но модель упрямо не смотрит на Тецуро, пришедшего снова поддержать друга перед его шоу. Они лишь кивают друг другу, после чего брюнет продолжает объяснять что-то бледному как мел Асахи.

Такси снова везет парня в какую-то студию, но уже на личную встречу перед большим проектом. Создатель его был умудренным опытом и не менее известным, чем Куроо, фотографом. Артур позвал модель на первую встречу. Сделать несколько кадров, подобрать стиль, вообще посмотреть на Кея.

— Раздевайся пока, — кричит фотограф из комнаты.

Кей стягивает шарф и куртку, бросает на кресло в коридоре и заглядывает в комнату. Студия оказалась квартирой в старом доме. Светлая спальня переоборудована. Фотофон на одной стене, кровать со светлым бельем около другой. С обеих сторон установлена аппаратура.

Сам Артур оказывается высоким привлекательным мужчиной с хвостом светлых волос. Цукишима не очарован его обаянием, но совершенно точно расслабляется. Мужчина говорит о всяких глупостях вроде последних фильмов и отвратительном кофе в кафе на углу дома. Он быстро настраивает все, что нужно и просит портретное фото. Модель, готовый к таким просьбам, молча встает на указанное место.

В итоге выходит несколько портретов и несколько снимков в полный рост прямо в одежде Кея. В голове парня мелькает мысль, что все проходит слишком быстро и крайне непонятно, но отмахивается от странных предчувствий.

— Может чай? — Артур откладывает камеру и выключает ненужный свет.

Цукишима за столько времени понимает, что проще согласиться и постараться улучшить впечатление о себе, поэтому с улыбкой кивает.

Фотограф приходит в комнату с подносом, на котором стоят два бокала, и несколько тарелок с фруктами и сыром. Блондин напрягается. Алкоголь вообще не входит в его планы с того случая в клубе. Он пытается отказаться вежливо. Пытается медленно встать и объяснить, что ему вроде как пора. Завтра утром съемки, вставать рано, график убойный.

— Да ладно тебе, Кей, — парня аж передергивает от этого голоса и от того, как звучит его собственное имя. — Ты же хочешь на обложку проекта? А на обложку журнала?

Модель не замечает, как оказывается прижатым к стене. Мысли мечутся от того, насколько же этот мужчина высокий до мыслей о том, как легко все-таки заработать себе место под солнцем.

Очнулся Кей, когда чужие руки сжали его ягодицы и поползли выше, поднимая футболку, оголяя живот и грудь. Артур расстегивает ширинку, держа руки парня крепко над головой, сжимает пах через тонкую ткань белья и ухмыляется. Фотограф впечатывает его затылком в стену мокрым поцелуем. Противно, гадко и жутко грязно. Грудную клетку сдавливает от отвращения к этому человеку и самому себе.

Цукишима сам не понимает, как находит силы оттолкнуть блондина и выскочить из квартиры, прихватив по пути куртку. Очнулся он уже в своем номере, дрожащими руками печатая Ямагучи сообщение про отказ от проекта и просьбой не трогать его до завтра. Тошнота подкатывает к горлу, и парень медленно идет к ванной.

— Куроо! Смотри, у кого тут новый мальчонка появился! — в лицо брюнету тыкают телефон со страницей Артура в инстаграм.

Фотограф приходит на встречу с друзьями, заранее выкроив в расписании пару часов вечером. Он внимательно смотрит на пост бывшего наставника. Тот сделал селфи обмотанный в красный шарф с подозрительно знакомой надписью и оставляет под фото комментарий. «Так быстро ушел, что забыл вещицу. С нетерпением жду следующей встречи, чтобы вернуть ее, К. »

Рука дергается и сжимает чужой телефон с какой-то невероятной силой. Тецуро громко ругается и быстро собирается, извиняясь перед друзьями за срочные дела. Он сам когда-то подарил парню этот несчастный шарф и точно узнал бы его из миллиона других.

Уже в машине он пишет Ямагучи с просьбой дать ему ключ от номера Цукишимы. К счастью, менеджер оказывается догадливым. Они встречаются в холле отеля, парень хмуро смотрит на фотографа, но решает промолчать. Другу он помочь сейчас ничем не может, кроме как отменить все съемки на завтрашний день. Блондин не терпит слишком усердного копания в его жизни и чувствах. Ямагучи только нарвался бы на скандал, сильнее выбивая Кея из равновесия. А вот этому фотографу блондин, похоже, доверяет.

— Цукки? — брюнет медленно входит в номер, плотно прикрывая дверь до победного щелчка.

Мужчина оглядывает комнату и направляется к ванной, свет в которой горит и дверь открыта нараспашку. Там Кей сидит на полу у туалета, смотря в одну точку невидящим взглядом. Куроо садится на корточки на пороге и снова тихо зовет блондина по имени.

— Уйди, — хмурится, сводит светлые брови на переносице.

Тецуро прикусывает губу. Сердце сжимается, а тело рвется обнять парня, но брюнет держит себя в руках. Цукишиме абсолютно точно сейчас не нужны его объятия. По правде говоря, ему сейчас вообще ничего не нужно. Парня мутит и потряхивает.

— Он что-то сделал? — мужчина пытается поймать взгляд светлых глаз, но тщетно.

Цукишима напрягается всем телом. От одной мысли о том, чего он избежал, желудок сводит судорогой. Парня, наконец, выворачивает наизнанку. Куроо прикусывает губу от волнения, но не отводит взгляд. Уйти сейчас он просто не в силах.

— Не успел он ничего сделать, — хрипло отвечает блондин, смывая воду и медленно вставая, чтобы умыться.

— Ты в этих вещах был? — Тецуро говорит максимально тихо и спокойно, хотя внутри все кипит от злости и глухой ярости.

Кей кивает. Фотограф выходит из комнаты на минуту только за тем, чтобы найти домашние вещи блондина. Они оказываются скинутыми на ближайший стул.

— Прими душ и переоденься, — не думал брюнет, что будет вытаскивать парня из такого состояния. — С мочалкой не переусердствуй.

Он оставляет штаны и футболку на ближайшей полке и выходит из ванной.

После девочки, которая чуть не умерла у них на съемках от передоза после изнасилования, Куроо потряхивает от каждого подобного случая. Он заказывает в номер только зеленый чай без надежды на то, что заставит блондина хоть что-нибудь съесть.

— Что ты здесь делаешь? — Цукишима выходит и оглядывает комнату, замечая горячий чайник и две чашки.

Парень выглядит отстраненным и закрытым, как много лет назад. Куроо вдруг понимает, что большую роль в таком его восприятии играли очки. Блондин снял линзы с покрасневших глаз, с непривычки долгого ношения они приносили большой дискомфорт.

— Выпросил ключ у Ямагучи, — отвечает просто и быстро, улыбается парню и жестом приглашает сесть.

Кей пьет чай молча. Хмуро смотрит на гостя, иногда залипает на минуту или две со стеклянным взглядом и поджимает губы. Не прогоняет, но и не просит остаться.

— Ты еще играешь? — на непонимающий взгляд, брюнет поясняет. — В волейбол.

Модель ухмыляется и качает головой. Какой уж там спорт с таким графиком. Даже на жизнь времени не хватает, не говоря еще о хобби.

Куроо около часа раскачивает блондина на разговор. Трепется об общих знакомых, вспоминает Японию с ностальгической ноткой в голосе и рассказывает забавные истории из времени, когда играл сам. Кей немного расслабляется, начинает привычно хамить и язвить в ответ на какие-то нелепые реплики.

— Ты делал так? — внезапный серьезный вопрос посреди легкого разговора застает фотографа врасплох.

— Нет, не делал, — отвечает после недолгого молчания. — Я за добровольные отношения. Даже на одну ночь.

Мужчина с интересом наблюдает за сменой эмоций на лице блондина. Тот будто что-то примеряет в уме, а потом утвердительно кивает.

— И тоже обещаешь съемки в лучших журналах? — нотки брезгливости в голосе заставляют Куроо поморщиться.

— Бывает, — отпивает чай, тянет время, а потом тяжело вздыхает под напором требовательного взгляда. — Не могу работать с затравленным взглядом. Страх, принуждение, состояние забитого зверя. Модель может пытаться это скрыть, но движения и глаза выдают. Камера все видит. И это очень неприятно. Не знаю, как работают потом такие люди. И нет, со мной такого не было. Артуру я не жертва. По его мнению, скорее соперник.

К концу монолога Куроо смотрит куда-то в сторону, только не в заинтересованные новыми фактами медовые глаза.

— И да, прости за тот раз, — голос тихий и непривычно серьезный, но под этим взглядом приходится договаривать снова. — В Токио. Тебе было шестнадцать, а у меня мозг отключился, хоть и прилично старше тебя.

— В том и дело, что мне было шестнадцать, Куроо, — Блондин трет глаза под очками. — Струсил и сбежал, а потом отказался портить тебе жизнь.

Парень толком не договаривает и зевает. Тяжесть в теле он почувствовал как только присел на кровать перед фотографом, который остался на стуле поодаль. Усталость с новой силой давит на тело и голову. Тецуро будто чувствует смену обстановки и молча собирается к выходу. Он прихватывает вещи, которые снял в ванной Цукишима и закидывает их в мусорный мешок, чтобы забрать с собой и выкинуть.

— До встречи, — прикрывает дверь брюнет и слышит тихое прощание в ответ.

Цукишиму откровенно воротит от всех этих встреч и съемок. После одного выходного дня, работа снова завертелась в бешеном темпе. Судя по тому, что парень не получает сообщения от Куроо, тот тоже много работает и мало спит.

— Кей, лапочка! — Артур надвигается на модель необратимым цунами. — Ты тогда так быстро ушел, что оставил шарф.

Фотограф очаровательно улыбается и старательно ловит парня в одной из множества комнат в квартире. Встречает только холодный взгляд, и оттого выглядит немного недовольным.

— Цукишима, пожалуйста, — модель говорит подчеркнуто вежливо. — А вещь можете оставить себе.

Воспоминание о том, как проснулся после ухода Куроо, и увидел на стуле бордовый теплый шарф, незаметно пробралось в голову. На смс с вопросом о возвращении, пришел ответ «Он твой». Мягкий кашемир пахнет парфюмом Диор, сигаретным дымом и где-то совсем далеко, самим брюнетом.

— А еще ты очень внезапно отказался от моего проекта, — Артур неприятно хмурится, хоть и держит улыбку при остальных людях в компании. — Нашел, где выгоднее?

Со стороны остальных слышны смешки и подколы. На плечо Кея внезапно ложится рука, а воздух наполняет знакомый запах.

— Не поверишь, нашел тупо интереснее, да, Цукки? — брюнет весело улыбается и, в ожидании поддержки, вкладывает в руку модели бокал шампанского. — Ведь мой проект круче?

Кей отводит взгляд от хитрых глаз, и поддакивает мужчине. Со всех сторон слышатся шутки про то, что два фотографа опять решили мериться достоинством.

— Не бойся, Цукки. И не дергайся, — шепчет на самое ухо, вызывая легкую волну мурашек по телу.

Вечер рядом с фотографом проходит мирно и даже весело. Модель, впрочем, пить наотрез отказывается. Он слишком хорошо запомнил прошлый раз.

— Прогуляемся? — Тецуро, внезапен как всегда, встревает в разговор со стилистом. — Я уже отпросил тебя у Ямагучи.

Довольный собой, мужчина почти сгребает блондина в охапку и тащит в сторону гардеробной. Ухмыляется, когда видит свой шарф, намотанный на тонкую бледную шею, а Цукишима чувствует, как краснеет. Прячет пол лица вместе с носом в кашемир, вдыхает чужой запах и смущается еще сильнее. Это просто безумие.

— Посмотри, как тут красиво вечером! Готов поспорить, у тебя не было времени нормально погулять.

Куроо любит Париж. Любит его улочки, старые и новые районы. Любит центр и пригород. И свой бешеный ритм в этом городе тоже. Брюнет совершенно точно нашел свое место в мире, но чего-то в нем не хватает. Кого-то.

— Цукки, — тон фотографа снова становится серьезным. — Что ты имел ввиду, когда сказал, что пять лет назад отказался портить мне жизнь?

Куроо смотрит на крыши домов и прикуривает. Встречаться взглядом не решается, но слышит вздох и шуршание куртки за спиной.

— Тебя пригласили сюда учиться, я узнал буквально на следующий день от команды Некома, — Кей наблюдает, как облака пара вырываются изо рта и растворяются в воздухе вместе с сигаретным дымом брюнета. — Зная тебя, я не хотел мешать. Портить карьеру и дальнейшую жизнь. Проще было списать все на первую неудачу в постели и больше не появляться в твоей жизни.

Блондин слышит хриплый смех и подходит к фотографу ближе. Тот хоть и растягивает губы в улыбке, но в глазах читается какая-то невыносимая грусть.

— Я-то думал, что обидел тебя тогда, — качает головой, затягивается и выпускает дым. — А оказывается стоило приехать в Японию хоть раз, чтобы забрать тебя с собой.

— Я бы не поехал, — хмурится Кей, вспоминая свой отвратительный характер.

— Но вот ты здесь, — тушит и выкидывает сигарету. — И я счастлив как никогда.

Кей удивленно округляет глаза. Он не знает, что сказать и как отвечать на такие заявления. И есть ли смысл отвечать вообще. Поэтому разворачивается и молча продолжает начатый путь по улице.

— А раньше ты бы мне съязвил от души, — смеется брюнет и догоняет парня, подстраиваясь под скорость его шага.

— Нет души — нет сарказма, — фыркает модель, чем вызывает очередную ухмылку.

Брюнет идет с парнем к парку в центре города. Цукишима вздергивает бровь, когда понимает, куда его ведут.

— Серьезно? — он смотрит на спокойного и удивительно радостного мужчину. — Настолько банально?

— Но ты ведь здесь не был, — брюнет пожимает плечами и тащит к лифтам, хватая блондина за предплечье.

Кей позволяет держать себя за талию, и почти не дергается, когда прохладная рука забирается под куртку. Длится это недолго, из лифта они выходят порознь.

За последнее время блондин успевает подумать о многом. И об Артуре тоже. Поймал себя на мысли, что будь вместо фотографа Куроо в тот раз, он бы даже не сопротивлялся. Не ради работы, продвижения или пиара. А потому, что это был бы Тецуро. Этого было достаточно.

— Здесь красиво, — Цукишима смотрит на вечерний город, но все больше отвлекается на умиротворенного, тихого фотографа.

— Знаешь, — брюнет не поворачивается к парню, стоит плечом к плечу, смотрит вдаль. — Я влюблен.

Кей удивленно смотрит на мужчину. Он не знает, что думать. Не знает, что говорить и подвисает на добрую минуту.

— О, — выдавливает тихо, а потом берет себя в руки. — А он знает?

Почему-то у модели нет сомнений, что бисексуальный Куроо сейчас любит парня.

— Возможно. Я не могу понять, — тянет медленно, сжимает губы в тонкую линию, а потом весело хмыкает. — Либо он непробиваемый идиот, хотя я его таковым не считаю абсолютно. Либо настолько устал, что не улавливает мои подкаты.

Цукишима молчит. Сердце гулко стучит в ушах, в груди сжимается комок новой боли. Хочется уйти и не слышать чувств брюнета к другому. Парень четко ловит ревность в собственных чувствах и прикусывает губу.

— А ты прямо сказать пробовал? — собственный голос кажется хриплым и тихим.

— Ммм, нет. Еще нет. Но обязательно скажу.

Куроо поворачивается к парню и ошарашенно на него смотрит. Блондин стоит с таким выражением лица, будто сейчас заплачет. То ли от нахлынувших чувств, то ли от безумной усталости, он не может сдержать эти эмоции. Нижняя губа все также прикусана, а на щеках виден морозный румянец. Глаза слезятся, их щиплет, будто пересохли от линз. И в них столько испуга и боли, что Куроо запинается на полуслове.

— Цукки, — шепчет и тянется рукой к щеке парня. — Ты такой глупый.

Тецуро снова охватывает блондина за талию, притягивая к себе и целует. Невозможно нежно, безумно приятно. Кей расслабляется всем телом в этих крепких руках, робко отвечает, слегка прикусывая губу брюнета, проводит языком, зализывает укус.

— Это так банально, признаваться в любви, а Париже, — шепчет Цукишима в чужие губы, чуть отстраняясь, ловя теплое дыхание. — Ты вроде такой крутой фотограф, а привел меня на Эйфелеву башню.

— А я еще и не признался, — мягко улыбается Тецуро, отстраняясь, и протягивает руку возлюбленному. — Поедем ко мне?

— У тебя завтра нет съемок с утра?

Куроо оборачивается к блондину лицом, осматривая парня с головы до ног. Тот только вышел из душа в одном полотенце, повязанным на бедрах. Кей нервничает и совершенно не знает, куда деть руки, хоть смотрит фотографу прямо в глаза.

— Нет, — Цукишима медленно двигается к брюнету, подзывающему его подойти ближе.

— Цукки, — Тецуро целует парня в висок и легко касается пальцами подтянутого живота, вызывая прерывистый выдох. — У тебя уже был опыт?

Брюнет ловит себя на мысли, что просто сойдет с ума от этого человека, когда он отрицательно качает головой. Куроо не знает, каким богам молиться за такой подарок, но готов благодарить их всех.

— Хорошо, — это не просто хорошо, это великолепно и абсолютно невероятно.

Цукишима тянется за поцелуем и тут же его получает. Мягкие губы брюнета накрывают его собственные, вовлекая в неспешную игру с применением зубов и зализыванием этих легких укусов. Вот только с Кеем невозможно исключительно нежно. Он обхватывает одной рукой шею Куроо, а другой требовательно дергает вниз домашние брюки фотографа.

Терпение все же никогда не было лучшим качеством модели. Парень углубляет поцелуй, позволяя Тецуро играть с его языком, вызывая этими движениями бешеное сердцебиение и приглушенные стоны. Внизу живота жарко еще с самого их приезда домой и даже душ не смог этот жар унять. Кей прогибается навстречу каждому движению фотографа и податливо подставляется под горячие руки на его ягодицах. Упивается ощущением сильного тела под своими ладонями, оглаживая плечи, крепкую грудь и подтянутый живот.

Куроо отстраняется от парня, подталкивая его к кровати и стягивая на ходу брюки. Дергает с внезапно покрасневшего парня полотенце и валит на постель. Ведет мокрыми поцелуями дорожку от шеи к животу, уделяя внимание внезапно чувствительным соскам. Слушает тихие сдержанные стоны, когда проводит кончиками пальцев по внутренней стороне бедра и медленно берет в рот давно уже вставший член.

Там, наверху, Цукишима сгорает от ярких ощущений, впиваясь пальцами в темные волосы и поддаваясь бедрами наверх, заставляя Тецуро взять еще глубже. Слышит щелчок открывания смазки и старается расслабиться, когда чувствует влажные пальцы на ягодицах. Шумно выдыхает от первого, цепляется за сильные плечи короткими ногтями после второго. Стонет в голос и отстраняет от себя Куроо, боясь нелепо кончить раньше времени. Тянет мужчину на себя, впиваясь в губы, чувствуя свой же вкус и сплетая языки в мокром и абсолютно развязном поцелуе от которого уже Тецуро хрипло стонет ему в рот, подминая под себя, подкладывая под бедра и поясницу большую подушку, приподнимая Кея. Блондин с готовностью разводит ноги, и от этого зрелища голова Куроо идет кругом, а руки крепко сжимают ягодицы. На теле модели безумно хочется оставить целую уйму следов губами, зубами, руками, но мужчина держится. Смотрит в затуманенные желанием медовые глаза, удобнее устраиваясь между худых бледных ног.

— Если что, не молчи, пожалуйста, — брюнет не хочет, чтобы парень терпел слишком уж сильную боль.

А зная характер Кея, он будет кусать губы, сжимать кулаки, но не издаст ни звука. И сейчас он просто молча отворачивается, прерывая их контакт глаза в глаза и требовательно дергает бедрами. Так не вовремя включает язву и заразу, что Куроо раздосадованно шлепает его по бедру.

— Эй, я серьезно, — поворачивает лицо парня к себе, легким касанием пальцами по щеке. — Мне важно тебя слышать.

— Ты можешь уже трахнуть меня? — чуть хмурит брови Кей.

А Тецуро принимает этот его способ защиты, цепляя губы, чувствуя прохладные руки у себя на бедрах. Медленно входит, ловя ртом болезненный выдох. Просит расслабиться, шепчет что-то нежное и охает, когда Цукишима обхватывает его ногами за талию, позволяя проникать глубже и царапая уже бока фотографа.

— Все хорошо, правда. Можем продолжить, — не успевает договорить и не сдерживает стон от первого же движения.

Так горячо и хорошо внутри, что тут же зажимает рукой рот, стесняясь звуков, которые сам же издает. Куроо двигается медленно, дает привыкнуть к себе и привыкает сам. Чуть меняет угол и улавливает новые нотки в приглушенном стоне Цукишимы. Хватает блондина за руку, прижимая ее к кровати, а тот только прикусывает губу.

— Я же говорил, что мне важно тебя слышать, — горячо шепчет на ухо, внезапно увеличивая темп.

И Кей стонет во весь голос, пытаясь ухватиться пальцами хоть за что-нибудь, надеясь просто напросто не потерять сознание от переполняющих его ощущений. Ловит взгляд янтарных глаз и не может оторваться от них. Что-то в них заставляет его расслабиться полностью, отдаваясь целиком сильным рукам, впиваясь сотый раз за вечер в губы, судорожно цепляясь за темные волосы и крепкие плечи. Произносить его имя раз за разом, срываться на крик, когда ладонь мужчины накрывает его член начинает двигать в такт собственным движениям. Падая под волны оргазма, содрогаясь всем телом и чувствуя как напрягается брюнет над ним, краем сознания наблюдать, как накрывает Куроо. Как он сжимает руки, двигаясь все быстрее, напрягается и хрипло стонет над ухом его, Цукишимы, имя.

— Люблю тебя, — повторяет раз за разом, не меняя позы и не выходя из парня. — Как же я, блять, люблю тебя.

Сам не знает, почему вдруг матерится. Поднимает голову и смазано целует расслабленного Цукишиму. Меньше всего сейчас думает о том, что надо бы подняться и смыть с них обоих сперму парня.

— И я тебя люблю, — шепотом выдыхает Цукишима, смотря в эти бесстыжие и совершенно влюбленные в него глаза.

— Я приеду через две недели, и мы продолжим работу. А пока отдохни как следует, - Ямагучи ведет машину в сторону аэропорта.

Одной из работ в Париже был проход Цукишимы на показе Асахи. К счастью, шоу было через несколько дней после их секса с Куроо, и блондин успел восстановиться и показать себя на подиуме. Его время на неделе моды было закончено, а следующие предложения начали поступать уже сразу после показа. Еще месяц пролетел так, что Кей его почти не заметил. Они с Тецуро успевали разве что зажимать друг друга в туалетах на вечеринках, да обмениваться сообщениями. На большее не было сил и времени. Работы у парня теперь будет много. Но это через две недели. А пока впереди ждал длинный перелет и Япония.

Ямагучи остается провести отпуск здесь. Он как раз собирается забрать свою девушку из аэропорта и оставить там Кея. В кармане пиджака менеджер держит небольшую коробочку с кольцом. Цукишима думал было съязвить про банальность предложения руки и сердца в Париже, а потом резко оборвал себя и от всей души поздравил друга, пожелав тому удачи.

В конце концов, его самого уже ждет с билетами знаменитый фэшн фотограф с вечным безумием на голове, хитрющими янтарными глазами и теплыми руками, с рюкзаком набитым техникой и кольцом на безымянном пальце. Ровно таком же, какое висит на шее Кея всю последнюю неделю.

Куроо приходит в голову идея познакомиться с родственниками Цукишимы и познакомить его со своими. А еще нормально провести отпуск без вечных направленных на него чужих глаз, требующих сплетен и горячих новостей. Кей упрямо отказывается называть этот отдых медовым месяцем. Он уверен, брюнет окольцевал его, чтоб парень больше никуда не сбежал. Хотя блондин и сам не уверен, что смог бы спокойно пережить еще одно расставание.

— Привет, Цукки, — Кей улыбается, услышав знакомый голос за спиной и уверенно кладет свою ладонь в протянутую руку.

Их ждет отпуск, две недели наедине и знакомство с родителями. Оба стараются не думать, о потерянных пяти годах, стараясь наверстать их в настоящем. А о совместном будущем можно будет подумать и позже.